Практические и семинарские занятия – 4 часов 2 страница

Наиболее последовательным сторонником позиции, согласно которой содержание уголовного процесса, наряду со стадиями, образует совокупность различных производств, является проф. Ю.К.Якимович. По его мнению, уголовный процесс можно подразделить «как бы «по вертикали» на виды уголовных судопроизводств и «по горизонтали» на уголовно-процессуальные стадии»[32]. Весь уголовный процесс он делит на: 1) дополнительные; 2) основные; 3) особые производства. Основное (обычное производство) подразумевает такой порядок, при котором судебному производству предшествует последовательность стадий возбуждения уголовного дела и предварительного расследования. Основное производство в свою очередь может быть поделено на: 1) упрощенное; 2) обычное; 3) производство с более сложными процессуальными формами (производство по делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними)[33]. По УПК РФ к упрощенному производству можно отнести: особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, установленный в главе 40 УПК; производство у мирового судьи (глава 41), а к более сложному – производства: с участием присяжных заседателей (глава 42); по уголовным делам в отношении несовершеннолетних (глава 50); о применении принудительных мер медицинского характера (глава 51) и по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц (глава 52).

Соотношение уголовного процесса с административной и оперативно-розыскной деятельностью. Задачи административной деятельности вытекают из ст.2 КоАП РФ и сконцентрированы на защите личных прав и свобод граждан, населения, общественной нравственности, установленного порядка государственной власти, общественного порядка и общественной безопасности, собственности, а также законных экономических интересов юридических лиц, общества и государства.

Административной деятельности, в отличие от уголовно-процессуальной прямо не присуща задача раскрытия преступления, однако если принять во внимание, что преступлением нарушаются чьи-либо законные права и интересы, можно прийти к выводу, что в ходе административной деятельности может быть обнаружено и пресечено преступление, а материалы административного производства могут помочь раскрыть преступление, т. е. способствовать решению задач уголовного судопроизводства.

Осуществляя патрулирование улиц, работники милиции выявляют и пресекают административные правонарушения. Одной из крайних мер пресечения правонарушения является досмотр гражданина, его вещей, багажа, автомобиля. В ходе досмотра могут быть обнаружены признаки какого-либо преступления, и в этом случае материалы административной деятельности могут выступить основанием к возбуждению уголовного дела. Иногда (когда данных для возбуждения уголовного дела недостаточно) административная деятельность может служить поводом к началу предварительной проверки, по результатам которой впоследствии будет принято процессуальное решение.

Следовательно, административная деятельность тесно связана с уголовно-процессуальной, часто ей предшествует, а иногда перерастает в нее. Результаты административной деятельности могут использоваться в доказывании по уголовным делам. Должностные лица, осуществлявшие административную деятельность, могут быть допрошены в качестве свидетелей по уголовному делу.

Оперативно-розыскная деятельность по своей правовой природе более близка к административной. Анализ ее соотношения с уголовно-процессуальной деятельностью целесообразно провести через сравнение их целей и задач.

В последнее время в теории и практике обозначилась достаточно актуальная проблема возможности использования оперативно-розыскных данных при принятии решения о возбуждении уголовного дела и его расследовании. Очевидно, существуют причины, которыми вызвано внимание к этой проблеме. К ним можно отнести значительный рост групповой и организованной преступности, отсутствие надлежащих уголовно-процессуальных приемов и способов борьбы с ней, возможности (технические, материальные и даже юридические), которые используются лицами, совершившими преступление. Но, безусловно, основной причиной, породившей дискуссию о возможности и пределах использования данных ОРД, при принятии решения о возбуждении уголовного дела и расследовании его, стало вступление в силу в 1992 г. Закона «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации». Возведением оперативно-розыскной деятельности в ранг деятельности государственной законодатель существенно сблизил ее с уголовным процессом. Согласно ст.1 Закона об ОРД в качестве ее целей определена защита «...жизни, здоровья, прав и свобод личности, собственности, безопасности общества и государства от преступных посягательств». Действующий Уголовно-процессуальный кодекс не содержит понятия цели уголовного судопроизводства. Исходя из назначения уголовно-процессуальной деятельности, сформулированной в ст.6 УПК РФ, как ранее отмечалось, под целью уголовного судопроизводства следует понимать защиту прав и законных интересов личности, организаций от преступлений и незаконного обвинения и осуждения.

Если сравнить цели оперативно-розыскной (которые не изменились и в Федеральном Законе об ОРД 1995 г.) и уголовно-процессуальной деятельностей, нетрудно заметить, что они близки друг другу. Простое сравнение уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности позволяет обнаружить, помимо сугубо специфических (например, осуществление розыска лиц или добывание информации), задачи, которые являются общими. Так, уголовно-процессуальная деятельность обязательно должна быть нацелена на установление и изобличение лица, совершившего преступление, и задачей ОРД также является раскрытие преступлений.

Попытка отдельных ученых и практических работников увязать задачу раскрытия преступления со степенью участия оперативного или следственного подразделения в сборе доказательств представляется неоправданной. Она является общей для уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности. Преступление не может быть раскрыто не полно: на это нацелены усилия должностных лиц, осуществляющих уголовно-процессуальную и оперативно-розыскную деятельность. При этом подразделения, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, исходя из задач ОРД, сосредоточивают свои усилия на выявлении лиц, а их изобличение происходит при осуществлении уголовного судопроизводства. Это вовсе не означает, что в ходе деятельности по выявлению лиц не могут быть добыты материалы, способствующие их изобличению. Такие данные, полученные в ходе ОРД, будут использованы как составная часть уголовно-процессуальной деятельности по изобличению виновных.

Пассивность оперативного состава после выявления лица, в отношении которого имелась информация, позволившая сделать вывод о его причастности к преступному деянию, иногда пытаются объяснить тем, что уголовно-процессуальное понятие раскрытия преступления шире оперативно-розыскного аналога. Эта точка зрения, по нашему мнению, является ошибочной. Объяснить поведение рядового оперуполномоченного в этой ситуации довольно просто. Раскрытие преступления для него и для следователя – задача общая, но выполняет ее каждый по-своему. Оперуполномоченный, исходя из своих функциональных обязанностей, делает акцент на выявление лиц и предоставление их следователю, который, в свою очередь, осуществляя раскрытие преступления, должен их изобличить. Органы предварительного следствия обладают правом давать органам дознания поручения и указания о производстве оперативно-розыскных мероприятий, следственных и процессуальных действий и требовать содействия при производстве следственных и процессуальных действий, т.е. законодатель предусмотрел оперативное сопровождение процесса изобличения виновных в случае возникшей необходимости (п.4 ч.1 ст.38 УПК).

Таким образом, задачи ОРД и уголовного процесса соприкасаются, но решаются разными средствами и методами. Уголовно-процессуальная деятельность осуществляется исключительно в форме двусторонних или многосторонних правоотношений, чего может не быть в оперативно-розыскной деятельности. Кроме того, ОРД может осуществляться и негласными методами, уголовный процесс — сугубо гласная, чаще всего публичная деятельность; ОРД носит вспомогательный характер по отношению к уголовному процессу, но имеет большое значение для выполнения задач уголовного судопроизводства; ОРД позволяет обнаружить лиц, могущих быть в уголовном процессе свидетелями, потерпевшими, подозреваемыми, обвиняемыми; ОРД дает возможность обнаружить и собрать предметы и документы, могущие впоследствии быть доказательствами по уголовному делу; результаты ОРД получают самостоятельное доказательственное значение только после их «процессуальной обработки», т.е. после оформления согласно требованиям УПК. В соответствии со ст. 89 УПК РФ в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно - розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом.

Таким образом, административная и оперативно-розыскная деятельность выступают в соотношении с уголовно-процессуальной деятельностью как сопроводительные и обеспечительные начала. При этом необходимо помнить аксиому, сформулированную проф. В.Т. Томиным: «уголовный процесс без ОРД в большинстве случаев производства по серьезным делам бессилен, оперативно-розыскная деятельность без выхода через уголовный процесс – бесплодна»[34].

1.2.Наука уголовно-процессуального права. Предмет ее изучения. Связь с другими юридическими науками - теорией государства и права, криминалистикой, теорией оперативно-розыскной деятельности. История развития науки уголовно-процессуального права. Видные процессуалисты и их вклад в развитие уголовно-процессуальной науки (И.Я.Фойницкий, М.С.Строгович, В.М.Савицкий, И.Л.Петрухин, П.А.Лупинская и др.)

Исторический очерк развития научных концепций уголовно-процессуального права. Изменения в социально-политической обстановке в России, вызвавшие необходимость правовой, в т.ч. и судебной реформы в стране. Концепция судебной реформы в Российской Федерации, принятая 24 октября 1991 г. Ход и реализация судебной реформы, проблемы совершенствования отечественной судебной системы, принятия нормативных актов, регламентирующих деятельность отдельных звеньев судебной системы, унификации судебных процедур, укрепление правовых гарантий участников судопроизводства.

Борьба мнений представителей различных научных направлений при обсуждении проектов УПК Российской Федерации. Нормы и принципы Международного права, решения ЕСПЧ, их влияние на уголовно-процессуальное законодательство РФ. Достоинства и недостатки Уголовно-процессуального кодекса РФ. Изменения УПК РФ после его принятия, обусловленность этих изменений. Актуальные проблемы уголовно-процессуального права (общая характеристика) и пути их преодоления.

Выше содержание термина «уголовный процесс» рассмотрено применительно к виду государственной деятельности и одной из отраслей российского права. Кроме того, термином «уголовный процесс» также обозначаются одна из отраслей юридической науки и учебная дисциплина, изучаемая в юридических образовательных учреждениях.

Предмет науки уголовного процесса составляют государственно-правовые явления и отношения между государством и личностью, которые возникают и функционируют в сфере уголовного судопроизводства.

Назначение науки уголовного процесса заключается, прежде всего, в установлении закономерностей правового регулирования уголовного судопроизводства, разработке научно-методических рекомендаций по применению закона в практической деятельности, определении путей оптимизации и совершенствования деятельности органов уголовного преследования и суда. Соответственно в содержание науки уголовного процесса входят уголовно-процессуальное право и его источники, уголовно-процессуальные отношения, организация и деятельность суда, органов дознания, следствия, прокуратуры и адвокатуры.

Уголовно-процессуальная наука развивается вместе с законодательством и практикой его применения, оказывая при этом обратное влияние на совершенствование законотворчества и правоприменения путем выработки соответствующих предложений и рекомендаций.

Результаты науки уголовного процесса, как и любой другой, находят свое отражение в научных изданиях: монографиях, курсах, учебниках, учебных и учебно-практических пособиях, а также статьях и иных публикациях. Особо необходимо выделить среди результатов научной деятельности концепции и доктрины, теоретические модели и проекты законов, получившие официальное признание[35].

К результатам научной деятельности необходимо также отнести комментарии к УПК и комментарии к иным законам, ответы ученых по запросам практических работников, опубликованные в журналах и других изданиях, материалы научно-практических конференций, практических семинаров и т.п.

Отечественная наука уголовного процесса стала формироваться на базе научных исследований после принятия в 1832 г. первого Уголовно-процессуального кодекса в Своде законов Российской Империи. Активизировались научные исследования после судебной реформы 1864 г. и утверждения Устава уголовного судопроизводства. В конце ХIХ — начале ХХ вв. российскими учеными были подготовлены несколько учебников и курсов уголовного процесса. В советский период до начала 50-х гг. научные исследования в сфере уголовного судопроизводства проводились лишь отдельными учеными, а со второй половины 50-х гг. и по настоящее время наука уголовного процесса находится в постоянном развитии. За прошедшие годы сформировался ряд научных школ, концепций и авторских коллективов. Среди них можно выделить всем известные школы ученых-процессуалистов института государства и права Академии наук Российской Федерации, научно-исследовательского института при Генеральной прокуратуре Российской Федерации, Московского, Санкт-Петербургского, Томского государственных университетов, Уральской юридической академии (бывший Свердловский юридический институт); талантливых ученых, долгие годы отдавших службе в вузах и исследовательских центрах МВД России и многих других.

Радикальное реформирование уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, а точнее, стратегия перемен, избранная законодателем, повлекли за собой стойкую уверенность реформаторов в изменении идеологии уголовного судопроизводства, требующей нового его понимания, а соответственно, освобождения от старых догм и консервативных воззрений. В этих условиях перед научным сообществом, учеными-процессуалистами стоит особо сложная задача: найти конструктивный консенсус между новеллами законодателя и практикой правоприменения.

Общеизвестна классическая формула политической подноготной подготовки и проведения государственных судебно-правовых реформ. В любом случае это компромисс между наукой, предлагающей пути оптимизации законодательства, и администрацией государства, допускающей и выбирающей эти пути, определяющей тактику и стратегию реформирования. Так было в России в 60-е гг. XIX века, во Франции в 50-е и 90-е гг. ХХ в. С компаративистской позиции, УПК РФ по степени радикальности и амбициозности замысла сопоставим, по крайней мере, в рамках европейских реформ разве что с нашумевшей итальянской кодификацией 80-х гг. ХХ в.[36] Вместе с тем подобные компромиссы, как правило, заканчивались в разной степени заметными и радикальными «контрреформами», что, в частности, и обусловило неудачу итальянского «кодекса Вассали (Vassalli)».

В современной России мы наблюдаем иную стратегию развития судебно-правовой реформы. «Джентльменское соглашение» заключалось лишь между отдельными заинтересованными государственными ведомствами, которые «делили» УПК на сферы влияния, а наработки процессуальной науки, в большей степени, остались законодателем не востребованы.

Если для краткости несколько упрощенно представлять эволюцию уголовно-процессуальной науки, в том числе и отечественной, то этот процесс больше похож на периодическую и в разной степени масштабную реконструкцию, или точечный ремонт уже ранее возведенного человеческой цивилизацией здания правосудия. Необходимо признать, что даже радикальные социальные и иные революции основные устои уголовного судопроизводства в силу высокого уровня его консервативности кардинально изменить не смогли.

Кумулятивистскому (накопительному) подходу в развитии и реконструкции науки противопоставляется более современный и приближенный к реальности антикумулятивистский метод историко-научных исследований, где теоретические концепции постоянно выдвигаются и опровергаются, конкурируют между собой[37]. В истории науки наступает «перерыв постепенности», или научная революция, которая влечет за собой изменение парадигмы знаний И представлений об объекте исследования.

Следует признать, что введение нового отечественного УПК и есть попытка сменить на уровне кодификации парадигму уголовного судопроизводства и перейти от традиционной для России модели постинквизиционного смешанного уголовного процесса континентального типа к «ультрасовременному варианту» состязательного процесса[38]. Однако парадигма возникает на основе допарадигмального накопления знаний при достижении консенсуса между учеными, когда все с ней согласны и исходят из общепринятых положений, принимая их как данность[39]. Подобного, как представляется, российское научное сообщество в данный момент не имеет. Сложилась неординарная ситуация: процессуальная наука «отстала» от убежавшего вперед, очень инициативного и радикально настроенного законодателя!

В связи с этим можно выделить, по крайней мере, два стратегических направления разрешения методологических проблем применения УПК. Во-первых, как это не парадоксально, но «спасение утопающих – дело самих утопающих», т.е. путь правоприменителю на первых этапах действия УПК РФ должна освещать взвешенная и опирающаяся на общие традиционные и испытанные каноны теории уголовного процесса судебная и прокурорско-следственная практика (например, считаем достаточно высокой в создавшемся положении роль решений Пленума Верховного Суда Российской Федерации). И, во-вторых. Перед уголовно-процессуальной наукой стоит не менее важная и сложная задача – в оптимально короткие сроки разработать и по мере возможности реализовать научно-исследовательскую программу становления и развития новых представлений о пореформенном уголовно-процессуальном законодательстве, приведения УПК в нормальное рабочее состояние, позволяющее реально противостоять преступности в стране. Необходимо создание «твердого ядра» новой парадигмы, т.е. разработка базовых, ключевых понятий и концепций пореформенного уголовного судопроизводства, а также его «защитного пояса»[40], выступающего в виде совокупности вспомогательных концепций. Среди последних – концепция досудебного производства по уголовным делам, на которую процессуальная наука не может выйти последние десятилетия[41].

Как известно, Комитетом по законодательству Государственной Думы инициирован новый подход в законодательной деятельности: с 22 декабря 2001 г. проводится «Мониторинг введения в действие УПК РФ» в целях оказания новому закону, по мнению Е. Мизулиной, «научно-методической, моральной и информационной поддержки», а также создания «механизма отладки нового законодательства, способа «обратной связи» законодателя и правоприменителя»[42]. Идея сама по себе привлекательная, хотя ее предполагаемые результаты не могут не вызывать определенных сомнений в объективности, так как мониторинг проводится под эгидой того же Комитета по законодательству, который и «подарил» нам УПК РФ. Если его результаты будут озвучены самими реформаторами, есть опасность вновь столкнуться с элементами так называемой государственной лжи.

Следуя высказанной законодателем идее, можно (и нужно) провести мониторинг оценок, данных уголовно-процессуальной реформе в юридических публикациях последних постреформенных месяцев. Безусловно, особую реакцию у процессуалистов вызвала предложенная законодателем «гиперсостязательность» в ее классическом теоретическом представлении, которая и легла в основу «политического кредо» УПК РФ[43]. Вместе с тем, не увлекаясь критическими оценками, ученые-процессуалисты должны обратить особое внимание на ряд концептуальных моментов нового законодательства и подвергнуть исследованию в первую очередь проблемные вопросы: назначения и принципов уголовного судопроизводства;[44] новой роли суда[45] и процессуального статуса органов уголовного преследования[46]; доказательств и процесса доказывания[47]; избирательности режимов досудебного производства[48]; равновесия между правовыми средствами раскрытия и расследования преступлений и правовыми возможностями защиты обвиняемого от обвинения[49] и др.

Проводя определенную историческую параллель, следует признать, что и УПК РСФСР в далеких 60-х гг. ушедшего века серьезно встревожил практических работников своей демократичностью и новизной[50]. Скорее всего – это нормальная реакция любого правоприменительного чиновника на изменение режима его средообитания. Но у этой параллели есть и другая сторона. «Старый, мудрый» УПК РСФСР за все годы «службы» претерпел немногим более 400 изменений и дополнений, в большей степени уже в годы демократизации нашего общества конца ХХ столетия, в том числе в процессе приведения его в соответствие с новой Конституций страны 1993 г. Новый УПК РФ, еще не сделав первого вздоха, подвергся серьезной трансформации в мае 2002 г., когда 69 статей (15% закона) были изменены или дополнены! Эти беспрецедентные «пожарные» изменения со всей очевидностью свидетельствуют о «скороспелости» нового уголовно-процессуального закона, который, как представляется, не подвергался тщательным правовой, организационно-финансовой и ресурсной экспертизам.

Еще одно сравнение: наш УПК выглядит как новая электророзетка европейского образца, к которой не удается подсоединить нашу старую, «поврежденную» ментальным правосознанием «правоприменительную вилку». Законодатель вновь пошел по пути «шоковой терапии». Готовы – не готовы – получите европейские стандарты. Кто выживет, тот и будет пользоваться цивилизованными благами нового уголовно-процессуального законодательства! Не хочется верить, что законодатель не знает (или не желает знать) аксиомы: «право, как и политика – искусство возможного… Принятие законов вопреки реальным возможностям лишь дискредитирует их. «Хочу всего сразу» – принцип вообще не продуктивный, тем более для права… только постепенный, последовательный, эволюционный путь может серьезно способствовать серьезной правовой реформе…»[51].

Любая судебно-правовая реформа, безусловно, имеет не только юридическую, но и политическую и идеологическую стороны. Организационная и процедурная либерализация уголовного судопроизводства России 60-х гг. XIX в., в том числе введение суда присяжных, предназначалась и для создания новой идеологии правосудия, открывающей для народа «суд правый, скорый и справедливый» и демонстрирующей просвещенной Европе, что и мы на правильном пути развития. Современная реформа – это во многом политический шаг государства, идеологический жупел для сторонников «консервативного правосудия».

Уголовный процесс как учебная дисциплина представляет собой совокупность учебного материала, подлежащего изучению, в соответствии с учебными планами образовательного учреждения, в зависимости от его специфики и категории обучаемых.

Согласно государственному стандарту о высшем и среднем специальном образовании в юридических учебных заведениях уголовный процесс предусматривается в качестве общепрофессиональной общеюридической дисциплины. Как правило, в большинстве учебников по уголовному процессу при освещении данного вопроса авторы рассматривают содержание курса уголовного процесса, а также соотношение данной дисциплины с иными изучаемыми предметами. На наш взгляд, в рамках уголовного процесса изучаются: 1) уголовно-процессуальное право – совокупность норм, регламентирующих порядок деятельности уполномоченных государственных органов и должностных лиц, связанный с производством по уголовным делам, а также права и процессуальные возможности лиц, вовлеченных в сферу уголовно-процессуальных отношений; 2) достижения науки уголовного процесса по наиболее актуальным вопросам теории и практической деятельности органов, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность; 3) практика применения уголовно-процессуального законодательства органами дознания, следствия, прокуратуры и суда.

Преподавание уголовного процесса предполагает достижение мировоззренческих, профилирующих и вспомогательных целей.

Содержание мировоззренческих целей образуют изучение уголовно-процессуального права, воплощающего в себе идеи гуманизма, справедливости и уважения прав граждан, воспитание у будущих юристов потребности соблюдения закона в правоприменительной деятельности, формирование гражданского долга по защите граждан и государства от преступных посягательств, чувства глубокого уважения к законам, высокой правовой культуры.

К профилирующим целям курса уголовного процесса необходимо отнести привитие будущим практическим работникам знаний о назначении и принципах уголовного процесса; обязанностях и правах должностных лиц при приеме и разрешении заявлений и сообщений о преступлениях; производстве предварительного расследования; формах и принципах взаимодействия органа дознания со следователем; процедуре собирания доказательств; применения мер принуждения при производстве предварительного расследования; процессуальном порядке производства по уголовным делам в судебных стадиях.

Вспомогательные цели включают привитие навыков самостоятельной работы с нормативной и научной литературой; умения применять полученные знания при решении конкретных практических задач, составлять процессуальные документы[52].

Учебный курс тесно взаимосвязан с другими специальными и общеюридическими дисциплинами. Именно уголовный процесс обеспечивает реализацию норм уголовного права. Применение норм уголовного права возможно лишь одновременно с применением норм уголовно-процессуального права, и осуществить это вправе только субъекты, уполномоченные на то уголовно-процессуальным законом.

С курсом уголовного процесса тесно соприкасается такая дисциплина, как «Правоохранительные органы». В юридических вузах данный курс читается, как правило, преподавателями кафедры уголовного процесса и по существу является вводной дисциплиной перед изучением уголовного процесса. В рамках курса «Правоохранительные органы» изучаются законодательство, структура, организация и основы деятельности органов судебной власти, прокуратуры, органов дознания, следствия, адвокатуры, Министерства юстиции.

Уголовный процесс также органически взаимосвязан с такими дисциплинами, как криминология, оперативно-розыскная деятельность и криминалистика. Сведения, почерпнутые при изучении названных дисциплин, о личности преступника, состоянии и тенденциях развития преступности, порядке производства отдельных следственных действий, расследования различных категорий преступлений, об использовании в доказывании сведений, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности, способствуют более цельному восприятию курса уголовного процесса.

1.3.Юридическая наука и правоприменительный процесс. Применение методов программированного изучения практики правоприменения как метод ее научного анализа. Социологические методы научного исследования правоприменительной практики. Оценка результатов анализа правоприменительной практики и разработка научных рекомендаций по ее совершенствованию. Мониторинг реализации положений УПК РФ за 10 лет его применения. Роль научных конференций, симпозиумов и «круглых столов» как средств развития науки, законодательства и разрешения проблем правоприменительной практики.

1.4.Правовой нигилизм, как явление, препятствующее эффективной реализации принципа законности. Исторические нормы и живучесть явления. Многообразие факторов, порождающих правовой нигилизм. Неправомерные действия органов власти, как источник правового нигилизма. Дефекты правосознания, как источник правового нигилизма. Профессиональная деформация и безответственность должностных лиц. Коррупционные элементы в деятельности органов правоохраны и их отрицательное воздействие на общественное правосознание.

Дата добавления: 2017-01-14