Никуда не годные полы Ист-Энда 1.1

Прошлое 1.1

Тибор Фишер. Философы с большой дороги

--------------------------------------------------------------- Tibor Fischer. The Thought Gang. 1994 Роман Перевод с английского А. В. Нестерова Издательство АСТ. Классическая и современная проза. 2003 Вычитка текста: Гайнутдинова Анна.--------------------------------------------------------------- Посвящается моей маме Тибор Фишер От переводчика: Лису, что бы с нами не случилось А. Н.Единственный совет, который я могу дать: если вы проснулись в состояниижесточайшего похмелья в чужой квартире, в глазах плывет, одежда отсутствует,воспоминания, как вы сюда попали, отсутствуют, полиция внизу крушит дверьпод заливистый аккомпанемент собачьего лая, вокруг кипы роскошно изданныхжурналов, а на их страницах детишки ведут себя совсем не по-детски, -единственный совет, который я могу вам дать: постарайтесь бытьдоброжелательны и вежливы. Провалившись в беспамятство и вынырнув из него в самом разгаре чьей-точужой драмы, я как можно дружелюбнее попытался выяснить, какое отношение этакутерьма имеет ко мне. Подчеркнутая доброжелательность вашего покорногослуги диктовалась убеждением: именно так и следует относиться ко всем икаждому, причем, как мне довелось убедиться на собственной шкуре, этоработает даже в тех случаях, когда вы (a) не испытываете к этим всем нималейшего расположения или же (b) не склонны демонстрировать таковое попричине сильного ощущения встречного недоброжелательства, но - темкатегоричнее императив: надеть маску дружелюбия и обаять собеседников,поскольку в этом случае полицейские начинают нервничать, задаватьсявопросом: а не ошиблись ли они дверью? Помните одно: они всего лишь делают то, что считают своей работой, -именно это я пытался не упустить из виду, когда эти бугаи приподняли моетело, чтобы сподручнее было садануть его об пол. Потом они взяли под прицелсвоих многочисленных пушек мою несмиренную плоть (отвратительно бледную ипокрытую гусиной кожей), тогда как я подумывал, не предложить ли им чашечкучая или чего покрепче. Вскоре стало ясно: я, убей бог, не знаю, где здеськухня. Но где-то же она должна быть. Ладно, не важно, где тут хранятся всеэти чайные причиндалы. Имея достаточно сил для отправления минимальныхжизненных функций, я любовался участком пола у меня под носом (и извещениемтипа «благодарим, что выбрали нас» из зет-знает-какого банка),ни на мгновение не теряя собранности.Было презябко. Зато на полу - сколько раз, распластавшись на полу ничком, я ощущалисходящий от него комфорт; полы - они поддерживали меня во всехколовращениях жизни. Стабильность и еще раз стабильность, дорогие мои полы.Квинтэссенция замечательнейших качеств: надежности, готовности поддержать втрудную минуту, простоты, терпимости. Не важно, что поза ваша нелепа, вашиконечности - или иные точки соприкосновения с полом - саднят и ноют, но вызнаете: серьезная травма вам не грозит, распластавшись на полу, вы надулизакон гравитации. Руки мои были заломлены за спину, основным предметом созерцания служилимне ботинки полицейских, я же тщетно пытался обрести душевный покой, вызвавв памяти максиму Ницше: «Что не убьет меня, то даст мне силу».Здесь бы прибавить: то, что вас не убьет, может быть чертовски неудобным испособно наградить вас тем еще насморком. Я чихнул, даже не прикрывшисьрукой, и исторг содержимое своих носовых пазух на то самое место, чтоотделяло мои ноздри от надраенных до блеска башмаков ведущего расследованиедетектива, - где оно и распласталось, устроившись, как у себя дома. С Ницше, который - тут уж ничего не попишешь - не оставил никакихуказаний, как вести себя, лежа на холодном полу со скрученными за спинойруками, при обстоятельствах, не делающих вам чести, - с Ницше одна проблема:вы никогда не можете быть уверены, иронизирует он или говорит всерьез. Точно такая же проблема встала перед столичной полицией, стоило ейвсерьез мной заняться. В глазах стражей закона мои объяснения выгляделикрайне неубедительно. Мы завязли на первом же вопросе. Моя фамилия. Гроббс. Я их не виню.Могу понять, что это - одна из тех фамилий, которые легко принять занеудачный экспромт, если не за оскорбление. Учитывая, что говорят по этомуповоду словари, - дурацкая фамилия. Не столь дурацкая, как, скажем, Гробб-Секвойя - можно ведь и такуювстретить. Не столь дурацкая, как Анусс, Бордельеро, Долбар, Зад-Зад-Оглы,Кастратос, Пенниск, Пердолин, Раздвигайло, Спермандо (загляните в телефонныйсправочник: диву даешься, что приходится людям выносить во имя семейнойгенеалогии с налетом гинекологии), но тоже есть над чем посмеяться. Все моишкольные годы я служил источником неиссякаемого веселья для однокашников,так что в конце концов задумался, а не сменить ли фамилию, подобравчто-нибудь поблагозвучнее или поэкзотичнее и не столь мрачное; однако,поразмыслив о всех муках, что выпали на мою долю из-за этого двусмысленногосочетания букв, я решил: пусть эту фамилию нелегко вывести на бумаге, пустья буду получать письма, на которых в качестве адресата указаны доктор Сгреб,доктор Граб, доктор Грибб, доктор Груб и доктор Горб, я оставлю все какесть. Как бы то ни было, когда на вас смотрит вселенная, вряд ли вы захотитепозорно ретироваться с поля боя. А кроме того... Папаша задал бы мне изрядную трепку, посмей я тольковякнуть, что поелику представители семейства Гроббс не первый век вызываютгогот своей почтенной фамилией, я собираюсь выйти из этой грязной игры. Иеще одна малость - в предполагаемой этимологии нашей фамилии содержитсянекий намек, от которого у меня порой мороз пробегает по коже: Гроббс якобыпроисходит от слова «гроссбух» - «книга денежныхпоступлений». И воистину, сколько я себя помню, к деньгам я всегдаиспытывал что-то вроде родственной привязанности. Никогда в жизни со мной неслучалось такого, чтобы мне вдруг хотелось указать деньгам на дверь, унизитьих или притвориться, будто существуют вещи и поважнее (хотя кое-что вполнеравнозначно деньгам). Но столь же верно и то, что я, пожалуй, не прочьпокрасоваться на вершине моего собственного маленького зиккуратика,сложенного из пачек десятифунтовых банкнот, даже если бы меня звали ИисусМагомет МакБудда. Жутковатая многозначительность другой предполагаемой этимологии нашейфамилии связана с тем, что она ведет свое происхождение от французскогословечка, обозначающего лысину (не спрашивайте, как это выяснилось), исверхъестественный ужас этого параллелизма заключается не только в том, чтоя, как вы видите, совершенно лыс, но в том, что выгляжу я так с двадцатипяти лет. На моей голове нет ни одной волосяной луковицы, закрепившейся насвоей позиции и ведущей героическую борьбу, ни одного упорно не желающегосдаваться островка сопротивления, который бы противостоял наступающей плеши. И ладно бы иметь макушку гладкую, как бильярдный шар, лет в сорок илипятьдесят - может статься, вы и нарветесь на оскорбление, но ни у кого невызовете подозрений. Однако когда вы доставлены в полицейский участок водеяле вместо тоги, череп ваш так и сияет, а вам - всего лишь тридцать,лысина, бесспорно, служит отягчающим обстоятельством. Затем дело дошло до даты рождения. Тут мы вполне сошлись во мнениях.Предмета для дискуссий здесь не наблюдалось. Что там далее... род занятий? - Философ. - Философ?! - Философ. Зачем задавать вопросы, если ответы вас не устраивают? Мой ответразвеял у полицейских последние сомнения в том, что я просто развлекаюсь заих счет. В конце концов, какое значение имеет род моих занятий? У них что,установлены квоты ареста для представителей каждой профессии? «Мыдолжны забрать вас. У нас в «воронке» уже сидит парочкаэкзистенциалистов». А почему бы не спросить, какой ваш любимый роман,если так необходимо установить, о каком именно из двух Эдди Гроббсов,родившихся в один и тот же день - 5 сентября 1945 года, - идет речь? Толку от меня - к вящему раздражению полицейских - было немного. Сразуже получив от них одеяло, я чувствовал себя несколько виноватым. Диалогинаши отличались довольно тривиальным и односторонним характером: стражизаконности и правопорядка задавали мне разнообразные вопросы и получали смоей стороны одни и те же ответы, с подобающими случаю разнообразнымипатетическими извинениями. Я повторял им вновь и вновь, что ничего не могу рассказать по поводуквартиры на зет-знает-какой улице, ибо ничего по этому поводу не знаю. Также, как о ее обитателях. По сравнению со мной полиция все же имеет некоеинформационное преимущество: арестовавшие меня знают хотя бы адрес! Все, чтомог предложить им я, - это сжатое описание линолеума. Полицейские кивали головами и понимающе усмехались - не впервой, мол, -ибо всякий, кто знаком с криминальным миром, подтвердит (в ту пору я об этомеще не ведал), что фраза «Я ничего об этом не знаю»парадоксальным образом в ходу именно у тех, кто знает об этом все, от и до;данная последовательность слов является своего рода паролем, чем-то вродесленга, закамуфлированным способом сказать: докажите. В криминальном миреэто означает: не ждите, что я буду делать вашу работу за вас. Я было собрался перейти к рассказу о пабе - «Зодиаке», чтов Хэмлет Тауэр (не люблю районы новостроек! [сравнительно новый и дорогой,хотя и не очень престижный квартал в Лондоне. - Здесь и далее примеч. пер. ])- именно там обрываются мои воспоминания, - но перед тем пустился в краткийдесятиминутный экскурс о природе знания, вопросе архиважном, коль речьзаходит о философии. Признаться, прежде чем мне удалось добраться допредпосылок, я на собственном опыте мог судить, насколько один провал впамяти отличается от другого. Проведя день под арестом, я, однако, был выброшен из полицейскогоучастка во тьму внешнюю, ибо полиция, несмотря на все ее усилия, так и несмогла пришить кембриджскому преподавателю философии данное преступление: яне знал никого из тех, кто пас этот грязный товар, так же как они, в своюочередь, ничего не знали обо мне; выяснилось сие впоследствии, когда кто-тоиз этих молодцов угодил в ловушку и был арестован. Сплошная загадка.Особенно если учесть, что одежда моя так и не нашлась. Скандал, если он и был, прошел мимо меня. Кое-кто из университетскихколлег окинул меня задумчивым взглядом, но ничего не сказал. Удивительно,что ректор не выказал ни малейшего удивления, он даже не был озадачен,отвечая на телефонный запрос из полиции по поводу одного из его подчиненных.«О Гроббс», - пробормотал он, увидев меня, и зашагал куда-товдаль - мне было с ним явно не по пути. Онтологическое наблюдение деканабыло верно, и, видимо, к нему просто нечего было прибавить... Что ж, невзирая на перенесенные неудобства, простуду и прочее в том жероде, свалившееся на голову философа, гладкую, как лесной орех, я уверен:место на кафедре я получил лишь благодаря известности, приобретенной мной вшироких академических кругах, - отныне меня знали как «того самого,кого нашли в Ист-Энде на квартире, где был склад журналов с детскойпорнографией... Представляете, на сотни тысяч фунтов этого добра?».Это выделяет тебя из толпы. Люди хотят с тобой познакомиться.

Дата добавления: 2015-07-02