Чужие и чужаки

«Чужак» — не просто незнакомец, т.е. человек, которого мы плохо зна­ем или не знаем вообще. Скорее наоборот. Чужого мы должны хорошо знать, чтобы сказать: он мне чужд по взглядам, убеждению, образу жизни, пове­дению. Чужой здесь означает противоположный мне. Я придерживаюсь одних ценностей, а он совсем других, противоположных или чуждых мне.

Мне, как православному, чужд атеизм. Как стороннику демократическо­го общества мне чужд тоталитарный строй. Наконец, как сочувствующему скорее рыночной экономике мне неприятна централизованная, плановая экономика, запрещающая проявление всяческой инициативы и ограничи­вающая свободу действий. Хотя мне совершенно чужды те нувориши, ко­торые накопили несметные богатства, обманывая народ. Мне чужды ци­низм, предательство и бескультурье.

Список можно продолжать, ибо у каждого человека найдется круг цен­ностей, за которые он готов постоять, и другой, который он ни при каких условиях не примет как свои ценности. Действительно, речь идет о проти­воборстве ценностей.

Однако следует сделать очень важную оговорку. Противоположные моим ценностям — это враждебные ценности и взгляды. Человека с такими убеж-

дениями я называю врагом, но не чужаком. Если я придерживаюсь белого, а он черного, я доброго, а он злого, то ситуация ясна. Оба мы — враги. Но как быть с третьим, четвертым, пятым, которые придерживаются промежу­точных позиций? Одному нравится серый, а другому зеленый цвет. Они чужие, но не враги мне. Они придерживаются отличных от моих, но не враж­дебных взглядов.

В результате мы должны сказать: понятие «чужак» гораздо шире, чем понятия «враг», «противник», «оппонент». В составе Государственной Думы предыдущего (19 декабря 1999 г.) созыва левые и правые, коммунисты и либералы противостояли как противники. Они придерживались крайних и исключающих взглядов. А как быть с независимыми депутатами, партиями «Яблоко», «Отечеством — вся Россия» (ОВР), ЛДПР? По каким-то вопро­сам их представители в случае голосования поддержат Союз правых сил (СПС), а по каким-то — коммунистов. Они занимают разные и промежу­точные позиции. Они считают друг друга то врагами, то друзьями. Но оче­видно, что убеждения коммунистов, стоящих на левом фланге нашего пар­ламента, чужды взглядам членов ОВР, занимающих центристские позиции, что принципы СПС чужды убеждениям «Яблока», хотя оно от центра рас­положено в правую, а не в левую сторону.

Вряд люди бывают противоположны друг другу. Если они различаются в чем-то одном, то непременно сходятся в другом. Сами по себе их различия редко бывают настолько безусловными, чтобы их можно было отнести к противоположным категориям. Можно представить, как большинство че­ловеческих свойств изменяется постепенно, гладко и почти незаметно.

Деление людей на «своих» и «чужих» очень часто сопровождается идеей насилия. Эта идея выступает в разных вариантах. Самый примитивный свя­зан со стремлением уничтожить «иных», «чужих», не «своих». Противопо­ставление «Мы» и Они» — один из древнейших социально-психологичес­ких механизмов консолидации человеческих общностей. Драматизация положения, в котором оказались «Мы», и объяснение всех бед указанием на виновника — «Они» почти неизбежно трансформирует негативные эмо­ции в агрессию, направленную вовне. Причем чем больше проблем возни­кает в той или иной общности, спаянной социоцентрическим менталите­том, тем острей потребность в поиске «врага». Когда те или иные писатели ищут в своей собственной среде или в обществе в целом «не наших» и ви­нят их в ненависти, русофобии, преклонении перед западным образом жиз­ни, то это очень напоминает средневековую охоту на ведьм⁵.

Расстояние между двумя людьми, стоящими недалеко друг от друга, мо­жет быть бесконечно малым. Человеческие убеждения, взгляды и качества пересекаются и постепенно меняются, поэтому любое разграничение меж­ду людьми неизбежно будет размытым, нечетким.

Иногда бывает трудно определить, в какую категорию отнести взгляды или действия конкретного человека. В одном он придерживается демокра­тических принципов, а в другом стоит на позициях планово регулируемой экономики.

⁵ См.: Дзялошинский И.М. Российский журналист в посттоталитарную эпоху. Некоторые особенности личности и профессиональной деятельности. М., 1996.

Подобная нечеткость запутывает ситуацию и чрезвычайно затрудняет правильный выбор отношений. Мы не знаем, как вести себя с ним в той или иной ситуации, не желая его обидеть или задеть близкие ему убеждения. Общаясь с другими, мы чутко прислушиваемся к тому, какую позицию за­нимает собеседник, и стараемся не портить с ним отношений, не конфлик­товать.

С врагами мы воюем, друзей любим и привечаем, а что делать с теми, кто и не враг, и не друг? Или с теми, кто может быть и тем, и другим одновре­менно?

Но от чего зависят различия во взглядах и убеждениях — от характера че­ловека, строения его черепа, воспитания или социальной среды? Рассказы­вают, что в Средние века подпольно распространялся рисунок, изображав­ший четыре черепа и сопровождавшийся надписью: «Угадай, какой из них принадлежал папе, какой — государю, какой — крестьянину, а какой — нищему». Черепа, конечно же, были совершенно одинаковые; их полное сходство намекало на то, что все эти немыслимые и непреодолимые разли­чия, скажем, между принцем и нищим, заключаются лишь в том, что один носил на голове, а другой не носил, но отнюдь не в форме или размерах самой головы.

Существование этой промежуточной по взглядам массы людей, состав­ляющей, кстати сказать, большинство населения, крайне выгодно обществу. Если бы все люди разбились на два противоположных лагеря, то между ними неизбежно возникла бы война не на жизнь, а на смерть. Промежуточная мас­са стабилизирует общество. В ней тонут немногочисленные крайности. На­конец, за голоса промежуточного большинства борются политические партии, переманивая людей на свою сторону. Они усиленно агитируют на­род, надеясь, что кто-нибудь да от­кликнется.

Для того чтобы завоевать как мож­ но больше сторонников, партии стро­ят свои политические программы на­меренно размытыми, с широким спектром политических идей. Конечно, позже подобная размытость мешает отстаивать свои принципы, ибо одни противоречат или сильно отличаются от других. Но это наступит после выборов, а пока что надо привлечь к себе как можно больше избирателей. После победы на выборах и прихода к власти политическая партия на­чинает бороться за строгость своих принципов. Она избавляется от неопре­деленных формулировок. Ее программа становится более жесткой, зато более выполнимой. Наконец, известны партии, которые, придя к власти насильственным путем, совершенно не заботятся о мнении большинства населения. Они стремятся навязать ему только свои убеждения, а тех, кто не соглашается, зачисляют в свои враги. Примером служит большевистская партия, господствовавшая в нашей стране более 70 лет. Несмотря на ряд несомненных ее достижений в деле укрепления общества, она принесла немало вреда. Уничтожив вначале явных врагов, она позже принялась за чистку рядов колеблющихся и сомневающихся в правильности ее линии. Но таких, как мы знаем, всегда большинство. Их называли инакомыслящими.

Даже за невинный политический анекдот могли посадить в тюрьму. Дей­ствуя по принципу «Кто не с нами, тот против нас», большевики держали в страхе и трепете тот самый народ, на который они опирались, добиваясь власти.

Люди чуждых убеждений встречаются не только в политической, но и в любой другой сфере, скажем, в религиозной. Их называют еретиками и сек­тантами. Другое имя им — вероотступники.

Ересями (от греч. hairesis — особое вероучение) в христианстве называ­ют течения, отклоняющиеся от официальной церковной доктрины. Наи­большего развития они достигли в Средние века. В переносном смысле ере­сью именуют отклонение от чего-либо, принятого в обществе, какое-либо заблуждение.

Секта возникает в результате отделения от церкви части верующих и священнослужителей на основе изменения вероучения и культа. Среди от­личительных черт института секты специалисты отмечают:

• ограниченное число последователей;

• контролируемое членство;

• изолированность от мирской жизни;

• оппозиционность к официальной церкви и властям;

• непримиримость к инакомыслящим;

• претензии на избранность;

• отсутствие деления на священнослужителей и мирян.

Сектанты претендуют на особое положение — быть «избранными», «детьми Бога», «чистыми» (т.е. освободившимися от земной греховности). Секта рассчитывает осуществить Царство Божье «здесь и теперь». Типич­ным примером является секта «Свидетели Иеговы». Для ее представителей характерны «отказ от мира» — жесткая изоляция от окружающих, даже от верующих православной церкви, моральная строгость и аскетизм (запрет на «развлечения»), вера в скорое пришествие на землю Спасителя и убежде­ние в неизбежной гибели всех, не принявших сектантского учения, в «пос­ледней битве» — Армагеддон.

Создавая иллюзию достижения идеального состояния через 1, 5, 10 лет, внушая приближение через такой-то срок конца света, секта воздействует на низменные чувства людей: панический страх, склонность к суевериям, скрытый мистицизм, желание сделать нечто без усилий и побыстрее.

Многие политические партии и религиозные организации тратят гораз­до больше времени и сил на борьбу с собственными инакомыслящими, нежели с внешними врагами. Вообще же предателей и отступников нена­видят гораздо сильнее, чем признанных, открытых врагов. Для национали­ста, патриота или воинствующего атеиста ни один враг не может быть столь презираем и ненавистен, как перебежчик или тот, кто недостаточно гром­ко осуждает врага. Примиренчество осуждается гораздо сильнее, чем откры­тая враждебность. Все религии ненавидят своих еретиков больше, чем не­верных, и преследуют их с большим рвением.

С подозрением или презрением люди относятся также к дезертирам (во­инам, покинувшим ряды своей армии), раскольникам (верующим, отколов­шимся от основного течения, русла), перевертышам (изменившим свои идейные позиции на противоположные), неофитам (недавно обращенным в данную веру), нуворишам (вчерашним беднякам, которым неожиданно

удалось стать богатыми), выскочкам (занимавшим низкую позицию в об­ществе, но быстро пробившимся к власти). Недавно они были «своими», но вдруг изменили «нам» и перешли в стан врагов. Теперь они чужаки или про­тивники. Эти люди еще вчера были «здесь», а сегодня уже находятся «там». Им нельзя доверять.

Дата добавления: 2015-06-04