В Пигаревке

На исходе апреля соединение Ковпака закончило пере­становку обоза на колесные повозки, которых в то время в отрядах и санчасти было около двухсот. Нам было ясно, что фашисты, стараясь прикрыть все выходы из Брянского леса, готовятся к новой операции по уничтожению парти­зан в этом районе. Разведчики ежедневно приносили Ков­паку сведения о переброске гитлеровских войск к южной опушке Брянского леса. Мы понимали, что скоро в поход, но когда и где будем выходить из леса на оперативный про­стор, никто не знал. Все мы полагались в этом на ум и смекалку Деда.

В те дни по каким-то делам я был в штабе соединения и решил заглянуть в комнату, где размещался Ковпак. У двери натолкнулся на сидящего на скамье комиссара Руднева. Он читал различные по форме и исписанные раз­ными почерками листки бумаги. Это были донесения на­ших разведчиков. Ответив на мое приветствие, он сказал:

- Если ты, Алексей, к командиру, то придется подо­ждать. Он очень занят, и я никого к нему не пускаю. Са­дись, покури, и о делах покалякаем.

Семен Васильевич рассказал, что вместе с Ковпаком и работниками штаба они долго и подробно изучали обста­новку, боевой состав и вооружение вражеских гарнизонов, прикрывающих выход из Брянского леса в южном направ­лении, с целью выполнения одной весьма важной боевой операции.

- Я очень хорошо знаю нашего командира, — сказал Руднев. — Он на командно-штабном совещании вначале внимательно всех выслушает, расспросит, иногда с подко­вырочкой, чтобы понятней и конкретней докладывали, а затем любит уединиться, чтобы все до мелочей продумать, всесторонне оценить обстановку и принять правильное ре­шение, так сказать, вынашивает идею, и мы стараемся не мешать. Вот и сейчас...

Я тихо подошел к двери и заглянул в узенькую щель. Ковпак ходил из угла в угол, заложив руки за спину, и со­средоточенно думал.

Не менее получаса мы разговаривали с Семеном Ва­сильевичем. Вдруг дверь резко отворилась, и перед нами предстал сам командир. Сунув мне правую руку со скрю­ченным безымянным пальцем, он сказал:

- Сэмэн, заходь! Я щось придумал.

- Дед созрел, — шепнул мне Руднев и пошел вслед за Ковпаком.

Возвращаясь в расположение своего отряда, я продол­жал думать о Ковпаке. К тому времени я видел его в про­стых и в сложных ситуациях и, казалось, по его настрое­нию мог разгадать степень сложности обстановки. Однако Дед был настолько хитер, что иной раз разгадать его на­строение было почти невозможно. Порой партизаны весе­лятся, поют, гармонь играет, а Дед вдруг становится суро­вым, угрюмым и задумчивым. Однажды я спросил его, по­чему он мрачен, когда всем весело.

- У Чапаева тоже песни спивалы, а беляков проворо­нили, когда они штаб дивизии окружили. Затишье всегда бывает перед бурей, и бдительность в спокойной обстанов­ке нужна не меньше, чем в сложной, — ответил он.

Дед прекрасно понимал, что он всегда на глазах у пар­тизан, и умело этим пользовался. «Что-то командир наш хмурый и о чем-то думает. Видимо, обстановочка пахнет порохом», — разносилось по отрядам. И люди соображали, что ушки нужно держать на макушке и смотреть в оба. В конечном счете, Дед добивался того, что партизаны бди­тельно несли службу в дозорах, на постах, заставах, в раз­ведке и при выполнении боевых операций. Но бывало и так: в сложнейшей обстановке, когда многим уже каза­лось, что нет выхода из создавшегося положения, Дед делался благодушным, шутил, улыбался, спокойно усажи­вался обедать или ужинать, укладывался отдыхать, а то и баньку принимал или забрасывал удочку в речку. По отрядам разносилось: «Дед в баньку пошел, значит, ничего страшного нет». Люди успокаивались, снова веря в успех. Словом, умело использовал любые возможности воздейст­вовать на партизан, лишь бы это поднимало настроение и, в конечном счете, способствовало победе в данном бою.

В ночь на 28 апреля Ковпак начал операцию по раз­грому вражеских гарнизонов в райцентре Середино-Буда и в крупных селах Пигаревке и Чернатском. Как я потом уз­нал, в этой операции под общим руководством Ковпака, кроме нас, участвовало крупное партизанское соединение! А. Н. Сабурова, Севский, Хомутовский, Ямпольский, Эсманский отряды и группа военнослужащих под командова­нием Гудзенко. Нашему Кролевецкому отряду было при­казано находиться в резерве при штабе Ковпака.

Но вот Ковпак вызвал к себе Кудрявского и нас с Ва­лентином:

- Пора, ребята... Фашисты засели в кирпичной школе в центре села и изо всех окон ведут шквальный огонь. Наши хлопцы залегли... Задача: уничтожить фашистов, причем быстро, а то гитлеровцы успеют подбросить свежие силы. Мне уже доложили, что рота фашистов движется из Хутора Михайловского сюда — в Пигаревку. Гитлеровцы также готовятся к высадке здесь войск из железнодорожных эшелонов, направляющихся на фронт. Запомните, ребята, промедление смерти подобно, — закончил Ковпак.

Мы изо всех сил погоняли коней, тянущих повозки со станковыми и ручными пулеметами, с минометами. Сами же бежали следом, хлюпая по грязи. Мысль, что мы спешим на выручку своих товарищей, заставляла торопиться. Ближе к центру села остановились, выбрали наиболее скрытые подходы к школе и, уже осторожно маскируясь, двинулись вперед.

Валентин вел группу справа от школы, перед ее фасадом залегли партизаны Путивльского отряда, а я обходил школу слева, на ходу соображая, где расположить свои пулеметы для подавления огневых точек врага.

Когда моя группа, приблизившись к школе, залегла пе­ред решающей атакой, все мы увидели, как один из пар­тизан Путивльского отряда не выдержал: поднялся в полный рост и с криком «ура!» пошел на врага, строча на ходу из автомата. Со всех сторон ему кричали: «Ложись!», но он продолжал идти. Из окон школы по нему ударили сразу несколько пулеметов. Пули прошивали его навылет, отрывая куски одежды, но парень продолжал идти и все еще стрелял. Казалось, что живого места на нем уже не осталось, а он все шел вперед. Даже у видавших виды и обстрелянных партизан мурашки пробегали по коже от этого зрелища. Можно представить, какое психическое воздействие произвело оно на врага. Мы успели воспользоваться этим. Юный партизан Женя Устенко незаметно пробрался к стенам школы и удачно забросил две гранаты в окна, откуда строчили вражеские пулеметы. В это же время, по команде заместителя начальника штаба соеди­нения Василия Войцеховича, по зданию школы ударила партизанская пушка, которую вовремя прислал Ковпак. Пулеметчики моей группы Иванов и Морозов сумели пода­вить несколько пулеметных точек, а отделение минометчи­ков Якова Карнаухова ударило по врагу из двух минометов. Наконец, мы ворвались в здание школы, и началась рукопашная схватка. Федя Мычко в темноте лоб в лоб встретился с двумя гитлеровскими офицерами. Пока они разбирались, свой это или чужой, Федя сориентировался, одного застрелил в упор, второй же поднял руки вверх. Фашисты в панике выпрыгивали из окон и выскакивали из дверей, бросали оружие и пытались удрать из Пигаревки. И мне, как многим другим партизанам, в этой схватке пришлось поработать врукопашную. Все обошлось благо­получно, но я сожалел, что вместо нашей винтовки со штыком в этот момент у меня был немецкий автомат. Эф­фект от него не тот.

Удирающих из Пигаревки фашистов провожал огнем Хомутовский отряд, а рота, спешившая на помощь пигаревскому гарнизону, была перехвачена и разгромлена из засады конными разведчиками под командованием Саши Ленкина.

Саша и его ребята прикрыли минеров Юхновца и Ва­сильева, умело осуществивших взрыв моста через реку Свага возле разъезда Решающий как раз в тот момент, когда на нем появился эшелон с гитлеровцами, направлен­ный на разгром соединения Ковпака.

Закончив полной победой бой в Пигаревке, все отряды и группы благополучно вернулись в Старую Гуту.

Триста шестьдесят вражеских солдат и офицеров было уничтожено под Пигаревкой, как говорится, с мечом при­шли, от меча и погибли. Партизанам Ковпака достались солидные трофеи: двадцать пулеметов, винтовки, караби­ны, автоматы, полмиллиона патронов, а кроме того, продо­вольственный склад, повозки, кони, более двухсот велоси­педов и другое имущество. Немало трофеев захватил и Хо­мутовский отряд. Но главным было то, что в этом бою впервые объединились для совместных действий несколь­ко мощных партизанских отрядов, в результате чего были разгромлены три вражеских гарнизона. Наш Дед мог по праву гордиться своей новой идеей.

Дата добавления: 2015-06-28