Эпоха технологических катастроф

События последних лет подсказывают, что научно-технический прогресс не только способствует повышению производительности труда и улучшению его условий, росту материального благосостояния и интеллектуального потенциала общества, но и таит немало опасностей, возникающих при использовании сложных инженерных систем. Насыщение производства и сферы услуг современной техникой, увеличение ее энерговооруженности резко повышают цену брака, технической неполадки и человеческой ошибки. Прежде всего возрастает риск аварий больших технических систем в результате увеличения сложности и единичной мощности агрегатов на промышленных и энергетических объектах. По далеко не полным данным, охватывающим только крупнейшие промышленные катастрофы, за период 1900–1988 годов более половины из них произошло в 70–80-е годы, в том числе треть только в 80-е годы. Одновременно увеличивается их разрушительный эффект: на 1980–1988 гг. приходится 47 процентов погибших и более две пятых раненых во время промышленных катастроф в XX веке.

Вот лишь несколько примеров из истории «катастроф века». Авария 1973 года в Чикаго, когда в результате взрывов и пожаров на заводе по производству типографской краски предприятие было полностью разрушено, персонал погиб. Авария 1976 года на химическом заводе в итальянском городе Савезо: из-за выброса диоксина была заражена огромная территория, тысячи людей были отравлены и госпитализированы, многие стали инвалидами на всю жизнь. Или более близкое событие – авария на хранилище сжиженного газа в Мехико в 1984 году. От взрывов и пожаров тогда погибло более 500 человек. 7 тысяч получили ранения.

С вступлением человечества в эпоху НТР частота и масштабы ущерба от технологических катастроф стали сопоставимы с аналогичными показателями стихийных бедствий. За последние 40 лет в среднем за год в мире регистрировалось 4 – 5 землетрясений и ураганов, 8 наводнений. В то же время за последние 25 лет число технологических катастроф аналогичной разрушительной силы составило: на промышленных и энергетических объектах (взрывы) – 13, на транспорте – от 9 (железная дорога) до 23 (авиация).

Так что в конце XX века технологические катастрофы и бедствия можно сравнивать разве что с войнами и вооруженными операциями. Так, совокупная численность убитых и раненых в результате атомной бомбардировки Нагасаки в 1945 году составила около 140 тысяч человек, а вследствие утечки ядовитого газа на химическом предприятии американской компании «Юнион карбайд» в индийском городе Бхопал в 1984 году – свыше 220 тысяч.

Разрушительный потенциал крупных технологических катастроф сопоставим сегодня с потенциалом военных арсеналов. Только в сфере энергетики добывается, хранится и перерабатывается во всем мире около 10 миллиардов тонн условного топлива. Эта масса, способная гореть и взрываться, сравнима с арсеналом ядерного оружия, накопленного в мире за всю историю его существования. Опасные химические компоненты (мышьяк, фосген, аммиак и так далее) хранятся и перевозятся в количествах, измеряемых от сотен миллиардов до триллионов летальных доз.

О тенденции нарастания риска для жизни и здоровья человека от сложных технологических систем неоднократно предупреждал покойный академик В. Легасов. «Для сегодняшнего мира, – писал он, – характерна тенденция: при уменьшении вероятности каждого отдельно взятого негативного события (будь то авиационная, железнодорожная или морская катастрофа, разрушение плотины, химического производства либо ядерного объекта) масштабы последствий, если оно все же случается, как правило, заметно возрастают».

Сегодня технологические катастрофы относятся к разряду глобальных проблем, то есть в той или иной мере дамоклов меч таких катастроф завис над всеми странами мира. Вместе с тем есть основания полагать, что наша страна относится к разряду тех, где угроза рукотворных катастроф особенно высока, а их последствия могут иметь поистине планетарные масштабы.

«Звонки» и «звоночки»

До недавнего времени считалось, что серьезные экономические и социальные проблемы могут быть только у них – в странах «загнивающего капитализма» или государствах «третьего мира». У нас же в лучшем случае могут иметь место «отдельные недостатки». Начавшаяся в стране перестройка начала разрушать подобное однобокое и опасное восприятие действительности. В том числе выяснилось, что технологические катастрофы случаются и у нас (об этом раньше могли знать только те, кто слушал «голоса» или имел доступ к «запрещенным» журналам и газетам). Многие ли из нас знают, например, о взрыве на складах в Североморске? Или о взрыве в тоннеле Саланг в Афганистане в 1979 году, когда погибли сотни афганцев и советских военнослужащих? Ничего мы практически не слышали и о пожаре на Белоярской АЭС, который случился под новый, 1978 год. Еще одно «темное пятно» – пожар на Запорожской АЭС, который начался 27 января 1984 года и нанес ущерб в полтора миллиона рублей. Ходили в свое время слухи и о пожаре на Армянской АЭС. Сегодня стало известно, что он действительно имел место – 15 октября 1982 года. Общий ущерб – около 1 млн. рублей.

Лишь недавно начала подниматься плотная завеса секретности, что позволяет постепенно составлять представление о реальных масштабах, о последствиях катастроф и аварий в нашем народном хозяйстве.

Конечно, «катастрофы века» типа той, что произошла в Мехико в 1984 году, случаются у нас не каждый день. По некоторым оценкам, такого масштаба катастрофы в разное время произошли на 15 предприятиях страны. Кроме того, за последние 18 лет случилось более 150 тяжелых аварий, каждая из которых в результате цепного развития могла приобрести катастрофические масштабы.

Наконец-то стала публиковаться хоть какая-то годовая статистическая информация об авариях, травматизме, ущербах и так далее. Так, по данным недавно созданной Государственной комиссии Совета Министров СССР по чрезвычайным ситуациям, в 1988 году в промышленности случилось 790 крупных аварий. Ежегодно в стране происходит около миллиона случаев группового травматизма. От несчастных случаев, отравлений и травм погибает примерно 250–260 тысяч в год. Сегодня уже и на официальном уровне признается, что по аварийности на транспорте и в промышленности мы опережаем многие страны мира. В этой связи можно привести высказывание заместителя Председателя Совмина СССР В. X. Догужиева: «Если сравнить наши отечественные показатели по всевозможным ЧП с зарубежными данными, причин для гордости... не обнаружишь. Скажем, в горнодобывающей промышленности травм у нас в 7 раз больше, чем в других странах».

Постепенно воссоздается общая картина, позволяющая определить те сферы и отрасли нашей экономики, в которых наиболее высока вероятность технологических катастроф и особенно велики экономические и людские потери. К ним относится, например, транспорт, особенно железнодорожный. В 1988 году мы были потрясены крупными железнодорожными катастрофами в Арзамасе и Свердловске. Погибло около 100 человек, примерно 300 госпитализированы, медицинская помощь оказана сотням людей. Ущерб, нанесенный только одной арзамасской аварией, превысил 100 миллионов рублей.

Не меньшую опасность для здоровья и жизни людей представляют предприятия химической промышленности. Скажем, в марте 1989 года в литовском городе Ионава произошла авария на производственном объединении «Азот». Взорвалось хранилище жидкого аммиака. В воздухе оказались тысячи тонн ядовитого вещества, образовав облако около 10 квадратных километров и высотой порядка 80 метров. Это была уже третья авария на предприятии. Предыдущие обошлись без жертв. А эта унесла восемь человеческих жизней. Десятки людей были госпитализированы. В безопасные зоны срочно были эвакуированы более 40 тысяч человек. Кстати, потери могли оказаться в сотни раз большими, подуй ветер в сторону города.

Все чаще звучат взрывы на трубопроводах, перекачивающих нефть, газ, легкие углеводороды, продукты нефтепереработки. По подсчетам ГипроНИИгаза, в 1987 году только на газопроводах в пределах РСФСР произошло более 300 аварий, при этом пострадали 200 человек, погибли – 85. Но всерьез внимание общественности и правительства к проблеме аварийности на трубопроводах было привлечено лишь после того, как с 3 на 4 июня 1989 года прогремел взрыв под Уфой на продуктопроводе Западная Сибирь – Урал – Поволжье. Почти в эпицентре взрыва оказались 2 поезда с 1128 пассажирами. В адском огне заживо сгорели более тысячи человек. Лишь после этой катастрофы стало известно, что продуктопровод подавал тревожные сигналы бедствия. Более сорока аварий, хоть и меньшей силы, уже сотрясали его. Правда, никто на эти «звоночки» не прореагировал.

Кстати, уже начались какие-то зловещие совпадения, наводящие на серьезные размышления. В ту же ночь, когда рвануло в Башкирии, громыхнул взрыв в Молдавии, в нескольких сотнях метров от железной дороги. Это случилось в Слободзейском районе на газопроводе Тюмень – Измаил. Только по счастливой случайности никто не погиб. Было уничтожено около 50 метров газопровода, и образовалась громадная воронка.

Кстати, недавние аварии и ЧП на трубопроводном транспорте наглядно показали, что даже отдельные технологические катастрофы могут привести всю страну к частичному или даже полному экономическому параличу. Скажем, после трагедии под Уфой из строя вышла артерия, переплавлявшая из Западной Сибири 13,5 тысячи тонн сжиженного газа (из 17 тысяч тонн суточного производства). Так или иначе пострадало 641 предприятие нефтехимического комплекса: некоторые вообще остановились, другие стали работать в половину мощности. Только в третьем квартале 1989 года поставки сжиженного газа промышленности были сокращены на 25%, населению – на 6%, а экспортные – на 60%. В 1989 году потери от сокращения экспорта составили 8 миллионов инвалютных рублей. С трудом можно себе представить, что произойдет с нашей экономикой, если одновременно, скажем, окажутся перерезанными несколько трубопроводных артерий.

Угрозу для здоровья и жизни человека, экономики страны представляют не только химзаводы, трубопроводы и железная дорога, но и некоторые на первый взгляд «безобидные» хозяйственные объекты.

Кто, например, знает о том, что плодоовощные базы, мясокомбинаты и хладокомбинаты, на которых делают мороженое, – чрезвычайно опасные учреждения? Ведь холодильные установки работают на аммиаке. Скажем, на территории только одного Таганского района в Москве расположены мясокомбинат, хладокомбинат, районное плодоовощное объединение, Мосжиркомбинат. И каждый из них числится в районном штабе гражданской обороны «химически опасным объектом», так как их ежедневный запас аммиака составляет соответственно 25, 10, 6, 4 и 7,5 тонны. Периодически в Москве происходят утечки аммиака с этих, казалось бы, «мирных» объектов, что создает угрозу для жизни и здоровья москвичей. Существует опасность эвакуации тысяч жителей.

Помимо «громких» (в прямом и переносном смысле) катастроф в нашем Отечестве изо дня в день, из года в год происходят тысячи и тысячи так называемых «тихих» катастроф. Прежде всего они порождены выбросами в атмосферу и водоемы различных вредных веществ – отходов химических производств, нефтепродуктов, выхлопных газов, радиоактивными и электромагнитными излучениями и так далее. При этом допустимые нормы выбросов и излучений могут превышаться в десятки и сотни раз.

В качестве примера можно привести Астраханский газовый комплекс. В 1987 году основные технологические установки из-за недоделок и дефектов оборудования, низкого качества монтажных работ останавливались 210 раз, 28 раз из-за аварийных ситуаций завод полностью прекращал работу. И тем не менее в атмосферу было выброшено около 1 миллиона тонн высокотоксичного сернистого ангидрида – в десятки раз больше, чем предусмотрено проектом. Загрязнение волжских вод достигло критических величин. Зафиксировано множество случаев отравления людей. Несколько человек погибло на другом газовом предприятии – Оренбургском ГПЗ – в 1975–1978 гг. Постоянно регистрировались неполадки в компрессорном оборудовании и вследствие этого сбросы газа на факел (что привело в марте 1988 года к чрезвычайной ситуации – отравлению 42 жителей близлежащего населенного пункта и к остановке завода).

Подобные примеры сравнительно «тихих» технологических и экологических катастроф можно было бы продолжать до бесконечности. С каждым годом растет кумулятивный эффект этих катастроф, которые налагаются друг на друга и вызывают постепенное, но неотвратимое умерщвление природы и людей. Возникают устойчивые зоны экологического бедствия.

По данным Госкомприроды СССР, на территории страны сегодня образовалось 290 ареалов с неблагоприятной экологической ситуацией. Они занимают площадь приблизительно 3,7 миллиона квадратных километров, или 16% территории. Можно назвать такие укрупненные ареалы экологического неблагополучия, как Приаралье, Прикаспий, Кольский полуостров, Норильск, районы Ладожского и Онежского озер и так далее. В целом в условиях неблагоприятной экологической обстановки проживает около 20% населения страны. И это без учета радиационной обстановки, сложившейся в результате аварии на Чернобыльской АЭС,

Итак, по всей стране гремят взрывы, сходят с путей железнодорожные составы, горят цехи и целые предприятия, происходят залповые выбросы вредных веществ в атмосферу и водоемы и тому подобное. Все это – достаточно громкие «звонки» и едва различимые на слух «звоночки». Сливаясь в единую тревожную симфонию, они предупреждают нас о приближении к роковой черте.

Дата добавления: 2015-06-28