Проблемы философской антропологии и ее язык

Однако философская антропология, которая выступает предметом нашего интереса, принципиально отличается от своих теоретических сестриц: она не углубляется в конкретные сюжеты и частности текущей социальной жизни, ее интересует соотношение «человек – мир» в его основных универсальных ракурсах.

Эти ракурсы таковы:

1.Рассмотрение человека в его особых, специфических качествах, отличающих человека от всех остальных живых существ. Эти качества нуждаются в выявлении, описании и анализе. Вся история философии, как мы сможем в этом убедиться в следующих главках, так или иначе посвящена осмыслению этих сущностных характеристик человека, придающих людскому роду особый статус в иерархии бытия, универсальные возможности и необозримые перспективы. Родовые качества человека, такие как разум и свобода, особенности его потребностей и желаний, наличие у него смыслополагания – вот главные сюжеты, возникающие при рассмотрении человека как совершенно уникального существа в универсуме.

2. Второй ракурс философского исследования человека, непосредственно связанный с первым, состоит в том, что человеческий род рассматривается в соотношении со всем внечеловеческим. Прежде всего, это, конечно, природа: животный и растительный мир, земные и космические стихии, мега и микроуровни бытия, исследуемые современным естествознанием. Разные философские направления дают различные, порой диаметрально противоположные трактовки этого соотношения: человек может рассматриваться и как венец природного развития (в эволюционных концепциях) и как эпифеномен космофизических процессов – при сциентистском, физикалистском рассмотрении вопроса. Но у проблемы внечеловеческого есть и другая грань: соотношение людей с трансцендентным, запредельным, с тем, что эзотерическая философия называет «тонкими мирами». Собственно, вопрос о взаимосвязи человека и Бога, человека и темных дьявольских сил является одним из важнейших в любой религиозной философии. Пусть эта проблема не существует для атеистического ума, она, тем не менее, не может быть изгнана из философских штудий, ибо касается самих основ человеческого бытия.

3. Третий аспект философского изучения человека – это анализ общения между людьми, отношения «человек – человек». Мир представлен не только природой и Богом, в нем живут другие люди, с которыми индивид выплетает в ходе жизни сложную вязь взаимодействий. Я хотела бы подчеркнуть, что собственно-социальные связи между людьми, контакты социальных групп изучаются другим разделом философского знания – социальной философией. Антропологию же интересует индивид, личность, индивидуальная душа, поэтому в сферу ее интереса попадает прежде всего межличностная коммуникация со всеми ее проблемами. Даже когда речь идет о связи «человек – общество», социум бывает представлен либо другими конкретными людьми, либо получает метафорический облик «Большого Другого», с которым осуществляется псевдоличностная взаимосвязь (Большой Другой диктует, запрещает, повелевает подобно отдельному индивиду).

Философская антропология стремится осветить межличностную коммуникацию с разных сторон, она предполагает и анализ механизмов понимания, и вопрос о посредниках личного взаимодействия, каковыми могут являться другие люди, культура или Бог, и описание эмоционально-ценностных состояний, складывающихся между индивидами (любви или ненависти). Здесь она граничит с психологией и феноменологической социологией, однако стремится выдерживать философский уровень абстракции, не апеллирует к эксперименту и способна легко переходить от анализа структурных характеристик изучаемых отношений к свободному эссеистическому обсуждению проблемы.

Четвертый ракурс изучения человека, который предлагает нам философская антропология, это «внутренний мир человека». Речь идет о наличии богатой и сложной душевной жизни. Кто я? Каков я? В каком состоянии я пребываю? Всегда ли я равен самому себе или что-то меняется во мне помимо моей воли? Властен ли я над собой? Эти и множество других вопросов встают перед личностью, обратившейся к собственному сознанию и ищущей образ Я. Кроме того, взгляд, брошенный в глубины своей души, обнаружит там борьбу страстей, состояния радости или печали, существование сомнений и тот поток сознания, который в ХХ веке стал любимой темой западной литературы. «Внутренний человек» это также духовный человек, не только эмпирическое, но, возможно, божественное по своей сути существо, и философская антропология обсуждает этот вопрос, соотносясь не только с научными, но с религиозными и эзотерическими традициями культуры.

Нетрудно заметить, что первые два ракурса рассмотрения человека относятся к родовому уровню, а два вторые – к индивидуальному. Хотя между рассмотрением проблем родового и индивидуального уровня не стоит непроходимая стена, эти две области философско-антропологического размышления все же разнятся.

Рассмотрение человека как родового существа, выявление коренных характеристик человечества предполагает некий абстрактно-безличный подход, где речь идет о «человеке вообще». Здесь далеко не всегда возникает необходимость в уточнении исторической эпохи, этнической принадлежности, возрастных и половых моментов. Акцент при анализе делается на логике и телеологии человеческой жизни «как таковой» в ее отличии от жизни животных. При подобном подходе мы стремимся раскрыть сущность человека, коренные особенности его происхождения, версии места и предназначения в универсуме. В силу того, что анализ идет здесь на высоком теоретическом уровне, тематика родового человека обсуждается на языке, приближенном, с одной стороны, к языку классического философствования, с другой - используется язык сопредельных дисциплин: экономических, психологических, исторических. Впрочем, реальная антрополого-философская мысль почти никогда не удерживается исключительно в заоблачных высях абстракции, всегда возникают конкретизации, интерпретация проблем на современном культурном материале.

Проблемы индивидуального человека можно также назвать экзистенциальными проблемами. Не надо путать термин «экзистенциальный» с термином «экзистенциалистский». Второй означает принадлежность к течению экзистенциализма, свойственному середине ХХ века, в то время как первый – наиболее для нас важный – означает не что иное как взятую в широком смысле проблематику человеческого существования. Предметом рассмотрения здесь является уже не род, не человечество в его отличие от всех иных животных сообществ, а индивидуальный человек и универсальные характеристики его жизни. Мы не задаемся теперь вопросом о сущности, но спрашиваем себя, как мы существуем, каковы структуры нашего бытия, как дан нам другой, столь же индивидуальный человек и наш собственный внутренний мир.

Разумеется, философия берет термин «индивидуальный человек» как философское понятие. Она не занимается описанием единственных, уникальных судеб. Для этого существуют другие, внефилософские жанры – биография и автобиография, повесть, роман, рассказ. Именно они описывают конкретных людей с именами и фамилиями, с подробностями жизни по датам. Философский же «индивидуальный человек» - это теоретическая модель, в рамках которой философы пытаются найти некие необходимые всеобщие структуры личной жизни, типические ситуации, которые переживает (или может пережить) каждый.

Экзистенциальные проблемы философской антропологии – это проблемы, возникающие у людей как в повседневности, так и в экстремальных ситуациях. Собственно, повседневность и экстремальность – это два полюса, между которыми располагаются все события нашей жизни, и философия способна в равной степени акцентировать свое внимание как на том, что свойственно человеку каждый день, так и на том, с чем он сталкивается, возможно, единственный раз. Философу интересны, если говорить хайдеггеровским языком, и «забота», «болтовня», «пересуды» - то, чем мы заняты как обычные люди, «обыватели», так и моменты пограничные: пребывание перед лицом смерти или страдания, радикальный выбор, переживание опыта трансцендентного - встречи с Богом или растворения в Космическом сознании.

Поскольку процесс эмпирического существования включает в себя не только фундаментальные, базовые моменты человеческого, но и все, что облекает собой и сопровождает в реальной жизни нашу сущность, постольку при экзистенциальном рассмотрении в поле внимания исследователя попадают такие феномены как бессознательное, эмоции, страсти, душевные состояния. Это требует иного философского языка. Об эмоциях и состояниях трудно говорить, прибегая к классическим онтолого-гносеологическим терминам, поэтому экзистенциальная философия выходит далеко за рамки строгого рационалистического понятийного аппарата. Во-первых, она часто прибегает к обыденной речи, говорит языком эссеистики (Ф.Ницше), пользуется художественным словом (Ж.-П.Сартр, А.Камю). Во-вторых – изобретает собственный язык, создает, как мы видим это у Хайдеггера, экзистенциалы – особые понятия-образы, понятия-метафоры, которые должны непосредственно указывать нам на события и структуры человеческого бытия, не прибегая к процессу абстрагирования (экзистенциальная философия, будучи направлена на индивидуальное, ухватывает важные моменты нашего существования через акт идеации – видит в единичном случае общее положение дел).

Вместе с тем следует подчеркнуть, что экзистенциальная философия не может быть сведена к художественной литературе, эссеистике или публицистике. Она продолжает оставаться видом теоретического мироосмысления, и всегда, даже отталкиваясь от конкретного сюжета, предлагает читателю определенный концепт, формирует концепцию человеческой реальности, исходя из которой можно понять и объяснить другие события и явления нашей жизни. Как это ни парадоксально звучит, экзистенциальные штудии всегда предлагают нам увидеть сущностные черты самого существования, его внутренние связи и законы. И даже если речь идет об отсутствии всяких законов, это все равно понимается как закон. Мы видим это и у Хайдеггера, который говорит о темпоральных модусах человеческой жизни, о видах существования как о данности; видим у Сартра, стремящегося описать наличные формы взаимодействия человека и мира, человека и человека; видим у М.Бубера, указывающего на разные модусы бытия. Философия не рассказывает конкретных историй, но задает нам модель понимания. Это относится и к писателям-философам, таким как Л. Толстой и Ф.М.Достоевский. Философами мы можем считать их именно в силу того, что их богатые подробностями реальной жизни произведения несут в себе определенный идейный стержень, который можно выявить «в чистоте» - как некую модель мироотношения.

В завершение темы стоит заметить, что экзистенциальная философия ХХ века тесно связана с психологией и психотерапией, поскольку все эти дисциплины с разных сторон и опираясь друг на друга изучают индивидуальную человеческую жизнь.

Вопросы для самопроверки:

1. В чем специфика философской антропологии по сравнению с культурантропологией, исторической и социальной антропологией?

2. Каковы универсальные ракурсы рассмотрения проблемы «человек – мир»?

3. Что такое экзистенциальные проблемы философской антропологии?

Дополнительная литература:

1. Кассирер Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры// Проблема человека в западной философии М. 1988.

2. Марсель Г. Человек, ставший проблемой // Марсель Г. Трагическая мудрость философии М. 1995.

3. Новейший философский словарь Минск 2001. Статья «Философская антропология»

Дата добавления: 2015-07-02