Либерализация российской экономики

Экономическая ситуация в 1991 г. была крайне сложной. Российское руководство должно было самостоятельно искать выход из тяжелого экономического кризиса, который в 1991 г., по характеристике видного советского экономиста Л. Абалкина, имел ряд новых черт: во-первых, кризис приобрел всеобщий характер, охватил все сферы производства и непроизводственную сферу (строительство, транспорт, торговлю, в том числе и внешнюю). Впервые за последний период произошло абсолютное сокращение производства; во-вторых, распад хозяйственных связей в рамках СССР и СЭВ определил затяжной характер кризиса; в-третьих, произошел развал финансовой системы, что обусловило колоссальный рост бюджетного дефицита. Если в 1985 г. бюджетный дефицит составлял 1,8 % ВНП, то в 1991 г. - уже 15 %; в-четвертых, с середины 1991 г. возникло качественно новое явление - потеря управляемости народного хозяйства в результате разрушения вертикали исполнительной власти, противостояния законов.

Как отмечают исследователи, стабилизация экономики на основе ранее принятых программ была в принципе невозможна.

Осенью 1991 г. на правительственной даче в Сосенках группа молодых российских реформаторов и американских специалистов во главе с Д. Саксом разработала программу экономической реформы. Для радикальных реформаторов теоретической основой преобразования стали идеи монетаризма, согласно которым рыночная экономика способна к полному саморегулированию. Рыночные отношения сами по себе обеспечивают стабильность экономики в целом. Российские реформаторы стремились как можно быстрее разрушить «монстра» - советскую плановую экономику, не слыша предупреждений видных экономистов о том, что не следует игнорировать опыт модернизации ряда стран Юго-Восточной Азии, стран догоняющего типа развития. А исторический опыт свидетельствовал о том, что преодолеть технико-экономическую отсталость в короткие сроки возможно лишь опираясь на мощь и поддержку государства. Но в идеологии российского либерализма активная роль государства рассматривалась как рудимент тоталитарной системы.

Главным архитектором «шоковой терапии» стал 35-летний экономист Е. Гайдар, внук знаменитого советского писателя А. Гайдара. В своих статьях он неоднократно повторял мысль о необходимости раскрепощения сил общества, задавленного российским государством. Но при этом не осмысливалась главная проблема: а какие же силы будут раскрепощены? И есть ли в российском обществе созидательные национальные силы, способные работать в рыночной экономике.

28 октября 1991 г. программа радикальных экономических мер была представлена Б. Ельциным на V съезде народных депутатов России. На первый план выдвигалась задача достижения макроэкономической стабилизации, т.е. равновесие между платежеспособным спросом (предприятий и населения) и товарным предложением. Для этого намечалось единовременное размораживание всех цен и освобождение доходов, проведение жесткой бюджетной и товарно-кредитной политики, приватизация государственной собственности.

Представляя план экономического реформирования, Б.Н. Ельцин подчеркивал, что от реформ выигрывают все, при этом в характерном для него духе российский президент прогнозировал быстрый ход и успех реформ: «Хуже будет всем примерно полгода, затем - снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а к осени 1992 г. - стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей». Российский парламент почти единогласно поддержал предлагаемый вариант реформирования экономики России.

6 ноября 1991 г. было сформировано новое правительство во главе с Б. Ельциным. Вице-премьером стал Е. Гайдар, одновременно являясь министром экономики и финансов. В состав правительства вошли А. Чубайс, П. Авен, А. Шохин и др.

Как вспоминает Е. Гайдар, «в конце 1991 г. времени для того, чтобы отмерять, если не семь, то хотя бы пару раз, уже не оставалось, предстояло резать по живому... Тогдашняя ситуация выдвигала на повестку дня поистине трагические вопросы: удастся ли избежать экономической катастрофы, появятся ли товары в магазине, или на фоне летящих вверх цен люди так и будут часами простаивать в бесконечных очередях, бегать с пачками неотоваренных талонов. Стране грозил самый настоящий голод». (Гайдар Е. Дни поражений и побед. М., 1996. с. 88).

На первом этапе реформирования (1992 - 1993 гг.) предстояло осуществить либерализацию экономики с целью создания рыночных структур.

Первой крупной мерой в этом направлении стала либерализация цен с 2 января 1992 г., т.е. отказ от государственного контроля и регулирования цен на производственные товары (кроме цен на энергоносители и транспорт) и потребительские товары. Предполагалось, что это позволит определить рыночную стоимость товаров, ликвидировать товарный дефицит, «запустить» механизм конкуренции между отраслями и предприятиями, заставить людей и организации «зарабатывать деньги».

Вторая мера - либерализация торговли - должна была ускорить товарооборот, создать условия для широкого импорта промышленных и продовольственных товаров.

Третья мера - широкая приватизация сырья, госпредприятий с целью повышения эффективности национальной экономики, формирование конкурентной среды и привлечение иностранных капиталов в российскую экономику. Не менее важной целью было и формирование мощного слоя частных собственников. За 1992 г. намечалось приватизировать не менее половины предприятий легкой, пищевой промышленности, торговли и общественного питания. Вместе с тем исключалась приватизация недр, лесов, водных ресурсов, историко-культурных объектов, имущества Вооруженных Сил и предприятий, наиболее важных для жизнеобеспечения - энергетики, транспорта, связи.

Осуществлять либеральные реформы предстояло в сложных условиях экономического кризиса и структурных перекосов: доминировали добывающие отрасли и военно-промышленный комплекс, потребительский рынок испытывал острейший дефицит, в то время как предприятия выпускали никому не нужную продукцию. Россия как правопреемница СССР имела громадный внешний долг в размере около 104 млрд. долларов; лишь для выплаты по нему процентов требовались значительные суммы.

К моменту начала реформ в России многие структуры еще не были созданы, поэтому шансы на успех «шокотерапии» изначально были невелики. Надежды на успех реформ связывали главным образом с благоприятной политической ситуацией: доверием населения к российским властям и готовностью россиян к реформам. Согласно опросам общественного мнения, осенью 1991 г. около 47 % опрошенных были готовы ради будущего процветания России и изобилия потребительских товаров терпеть на начальном этапе реформ и безработицу, и рост цен, и «временное» снижение уровня жизни. Лишь 17% были настроены решительно против реформ.

Вторым фактором, который, по замыслу реформаторов, позволит решить быстро столь сложные проблемы, являлась финансовая помощь Запада. 1 апреля 1992 г. президент США Д. Буш и канцлер Германии Г. Коль заявили о том, что Россия получит кредит в размере 24 млрд. долларов. Реально же в 1992 г. было предоставлено 12,5 млрд. Долларов в форме товарных кредитов на закупку продовольствия у западных производителей. На стабилизационные меры российское правительство не получило ни одного доллара в 1992 г.

29 января 1992 г. президентом РФ Б. Ельциным был подписан Указ «О свободе торговли», по которому предприятия и граждане могли осуществлять торговую, посредническую и закупочную деятельность.

29 декабря 1991 г. законом РФ «О предприятиях и предпринимательской деятельности» разрешалось создание всех типов предприятий, в том числе и частных.

Одной из важнейших задач на этом этапе явилась ликвидация бюджетного дефицита. Правительство резко сократило затраты на содержание армии и производство оружия. Социальные расходы бюджета были также сведены к минимуму.

Либерализация цен уже в первой половине 1992 г. привела к неожиданным и драматическим результатам. Российское правительство прогнозировало рост цен примерно в 2-3 раза и с учетом этого проиндексировало заработную плату и пенсии на 70%. К концу 1992 года розничные цены выросли в 26 раз, рост оптовых цен составил 340%. При этом заработная плата увеличилась в среднем лишь в 12 раз. Таким образом, реальные доходы населения в декабре 1992 года составили 44% от уровня января 1992 года.

Это привело к тому, что большинство населения оказалось за чертой бедности. Многократный рост цен, кроме того, мгновенно обесценил вклады населения, которые составляли солидную сумму и не были проиндексированы правительством.

Многие россияне восприняли столь неожиданные результаты реформ как «грабительский курс». Недовольство части общества выражали СНД РФ и Верховный Совет. К лету 1992 г. ситуация в стране обострилась и в связи с кризисом неплатежей, охватившим почти всю экономику. К первому июня 1992 г. сумма взаимных неплатежей предприятий достигла 2 трлн. рублей; предприятия оказались перед угрозой скорого краха.

В стране стал формироваться мощный блок «Гражданский союз», в который вошли представители военно-промышленного комплекса, часть директорского корпуса и руководства колхозно-совхозной системы, выступавшие против либерализации цен на энергоносители и жесткой финансово-кредитной политики. Опасаясь банкротства предприятий, промышленники и лидеры профсоюзов были готовы поддержать инфляцию как меньшее зло, чем закрытие предприятий и безработица.

Правительственный курс реформ был подвергнут резкой критике с трибуны VI съезда народных депутатов РФ в апреле 1992 г. Депутаты считали, что российская экономика имеет свои закономерности развития и нельзя бездумно копировать чужие модели. При этом сторонники плановой экономики считали, что плановая экономика себя не исчерпала и имеет перспективы развития. А сторонники рыночной экономики предлагали скорректировать курс реформ и для преодоления монополизма ускорить процесс приватизации, поощрять развитие малого и среднего бизнеса.

Правительство Е. Гайдара вынуждено было считаться с мощным давлением СНД РФ, начавшимся забастовочным движением и пошло на компромисс. В апреле-августе промышленным и сельскохозяйственным предприятиям были даны льготные кредиты. Это привело к резкому увеличению инфляции, росту цен (до 5% в неделю в сентябре-ноябре) и падению курса рубля (в 3раза за два месяца!), что сделало невозможной финансово-денежную стабилизацию и реализацию «шокотерапии» в чистом виде.

Но правительство сумело летом 1992 г. получить поддержку депутатов на дельнейшее реформирование. 11 июня 1992 г. ВС РФ принял программу приватизации государственной собственности. Приватизация, по замыслам реформаторов, должна была решить ряд экономических и социально-политических задач: 1) повысить эффективность и обеспечить подъем национальной экономики за счет раскрепощения частной инициативы; 2) сформировать конкурентноспособную среду и демонополизировать экономику; 3) привлечь иностранные инвестиции в российскую экономику; 4) произвести передел собственности в пользу новой элиты; 5) сформировать слой частных собственников для обеспечения социальной поддержки реформ. Согласно плану, разработанному Госкомимуществом России во главе с А. Чубайсом, предполагалось на I этапе (1993 - середина 1994 гг.) осуществить бесплатную приватизацию; каждый гражданин России получил приватизационный чек (ваучер) стоимостью 10 тыс. руб. Стоимость ваучеров была определена исходя из оценки имущества российских предприятий на 1 января 1992г. в 1трлн. 400 млрд. руб. Ваучерная приватизация должна была, по замыслу реформаторов, привлечь большинство россиян на их сторону. На втором этапе (с 1 июля 1994 г.) должна была осуществляться денежная приватизация, целью которой было пополнение бюджета, увеличение инвестиций в российскую экономику. В августе 1992 г. был издан указ президента «О введении системы приватизационных чеков РФ», согласно которому все граждане России, в том числе и дети, имели право на получение одного человека (ваучера) с номинальной стоимостью в 10 тыс. руб., уплатив в сберегательном банке в качестве выкупа 25 руб. Выдача ваучеров проходила с октября 1992 г. по январь 1993 г. К 31 января 1993 г. 97% россиян их получили. Ваучеры не были персональными, их можно было передать другому лицу или продать.

В 1993 г. стали создаваться чековые инвестиционные фонды (ЧИФ), которые сконцентрировали около трети всех ваучеров. Правительство рассматривало ЧИФы как опору при формировании будущего финансового рынка как канал для инвестирования производства. Но в российской реальности ЧИФы 75% средств направляли на краткосрочные спекуляции ваучерами и лишь около 15% в акции приватизированных предприятий. В начале 1995 г. из 650 фондов почти половина закрылась, а оставшиеся не могли выплачивать обещанных дивидендов.

К апрелю 1994 г. из 20 тысяч предприятий, намеченных для разгосударствления, 80% было акционировано. За декабрь 1992 - июнь 1994г. на ваучерных аукционах было разгосударствлено 14 тыс. предприятий.

В результате в сравнительно короткий срок был сформирован крупный негосударственный сектор. К концу 1994 г. почти половина ВВП производилась вне государственного сектора. В ходе малой приватизации в 1992 - 1993 гг. продажи предприятий розничной торговли, сферы услуг, общественного питания почти 60% малых предприятий было разгосударствлено.

С июля 1991 г. начинается процесс приватизации жилья. В конце 1992 г. было приватизировано 2,8 млн. квартир, в 1993 г. - еще 5,8 млн. К началу 1995 г. в России в собственность было приобретено почти 11 млн. квартир.

Крайне сложно шла приватизация земли. Земельная реформа столкнулась с мощным противостоянием аграрного лобби среди народных депутатов, руководителей 25 тысяч колхозов и совхозов, чиновников агропромышленного комплекса, стремившихся сохранить в своих руках максимум функций по управлению сельским хозяйством и распоряжению государственными дотациями.

В декабре 1991 г. правительство приняло постановление о реорганизации колхозов и совхозов в любую форму ассоциаций. В конце 1993 г. 95% колхозов и совхозов преобразовались в крестьянские ассоциации. В апреле 1992 г. на VI СНД РФ не получили поддержки два радикальных положения аграрной реформы: введение частной собственности на землю с правом ее свободной купли-продажи и разрушение коллективных хозяйств с переходом к фермерскому производству сельхозпродукции.

Решительный шаг в осуществлении земельной реформы был сделан осенью 1993 г. после роспуска ВС и СНД РФ. 27 октября 1993 г. Президент подписал указ «О регулировании земельных отношений и развитии аграрной реформы в России», в котором признавалось многообразие форм собственности на землю и равноправие различных форм хозяйствования на земле. В принятой 12 декабря 1993 г. Конституции РФ статья 9 гласит «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности».

В 1992 - 1993 гг. шло создание фермерских хозяйств, но процесс проходил крайне неровно. Если в 1992 г. было создано 134 тыс. новых ферм, то в 1993 г. - 87 тыс., а в 1994 г. - лишь 9 тыс. новых ферм. Надежда реформаторов на развал колхозов путем выхода крестьян и создание фермерских хозяйств не подтвердила жизнь. Самостоятельный хозяин на земле сталкивался со многими трудностями: нехваткой финансовых средств, отсутствием средств малой механизации и снабженческо-сбытовой инфраструктуры, недоброжелательность односельчан и директорского корпуса, вымогательством и открытым рэкетом. С 1993 г. начался процесс разорения фермерских хозяйств. За год распалось 14 тыс. ферм. Поэтому основная масса крестьян, увидев нелегкую судьбу фермера, предпочла остаться в коллективном хозяйстве. И опросы общественного мнения показали падение популярности идеи частной собственности на землю: если в 1991 г. ее безоговорочно поддерживали 75% опрошенных, то к осени 1993 г. лишь 55% одобряли частные владения землей.

Оценивая первый этап экономической реформы, можно сказать, что в 1992 - 1993 гг. были разрушены жесткая вертикальная структура управления экономикой, господство государственной собственности. Сформированы все виды рынков, товаров, услуг, капиталов, собственности и др. В результате либерализации внешней торговли были сняты импортные барьеры, ликвидирован разрыв между внутренними и внешнеторговыми ценами. Ликвидирован хронический дефицит потребительских и продовольственных товаров.

Однако либерализация экономики повлекла (и не могла не повлечь) за собой и ряд отрицательных социально-экономических последствий.

Так, приватизацией не были достигнуты поставленные цели. Приватизация не только не способствовала повышению эффективности производства, но дала дополнительный импульс для спада производства. В ходе приватизации в бюджет поступило крайне мало средств, что резко ограничило возможности государства по инвестированию структурной перестройки экономики. За 1991 - 1993 гг. объем инвестиций сократился в 3 раза.

Приватизация не создала и реальные предпосылки для конкуренции, т.к. проводилась в условиях отсутствия антимонопольного законодательства.

Приватизация не сформировала и широкого слоя собственников. Реально лишь небольшая часть оборотистых дельцов и директоров бывших государственных предприятий сумела захватить «командные высоты» в экономике. Вместо того, чтобы смягчить социальную напряженность, приватизация способствовала еще большему имущественному расслоению общества. По данным института экономики РАН, в 1994 г. доходы 10% самых богатых россиян в 27 раз превышали доходы 10% самых бедных (в СССР этот показатель в 1990 г. составлял 1: 5)

По мнению критиков экономической либерализации в России во всех секторах экономики идет процесс уничтожения как собственно производства, так и его фундамента, т.к. капиталовложения не обеспечивают компенсации выбытия основных фондов. А. Анисимов считает, что общие размеры потерь экономического потенциала за 1990 - 1994 гг. у нас начинают приближаться к уровню потерь эпохи военного коммунизма и гражданской войны. С. Глазьев считает, что «с точки зрения технологической эволюции мы движемся по пути деиндустриализации экономики и превращения ее в сырьевую периферию мирового хозяйства».

Сокрушительный удар был нанесен либеральными реформами по сфере народного образования, науке и культуре. Резкое сокращение финансирования привело к уменьшению почти на треть работников этих сфер. Часть одаренных ученых в поисках работы эмигрировала. Только за 1992 год «утечка мозгов» составила 3,5 тыс. человек.

Оценивая суть проводимой в России либеральной реформы, В. Дахин подчеркнул, что «реформаторы в силу своей непрактичности и отсутствия опыта абсолютизировали теоретические фрагменты либерального реформизма, поставив главной целью скорейший и необратимый слом прежней социально-экономической модели. А в силу своего происхождения и образования они так и не смогли освободиться во всех своих действиях от типично большевистской смеси максимализма и дилетантства, нетерпения и нетерпимости» (Свободная мысль. 1994. №10. с.8).

Пытаясь объяснить неудачи правительственной политики, реформаторы ссылались на саботаж «противников реформ», «наследие коммунизма». Как правильно отметил В. Согрин, использовался и классический прием советского режима: трудности считались закономерными и неизбежными на длительный период, а в качестве компенсации современникам вновь предлагалось «светлое будущее внуков». Широко пропагандировалась идея, что реформы пошли по единственно возможному пути.

События 3 - 4 октября 1993 г. и выборы в Государственную Думу заставили Б. Ельцина и правительство В. Черномырдина скорректировать экономический курс, отказаться от гайдаровской модели радикальных рыночных реформ и найти более умеренный вариант.

Дата добавления: 2015-06-28