Бескорыстие и обладательность

Во всякой любви присутствуют моменты бескорыстия и обладательности, которые можно назвать древними именами – агапе и эрос.

Момент бескорыстия связан с нашей способностью от богатства собственных душевных сил одаривать Других своей заботой и вниманием, он предполагает возможность любить христианской любовью-милосердием, когда любовь оказывается неизбирательной и может обращаться на людей недостойных и неприятных, на врагов. Милосердие дарит себя, не прося равного воздаяния. Любящий в этом случае, похоже, не нуждается в ответной любви, и легко обращает свои благодеяния в любую сторону. Впрочем, сколько бы ни было в нас бескорыстия, мы все равно не являемся бытийной полнотой, подобно Богу, не можем изливать свою добрую волю бесконечно, и нам больше или меньше нужен благодарный ответ другого человека – ответ, который бы восполнил силы нашей души. Доминирование в любви «агапического начала» может приводить к тому, что любовь выглядит как бы и вовсе не обращенной на конкретную личность, «блаженной», и в личных отношениях это может быть истолковано как равнодушие: «Ты любишь меня не больше, чем других».

Полюс обладательности представлен нашей нуждой в другом человеке, в его любви и помощи: мы держимся за Другого, мы пытаемся удерживать его возле себя, потому что не можем без него жить. В то же время обладательность связана с избирательностью (страстным «эросом») и далека от христианского милосердия: мне нужен тот, кто мне нужен, человек с конкретными достоинствами, и я хочу, чтобы он этих важных для меня достоинств не терял. Доминирование в отношениях полюса обладательности выражается в повышенной требовательности: «Ты должен быть совершенством: умным, красивым, здоровым, богатым, успешным…», можно продолжить перечисление дальше. Однако даже душевно крепкому человеку порой трудно выдержать подобный напор: через некоторое время ему просто хочется убежать, спасаясь от чересчур требовательного партнера.

Обладательность нередко выражается в прямом желании владеть и распоряжаться своим любимым как вещью, на ней основана ревность, стремящаяся спрятать возлюбленного от мира и никому его не показывать. Это посягательство на свободу Другого, нарушение его суверенности.

В гармоничных отношениях моменты бескорыстия и обладательности сбалансированы друг с другом. Бескорыстие выражается в том, что, заботясь о любимом и помогая ему жить, мы сами остаемся достаточно свободны и даем свободу своему партнеру. Но он в то же время, любя и заботясь о нас, дает нам такую же свободу. Обладательность в этом случае выражается не в навязчивом контроле, а в стремлении прожить жизнь рядом именно с этим человеком. Любящие остаются вместе добровольно, потому что вместе им гораздо лучше, чем порознь.

3. Свобода и зависимость в любви

Расхожей истиной является то, что любовь свободна: «У любви как у пташки крылья, ее нельзя никак поймать…» Свобода в любви означает, что я не могу приказать себе полюбить другого человека, и не могу приказать ему полюбить меня. То есть, приказать-то можно, только ничего не получится. Об этом замечательно пишет Ж.-П.Сартр в своей книге «Бытие и ничто». Он подчеркивает, что, заставляя отвечать на свою любовь силой или при помощи приворотного зелья, любящий остается в одиночестве, так как в ответ он получает страх или бессознательное состояние. В любви же, считает Сартр, мы хотим пленить свободу Другого, причем так, чтобы она продолжала оставаться свободой. Свобода Другого сама должна играть роль страстной одержимости, «как бы признав себя ничем перед лицом моего абсолютного бытия». Таким образом, мы можем лишь соблазнять любимого, предъявлять ему свои достоинства, но его свобода сама решит, поддаваться или нет на наши уловки.

Являясь свободой, любовь, в особенности любовь-страсть, выступает в качестве глубочайшей зависимости. Я не могу заставить себя кого-либо любить, но если любовь охватила меня, я не в силах ей сопротивляться. Причем, не я решаю, кого и когда я полюблю, это просто случается: как гроза, как шторм, как ураган – как явление стихии. То же самое происходит и с другим человеком, рациональный выбор которого не влияет на его живые чувства: любовь, как известно, зла.

В качестве иллюстрации можно привести роман известного английского писателя Сомэрсета Моэма «Бремя страстей человеческих». В нем описана необоримая страсть, которую питает главный герой к женщине порочной и недостойной, и он проходит огромный путь страданий, прежде чем его чувство перерождается в отвращение, которого она вполне достойна.

Неотвратимость и необоримость любви-страсти вызывала отторжение у многих мыслителей. Например. Н.Бердяев писал о «рабстве пола», на которое человек обречен, поскольку он существо половое, а, значит, половинчатое.

Свобода и зависимость тесно переплетены в любовном чувстве, и мы можем сказать, что оно спонтанно, а спонтанность – одно из самых загадочных явлений на свете.

За пределами наших размышлений остаются еще многие вопросы, связанные с реальным бытием любви: это вопрос о борьбе и равенстве в любви, о мере единения в любовных отношениях, о единстве телесного и духовного, об особенностях переживания любовного чувства мужчиной и женщиной. Но объем этой книги ограничен, и ответы на эти вопросы вдумчивый читатель может найти в том поистине обширном море литературы, которая издана сейчас по проблеме любви.

Главное, дорогие читатели, чтобы любовь была в вашей жизни.

Вопросы для самопроверки:

1. Опишите основные характеристики феноменов веры и доверия.

2. Почему мы говорим о надежде как о парадоксальной?

3. Каковы черты идеала любви?

4. В чем состоят противоречивые моменты реальной любви?

Дополнительная литература:

1. Новейший философский словарь Минск 2001. Статья «Вера»

2. Силигмен А. Проблема доверия М. 2002.

3. Фромм Э. Искусство любить // Фромм Э. Душа человека М. 1992.

4. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто М. 2000 Гл.3. или «Первичное отношение к другому: любовь, язык, мазохизм// Проблема человека в западной философии М. 1988.

Дата добавления: 2015-07-02