Все они содержатся в каждой из 46 хромосом, расположенных слева в геометрическом порядке

Разумеется, научное осознание истины было достигнуто не только с помощью микроскопа, но и благодаря тому, что человеческий разум наделен способностью к творчеству. Он не просто хранит впечатления, подобно множеству фотосним­ков, а превращает впечатления в стимулы для воображения. Именно с помощью воображения или благодаря прозорливо­сти, способной «видеть то, что находится за объектами вос­приятия», человек может строить догадки относительно про­исходящего, и именно благодаря этой способности человече­ского разума вся наука и все открытия получают импульс, который двигает их вперед. Если поразмыслить над этими открытиями в области генезиса всего живого, нельзя не заме­тить, сколько мистического в этих сугубо научных положени­ях. Ибо зародышевая клетка, настолько микроскопическая, что ее не видно, хранит в себе наследие всех прошедших эпох.

В этой крошечной частице воплощены весь человеческий опыт, вся история рода человеческого.

Прежде чем изменения в первичной клетке станут замет­ными, прежде чем в ней начнется процесс деления, гены уже приходят к соглашению друг с другом. Между ними идет свое­го рода конкурентная борьба, результатом которой становится селекция. Ибо не все хранящиеся в данной клетке гены могут играть роль в формировании нового существа. На это способ­ны только гены, одержавшие верх в соперничестве. Они несут в себе «доминантные признаки».

Остальные, напротив, остаются скрытыми. Они называют­ся «рецессивными признаками». Это любопытное явление в подготовке зародышевой клетки к созиданию было впервые отмечено Менделем и сформулировано в виде научной гипо­тезы, основанной на знаменитых и новаторских опытах по скрещиванию растений из одного семейства, одного с крас­ными, а другого с белыми цветами. Посадив скрещенные се­мена, он получил три растения с красными цветами на одно растение с белыми. Доминантные «красные» гены вытеснили рецессивные «белые» в трех случаях из четырех. Очевидно, что соотношение, возникающее в результате борьбы между кон­курирующими признаками, должно с неизбежностью следо­вать закону математических комбинаций.

Последующие исследования, основанные на математиче­ских расчетах возможных комбинаций генов, были гораздо более сложными, но сводились к тому же — при заданных условиях любой зародыш может превратиться в более или менее красивого, более или менее сильного индивида — в зависимости от преобладания в нем тех или иных генов.

Именно благодаря этим варьирующимся комбинациям люди и отличаются друг от друга. Поэтому мы наблюдаем у детей из одной семьи, рожденных от одних родителей, бес­конечное разнообразие красоты, силы и интеллекта.

Особый интерес вызывало изучение условий благоприят­ных для появления наиболее совершенного генетического типа человека, что привело к появлению новой науки — ев­геники.

Тем не менее эта глава в истории науки (науки о генах и их комбинациях) была основана на множестве гипотез и не сыграла большой роли в непосредственном изучении того, что происходит после комбинирования генов.

Именно в этот момент начинается процесс непосредствен­ного формирования тела. В его основе лежит механизм деле­ния клетки, настолько явный и легко отслеживаемый, что даже Вольф, наблюдавший его в микроскоп впервые, смог описать последовательные этапы, которые проходит развива­ющийся эмбрион.

Сначала клетка делится на две одинаковые клетки, оста­ющиеся соединенными. Две превращаются в четыре, четы­ре—в восемь, восемь — в шестнадцать и так далее. Этот процесс продолжается до тех пор, пока не появятся сотни клеток. Это похоже на умелую подготовку к стройке, когда для строительства дома сначала запасается достаточно кирпи­чей. В положенное время клетки выстраиваются в три слоя, имеющих четкие границы, подобно кирпичам в стене (срав­нение принадлежит Хаксли). Дальнейший процесс происходит одинаково у всех животных. Сначала клетки образуют подобие пустой сферы, похожей на стенки каучукового мяча (морула). Затем оболочка прогибается внутрь, образуя две стенки, одна напротив другой. В заключение между двумя слоями просачи­вается третий. Так образуются три стенки, из которых разо­вьется конечная структура (см. рис. 3).

Эти слои, «зародышевые листики», расположены в следу­ющем порядке: наружный — эктодерма, средний — мезодерма и внутренний — эндодерма. Вместе они образуют крошечное продолговатое тело, состоящее из клеток одного размера, прав­да меньшего, чем первая клетка, из которой они все появились.

Каждая из трех стенок формирует сложную систему органов. Внешняя дает начало коже, сенсорной и нервной системам. Ра­зумеется, этого следует ожидать, поскольку именно этот слой на­ходится в контакте с внешним миром, от которого его защищает кожа, в то время как органы чувств и нервная система соединяют его с миром. Из внутренней стенки развиваются органы, обеспе­чивающие функции питания, например кишечник, желудок, пищеварительные железы, печень, поджелудочная железа и легкие. Третья или средняя стенка формирует скелет, на котором дер­жится все тело, и мускулы. Органы нервной системы называются «органами взаимодействия», поскольку они управляют нашим взаимодействием с внешним миром. Органы пищеварительной и дыхательной систем называются «вегетативными органами», поскольку обслуживают только «растительную» или неактивную сторону жизни организма.

Лишь недавно последние исследования показали, как раз­виваются сами органы. Происходит следующее: в однородных слоях появляются точки, или центры, которые внезапно на­чинают проявлять высокую биологическую активность. Из пристеночных матриц образуются клетки и приступают к фор­мированию органа, или зачатков органа. Независимо от того, какой это орган, схема его возникновения всегда одинакова. Различные органы появляются из подобных центров повы­шенной активности, хотя последние могут быть никак не свя­заны и находиться на расстоянии друг от друга. Это открытие было сделано профессором Чайлдом из Чикагского универси­тета. Он назвал эти центры «градиентами»1.

Практически одновременно с ним другой эмбриолог Дуг­лас, работавший в Англии независимо от Чайлда, совершил похожее открытие, его наблюдения ограничивались нервной системой. Он назвал активные точки «санглиа»2, охарактери­зовав их как особо чувствительные.

В момент появления органов сами клетки, которые вна­чале были идентичными, начинают менять свой тип и пре­терпевают значительные изменения в зависимости от тех функций, которые будет выполнять тот или иной орган. Так возникает «специализация», благодаря которой смогут вы­полнять работу формируемые ими органы. Несмотря на то что эта тонкая специализация связана с определенной функ­цией, она складывается до того, как функция начнет ра­ботать.

Рис. 3. (Вверху слева) исходный шар из клеток, морула, состоящий из одной стенки (вверху справа). (Внизу сле­ва) вогнутая гаструла с двойными стенками; (внизу спра­ва) третья стенка, формирующаяся между стенками гаструлы.

С помощью следующего рисунка, на котором изображены некоторые из подобных клеток, можно получить представле­ние о существенных различиях между ними. Клетки печени шестиугольной формы и прилегают друг к другу, словно плит­ки на тротуаре. Они не имеют соединительной ткани. Костные клетки, напротив, овальные, немногочисленные и находятся на значительном расстоянии друг от друга, но при этом свя­заны тонкими волокнами. Но особенно важно для костей на­личие твердой соединительной ткани, вырабатываемой сами­ми клетками. Особый интерес представляет оболочка трахеи. Крошечные чашечки, постоянно выделяющие клейковидное вещество, которое улавливает из воздуха пыль, размещены среди треугольных клеток с бахромой мерцательных ресничек, направляющих слизь наружу. Кожа состоит из особых плоских клеток, расположенных слоями. Клетки верхнего слоя посто­янно отмирают и замещаются клетками слоя, находящегося под ним. Эти клетки, защищающие внешнюю поверхность тела, напоминают солдат, готовых отдать жизнь за родину.

Нервные клетки являются наиболее развитыми и важными. Они не восстанавливаются. Они всегда на командном посту, а их длинные отростки тянутся на большие расстояния, подобно те­леграфным кабелям, связывающим континент с континентом.

Эти огромные различия между клетками представляют для нас особый интерес, поскольку каждая из них произошла из пер­вичного набора совершенно одинаковых клеток. Но в процессе подготовки к своей будущей миссии они изменились таким об­разом, что каждая из них в состоянии делать то, на что не была способна раньше! Однако, изменившись один раз, больше они уже измениться не смогут. Клетка печени никогда не превратит­ся в нервную клетку. Из этого следует, что они должны были не просто подготовить себя к выполнению определенного рода ра­боты, как мы считали прежде, а трансформироваться.

Но разве не нечто похожее происходит в человеческом обществе? Здесь мы тоже встречаем специализацию, сравни­мую с работой органов тела. В первобытном обществе каждый выполнял самую разнообразную работу. Один и тот же чело­век мог быть строителем, плотником, врачом, иными словами, кем угодно. Но по мере того как общество развивается, труд становится все более и более специализированным. Каждый выбирает себе один вид работы и становится психологически непригодным для другой. Овладеть профессией не означает просто приобрести соответствующие навыки. Посвятить себя ей означает претерпеть внутренние изменения, необходимые для достижения успеха на этом поприще. Выработка особых качеств, подходящих для данной работы, оказывается более важным, чем обретение мастерства. Это формирует идеалы человека и становится целью всей его жизни.

Клетки Клетки печени Костные клетки

слизистой

оболочки

Рис. 4. Типы клеток

Но вернемся к эмбриону. Каждый орган состоит из особых клеток и выполняет свои собственные функции, отличные от функций других органов. Тем не менее все эти функции не­обходимы для здоровья и благополучия организма. Поэтому каждый орган живет и работает на благо целого.

Развивающийся эмбрион не только формирует органы, но и обеспечивает необходимое взаимодействие между ними. На это работают две большие системы: кровеносная и нервная. По сложности они намного превосходят все другие органы. Кроме того, только эти системы, задействованные в соедине­нии всех остальных.

Первая из них, словно река, несет вещества ко всем частям тела. Но она также выполняет функцию коллектора. Факти­чески кровеносная система является транспортом, доставля­ющим питательные вещества в каждую клетку тела, и в то же время она забирает кислород из легких. Кровь также перено­сит некоторые вещества, вырабатываемые эндокринными же­лезами. Они называются гормонами и воздействуют на орга­ны, стимулируя их деятельность, главным образом контроли­руя их работу, с тем чтобы обеспечить необходимую системе согласованность действий.

Гормоны — это вещества, необходимые органам, удален­ным от тех, что вырабатывают гормоны. Насколько совершен­но кровеносная система выполняет свою работу! Каждый орган живет словно бы на берегу реки, из которой он черпает все необходимое для своей жизнедеятельности, а затем влива­ет обратно в нее продукты своей жизнедеятельности, некото­рые из которых необходимы другим органам.

Еще один большой организм, гармонизирующий всю дея­тельность тела, — это нервная система. Она осуществляет уп­равление, разместив в мозгу нечто вроде центра управления, или «диспетчерского пункта», из которого команды передают­ся в каждую часть тела.

Можно говорить о развитии кровеносной системы приме­нительно к жизни всего человечества. В обращение поступают вещи, созданные разными народами и государствами, и каж­дый берет из этого круговорота то, что ему нужно для жизни. Великая река торговли делает товары доступными другим людям и странам. Купцы и разъездные торговые агенты по сути своей не что иное, как аналоги красных кровяных телец. И разве в огромном человеческом сообществе товары, создан­ные в одном месте, не потребляются в другом?

В последние годы мы даже можем наблюдать рост числа организаций, выполняющих работу гормонов.

Это усилия больших государств по планированию охраны окружающей среды, контролю торговли, стимулированию, по­ощрению и руководству начинаниями всех стран с целью до­стижения большей гармонии и всеобщего процветания.

Можно даже сказать, что недостатки, которые весьма отчет­ливо проявляются в этих попытках, свидетельствуют о том, что эмбриональное развитие социальной кровеносной систе­мы еще далеко от совершенства.

Что же касается специализированных клеток нервной систе­мы, то соответствий им в человеческом обществе, к сожалению, не достает. Судя по тому, в каком хаосе пребывает сейчас мир, мы можем с уверенностью заключить: то, что должно осущест­влять их функцию, еще не развилось в полной мере. По этой причине у нас нет ничего, что одновременно воздействовало бы на все социальное тело и направляло бы его к гармонии. Самая высокоразвитая форма нашего управления, демократия, позво­ляет каждому голосовать и таким образом выбирать руководство. Было бы просто невероятно представить себе такое в эмбриоло­гии, ибо если каждая клетка должна иметь определенную специа­лизацию, то клетка, способная управлять другими, должна обла­дать ею в еще большей степени. Управление — самая сложная за­дача из всех и требует более тонкой специализации. Так что здесь нет проблемы выбора, но есть необходимость в достаточных на­выках и пригодности к данной работе. Тот, кто управляет други­ми, должен изменить себя. Никто не может быть лидером или предводителем, будучи не подготовленным к этой работе. Этот принцип, увязывающий специализацию с предназначением, до­стоин нашего самого пристального внимания, тем более что именно этот путь избрала природа и следует ему во всех своих начинаниях. Совершенно очевидно, какие чудесные возможнос­ти открывает этот принцип в живых организмах.

Так что эмбриология может указать нам путь. Она стано­вится источником вдохновения. Джулиан Хаксли прекрасно описал чудо эмбриона: «Переход от небытия к сложному ор­ганизму зрелого индивида — одно из извечных чудес жизни. Если нас и не поражает величие этого чуда, то только потому, что оно так часто происходит у нас на глазах в нашей повсе­дневной жизни»1.

Какое бы животное мы ни изучали, будь то птица, или кролик, или любое другое позвоночное, мы обнаружим, что оно состоит из органов исключительной сложности. Еще более удивителен тот факт, что эти органы, будучи сами по себе такими сложными, находятся в тесной взаимосвязи друг с другом. Если мы изучим кровеносную систему, мы обнару­жим такую тонкую, сложную и совершенную форму циркуля­ции, что с ней не сможет сравниться никакая система, изоб­ретенная самой прогрессивной цивилизацией. Равным обра­зом орудие мышления — разум, который с помощью органов чувств собирает ощущения внешнего мира, так чудесен, что ни один современный механизм не может сравниться с ним ни в малейшей степени. Может ли какое-либо механическое приспособление сравниться с тайным чудом глаза или уха? А если рассмотреть происходящие в организме химические реакции, то следует признать существование в теле целых ла­бораторий, настолько хорошо оборудованных, что они могут производить вещества и удерживать от распада их компонен­ты, что пока не позволяют делать наши самые развитые тех­нологии.

Рядом с коммуникационной сетью нервной системы самые блестящие наши достижения — телефон, радио, телевидение, беспроводной телеграф и многие другие — выглядят неуклю­жими и неэффективными.

И если мы проинспектируем самое обученное в мире войско, мы не встретим такого повиновения, на которое способны наши мускулы, незамедлительно реагирующие на команды одного-единственного диспетчера и стратега. Ис­полнительные слуги, они обучаются особому ремеслу — быть всегда готовыми к точному исполнению полученных приказов. Если мы поразмыслим над этими фактами и осо­знаем, что все эти сложнейшие органы, связующие органы, мускулы и нервы, которые обеспечивают связь с каждой, самой крошечной клеточкой тела, появились из одной-единственной, первичной, круглой зародышевой клетки, то ощу­тим на себе действие колдовских чар природы и осознаем ее величие.

Дата добавления: 2015-06-27