Неправота допетровской России

НАЗНАЧЕНИЕ РОССИИ

Западники и славянофилы. Великое недоразумение, с обеих сторон.

Белинский — боец за русскую правду.

Белинский, например, страстно увлекавшийся по натуре своей человек, примкнул, чуть не из первых русских, прямо к европей­ским социалистам, отрицавшим уже весь порядок европейской ци­вилизации, а между тем, у нас, в русской литературе, воевал с славянофилами без конца, по-видимому, совсем за противополож­ное. Как удивился бы он, если бы те же славянофилы сказали ему тогда, что он-то и есть самый крайний боец за русскую правду, за русскую особь, за русское начало — именно за все то, что он отрицал в России для Европы, считал басней; мало того: если бы доказали ему, что в некотором смысле он-то и есть по настоящему консерватор, — и именно потому, что в Европе он социалист и ре­волюционер? Да и в самом деле оно ведь почти так и было.

Тут вышла одна великая ошибка с обеих сторон, и прежде всего та, что все эти тогдашние западники Россию смешали с Европой, приняли за Европу серьезно и — отрицая Европу и порядок ее, думали, что то же самое отрицание можно приложить и к России, тогда как Россия вовсе не была Европа, а только ходила в евро­пейском мундире, но под мундиром было совсем другое существо... Разглядеть, что это не Европа, а другое существо, и приглашали славянофилы, прямо указывая, что западники уравнивают, нечто непохожее и неизмеримое, и что заключение, которое пригодно для Европы, неприложимо вовсе к России, отчасти и потому уже, что всё это, чего они желают в Европе, — все это давно уже есть в России, по крайней мере, в зародыше и в возможности, и даже составляет сущность ее, только не в революционном виде, а в том, в каком и должны эти идеи всемирного человеческого обновления явиться: в виде Божеской правды, в виде Христовой истины, кото­рая когда-нибудь да осуществится же на земле, и которая всецело сохраняется в православии. Они приглашали сперва поучиться Рос­сии, а потом уже делать выводы: но учиться тогда нельзя было, да по правде и средств не было. Да и кто тогда мог что-нибудь знать о России? Славянофилы, конечно, знали во сто раз более западни­ков (и это минимум), но и они действовали почти что ощупью... Но если славянофилов спасало тогда их русское чутье, то чутье это было и в Белинском, и даже так, что славянофилы могли бы счесть его своим самым лучшим другом. Повторяю, тут было ве­ликое недоразумение с обеих сторон.

(За 1876 г. Июнь. «Мой парадокс». Том II, стр. 276-281).

Допетровская Россия... понимала, что несет внутри себя драгоценность, которой нет нигде больше — православие, что она — хранительница Христовой истины... Эта драгоценность,... по взгляду лучших тогдашних русских людей, как бы избавила их со­весть от обязанности всякого иного просвещения... Древняя Россия в замкнутости готовилась быть неправа, — неправа перед че­ловечеством, решив бездеятельно оставить драгоценность свою, свое православие, при себе, и замкнуться от Европы, т. е. от че­ловечества.

Дата добавления: 2015-06-28