Опасность рассказывать по секрету о семейных неурядицах 5 страница

Вам следует во всем проявлять воздержание. Вы должны следить за тем, что вы едите и пьете. Но вы говорите: “Никого не касается, что я ем и что я пью или что ставлю на стол”. Это никого не касалось бы, если бы вы уехали со своими детьми в пустыню и там жили, поскольку в этом случае вы не были бы бременем для ближних и ваши неуправляемые, испорченные дети не разлагали бы общество, в котором они живут.

Многие наши единоверцы, принявшие санитарную рефор­му, отказались от всего вредного, но значит ли это, что они могут есть полезные продукты в неограниченном количест­ве? Они садятся за стол и, не думая о том, какое количество пищи им требуется, предаются неумеренному аппетиту и едят, сколько им хочется. Желудок получает работу на весь остав­шийся день и едва-едва справляется с повышенной нагруз­кой. Вся избыточная еда никак не усваивается, не дает ника­кой пользы организму, становится мертвым и опасным гру­зом, мешающем нормальной работе внутренних органов. Пе­чень функционирует ненормально, организм зашлаковывается и перестает стабильно выполнять свои функции. Жизнен­но важные органы действуют с большой перегрузкой, и нервные [363] клетки мозга включаются в работу, чтобы помочь орга­нам пищеварения избавиться от лишнего груза.

Мозг из-за этого работает хуже, поскольку помогает же­лудку справиться с непосильным бременем. И вот когда орга­низм все же справляется с задачей, какие опущения возника­ют у вас в результате этой ненужной траты жизненных сил? Чувство усталости, переутомления, слабости и желание еще что-нибудь поесть. Возможно, подобные ощущения возника­ют до наступления времени следующего приема пищи. В чем причина? Ваш организм перетрудился, пытаясь освободить­ся от излишков пищи, и потерял столько сил, что у вас воз­никло ощущение голода и нехватки энергии. Вам кажется, что ваш желудок вновь требует еды, тогда как на самом деле он настолько устал, что хочет немного отдохнуть.

Желудку нужен перерыв, ему необходимо собраться с си­лами и продолжить работу. Но вместо того чтобы дать ему отдохнуть, вы решаете, что он просит еды, и заталкиваете в него очередную порцию, отказывая ему в желанном отдыхе. Это все равно, как если бы человек проработал в поле всю первую половину дня и, естественно, очень утомился. В пол­день он приходит домой, говорит, что устал, просто выбился из сил, а вы рекомендуете ему вернуться в поле, утверждая, что от работы ему станет легче. Именно таким образом вы обращаетесь с собственным желудком, когда он полностью выбивается из сил. Но вместо так называемого отдыха вы вновь набиваете его пищей, а затем призываете на помощь жизненные силы других органов тела, чтобы они помогали желудку в его нелегкой работе.

Многие из вас временами чувствуют какое-то отупение. Вам до тех пор не хочется браться за работу, требующую на­пряжения умственных или физических сил, пока вы не от­дохнете и не сбросите с себя тяжкое бремя, добровольно воз­ложенное на организм. Однако вскоре у вас снова наступает истощение. Вы делаете вывод, что вам надо перекусить, и [364] взваливаете на желудок двойную нагрузку. Даже если вы едите только высококачественные продукты, прославляете ли вы Бога в телах и душах ваших, перегружая организм таким ко­личеством еды? Люди, которые так объедаются и так пере­гружают свой организм, не могут по достоинству оценить истину, сколько бы они о ней не рассуждали. Их вялый и оту­певший мозг не способен понять цену искупления и величие жертвы, принесенной за павшего человека. Таковые не в со­стоянии правильно оценить великую, драгоценную и чрезвы­чайно славную награду, приготовленную для верных победи­телей. Никогда нельзя допускать, чтобы наши животные на­клонности господствовали над разумом и нравственностью.

И какое же влияние оказывает на желудок переедание? Он становится дряхлым, органы пищеварения ослабевают, а в итоге человек заболевает со всеми вытекающими отсюда по­следствиями. Если он уже до этого был болен, ослабление функций желудка еще более усугубляет течение прежнего за­болевания и с каждым днем уменьшает оставшиеся жизнен­ные силы. Объедаясь, люди отвлекают драгоценные жизнен­ные силы организма на ненужную работу, часто вызывающую расстройство желудка. Какое это ужасное состояние! Мы зна­ем о диспепсии на собственном опыте, поскольку пережили ее в своей семье, и считаем, что следует весьма опасаться это­го заболевания. Когда человек страдает от расстройства орга­нов пищеварения, он страшно мучается и умственно, и физи­чески. Он причиняет беспокойство своим ближним, если толь­ко они не становятся совершенно бесчувственными. Неужели и после этого вы скажете: “Никого не касается, что я ем и что я пью”? Страдают ли люди, живущие рядом с тем, кто страда­ет расстройством пищеварения? Только попробуйте сделать что-либо, их раздражающее! Как быстро больные выходят из себя! Они плохо себя чувствуют, и им кажется, что даже дети у них очень плохие. Они не могут с ними спокойно разгова­ривать, не могут сдержанно вести себя в присутствии других членов семьи. Все окружающие страдают от их заболевания, всем от этого плохо. Больные всем омрачают жизнь. Вы и после [365] этого будете утверждать, что ваши привычки в еде и пи­тье не влияют на окружающих? Конечно же, влияют, и вам необходимо стремиться сохранять здоровье в наилучшем со­стоянии, чтобы совершать угодное Богу служение и испол­нять свой долг перед обществом и семьей.

Но даже реформаторы здоровья могут ошибаться и потреб­лять слишком много еды, пусть даже самой здоровой и само­го хорошего качества. Некоторые из находящихся в этом доме выбирают еду не самого лучшего качества. Они решили есть и пить, что им захочется и когда захочется, и тем самым они наносят вред своему организму. Однако это еще не вся беда:

люди, неразборчивые в еде, наносят вред своим семьям, вы­ставляя нездоровые блюда, которые возбуждают в детях жи­вотные страсти и заглушают в них стремление к горнему и небесному. Таким образом, родители укрепляют в своих де­тях низменные и ослабляют высокие духовные наклонности. Какие страшные плоды пожнут они в будущем! И родители еще удивляются, что их дети нравственно несостоятельны!

Родители не дали своим детям правильного воспитания. Часто они демонстрируют те же недостатки, которые уже про­явились в их детях. Взрослые едят не в меру, что вызывает приток нервной энергии к желудку, и у них не остается жиз­ненных сил на другие дела. Они не в состоянии как следует управлять своими детьми, ибо сами нетерпеливы и не могут правильно учить их. Возможно, они грубо обращаются с де­тьми и, раздражаясь, даже бьют их. Я уже говорила, что когда ребенка наказывают физически, из него вытряхивают одного злого духа, а впускают двух. Если даже ребенок не прав, то такая взбучка ничего не даст; она не смирит его, но сделает еще хуже. Родители теряют самообладание, потому что их [366] организм возбужден; кровообращение нарушено, поскольку нервная энергия уходит на переработку недоброкачественной пищи или чрезмерного количества здоровой пищи. Они не понимают причинно-следственной связи, и в результате вся­кое их начинание скорее создает проблемы в семьях, чем ре­шает их. Они не видят причинно-следственной связи и дейст­вуют вслепую; они ведут себя так, будто Бог прославляется их неуравновешенными и необузданными поступками, и если в семье что-то не получается, они пытаются решить пробле­му с помощью грубой силы.

Кто для нас наши дети? Они лишь наши младшие братья и сестры, полноправные члены Божьей семьи, и Бог признает их Своими. Мы имеем дело с членами Божьей семьи. И если дети доверены нашему попечению, насколько осторожными нам надо быть, чтобы вести их к Господу, чтобы, когда придет Господь, мы могли сказать: “Вот мы и дети, которых Ты дал нам. Господи”. Сможем ли мы тогда сказать: “Мы пытались сделать свою работу, и притом качественно”?

Я видела матерей из больших семей, которые не понимали, какую же работу им необходимо выполнять. Они хотели стать миссионерками и сотворить что-то великое. Они пытались по­дыскать себе почетную должность, но пренебрегали работой, которую Господь поручил им исполнять в их семьях. Как важ­но, чтобы мозг четко работал! Как важно, чтобы тело наше было свободно от разных недугов, а мы могли качественно совер­шать работу, порученную нам Небом, и делать ее так, чтобы Господь мог сказать нам: “Хорошо, добрый и верный раб: в малом ты был верен, над многим поставлю тебя: войди в ра­дость Господина твоего”. Сестры мои, не пренебрегайте тем малым, что Господь поручил вам. Каждый день ведите себя таким образом, чтобы в день последнего суда вы не устыди­лись тех записей о вашей жизни, которые сделал ваш ангел. [367] Но как быть, если питание скудное? Я говорила о том, на­сколько важно, чтобы количество и качество еды строго соот­ветствовало законам здоровья. Ведь не можем мы рекомендо­вать скудное и неполноценное питание. Мне было показано, что многие братья и сестры неправильно понимают санитарную реформу и буквально морят себя голодом. Они едят ма­лопитательную, скудную и к тому же плохо приготовленную еду, совершенно не заботясь о полноценном питании для сво­его организма. Важно, чтобы еда готовилась вкусно и про­буждала здоровый аппетит. Тот факт, что мы из принципа от­казываемся от употребления мяса, масла, пирогов с мясной начинкой, острых приправ, животных жиров и всего того, что раздражает желудок и подрывает здоровье, вовсе не означает, что можно есть все что попало.

Некоторые люди ударяются в крайности. Они считают, что нужно есть строго определенное количество, и еда у них только определенного качества и ограничивается двумя или тремя продуктами. Они разрешают своим семьям употреблять лишь несколько видов продуктов, едят мало и не самую качествен­ную пищу. Таким образом, их организм не получает полно­ценного питания и слабеет. Скудная еда не способствует вы­работке доброкачественной крови. Неполноценное питание в конце концов приводит к малокровию. В качестве иллюстра­ции подобных крайностей мне была продемонстрирована жизнь сестры А. Я увидела две группы людей: первые жили противоположно тому свету, который Бог дал им. Они начали санитарную реформу за компанию с кем-то из своих друзей, но сами не понимали ее должным образом. Многие исповеду­ющие истину приняли реформу просто потому, что кто-то еще из братьев так сделал, но они не могут дать отчет в своем упо­вании и толком не понимают, во что верят. Вот почему вы сла­бы и непостоянны, как вода. Вместо того чтобы взвешивать свои мотивы в свете вечности, вместо того чтобы на практике познавать принципы, лежащие в основе всех ваших поступ­ков, вместо того чтобы докапываться до самого дна и само­стоятельно строить на верном основании, вы ходите в мерца­нии тех искр, которые зажег кто-то другой. И вы потерпите в [368] этом такой же крах, как и в санитарной реформе. Если бы вы действовали из принципа, то не поступали бы так.

Некоторых людей невозможно убедить в необходимости есть и пить во славу Божью. Потворство аппетиту сказывает­ся на всех их взаимоотношениях. Оно проявляется в их семь­ях, в церкви, на молитвенных собраниях и в поведении детей. Потворство аппетиту стало проклятием их жизни. Вы не смо­жете довести до сознания таких людей истины для нашего последнего времени. Бог создал все необходимое для счастья всех Своих созданий, и если бы Его законы никогда не нару­шались и все жили в согласии с Божественной волей, то люди наслаждались бы здоровьем, миром и счастьем, а не страдали от непрерывного горя и несчастья.

Другая группа людей, пытающихся осуществлять санитар­ную реформу, отличается чрезмерной суровостью и аскетиз­мом. Они занимают определенную позицию и затем упрямо стоят на своем и почти во всем перебарщивают. Одной из та­ких личностей является сестра А. Она не отличается любо­вью, милосердием и состраданием, то есть качествами, при­сущими нашему Господу, и сурово осуждает все, что видит. Она пошла еще дальше доктора Тралла. Ее больным прихо­дилось уходить от нее, потому что она морила их голодом. Скудным питанием она испортила свою кровь.

Мясные блюда ухудшают кровь. Если вы будете есть мясо с острыми приправами и заедать его жирными пирожными и тортами, то и у вас образуется плохая кровь. Организм пере­напрягается, пытаясь избавиться от результатов подобного питания. Жирные пироги и маринады, которые никогда не должны попадать в человеческий желудок, также портят кровь. Но и еда низкого качества, плохо приготовленная да к тому же еще в недостаточных количествах, не может способство­вать образованию хорошей крови. Мясо, жирная пища и скуд­ное питание дают одни и те же отрицательные результаты.

Теперь несколько слов о молоке и сахаре. Я знаю людей, которых санитарная реформа испугала. Они сказали, что не [369] будут иметь с ней ничего общего, так как реформа выступает против употребления этих продуктов без каких бы то ни было ограничений. Менять свой рацион нужно очень осторожно, постепенно, мудро и осмотрительно. Мы хотим избрать та­кой путь, который смогут по достоинству оценить все мысля­щие жители нашей страны. Очень вредно есть в больших ко­личествах молоко вместе с сахаром. Это сочетание засоряет организм. Животные, от которых берется молоко, не всегда здоровы, они часто болеют. Корова может быть внешне здо­рова утром и околеть вечером. Утром ее подоили, не зная, что животное больное, а потому и молоко заражено. Мясо тоже заражено. Но даже если бы мы были уверены, что животные абсолютно здоровы, я бы все равно скорее рекомендовала людям есть мясо, чем употреблять большое количество моло­ка в сочетании с сахаром. Мясо не может причинить такой вред, как сочетание молока с сахаром. Сахар засоряет сосуды и препятствует нормальной работе всего организма.

Я хотела бы упомянуть об одном случае, имевшем место в округе Монткалм, штат Мичиган. Человек, о котором я хочу сказать, был благородным джентльменом, высокого роста и приятной наружности. Когда он заболел, меня попросили на­вестить его. До этого я уже беседовала с ним о его образе жиз­ни. “Мне не нравятся ваши глаза”, - сказала я тогда. Человек этот ел много сахара. Я спросила его, зачем он это делает. Он ответил, что отказался от мяса и считает, что его лучше всего заменить сахаром. Еда не доставляла ему удовольствия лишь потому, что его жена не умела как следует готовить. Некото­рые из вас отправляют своих взрослых дочерей в учебные за­ведения изучать науки, тогда как они не умеют хорошо гото­вить, а ведь это самое важное для женщины. Жена упомяну­того выше человека не научилась готовить здоровую еду, она не приобрела навыков в этой важной отрасли знания; плохо приготовленные блюда не могли удовлетворить ее мужа, в результате чего он неумеренно ел сахар и тяжело заболел, ибо [370] организм не справился с таким питанием. Жизнь упомянуто­го человека была принесена в жертву плохой кулинарии, хотя этого можно было избежать. Когда я навестила больного, то попыталась, как могла, объяснить членам его семьи, что не­обходимо делать. И вскоре он медленно пошел на поправку, но затем проявил неосмотрительность, слишком рано начал напрягать свой организм, съел немного недоброкачественной пищи и снова слег. На этот раз ничто не помогло ему. Его ор­ганизм разлагался буквально на глазах, и он умер, став жерт­вой плохой кулинарии. Он пытался заменить плохо приготов­ленную еду сахаром и еще более усугубил дело.

Я часто сижу за столом с нашими братьями и сестрами и вижу, что они употребляют большое количество молока и са­хара. Тем самым они засоряют сосуды, раздражают органы пищеварения и повреждают мозг. Все, что препятствует ак­тивному обмену веществ, непосредственно нарушает работу мозга. И на основании того света, который был мне дан, я могу сказать, что сахар гораздо более вреден, чем мясо. Изменения своего рациона необходимо производить осторожно, и гово­рить на эту тему нам следует таким образом, чтобы не вы­звать отвращения и предрассудков у тех людей, которых мы хотим научить и которым хотим помочь.

Зачастую наши сестры не умеют готовить. Таковым я бы посоветовала: будь я на вашем месте, я нашла бы самого луч­шего повара в округе и, если это потребуется, осталась бы при нем на несколько недель, пока не освоила искусство ку­линарии и не стала бы искусной, умелой поварихой. Я бы за­нялась этим, даже если бы мне было уже сорок лет. Ваш долг — научиться хорошо готовить самим и научить этому искусству своих дочерей. Когда вы учите их кулинарному искусству, то тем самым ограждаете от всяких глупостей и пороков, кото­рые в противном случае могли бы их соблазнить. Я ценю свою портниху и свою переписчицу, но моя кухарка, хорошо знаю­щая, как готовить здоровую еду, поддерживающую жизнь и питающую мозг, кости и мышцы, занимает самое почетное место среди помощников нашей семьи.

Матери, нет большего зла, чем освобождать дочерей от [371] всякого бремени по дому и не поручать им никаких заданий, предоставляя самим выбирать себе занятие. В результате они занимаются легкой вышивкой или еще какими-нибудь пустяками. Они обязаны давать нагрузку своим мышцам. Если ра­бота их утомляет, ничего страшного. Разве вы не устаете от работы по дому? Может ли усталость повредить вашим детям больше, чем вам самим, если, конечно, они не перегружены чрезмерно? Конечно, нет. Ночью они могут хорошо выспать­ся, восстановить свои силы и на следующий день приступить к труду с новой энергией. Большой грех позволять им расти в праздности. Грех Содома, который привел город к гибели, за­ключался в пресыщенности и праздности.

Нам необходимо трудиться, исходя из правильных принци­пов и мотивов. Нам нужно вести себя таким образом, чтобы не постыдиться на последнем суде. Если мы принимаем санитар­ную реформу, нам следует делать это из чувства долга, а не по­тому, что кто-то уже живет по ней. С тех пор как я приняла санитарную реформу, я ни на йоту не отступила от нее. Я не сделала ни одного шага назад с тех пор, как небесный свет оза­рил мое сознание по этому вопросу. Я сразу отказалось от всего вредного - мяса, масла и трехразового питания. И это несмот­ря на то, что я занималась изнурительным умственным трудом и писала от раннего утра до позднего вечера. Я стала есть два раза в день, не меняя при этом своего рабочего графика. Я все­гда страдала от тяжелых заболеваний, меня пять раз разбивал паралич; я несколько месяцев подряд держалась левой рукой за сердце, потому что сердечная боль была невыносимой. Когда я поменяла рацион, то решила не ублажать свой вкус и не позво­лять ему господствовать надо мной. Помешало ли мне это ок­репнуть и славить Бога в здоровом теле? Помешало ли мне это жить? Ни в коем случае! Я все время чувствовала себя голод­ной, потому что привыкла есть много мяса. Но когда ноги едва держали меня, я обхватывала руками свой желудок и говорила:

“Я не съем ни кусочка мяса, я буду питаться простой пищей [372] или не буду есть ничего”. Хлеб казался мне невкусным. Я ред­ко могла съесть кусок хлеба размером с долларовую банкноту. К чему-то в санитарной реформе я легко привыкла, но я никак не могла приучить себя есть хлеб. Когда я производила указан­ные изменения в своем рационе, мне приходилось вести с со­бой целые баталии. Первые два или три дня я вообще не могла есть хлеб. Но я сказала моему желудку: “Возможно, ты не сразу привыкнешь к хлебу”. Через некоторое время я уже ела хлеб, в том числе и грубого помола. Раньше я не могла его есть, но теперь он мне кажется вкусным, и я вовсе не страдаю плохим аппетитом.

Во время написания третьего и четвертого томов Духов­ных даров я была истощена неумеренным трудом. Тогда я по­няла, что мне необходимо изменить свой образ жизни, и, от­дохнув несколько дней, я восстановила нормальное состоя­ние. Я отказалась от неумеренного труда из принципа. Я вста­ла на сторону санитарной реформы из принципа. И с тех са­мых пор, дорогие собратья, вы ни разу не слышали, чтобы я отстаивала крайние взгляды на санитарную реформу, от которых впоследствии вынуждена была бы отказаться. Я рекомен­дую вам здоровое, полноценное питание.

Я не считаю большим лишением не употреблять те про­дукты, которые оставляют неприятный привкус во рту и не­свежее дыхание. Разве можно назвать самоотречением то, что мы бросаем эти недоброкачественные продукты и едим лишь то, что сладко и приятно, как мед, избавляясь от неприятного привкуса во рту, от несвежего дыхания и неприятных ощуще­ний в желудке? Я употребляла вредные продукты большую часть моей жизни. Я снова и снова падала в обморок с ребен­ком на руках. Теперь я отказалась от этих продуктов и неуже­ли же я назову это лишением, когда стою сегодня перед вами? Даже одна женщина из ста не могла бы выдержать таких на­грузок, какие выдерживаю я. Я действовала из принципа, но не импульсивно. Я меняла свои привычки, так как верила, что Небо одобрит действия, с помощью которых я пытаюсь при­вести свое здоровье в наилучшее состояние, чтобы прослав­лять Бога в теле своем и в душе, которые суть Божьи.

Мы можем готовить разнообразные, вкусные и здоровые [373] блюда, и все будут их с удовольствием вкушать. Если вы, мои дорогие сестры, не умеете хорошо готовить, я советую вам на­учиться этому. Научиться хорошо готовить - жизненно важный для вас вопрос. От некачественно приготовленной еды погиба­ет больше людей, чем вы можете себе представить. Неумелое приготовление пищи способствует развитию слабости, всевоз­можных недугов и дурного нрава. Нарушается правильный об­мен веществ, и небесные истины не воспринимаются. В хоро­шей буханке хлеба больше религии, чем многим из вас кажет­ся. В умелом приготовлении пищи больше религии, чем вы себе можете представить. Необходимо усвоить хорошую религию и воплощать ее в жизнь своих семей. Когда мне приходилось питаться вдали от дома, я знала, что хлеб, который подавался на стол, и вообще та еда могут повредить моему здоровью, но мне необходимо немного есть, чтобы поддерживать жизнь. В глазах Неба грех вкушать такую пищу. Я страдала от отсутст­вия здоровой еды. Если вы мучаетесь расстройством пищева­рения, то можете выставить на стол разнообразные фрукты, но не слишком много за один раз. Поступая таким образом, вы обеспечите себе разнообразное и вкусное питание, а также хо­рошее самочувствие после еды.

Мне было удивительно узнать, что, получив такой свет относительно санитарной реформы, многие из вас до сих пор перекусывают между приемами пищи! Вам не следует класть в рот даже маленький кусочек в промежутках между завтра­ком и обедом. Ешьте то, что нужно, но за один присест, а за­тем воздерживайтесь до следующего приема пищи. Я ем в завтрак достаточно, чтобы поддерживать силы своего орга­низма, но когда я встаю из-за стола, у меня остается такой же хороший аппетит, как и тогда, когда я сажусь за стол. И если наступает время обеда, я готова съесть мою порцию, но не более того. Если бы я то и дело перекусывала и ела вдвое боль­ше лишь потому, что это вкусно, то как я могла бы просить Бога помочь мне в моей писательской деятельности? Я бы не сумела собраться с мыслями из-за своего чревоугодия! Могла бы я просить Бога о том, чтобы Он позаботился о моем пере­груженном желудке? Я бы обесчестила Его, если бы просила об этом, потому что Бог не может благословить похоть плоти. [374] Я же ем столько, сколько считаю нужным для поддержания своего организма, и в этом случае я могу просить Его о том, чтобы Он дал мне силы выполнить порученную мне работу. И я знаю, что Небо слышит и отвечает на эту мою просьбу.

Когда мы едим неумеренно, то согрешаем против собст­венного тела. В субботу в доме Божьем чревоугодники сидят и спят в те минуты, когда пламенные истины Слова Божьего проповедуются с кафедры. Они не могут открыть глаза и вос­принимать торжественные и серьезные слова. Думаете ли вы, что таковые прославляют Бога в телах и душах своих, кото­рые суть Божьи? Нет, они бесчестят Его. Люди страдают от расстройства пищеварения лишь потому, что ведут нездоро­вый образ жизни. Вместо того чтобы питаться в строго опре­деленное время, они отдаются во власть своего аппетита и едят в промежутках между едой. Если у них к тому же еще и сидячая работа, им не хватает живительного небесного воз­духа, помогающего в процессе пищеварения. Возможно, им не хватает физических упражнений, чтобы поддерживать свое здоровье.

Некоторые из вас ждут, когда кто-то подскажет, сколько нужно есть, но это неправильно. Мы должны действовать из нравственных и религиозных соображений. Нам следует про­являть воздержание во всем, потому что нам обещано небес­ное сокровище, нетленный венец. И теперь я хочу сказать моим братьям и сестрам: я бы на вашем месте проявила нравствен­ное мужество и приняла твердое решение владеть собой. Я бы не хотела возлагать это на кого-то другого. Вы едите слиш­ком много, а потом жалеете об этом, поскольку все время толь­ко и думаете о том, что есть и пить. Ешьте продукты, лучше всего подходящие для вашего здоровья, а потом спокойно при­ступайте к работе, чувствуя себя чистым в глазах Неба и не испытывая угрызений совести. Мы не верим, что можно пол­ностью устранить искушения от детей или взрослых. Нам всем приходится сражаться, мы должны решительно сопротивлять­ся искушениям сатаны, и мы хотим знать, есть ли у нас для этого достаточно сил.

Хотя мы предостерегаем вас от чрезмерного употребле­ния даже самых высококачественных продуктов, мы бы [375] также предупредили тех, кому свойственно впадать в крайности, не поднимать ложного знамени и не пытаться собрать под него всех вокруг себя. Иногда за продвижение санитарной рефор­мы в церкви берутся люди, не способные ни на какое другое дело, не имеющие достаточно благоразумия, чтобы позабо­титься о собственных семьях или занять надлежащее место в церкви. И чем же они занимаются? Они объявляют себя вра­чами в области санитарной реформы, как будто могут добить­ся успеха на этом поприще. Они открывают частную практи­ку и взваливают на себя ответственность за жизнь людей, тогда как фактически ничего не смыслят в этом деле.

Я хочу предостеречь против новичков, которые берутся лечить людей якобы согласно принципам санитарной рефор­мы. Да сохранит нас Бог от таких врачей и да не попадем мы в их руки! Нас и так слишком мало, и для нас было бы бес­славной кончиной пасть жертвой медицинских эксперимен­тов. Да избавит нас Бог от этой опасности! Нам не нужны такие врачи и учителя. Пусть болезни лечат люди, которые разбираются в строении человеческого организма. Небесный Врач был полон сострадания. Этим же духом должны руко­водствоваться люди, имеющие дело с больными. Некоторые из тех, кто пытается стать врачом, отличаются фанатизмом, эгоизмом и упрямством. Их ничему нельзя научить. Возможно, в своей жизни они не сделали ничего стоящего. Возмож­но, они не добились никаких успехов ни на одном поприще. Они не знают ничего полезного и, однако, берутся лечить людей, якобы руководствуясь принципами санитарной рефор­мы. Мы не можем позволить таким людям убивать своей без­грамотностью то одного, то другого. Нет, мы не можем этого позволить!

Мы хотим во всех случаях быть на стороне правды. Мы хотим, чтобы наш народ занял правильную позицию в вопро­се санитарной реформы. “Итак, возлюбленные, - говорит апо­стол, - имея такие обетования, очистим себя от всякой сквер­ны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием” (2 Кор. 7:1). Мы должны быть правы, чтобы устоять в последние дни. Нам необходимо иметь ясный ум в здоровом теле. Нам следует [376] начать ревностно трудиться для своих детей, для каждого члена своей семьи. Начнем ли мы трудиться, исходя из пра­вильных соображений? Иисус скоро придет, и если мы закро­ем глаза на истины, возвышающие душу в эти последние дни, то как мы сможем быть освященными через истину? Как мы сможем приготовиться к бессмертию? Да поможет нам Гос­подь, чтобы мы ревностно, как никогда раньше, принялись за эту работу.

Мы говорили о том, чтобы провести серию собраний в этом городе и потрудиться для людей. Конечно, мы не осмелимся поднимать вас домкратом, но хотим, чтобы вы начали дело реформы в своих семьях. Мы хотим, чтобы те, кто держался в тени, вышли вперед. Вы должны начать трудиться. И когда мы увидим, что вы начали трудиться для себя, то вновь при­едем и поможем вам. Мы надеемся, что в ваших детях про­изойдут изменения, они обратятся ко Христу и в вашей среде утвердится дух реформаторства. Но пока вы производите впе­чатление дважды умерших, недалеких от того, чтобы быть исторгнутыми с корнем, мы не осмелимся взяться за эту ра­боту. Мы скорее пойдем в общество неверующих, сердца ко­торых более готовы к тому, чтобы воспринимать истину. На нас возложено бремя истины. Достаточно много людей хотят услышать истину, и мы желаем быть там, где можно свободно говорить об истине. Не поможете ли вы нам тем, что начнете работать для себя?

Да поможет вам Господь почувствовать себя так, как рань­ше вы никогда себя не чувствовали! Да поможет Он вам уме­реть для своего “я” и начать реформу в своих семьях, чтобы ангелы Божьи могли находиться в вашей среде и служить вам и чтобы вы подготовились к переселению на Небо.

Глава II. КРАЙНОСТИ В РЕФОРМЕ ЗДОРОВЬЯ

Во время годичной конференции, состоявшейся [377] 25 октября 1868 года в Адамс-Сентере, штат Нью-Йорк, мне было по­казано, что братья в N. пребывают в большой растерянности и скорби из-за поведения Б. и К. Те, кто всем сердцем предан делу Божьему, не могут не думать о его дальнейшем процве­тании. Мне было показано, что братья Б. и К. не заслуживают доверия. Они экстремисты и своими действиями готовы по­хоронить санитарную реформу. Своим поведением они не только не могут исправить или реформировать тех, кто не­умерен в еде, но, напротив, внушают отвращение верующим и неверующим и отталкивают их от реформы, вместо того чтобы приближать их к ней.

Наши взгляды в целом сильно отличаются от воззрений этого мира — они не популярны. Массы людей отвергают любую теорию, даже самую разумную, если она посягает на их аппетит. На первом месте у людей этого мира стоят не со­ображения здоровья и здравого рассудка, а их испорченные вкусы. Все, кто уходит с накатанных дорог традиций и защи­щает санитарную реформу, обязательно встретят сопротивле­ние. Их примут за сумасшедших радикалов, даже если они будут вести себя в высшей степени последовательно. Но если люди, отстаивающие реформу, доводят дело до крайности и бывают непоследовательны в своих действиях, общество нель­зя винить в том, что оно с отвращением отворачивается от санитарной реформы. За несколько месяцев эти экстремисты причиняют столько вреда, что им не хватит потом всей жиз­ни, чтобы выправить положение. Своим поведением они на­влекают поношение на всю нашу веру и никогда не смогут убедить свидетелей их экстремизма, что санитарная реформа может принести пользу. Эти люди выполняют работу, на ко­торую сатана смотрит с довольством.

Дата добавления: 2015-06-04