Пора платить по векселям

Говоря о наших экономических диспропорциях и дефицитах на II Съезде народных депутатов СССР, наш премьер Н. И. Рыжков особое внимание обратил на дефицит валютного баланса, то есть превышение валютных расходов над валютными доходами: «...Это дефицит особый, самый опасный и разрушительный из всех балансовых дефицитов». Действительно, высокая валютная задолженность крайне опасна для нашего государства, ибо связана с выплатой больших процентов по займам, усилением инфляционных процессов, угрозой для экономической и политической независимости страны. В конце 1989 года внешняя задолженность СССР оценивалась уже в 56 миллиардов долларов, а на ее погашение, по западным данным, шло 25 – 30% всех наших валютных поступлений.

Не оспаривая всей серьезности проблемы внешнего долга, хотел бы обратить внимание на еще один вид задолженности. Порождена она экстенсивным, затратным развитием экономики, хаотичным и бесконтрольным использованием плодов научно-технического прогресса, усилившейся в последнее время безответственностью и безнравственностью тех, кто принимал и, к сожалению, продолжает принимать решения в области народного хозяйства, науки, техники. Эта задолженность не учитывается, к сожалению, ни Совмином, ни Госпланом, ни Госкомстатом страны. Общество ее как бы не замечает, поэтому я назвал бы ее «невидимой». Не буду вас интриговать. Речь идет о том, что нам надо незамедлительно осуществить крупные инвестиции, без которых под вопросом будет уже не только материальное и душевное благополучие, но и само существование нашего общества.

Многие годы и десятилетия некое подобие нашего благополучия строилось на том, что мы, как беспечные наследники, проматывали доставшееся нам от предков состояние (природные богатства, производственный и жилищный фонды и многое, многое другое). Более того, не до конца растранжиренное наследство служило своего рода залогом, под который мы и умудрялись набирать заморские доллары. Фактически залезало общество и в карман будущих поколений, обрекая еще не родившихся детей и внуков на нищету, болезни и трагические смерти. С еще большим размахом это мародерство развернулось после 1985 года, когда под шумок «перестроечной» фразеологии были отброшены последние нравственные и юридические ограничения. Сегодня общество накопило громадный «невидимый» долг перед природой, своими детьми и внуками, а также теми миллионами ныне живущих, кто пал жертвами экологических и технологических катастроф и кого общество жестоко от себя отторгло. На наших глазах вершится одно из страшнейших в истории Отечества злодеяний, которое может затмить даже те, что происходили во времена сталинизма.

Я не берусь сейчас обсуждать политические и нравственные аспекты проблемы наших долгов перед предками, ныне живущими и будущими поколениями. Как экономисту, мне прежде всего надлежит выяснить, сколь велика «невидимая» задолженность нашего общества. По самым грубым прикидкам, она сопоставима с суммой нашего государственного долга, составляющей 400 миллиардов рублей.

Что конкретно входит в эту задолженность?

Прежде всего она включает затраты на приведение в божеский вид производственных фондов нашего народного хозяйства, доведенных до крайней степени деградации и взрывоопасности. Сегодня затраты на капитальный ремонт этих фондов в промышленности составляют примерно 20 миллиардов рублей в год. Для того чтобы остановить дальнейшее старение и «проедание» фондов, эти затраты, по нашим подсчетам, надо увеличить по крайней мере в 2,5–3 раза.

Для того чтобы привести наши предприятия в соответствие с элементарными нормами технологической безопасности, многим из них, к сожалению, не поможет даже капитальный ремонт. Нужна коренная реконструкция, включающая оснащение производств необходимой контрольно-диагностической аппаратурой и системами автоматического управления. А это новые десятки миллиардов рублей в год. Необходимо также приведение производственных процессов в соответствие с требованиями экологии. Для этого требуется массовое внедрение мало- и безотходных технологий, очистного оборудования. В прошлом году первый заместитель Госкомприроды СССР П. Полетаев заявил, что для сокращения вдвое промышленных выбросов в атмосферу и прекращения сброса загрязненных сточных вод до 2005 года требуется 400 миллиардов рублей, в том числе более 140 миллиардов рублей в виде капитальных вложений. Это примерно в 4 раза больше, чем за предыдущие 15 лет.

Эти суммы не учитывают тех затрат, которые неизбежно в самое ближайшее время потребуются для разблокировки сложнейших проблем, порожденных развитием ядерной энергетики. Срок жизни АЭС составляет 25–30 лет. После чего встает сложнейшая задача ее демонтажа и надежного захоронения компонентов и узлов станции. По самым оптимистическим оценкам, стоимость этих операций равняется 50 процентам затрат на сооружение АЭС. В абсолютном выражении это должно составить как минимум 1–3 миллиарда рублей. Уже несколько АЭС заканчивают свой «жизненный путь», и на их «похороны» потребуются суммы, исчисляемые многими миллиардами.

Наконец, все более острой становится проблема захоронения радиоактивных отходов, вырабатываемых АЭС и другими ядерными установками. Решение этой проблемы откладывается у нас из года в год. Радиоактивные отходы складируются у нас на территориях АЭС, различных временных площадках, совершенно не приспособленных для надежного и сколько-нибудь длительного хранения отработанного ядерного топлива. Поскольку все эти временные хранилища уже переполнены, резко повышается риск радиоактивных утечек, взрывов – во весь рост встает задача создания более солидных и надежных инженерных сооружений. А это новые миллиарды рублей...

Наконец, надо нам незамедлительно расплачиваться за последствия тех технологических и экологических катастроф, которые уже произошли. Прежде всего речь идет о чернобыльской катастрофе. Ликвидация (а точнее, нейтрализация и смягчение) последствий чернобыльской трагедии требует таких расходов, которые соизмеримы с затратами на решение всего комплекса «традиционных» экологических проблем. Только в Белоруссии эти потребности, по данным республиканского правительства, оцениваются в 17 миллиардов рублей, причем подчеркивается, что эта цифра не окончательная.

По оценкам доктора экономических наук Ю. Корякина, по РСФСР, УССР и БССР прямые затраты на защиту населения от последствий аварии на ЧАЭС должны составить до 2000 года как минимум 35–45 миллиардов рублей, причем соответствующие мероприятия необходимо осуществить в течение ближайших нескольких лет.

Итак, в ближайшее десятилетие (дальше я не рискую заглядывать) нам надо ежегодно выплачивать по векселям «невидимой» задолженности как минимум 70 – 80 миллиардов рублей. Задача архисложная, учитывая, что нам трудно даже выкроить лишний миллиард для увеличения пенсий старикам. Я не готов ответить на вопрос, где взять всю сумму целиком. Но крупные резервы имеются. Достаточно напомнить, что в 1988 году капитальные вложения в наше народное хозяйство составили 218,2 миллиарда рублей. Часть этой суммы можно было бы направить на погашение указанной задолженности. Какую часть? Прежде всего, ту, которая предназначена для наращивания новых мощностей, то бишь закладки новых «мин» на нашей территории. В 1988 году на новое строительство из государственной казны было выделено 36,8 миллиарда рублей. Еще 19,4 миллиарда рублей было ассигновано на расширение действующих предприятий. Кстати, в совокупности указанные суммы до сих пор заметно превышают государственные расходы на техническое перевооружение и реконструкцию действующих предприятий.

Коль скоро речь идет о долгах, закономерен вопрос: каковы возможные последствия их неуплаты для должников? Вспомним, что если речь идет о государстве, отказывающемся выполнять свои внешние финансовые обязательства, против него возможны следующие действия: внешнеторговые санкции (вплоть до торговой блокады), аресты валютных вкладов в заграничных банках, разрыв дипломатических отношений, осуждение между сообществом и...

Одним словом, для государства-должника экономические и политические издержки от неуплаты могут быть весьма серьезными. И вместе с тем они все-таки не смертельны (судя по тем государствам, которые в последние годы в условиях обострения мирового кредитного кризиса полностью или частично прекратили выплаты процентов по внешним долгам). А каковы последствия подобного отказа для частного лица? Его вызовут в суд, имущество арестуют и распродадут с молотка, самого должника могут посадить в тюрьму или долговую яму. Конечно, все это неприятно, печально, позорно, наконец. Но тоже, как правило, не смертельно (по крайней мере, в цивилизованных странах).

Теперь обратимся к нашему случаю. Что будет с нынешним обществом, если оно все-таки откажется погасить тот «невидимый» долг, о котором шла речь? На первый взгляд ничего страшного. Учитывая общее состояние нравственности в нашем обществе, можно догадываться, что со стыда оно не собирается умирать. Оставим в стороне также обсуждение вероятности Божьего суда. Но даже без него расплата неизбежна. Это надо твердо уяснить и тем государственным и хозяйственным руководителям, кто предполагает задержаться в этом мире хотя бы еще на десяток лет. И их и всех нас независимо от возраста, пола, образования, политических взглядов, вероисповедания, национальности ожидает самый суровый, неумолимый и неподкупный суд. Вершиться он будет по самым жестким земным законам – законам экономики и природы. Ни слезы, ни взятки, ни адвокаты помочь уже не смогут. Решение суда ни отмене, ни пересмотру подлежать уже не будет.

Приговор чаще всего будет приводиться в исполнение в самый неожиданный для человека момент жизни. Одних ожидают длительные и невыносимые мучения. Другие, попадая в жернова индустриально-технологического молоха, могут лишаться благосостояния, здоровья и жизни в течение долей секунды. Одни будут погибать поодиночке, другие партиями – в десятки, сотни, тысячи человек. Пока еще не поздно, нам надо остановить и уничтожить созданную нашими собственными головами и руками и набирающую все большие обороты машину индустриально-технологических репрессий.

Дата добавления: 2015-06-28