Первое поджераривание

Кафе Жерара

Будет ли Жерар там? - спрашивал я себя. То ли это время, когда егоможно застать? Я предпочел выйти на улицу и отправиться в кафе, отдавшисьимпульсивному желанию повидать старого приятеля. Тут уж либо - по веревашей, либо - не взыщите, да не взыскомы будете... Бесполезно играть впредусмотрительность, когда с момента вашей разлуки минуло столько лет. Города - это люди, и если Бордо - это Монтень, то Тулон - это Жерар. Я не слышал о нем уже двадцать с лишним лет. Не видел же - всетридцать, а ведь пребывание в его компании всегда доставляло мнеудовольствие. Он был симпатичен мне по множеству причин; несмотря на то что Жерарпреуспел там, где я потерпел фиаско, среди всех, с кем довелось сталкиватьсяв этой жизни, он был едва ли не единственным, чья неорганизованность,разгильдяйство и непрактичность могли затмить мои собственные. Про егозакидоны я уж не говорю...То был год, когда я взял академический тайм-аут и отправился воФранцию. После двух лет беззаветного служения философии в Кембриджскомуниверситете моя вера в избранное поприще начисто повыветрилась, поэтомуУилбур, мой научный руководитель, предложил мне съездить за границу иосвежить любовь к мудрости новыми впечатлениями: - Проведи-ка ты годик вне университета - поповесничай и все такое.Делай что угодно, только помалкивай о поисках истины, умоляю. Не выношуподобных разговоров. Если тебе невтерпеж докопаться до истины - лучшийспособ: поднесите электроды к чьим-нибудь гениталиям. Чертовски быстро всеузнаешь, от и до. - Везет же сукиному сыну, - напутствовал он меня на прощание. - Хотелбы я на годик вырваться из этого болота! - Последнее я меньше всего ожидалуслышать: в моих глазах Уилбур всегда был олицетворением сдержанности исветскости - качеств, которые воспринимались и как маска мудреца-философа, икак проявление его истинного «я». Об ту пору я не осознавал:гребаная рутина из семестра в семестр настолько погребает тебя, что, как быты ни любил свое дело, на душе под конец остается лишь осадок досады - иничего больше. Вот так я получил место ассистента в лицее имени Золя в Тулоне. Работавполне меня устраивала, ибо все, что от меня требовалось, - бездумнооткрывать рот и вещать нечто изнывающим от скуки подросткам. - Эти выходные мне пришлось провести в Нормандии, - объявил Жерар черезпятнадцать секунд после того, как я впервые столкнулся с ним в столовкевышеупомянутого учебного заведения. - Честно пытался сохранить верностьжене, но куда уж там! - У Жерара были проблемы по этой части. Не такие,конечно, как у Ника (а знал ли я уже тогда Ника?), однако раз за разом он небез удивления обнаруживал еще одну обнаженную женщину насупротив себя,ровнехонько на расстоянии своего радунчика. Жерар служил в лицее кем-товроде воспитателя (то есть ему платили за то, чтобы он кричал на подростков,едва только они переставали изнывать от скуки) и работал над диссертацией пофилософии. Наибольшее впечатление на меня производили его талант заговариватьженщин до состояния, когда они начинают срывать с себя тряпки одну задругой, пока не останутся в чем мать родила, и его ненасытная способностьчитать. Он прочел все, что не было исповедальной чушью, и всегда таскал ссобой книги (на французском, немецком, английском), о которых я слыхом неслыхивал, но которые очень даже стоило прочесть; кроме того, он таскал какминимум одну «запасную» книжку, на случай, если кончится та,которой он поглощен сейчас, или он решит, что она на самом деле не стоит еговнимания. Всего на три года старше меня, Жерар всерьез готовился выполнитьнормативы на звание великого французского философа и разминался перед тем,как выйти на арену. Я склонен считать, что вполне в состоянии рассматриватьмироздание (включая вашего покорного слугу) диалектически, но он однимударом мог вышибить из-под меня интеллектуальные подпорки, напав ли из-закустов во главе оравы немецких мистиков, отфильтровав ли некийинтеллектуальный осадок - кто бы подумал, что он там есть, - из очереднойидеологии и заткнув мне рот выдержкой-другой из американскихфилософов-прагматиков, о существовании которых я даже не подозревал, - в ихсочинения с 1913 года не заглядывала ни одна живая душа! И все это - вовремя большой перемены, за чашкой кофе!

Дата добавления: 2015-07-02