Практические и семинарские занятия – 4 часов 1 страница

Лекция 1.

Теоретические занятия (лекции) – 0,5 часа.

Виды и содержание учебных занятий

Образовательные технологии

Преподавателя

Рекомендации по организации и технологиям обучения для

ТЕХНОЛОГИИ И ФОРМЫ ПРЕПОДАВАНИЯ

Преподавание дисциплины ведется с применением следующих видов образовательных технологий:

Информационные технологии – обучение в электронной образовательной среде с целью расширения доступа к образовательным ресурсам. По модулю 1-7.

Работа в команде – совместная деятельность студентов в группе для выполнения практических заданий. По модулю 1-7.

Case-study -анализ реальных проблемных ситуаций, имевших место в соответствующей области профессиональной деятельности, и поиск вариантов лучших решений. По модулю 2-7.

Проблемное обучение – стимулирование студентов к самостоятельному приобретению знаний, необходимых для решения конкретной проблемы. По модулю 1-7.

Обучение на основе опыта – активизация познавательной деятельности студента за счет ассоциации и собственного опыта с предметом изучения. По модулю 2-7.

Междисциплинарное обучение – использование знаний из разных областей, их группировка и концентрация в контексте решаемой задачи. По модулю 1-7.

Опережающая самостоятельная работа – изучение студентами нового материала до его изучения в ходе аудиторных занятий. По модулю 1-7.

Модуль I.Уголовно-процессуальная наука в системе общественного знания. Роль науки в развитии уголовно-процессуального права

Проблемная лекция-презентация.

Вопросы лекции:

1. Уголовный процесс как наука. Влияние науки на реформу уголовного судопроизводства

2. Основные направления уголовно-процессуальной мысли в науке. Основные научные школы.

3. Взаимодействие закона, науки и практики. Проблемы совершенствования закона и практики.

1.1.Понятие юридической науки. Место юридической науки в системе научного знания. Роль юридической науки в разрешении проблем общественного развития, возникающих в сфере права. Отрасли юридической науки. Развитие юридической науки в современных условиях и ее основные проблемы.

Историческая трансформация представлений ученых о взаимоотношении личности и государства: от античных времен до наших дней. Конституция РФ о приоритете интересов личности. Школа естественного права и позитивизм в определении взаимоотношений личности и государства. Юридическая наука о свободе и ответственности в современном Российском обществе.

Роль юридической науки в установлении баланса между личностью и государством. Научные разработки концепций законов, как основа законодательной инициативы. Нормография, как научное определение законотворческого процесса.

Понятие уголовного судопроизводства. Уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации использует два очень близких друг к другу понятия: уголовный процесс и уголовное судопроизводство. Первое применяется законодателем по отношению к соответствующим закону и отрасли права (о чем свидетельствуют название и содержание ст.ст. 2, 3, 4 гл. 1 УПК «Уголовно-процессуальное законодательство»), второе — по отношению к виду деятельности, регламентированной уголовно-процессуальным законом (ст. ст. 1, п. 56 ст. 5, ст.ст. 6, 11, 18 и др., в названиях глав 3, 6—10, 16).

При буквальном толковании термина «судопроизводство» это деятельность суда или производство по уголовным делам собственно в суде. В таком случае, вся уголовно-процессуальная деятельность, осуществляемая в досудебных стадиях, остается за рамками данного определения. В пункте 56 ст.5 УПК РФ под уголовным судопроизводством понимается досудебное и судебное производство по уголовному делу, а в п.9 ст.5 говориться, что досудебным производством считается уголовное судопроизводство с момента получения сообщения о преступлении до направления уголовного дела в суд для рассмотрения по существу.

Отечественная уголовно-процессуальная наука советского периода в основном использовала понятие «уголовный процесс», от которого она не торопится отказываться и после вступления в действие УПК РФ[1]. Термин «уголовное судопроизводство» вновь стал широко использоваться с начала 90-х гг. ХХ в. в связи с проведением судебно-правовой реформы. Причинами тому, как представляется, стало стремление разработчиков УПК РФ: 1) провести историческую параллель между значением и содержанием нового уголовно-процессуального кодекса с Уставом уголовного судопроизводства 1864 г.; 2) придать иной, более значимый, статус суду в обществе, для чего в названии данного вида деятельности стало употребляться однокоренное понятие; 3) путем изменения названия деятельности, связанной с уголовным преследованием, дистанцироваться от истории уголовного процесса советского периода Российского государства.

В действительности же, нет никаких объективных оснований для замены термина «уголовный процесс» близким ему термином «уголовное судопроизводство», о чем наглядно свидетельствуют название пореформенного законодательства – Уголовно-процессуальный кодекс, а также специальная терминология, используемая в отечественной и зарубежной юридической литературе.

Конкуренция, а точнее, равнозначное употребление понятий «уголовный процесс» и «уголовное судопроизводство» существует уже не одно столетие. Вместе с тем, в работе «Основания уголовного судопроизводства, с применением к российскому уголовному судопроизводству», подготовленной «ординарным профессором уголовных и полицейских законов» в Императорском Санкт-Петербургском университете, доктором права Я.И. Баршевым еще в 1841г., обнаруживаем: «Совокупность этих форм и правил уголовного суда составляет т.н. уголовный процесс, или уголовное судопроизводство»[2]. В дальнейшем и мы будем использовать эти два понятия как равнозначные.

Как это не парадоксально, но проблема понятия уголовного процесса (судопроизводства) остается дискуссионной. Более того, законодатель никогда не делал попыток сформулировать данную категорию права. По этой причине в юридической научной литературе существует множество определений, выработанных в различные периоды развития уголовного процесса. Позволим себе привести их в систему и проанализировать подходы русских процессуалистов при определении содержания данной дефиниции в отдельные исторические периоды развития российского права.

1. Понятие уголовного процесса было предметом научных споров и вызывало большой интерес ученых еще в период зарождения уголовно-процессуальной науки в Российской империи во второй половине XIX начале ХХ вв.

Наиболее распространенным в те годы было так называемое нормативное определение уголовного процесса, который рассматривался как совокупность правовых норм, регулирующих производство по уголовным делам. Так, проф. В.К.Случевский по этому поводу писал: «Совокупность положений и правил, определяющих отношение государственной власти к тем нарушениям правового порядка, которые в интересах публичных подвергаются действию наказания, составляют предмет уголовного права в обширном его смысле. Эти положения и правила по содержанию своему легко могут быть распределены на две категории. Одни имеют предметом своим самую сущность элементов преступления и наказания и входят в область так называемого материального права, другие же имеют предметом своим ту форму, в которой находит применение свое к действительности уголовно-материальное право, и составляют область так называемого формального или процессуального права»[3]. Наиболее последовательный сторонник нормативного понятия уголовного процесса германский процессуалист Цу-Дона определял его как сумму «всех предписаний закона, которые регулируют производство, которое устанавливает, имеются ли условия для применения уголовного принуждения, образует уголовно-процессуальное право»[4]. С критикой данного подхода выступил позже проф. М.С. Строгович, заявив, что такое «…определение уголовного процесса должно быть признано неверным, так как оно не охватывает всего содержания уголовного процесса, сводя его только к нормам закона. Юристы, стоящие на нормативной точке зрения, выхолащивают реальное, жизненное содержание уголовного процесса и сводят изучение уголовного процесса к формальному, догматическому оперированию с буквой закона…»[5].

Представителями германской науки (О.Бюлов) была выдвинута теория, трактующая уголовный процесс как юридические отношения. Эту позицию поддержали российские процессуалисты профессора Н.Н.Розин[6] и Г.С.Фельдштейн[7], понимая уголовный процесс как юридические отношения между участвующими в производстве уголовного дела субъектами. При этом, по мнению Н.Н.Розина, суд и стороны имеют взаимные права и обязанности, которые порождают между ними процессуальные отношения[8].

В те годы выделялось и третье направление в уголовно-процессуальной науке, сторонники которого определяли уголовный процесс в качестве системы гарантий для личности. В дореволюционной России это научное направление развивалось И.В.Михайловским. По его мнению, «…задачей суда является вовсе не борьба с преступностью и не поддержание интересов власти. Единственной задачей суда (уголовного) должно быть признано разрешение спора между государством, предъявляющим обвинение и доказывающим существование в каждом данном случае своего карательного права, и личностью»[9]. Как известно эту позицию восприняли и авторы нового российского уголовно-процессуального законодательства, но об этом речь пойдет позже.

Вместе с тем в первый период развития отечественной уголовно-процессуальной науки все чаще с понятием уголовного процесса стали связывать «… деятельность государственных или общественных органов, направленную к раскрытию совершившегося уголовного преступления и к выяснению, какие меры должны принять для удовлетворения нарушенных им интересов потерпевшего для законной ответственности виновного»[10].

2. Трактовка уголовного процесса в качестве процессуальной деятельности суда, прокуратуры, органов предварительного расследования (в некоторых случаях – с привлечением общественности) стала доминирующей в советский период развития уголовного процесса[11]. Однако, некоторые авторы стали включать в содержание понятия «уголовный процесс» наряду с деятельностью государственных органов, возникающие в ее ходе правоотношения между отдельными субъектами[12].

Интересна в этом смысле «ранняя» позиция проф. М.С. Строговича, который давал как бы двойственное понимание уголовного процесса, определяя его как «установленный законом порядок деятельности судебных и следственных органов при расследовании и разрешении уголовных дел»[13], а также как «установленный законом, правом порядок отношений суда, органов следствия и граждан в связи с расследованием и разрешением уголовных дел, т.е. дел о преступлениях»[14]. Разъясняя подобный подход, автор включал в содержание уголовного процесса три элемента: а) порядок деятельности суда, органов следствия и прокуратуры при расследовании и разрешении уголовных дел; б) полномочия и компетенцию этих органов; в) права и обязанности граждан, участвующих в расследовании и разрешении уголовных дел. При этом М.С.Строгович утверждал, что «особым свойством уголовного процесса является его динамичность, подвижность (самый термин «процесс» происходит от латинского слова procedеre – двигаться вперед). Процессуальные отношения не являются неподвижными, застывшими; они движутся, развиваются, нарастают по ходу расследования и разрешения уголовного дела, пока процесс по этому делу не закончится и дело не получит того или иного разрешения»[15].

С учетом происходящих в стране социально-политических изменений менялись и подходы к дефиниции и назначению уголовного процесса, хотя при этом не отвергались основные каноны и ранее принятые отправные точки довольно консервативной по своей сути уголовно-процессуальной науки. Так, уже в конце ушедшего века проф. В.П. Божьев определяет уголовный процесс как установленную уголовно-процессуальным законом и основанную на демократических принципах систему отношений ответственных за ведение уголовных дел государственных органов между собой, с представителями общественных организаций, гражданами и другими субъектами в связи с выполнением задач уголовного судопроизводства[16]. Эту позицию отразили и авторы нового учебника «Уголовный процесс», написанного по УПК РФ[17].

Как уже отмечалось, полемика о понимании уголовного процесса в качестве вида деятельности[18] или уголовно-процессуальных правоотношений[19] в теории уголовного процесса началась с середины прошлого столетия. Вместе с тем процессуальная наука знает и третью позицию, согласно которой уголовный процесс можно рассматривать и как деятельность и как правоотношения.

На наш взгляд, наиболее последовательны те авторы, которые рассматривают уголовно-процессуальную деятельность и правоотношения как содержание и форму одного и того же явления[20]. Любая деятельность обеспечивает реализацию предусмотренных законом прав и обязанностей, а отношения субъектов, как правило, раскрываются в рамках их конкретной деятельности[21]. В современный период сторонниками такого подхода выступают проф. В.Н.Григорьев и Г.П.Химичева[22]. По их мнению, уголовный процесс – это предусмотренная законом и облеченная в форму правоотношений деятельность органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (судьи) при участии организаций, должностных лиц и граждан, содержанием которой являются возбуждение, расследование, рассмотрение и разрешение судами уголовных дел, исполнение приговора, имеющая своей задачей обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина, общественного порядка и общественной безопасности, конституционного строя России от преступных посягательств.

Исторически уголовный процесс создавался для «обслуживания» уголовного права, т.е. в качестве механизма реализации ответственности за совершенное преступление. Изначально уголовный процесс заключался лишь в деятельности суда и иных лиц во время судебного разбирательства.

Позднее, с вторжением в уголовный процесс розыскных (инквизиционных) начал (что в свою очередь было вызвано усложнением отношений в обществе, в том числе и правовых), он стал делиться на досудебное производство и судебное разбирательство. Исходя из первоначального содержания и природы процесса, в науке существовало понятие уголовного судопроизводства как «установленного порядка для рассмотрения уголовных дел. Власть производства уголовных дел для наказания виновных есть уголовно-судная власть, или уголовное судопроизводство»[23].

С развитием социальных отношений и последовавших вслед за ним изменений в законодательстве в содержание уголовного процесса как вида деятельности вошли дополнительные производства, а иные были выделены из общего порядка. К числу таковых можно отнести: деятельность суда, связанную с исполнением приговора, производство по применению принудительных мер медицинского характера. Это позволило сформулировать более развернутое, но и более точное определение уголовного процесса. Так, проф. В.В.Николюк определяет уголовный процесс как «деятельность органов дознания, следствия, прокуратуры, судов, осуществляемая в предусмотренном законом порядке для защиты граждан, общества от общественно опасных деяний путем проверки заявлений (сообщений) о преступлениях, расследования уголовных дел, отправления правосудия, разрешения вопросов, связанных с исполнением приговоров, применением принудительных медицинских мер к душевнобольным»[24].

В связи с «новой идеологией» уголовного судопроизводства, провозглашенной авторами пореформенного законодательства, особый интерес вызывает еще один взгляд на рассматриваемую проблему, сложившийся до судебно-правовой реформы 60-х гг. XIX столетия. Так, характеризуя уголовное судопроизводство по Своду законов Российской империи, проф. Я.И.Баршев писал, что оно «в обширном смысле есть объем различных правил и предписаний закона относительно форм, условий и требований, которым должен следовать судья при исследовании, суждении и решении уголовных дел и исполнении постановленных над ним приговоров. Это есть объем всех тех действий, которые должен предпринять следователь и судья для того, чтобы или, открыв преступление и преступника и наказав его сообразно вине, удовлетворить через это требование правды, или, открыв невиновность подсудимого, поставить его под защиту правды и справедливости»[25].

В этом определении сочетаются два подхода к понятию уголовного процесса. С одной стороны, уголовный процесс понимается как совокупность норм права, а с другой – как вид государственной деятельности. Такой подход пока остается не востребованным современными учеными, что представляется довольно странным, поскольку в нормах УПК РФ и провозглашаемых доктринах преобладает именно формально-нормативный подход. Предпочтение предлагается отдавать форме и букве закона, а не его духу. Наиболее ярко подобная мысль проявляется в нормах III-го раздела УПК РФ «Доказательства и доказывание». В связи с этим проф. И.Михайловская именует современную модель российского уголовного процесса «нормативной»[26].

Теории формального процесса нашла свое отражение в учебнике Волгоградской академии МВД России. По мнению его авторов, «уголовное судопроизводство можно определить как особую правовую форму, способ реализации правосудия по уголовным делам, содержанием которой является урегулированная законом процессуальная деятельность, осуществляемая компетентными органами, должностными лицами и гражданами и состоящая из отдельных взаимосвязанных решений и действий»[27].

Возврат к формально-нормативному подходу в праве объясняется тем, что в современной России поиск новых путей правового развития ведется за счет попытки использования и адаптирования существовавших ранее в Европе и Северной Америке правовых теорий, причем не просто «старых», но в ряде случаев не оправдавших себя даже в странах, где они зародились. Необходимо признать, что теории традиционного представления о праве западной цивилизацией испытывают кризис. Более того, они оказываются непригодными для незападных культур. Пытаясь оживить, открыть традиционной теории права второе дыхание, Запад распространяет ее на страны Востока и Юга[28].

Российское право всегда отличалось высоким философским содержанием и социальным предназначением. Несмотря на устоявшееся нигилистическое отношение к праву в сознании российского народа всегда существовало представление о том, что закон необходим для торжества справедливости, которая, в свою очередь, связывалась с познанием истины.

Таким образом, полагаем, что в содержание понятия уголовный процесс (уголовное судопроизводство) следует включать деятельность уполномоченных государством органов и должностных лиц в рамках установленных законом правил уголовного судопроизводства, а также систему правоотношений, возникающих в ходе данной деятельности.

Исходя из вышесказанного, уголовный процесс — это урегулированная законом и протекающая в форме многосторонних правоотношений деятельность уполномоченных государством органов и должностных лиц, осуществляемая в интересах граждан, общества и государства в целях их защиты от преступных посягательств, восстановления нарушенных прав пострадавших путем установления обстоятельств совершенного преступления, выявления и привлечения виновных к уголовной ответственности, назначения им справедливого наказания и ограждения невиновных от необоснованного уголовного преследования.

Содержание уголовного процесса. Уголовно-процессуальная деятельность проходит в строгой последовательности, образуя содержание или систему уголовного судопроизводства, т.е. совокупность сменяющих другу друга в определенном порядке этапов или стадий [29].

В уголовном судопроизводстве различают следующие стадии: 1) возбуждение уголовного дела; 2) предварительное расследование; 3) подготовка к судебному заседанию; 4) судебное разбирательство; 5) производство в апелляционной инстанции; 6) производство в кассационной инстанции; 7) исполнение приговора; 8) производство в надзорной инстанции; 9) возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

Последние две стадии принято именовать исключительными в связи с тем, что, во-первых, в ходе этих производств проверяются законность и обоснованность решений суда, вступивших в законную силу; во-вторых, как итог – возможны отмена либо изменение вступивших в законную силу решений суда; в-третьих, на практике данные стадии встречаются значительно реже, чем остальные.

Не каждое уголовное дело проходит все стадии уголовного процесса. Производство по делу может быть окончено в стадии предварительного расследования, которую обычно минуют дела частного обвинения[30].

Система уголовного процесса построена таким образом, что в каждой из стадий (и в этом их значение) создаются необходимые условия для производства в последующей, контролирующей, как правило, законность действий и решений, имевших место на предыдущей стадии.

Стадии уголовного процесса отличаются от других его институтов и производств тем, что связаны единством целей (задач) и принципов. Все стадии уголовного процесса характеризуются следующими признаками: 1) значением и местом в системе уголовного процесса; 2) разрешаемыми задачами; 3) правовыми средствами разрешения этих задач, условиями и порядком производства; 4) особым кругом участников; 5) определенными временными границами (началом, сроками, окончанием); 6) своими итоговыми решениями.

Кроме рассмотренной позиции, согласно которой содержание уголовного процесса образует совокупность его стадий, существует точка зрения, о том, что содержание уголовного процесса образуют система стадий и совокупность уголовно-процессуальных производств.

Так, проф. В.В.Николюк наряду со стадиями уголовного процесса выделяет «особые производства». По мнению ученого, в содержание уголовного процесса входят: 1) производство по проверке заявлений и сообщений о преступлении, решение вопроса о возбуждении уголовного дела; 2) производство по уголовному делу (система стадий уголовного процесса): предварительное расследование; подготовка дела к судебному разбирательству; судебное разбирательство; апелляционное производство; кассационное производство; надзорное производство; возобновление дел по вновь открывшимся обстоятельствам; 3) особые производства: производство по применению принудительных мер медицинского характера и исполнение приговора[31].

Особое производство в уголовном процессе — это уголовно-процессуальная деятельность, для которой характерны специальный предмет производства, специальные задачи и особые процессуальные формы (порядок или режим). Так, при исполнении приговора производства по уголовному делу нет, но есть уголовно-процессуальная деятельность, т.к. порядок производства регламентируется УПК.

На наш взгляд, деятельность по приему, проверке и рассмотрению заявлений и сообщений о совершенном преступлении, действительно, не образует стадии уголовного процесса и является самостоятельным производством, поскольку еще не возбуждено уголовное дело. Кроме того, это производство по своей природе, скорее, административное, чем уголовно-процессуальное, поскольку осуществляется, в основном, средствами административной деятельности и, как правило, органом дознания.

Изучение уголовно-процессуального законодательства советского периода свидетельствует, что его нормы постепенно наполнялись регламентацией форм и методов, более присущих административной, управленческой деятельности, вовлечение их в сферу уголовно-процессуального регулирования было искусственным. На наш взгляд, «дамоклов меч науки управлять всем и вся» висел над законодателем, когда он принимал решения о введении в уголовный процесс института возбуждения уголовного дела с его «предварительной проверкой» (сначала предварительная проверка, а потом предварительное расследование!?), о наделении административных органов правом производства расследования, расширении сфер деятельности органов дознания.

Для утверждения о возможной обратной трансформации современной стадии возбуждения уголовного дела в полицейское д ознание, проводимое по правилам административного производства, наряду с приведенными выше аргументами, есть, по крайней мере, еще три довода.

Первый довод. Правовые средства, используемые при возбуждении уголовного дела, по действовавшему, как и по реформированному законодательству, с одной стороны, и методы и формы деятельности органов дознания при производстве «полицейского дознания» – с другой, во многом совпадают. Так, ст.254 Устава уголовного судопроизводства определяла, что «при производстве дознания, полиция все нужные ей сведения собирает посредством розысков, словесными расспросами и негласными наблюдениями, не производя ни обысков, ни выемок в домах», т.е., если пользоваться современной терминологией, в рамках оперативно-розыскной (административной полицейской) деятельности.

Второй довод. Компаративный анализ этих же средств с аналогами, используемыми в административной и оперативно-розыскной деятельности (например, раздел IV «старого» Кодекса РСФСР об административных правонарушениях и ст.6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»), позволяет сделать вывод о единстве их правовой природы. Опрос граждан (или получение объяснений), истребование материалов (или изъятие вещей и документов), по сути, есть методы сугубо административной деятельности и, таким образом, должны регулироваться не уголовно-процессуальным, а административным законодательством. В результате того, что способы и средства реализации чисто полицейских административных функций по реагированию на сообщение о преступлении искусственно получили статус процессуальных, их правовая природа не изменилась.

Не по этой ли причине законодатель практически отказался от представления в УПК РФ средств доследственного производства, регламентируя, тем не менее, в ст.144 обязанность и общий порядок рассмотрения сообщений о преступлении? Следует ли подобный шаг рассматривать как поворот к созданию единого процедурного режима по проверке информации о правонарушении (в том числе, о вероятном преступлении) в рамках административно-процессуального производства («полицейского дознания»)? Учитывал ли законодатель, разрабатывая и принимая УПК РФ, возможности Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, принятого 30 декабря 2001 г.? Вопросы не простые, требующие взвешенных ответов. Однако, вполне очевидно, что правоприменитель в разделе IV нового КоАП получил детально регламентированный административный процесс, который гипотетически можно рассматривать как основу единого производства по проверке сообщений о правонарушении.

Скорее всего, законодатель изменил подходы к целеполаганию стадии возбуждения уголовного дела, сделав шаг к реализации почти забытого положения Концепции судебной реформы о ликвидации административной по своей природе доследственной проверки и необходимости возбуждения уголовного дела без таковой. Отдавая приоритет средствам и методам доследственной проверки, предусмотренным не УПК, а иным законодательством, регулирующим больше административную деятельность (Закон «О милиции», Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности», КоАП и др.), законодатель тем самым вольно или невольно отказывается от самостоятельной стадии возбуждения уголовного дела.

Третий довод. Уголовно-процессуальный закон (ст.109 УПК РСФСР, ст. 144 УПК РФ) устанавливает обязанность «рассмотрения заявлений и сообщений о преступлении». Между тем проведенный в ходе исследования анализ статистических данных свидетельствует о том, что в общей массе рассматриваемой по существу правоохранительными органами (прокуратурой, МВД и налоговой полицией) информации подобного рода лишь в 62,3% случаев устанавливаются преступления, при этом по 37,8% заявлений и сообщений принимаются решения об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава или события преступления и лишь 48,4%, т.е. менее половины, становятся предметом производства по уголовному делу. Так, согласно отчета о разрешении заявлений и сообщений о преступлениях (форма № 2-Е) по Омской области лишь по половине рассмотренных информаций принимается решение о возбуждении уголовного дела, а по каждому третьему — об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава или события преступления. По сути, в стадии возбуждения уголовного дела идет административное производство по проверке фактов, только сходных по объективной стороне с правонарушениями, в том числе, лишь часть из них предусматривается уголовным законом. На основе посылки о предназначении уголовного процесса в «обслуживании» уголовного права и охране прав личности нелогично, а по сути, необоснованно и незаконно «включать» нормы уголовного судопроизводства тогда, когда у правоприменителя нет уверенности в правовой природе предмета исследования.

В связи с этим представляется, что доследственная предварительная проверка сообщений о преступлении – в большей степени прерогатива органов дознания, которые пользуются правовыми средствами, предусмотренными федеральным законодательством, а также ведомственными нормативными правовыми актами. Среди них: осмотр места происшествия в соответствии с ч.2 ст.176 УПК РФ; получение объяснений (ст.26.3. КоАП), изъятие вещей и документов (ст.27.10 КоАП) и иные правовые средства, предусмотренные российским законодательством: КоАП; законами «О милиции», «Об ОРД», «О прокуратуре Российской Федерации» и т.п.

Дата добавления: 2017-01-14