Русская драматургия 1920-1950-х годов: проблемы типологии и поэтики

Учебное пособие

Томск - 2010

УДК 181.161.1-2(075)

ББК 83.3 (2Рос = Рус)

Д 217

Дашевская О.А. Русская драматургия 1920-1950-х годов: проблемы типологии и поэтики. Учебное пособие. Томск, 2010.

В учебном пособии выявляются актуальныепарадигмы в развитии драматургии 1920-1950-х годов. Анализируются проблематика и поэтика социальной драмы, комедии 1920-х годов, психологической драмы, драмы абсурда обэриутов, прослеживается эволюция театра М. Булгакова. Рассматриваются «Оптимистическая трагедия» Вс. Вишневского, «Самоубийца» Н. Эрдмана, «Адам и Ева» и «Последние дни» М. Булгакова, «Елка у Ивановых» А. Введенского, «Дракон» Е. Шварца, «Железная мистерия» Д. Андреева.

Пособие обращено к студентам-филологам государственных университетов, бакалаврам и специалистам, изучающим историю русской литературы ХХ века.

Оглавление

1. Введение. Особенности развития драматургии 1920 – 1950-х годов. Типология драмы…..…………………………………………………….....4

2. Социальная мифология в драматургии 1920-1930-х годов и становление психологической драмы…………………………………….12

3. Поэтика алогизма в реалистической комедии Н. Эрдмана «Самоубийца»………………………………………………………………41

4. Рождение театра абсурда в литературе второй половины 1920-х –1930-е годы

4.1. Понимание абсурда в современных исследованиях………….. 63

4.2. Театр обэриутов в контексте драматургии 1920-1930-х годов: «Елка у Ивановых» А. Введенского………………………………………...68

5. Драматургическая система М. Булгакова: поиски универсальной личности и жанровая эволюция…………………………………………..87

6. Философская драма в литературе 1940 – 1950-х годов: исследование онтологии тоталитарного государства в сказке Е. Шварца «Дракон» и в «Железной мистерии» Д. Андреева………………………. …………….109

7. Заключение…… ………………………………………………………124

8. Основная литература………… ………...…………………………….128

1. Введение

Особенности развития драматургии 1920 – 1950-х годов.

Типология драмы

Учебное пособие предполагает дать общие представления о развития драматургии 1920-1950-х годов, обозначить ее некоторые актуальные тенденции, представить отдельных значимых драматургов и знаковые пьесы, сыгравшие существенную роль в историко-литературном и театральном процессах ХХ века.

Развитие драматургии, как и всей русской литературы советского периода, было во многом обусловлено внекультурными факторами. В начале 1920-х годов для усиления контроля над литературой и искусством при Наркомпросе был образован Главлит (Главное управление по делам литературы и издательств), наделенное правом запрета произведений к публикации и постановке на сцене; в его структуре центральное место занимал Главрепертком (Комитет по контролю за репертуаром), который на протяжении десятилетий осуществлял политику подавления драматургии и театра согласно принципам новой идеологии.

Место драмы как рода литературы менялось в литературном процессе на протяжении 1920–1950-х годов. Временем ее расцвета стало первое постреволюционное десятилетие. Драма становится доминантным родом литературной эпохи, так как ее универсум – аналог романа, она изображает «тотальность действительности»; а главное, в эти годы она еще остается «идеологически плюралистичной, так как обнародует различные точки зрения, в том числе и осуждаемые, предоставляя им трибуну»[1]. Начиная с 1930-х годов вплоть до конца 1950-х драматургия находится на периферии литературного процесса.

Проблема изучения драматургии 1920-1950-х годовостаетсяодной из актуальных для современных теоретико-методологических и историко-литературных исследований.

В 1990-е годы началось (хотя и робкое) переосмысление драматургии постреволюционной эпохи. В коллективной монографии «Парадокс о драме: перечитывая пьесы 1920-1930-х годов» (1993) прочерчены некоторые тенденции ее развития[2], представлены обобщающие разделы о творчестве ведущих драматургов, как активно изучающихся (Н. Эрдмане, М. Булгакове), так и тех, чьи произведения были преданы забвению, хотя и составляли репертуар театров 1920- 1930-х годов (А. Афиногенове, С. Третьякове, В. Шкваркине), введены главы о театре А. Платонова и А. Копкове.

Появившиеся в начале нового столетия две монографии о пьесах 1920-х годов содержат некоторые важные выводы для объяснения ее развития. В книгах Н. Гуськова «От карнавала к канону: русская советская комедия 1920-х годов» (2003) и В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920 – начала 1930-х годов» (2008) предпринята попытка фронтального изучения пьес именно 1920-х годов, самого плодотворного периода в развитии драматургии ХХ века, вместе с тем наименее опубликованного и изученного. В театроведческой книге В. Гудковой намечена новая антропологическая картина советских пьес, анализируется смена типа героя (протогероя) и его антагониста, выявляется изменение аксиологии в образной структуре (место и роль женщины, детей и стариков в новой системе ценностей), показана трансформация мотивной системы и переосмысление коллизий (любовное чувство, болезнь – здоровье, смерть; «свои» - «чужие», молодые – старые и др.). Реконструкция морфологии сюжета советской пьесы производится через анализ топики пьес, поэтики заглавия, концептов времени и истории, что позволяет исследовательнице сделать вывод о его мифологичности (сказочности)[3]; автором делается вывод об образовании к началу 1930-х годов советской пьесы, отражающей новое мировоззрение и творящей советскую утопию.

Монография Н. Гуськова обращена к исследованию жанровой эволюции комедии, он развивает идею о смене карнавальной модели мировидения в комедии 1920-х годов нормативным каноном в начале 1930-х[4]. Н. Гуськов подробно рассматривает феномен нормативной культуры 1930-х годов, анализируя ее как сложное и неоднозначное явление; исследователь показывает, как перестройка театрального литературного процесса инициирована не только сверху, но и активно поддерживается и «созидается» драматургами, театроведами, теоретиками драмы. В каком-то смысле она подготовлена логикой развития культурной жизни 1920-х годов. Становление нормативной драматургии в теории и на практике связано с деятельностью группы Леф, в которой теоретиком драмы и драматургом-практиком выступает С. Третьяков. В 1929 году выходит книга В. Волькенштейна «Драматургия», теоретически развивающая новую программу искусства в области театра. Нормативная эстетика драмы вырабатывается в деятельности одного из ведущих режиссеров того времени Н. Акимова, сопрягавшего идеологический уровень пьес и художественный[5].

Вопрос о типологии драмы 1920-1950-х годовнапрямую связан с проблемой ее интерпретации. Для современного понимания путей (тенденций) развития драматургии сохраняет свое значение, во-первых, жанровый аспект (в структурно-семантическом и классификационном ракурсах), во-вторых, актуальным для этого исторического периода становится жанрово-тематический аспект («пьеса на тему»). Жанрово-тематические комплексы образуются наряду с сохранением жанровых и видовых признаков драмы и сменой соотношения категорий род – вид – жанр. Так, возникают массовые театральные действа рубежа 1920-х годов, агиттеатр, историко-революционные пьесы (героическая драма), утопии и антиутопии (Л. Лунц «Город Правды», М. Булгаков «Адам и Ева», «Блаженство»).В-третьих, следует учитывать эстетический ракурс (художественная парадигма, например, театр обэриутов); в-четвертых, в литературном процессе существенное значение имеют индивидуальные авторские модели (художественные системы: например, театр М. Булгакова, А. Платонова, сказки Е. Шварца и т.д.). Все эти срезы необходимы, чтобы реконструировать более или менее полную картину развития драматургии.

Таким образом, в драматургии 1920 – 1950-х годов развиваются следующие тенденции. Ведущее место в 1920 – 1930-е годы занимает социальная драма, ранее онаназывалась героической драмой, или историко-революционной. В этих пьесах основу коллизии определяет проблема классового размежевания, развиваются социальные темы, утверждаются идеологические приоритеты как высшие нравственные ценности, героем пьес становится человек, разделяющий и утверждающий идеалы новой формации – советского строя, или который приходит к этим идеалам в логике развития драматического действия, осуществляя свой главный жизненный выбор (например, в драме «Любовь Яровая»). Этим пьесам предшествовал агитационно-массовый театр с театрализованными представлениями («действами), как, например, «Свержение самодержавия», «Мистерия освобожденного труда» (1918), где был представлен вселенский масштаб революционных событий: в аллегорической форме отражалось столкновение эксплуатируемых и эксплуататоров, присутствовало «лобовое» разрешение социального конфликта. Близко к ним находится «Мистерия-буфф» В. Маяковского (1918), в условной форме изображавшая столкновение «чистых» и «нечистых», победу последних и их шествие в будущее. Одна из первых историко-революционных пьес «Шторм» В. Билль-Белоцерковского (1925). Социально-исторические конфликты в них совмещаются с психологическими коллизиями: К. Тренев «Любовь Яровая» (1926), Б. Лавренев «Разлом» (1927), Вс. Иванов «Бронепоезд 14-69» (1927), Вс. Вишневский «Оптимистическая трагедия» (1933). С рубежа 1930-х годов появляются аналогичные по типу конфликта и героя «производственные пьесы»: А. Глебов «Инга», А. Афиногенов «Страх», Н. Погодин «Поэма о топоре», «Темп» и др.

Важное место в драматургии 1920-х годов занимает комедия, обладающая многочисленными жанровыми модификациями: Б. Ромашов «Воздушный пирог», И. Катаев «Квадратура круга», В. Маяковский «Клоп» и «Баня», Л. Леонов «Усмирение Бададошкина», М. Булгаков «Зойкина квартира» и «Багровый остров», Н. Эрдман «Мандат и «Самоубийца» и др.

В начале ХХ века возникает социально-философская драма, связанная с именем М. Горького: «Мещане», «На дне», «Старик», «Дети Солнца». В 1930-е годы писатель пишет пьесы «Егор Булычев и другие» (1932) и «Достигаев и другие» (1933).

Традиции социально-философской драмы развиваются в творчестве М. Булгакова (театр М. Булгакова ею не исчерпывается); лучшими пьесами художника стали «Бег» (1928), «Последние дни» (Пушкин) (1934), «Мольер» (1935), «Дон Кихот» (1938). Социально-философская драма определяет лицо театра Л. Леонова: «Обыкновенный человек» (1938), «Нашествие» (1942), «Золотая карета» (1946).

Во второй половине 1930-х годов появляется психологическая драма, представленная пьесами А. Афиногенова «Машенька» и А. Арбузова «Таня», «Обыкновенный человек» Л. Леонова; ее дальнейшее развитие приходится на 1950 – 1980-е годы (А. Арбузов, В. Розов, А. Вампилов, А. Володина и др.).

В конце 1920-х годов знаменательным становится появление драмы абсурда – театра Обэриу, среди них наиболее значимы пьесы Д. Хармса «Елизавета Бам» (1927) и А. Введенского «Елка у Ивановых» (1938).

Особо следует выделить театр Е. Шварца, создателя условной драмы, или философской драмы в 1930 – 1950-е годы: пьесы «Тень» и «Дракон» (1943).

Характер развития драматургии в 1930-е годыотражал процесс становления нормативной культуры и сопровождался несколькими параллельно идущими процессами. С одной стороны, начинает отстаиваться идея регламентированности – чистоты жанра: запрещается комедия (в той вариативности, в какой она существовала в 1920-е годы), остается лишь лирическая комедия; уходит и трагедия, или замещается «Оптимистической трагедией» (1933). С другой стороны, размывается сам жанр как концепция (угол зрения, мироотношение) – он сменяется просто «пьесой». Укажем на эволюцию А. Афиногенова: произведения 1920-х годов «Волчья тропа» (1928) и «Малиновое варенье» (1929) маркируются автором как драмы; а «Чудак» (1930), «Страх» (1930), «Ложь» (1933), «Далекое» (1934) – уже «пьесы». Процесс размывания жанра подразумевает увеличениие роли «пьес на тему», которые выполняли нормативную функцию: в 20-е годы это были пьесы о революции (историко-революционные); на рубеже 30-х к ним добавляются «производственные» пьесы (Н. Погодин), пьесы на «колхозную» тему и т.д. Жанрово-тематические образования определяют тенденции развития драматургии, свидетельствуют о вытеснении жанра на периферию литературного процесса.

Поворотное значение в развитии драматургии 1930-х годов имеет 1937 год, ознаменованный появлением пьесы Н. Погодина о Ленине «Человек с ружьем». Новый протагонист (главный герой) русской советской драмы – от чекиста, командира, красного директора к «человеку с ружьем» – символизация защиты власти и советского государства. Это официальное оправдание репрессий необходимостью защиты отечества от внутренних и внешних врагов[6]. На протяжении всех 1930-х годов не исчезает тема будущей войны как экспансии революции и возможной мировой войны с западными странами, что находит отражение в антиутопиях М. Булгакова «Адам и Ева» (1930) и в пьесе А. Афиногенова «Салют, Испания!» (1936). Пьесы о Ленине («лениниана») – тоже нормативное жанрово-тематическое образование, заменившее (или продолжающее) историко-революционную тематику, традицию «героической драмы» на новом историческом этапе (она будет развита во второй половине ХХ века, вплоть до пьесы М. Шатрова «Так победим!» в 1982 году).

Для понимания становления драматургии 1930-х годов необходимо учитывать «контрапункт» поколений, сложившийся в 20-30-е годы вследствие прихода в литературу писателей разных исторических эпох.

Появление психологической драмы во второй половине 1930-х годов в ряду намеченных парадигм – отказ от нормативности. При безусловном приоритете идеологических ценностей и их все возрастающей роли в общественном развитии в феномене психологической драмы следует видеть реабилитацию и компенсацию человеческого. В 1938 году появляется пьеса А. Арбузова «Таня», немного позже – «Машенька» А. Афиногенова (1938 – 1941) и «Обыкновенный человек» Л. Леонова (1941)[7]. Психологическая драма возникает как советская пьеса, ее создателями стали художники, пришедшие в литературу в постреволюционную эпоху, выражающие новую аксиологию (мировоззренческие установки нового общества), в которых выражена другая система ценностей, чем, например, в драмах М. Булгакова, в «Списке благодеяний» Ю. Олеши, в «Марии» И. Бабеля (несмотря на их отличия друг от друга).

Наряду с психологической драмой в ситуации нормативности и жанровой размытости драматургических произведений компенсаторную функцию выполняли авторские культурные модели – театр М. Булгакова, сказки Е. Шварца.

Существенное значение в драматургии имело развитие условных форм. Условные формы – характерная черта нового постреволюционного искусства 1920-х годов (театр Вс. Мейерхольда, пьесы С. Третьякова, В. Маяковского, Л. Лунца). В 1936 году прошла дискуссия о формализме, утвердившая единственность жизнеподобной поэтики в искусстве. Она поставила под сомнение фантастику, гротеск, пародию, любые условные формы. По сути, отменялись все неклассические (модернистские) парадигмы: символизм, авангард, имажинизм, конструктивизм и др. Отсутствие форм условной образности и нейтральный стиль, узаконенный во второй половине 1930-х годов (см. дискуссию о языке), просуществовали до середины 1950-х годов.

Структура пособия и рекомендации для изучения. Учебное пособие состоит из нескольких глав, в расположении которых учтена эволюция материала изучения. В пособии рассматриваются лишь некоторые актуальные тенденции драмы 1920 – 1950-х годов, оно сориентировано на практические занятия по курсу «История русской литературы 1920 – 1950-х годов». Пособие создано как дополнение к общему учебнику по изучаемому периоду[8], в котором дан общий обзор развития драматургии, фронтально представлена достаточно подробная и полная картина ее эволюции. В нашем пособии решается несколько задач: 1) выявляются силовые линии этого процесса; 2) намечены перекрестки и пересечения между отдельными типами драмы; 3) прослежена эволюция драмы в ее знаковых явлениях.

Основные тенденции развития драматургии 1920-1950-х годов раскрываются через выявление эстетических картин мира (социальный реализм, модернизм, реализм, авангард), а также через интерпретацию проблематики и поэтики (родожанровых стратегий, типологии героев, мотивной системы).

Важное место в пособии занимает «Введение», в котором в свете современного прочтения истории русской литературы ХХ века предложена типология драмы 1920 – 1950-х годов, выделены ее основания, характер развития этого рода литературы в пореволюционную эпоху, основные аспекты и проблемы изучения. Только усвоив содержание введения, следует обращаться к отдельным главам для изучения конкретного материала.

В первом разделе, обращенном к особенностям развития социальной драмы, центральное место уделено «Оптимистической трагедии» Вс. Вишневского, на ее материале прочерчивается идеомифология советской эпохи и поэтика нормативной литературы (соцреализма). Во втором разделе исследуется комедия 1920-х годов. Избранный ракурс изучения пьесы Н. Эрдмана «Самоубийца» – а аспекте поэтики алогизма – выявляет важнейшие закономерности самосознания литературы постреволюционного времени и готовит восприятие раздела о театре абсурда, важного вектора в развитии литературы 1920-1930х годов. В третьем разделе интерпретация авангардной пьесы А. Введенского потребовала включения специального теоретического параграфа о толковании категории «абсурда» в современных исследованиях, который необходимо предварительно усвоить. Театр М. Булгакова (четвертый раздел) рассмотрен в эволюции, что важно для понимания и главных жанровых стратегий писателя, и многожанровости его пьес. В пятом разделе пьеса Е. Шварца сопоставлена с «Железной мистерией» Д. Андреева, что расширяет представления о характере религиозно-философских исканий русской литературы первой половины ХХ века. В конце пособия помещена основная литературы по проблеме.

Дата добавления: 2015-06-28