Настоящее 1.1

Что ж, продолжим анализ

Можно сколько угодно спорить, с чего все началось, что послужилопредпосылками и было ли неизбежно падение - мордой в грязь... А можноназидательно поднять палец и заявить - вот здесь-то он и увяз. Попался вловушку философии, так сказать.Итак - ожидание в аэропорту, накануне бегства из страны. Сценка говоритсама за себя. Самое время ткнуть пальцем и сказать: вот и пришел конец моимтрудам на ниве философии, по крайней мере конец моей карьере мыслителя.Мыслителя с девяти утра до пяти вечера. Когда вы бежите из страны, когда лишь шаг отделяет вас от того, чтобыпринять жребий изгнанничества, вы ожидаете пафоса, драматической музыки,душевной смуты. Самолет опаздывает. На улице темень. Мерзость. Один из тех черных,отвратительных, мрачных и промозглых вечеров, каким и положено быть вечеру вАнглии. Сделайте поправку на то, что на дворе - самое начало апреля, и выощутите: ваш словарный запас недостаточно богат, чтобы описать эту погодкуво всей красе. Не понимаю, почему мы с завидным упорством продолжаемпритворяться, будто в этой стране четыре времени года. На самом деле у наспросто четыре типа зимы, один дождливее другого, так что не очень-то ихразличишь. По сравнению с сидением в зале ожидания даже поездка на работу иобратно покажется захватывающей душу авантюрой. Вот он, трагизм: исчерпаввсе, что можно прочесть, я старательно записываю последнее наблюдение наполях газеты. Меня окружают французские бизнесмены; на их лицах застылакрайняя степень мизантропии; достаточно столкнуться с одним такимпредпринимателем - и ваше представление об изысканности и стильностифранцузов раз и навсегда разлетится вдребезги. Все вокруг настолько серо и тоскливо, что я удивляюсь, как мое сознаниевообще в силах реагировать хоть на что-то. Самое время взять небольшойтайм-аут. Ну вот, я тут сижу, ожидаю появления полицейских, а они все не идут ине идут. Неужели им не хочется помахать мне на прощание рукой: мне и моейкарьере? Еще трагичнее другое: мой выход на посадку слишком далеко от бара,чтобы набраться по-настоящему. Я откупориваю бутылку, купленную в«дьюти-фри», и заливаю внутрь несколько миллиграммов водки. Ночто такое одна бутылка, разве ее хватит, чтобы обрести нормальное восприятиедействительности? В зеркале я ловлю свое отражение, балансирующее запрокинутой надо ртомбутылкой; бутылка похожа на огромный восклицательный знак. Сам я выгляжу какпоистершаяся за века мостовая, мощенная брусчаткой. Какой-то французокидывает меня долгим укоризненным взглядом, однако его неодобрение так и ненаходит выхода, - при том что сам этот тип смеет ходить с портфелем, которыйпостеснялся бы поджечь последний хулиган шести лет от роду. Как бы то нибыло, я - англичанин: я принадлежу к расе, известной своим пристрастием кгазонам, тысячам извинений, которые мы приносим, когда нас едва не сбивает сног встречный прохожий, стоянием в очереди под дождем, множеством другиххарактерных черт, однако в этом списке не упоминается, что у нас принятовыглядеть вызывающе в зале отлета. Особенно когда приходит время сказатьпоследнее «прости» карьере, пошедшей ко всем чертям. Слишком мало будущего, чтобы кружить вокруг да около Нехватка будущего. Прошлое, промелькнувшее мимо. Проблема выбора. Ипрежде на меня не раз накатывало черное отчаяние. Так было, когда закончилась моя карьера банкира. Карьера стольстремительная, что от нее остались лишь смутные воспоминания. Моядеятельность на банковском поприще продолжалась сутки, даже чуть меньше.Хотя... мне удалось преодолеть заветную границу рабочего дня. То былабезнадежная попытка сбежать от университетской жизни, покинуть мирумствований с девяти до пяти. Я поддался непреодолимому желанию обрести мирреальный; сия причуда порой находит на каждого из нас - можно подумать,будто в мире есть места, где сконцентрировано нечто особо истинное. Это какс пылью, которая почему-то предпочитает скапливаться в одном углу и совсемне оседает в другом: мы верим, что истинная реальность реализована там, гденам реализоваться не светит. (Подробнее о реальном мире - позже.) Провал в памяти имел место (a) опять же вечером (b) сильно за пределамитой зоны, которая ассоциируется с десятой кружкой пива. В сознаниисохранилась четкая картинка: я стою на бильярдном столе. Стол находился вхолле особняка, где мы постигали высшие финансовые премудрости. Моя памятьсохранила эту сценку в мельчайших деталях - обычно ей такое не свойственно.Видно, она очень старалась - так старалась, что просто перенапряглась. Ейстал противен сам вид происходящего - и она отключилась до утра. Голос, паривший над головой собравшихся, срываясь на визг, утверждалпримат частной жизни, в которую властям нечего совать свой нос, и грозилвышибить мозги всякому, кто посмеет возразить. Так как (a) это мои легкиеработали как кузнечные мехи, (b) звучание этого голоса было мне знакомо и(c) в руках у меня был бильярдный кий, которым я угрожал собравшимся (гдебыли мои манеры?!), напрашивается вывод, что кричавшим был именно я, ЭддиГроббс. Затем наблюдается разрыв непрерывности: с потоком времени что-топроизошло. Мои чувства продолжали воспринимать раздражители. Но - время,текущее из будущего в настоящее - этот поток прекратился. Лишь понемногу ко мне вернулось чувство того, что Бл. Августин называлнастоящим настоящего, возобновилось мое восприятие реальности, данной вощущениях. Было это на следующее утро. Сперва я осознал, что одолеть дорогудомой и добраться до постели удалось только моим ногам. Увы, не мне. Я,подобно букве зет, остался лежать на полу, закоченев в сей неудобной позе(онемение в членах постепенно проходило), а взор мой был устремлен на двухорганизаторов курсов, склонившихся надо мной. Весь их вид выражал явноенеодобрение. - Тот самый, - сказал один из них, на что второй согласно кивнул. Мне так и не удалось выяснить, собирая по кусочкам события той ночи,что же я все-таки учинил. Судя по изумленным и испуганным взглядам, которыебросали вслед однокашники, покуда меня, подхватив под мышки, несли по зданиюи запихивали в такси двое бугаев (шоферу были даны соответствующиераспоряжения, однако доставку почему-то предполагалось оплачивать из моихсбережений), это было незабываемо. Много лет спустя я встретил одного из тех, кто вместе со мной постигалбанковскую премудрость. Дело было в поезде, в купе царила та доверительнаяатмосфера, что возникает между пользователями сезонных проездных билетов.«Я вас знаю», - заявил мой спутник. Несмотря на быстротечностьмоей карьеры, служащие компании до сих пор рассказывают обо мне анекдоты.Хранитель воспоминаний сходил на следующей станции, но он оставил мнетелефон (который я, конечно же, потерял) с тем, чтобы при случае поделитьсясо мной полной историей моих похождений, коим он был свидетель.

Дата добавления: 2015-07-02