Планирование экпериментального изучения ти­пологических особенностей произвольных движе­ний 5 страница

Вопрос относительно меры произвольности в выборе индивидом подоб­ного оптимально сопряженного с его индивидуальностью функционально­го «блока» деятельности на сегодняшний день еще не совсем ясен.

Однако если мы сможем познавать законы порождения системоспеци-фичных свойств инвариантных, надситуационных, характерных в своей то­пологии функциональных органов деятельности, классифицируя их в уни­фицированной системе координат целеполагания (одна из таких попыток обсуждена в данной статье), то можно предвидеть реальные возможности опосредованного регулирования психофизиологических механизмов разви­тия индивидуальности. Некоторые приемы такой регуляции, резко изме­няющей с помощью психологических воздействий либо субъективную ве­роятность успешной реализации личностно значимой цели, либо уровень автоматизированности образа действий на пути к этой цели, уже описаны в целом ряде работ. В частности, в данном контексте действенны способы искусственного повышения интереса к высоко- или маловероятным собы­тиям, введения какой-то сверхзадачи, внесения разнообразия в монотон­ную деятельность или, наоборот, облегчения заведомо трудных задач, по­иска обходных путей их решения и т. д. (подобные приемы описаны, на­пример, в школе К. Левина).

Если обратиться с данных позиций к материалам наших экспериментов, то можно заметить, что испытуемые, демонстрирующие, например, такти­ку следования за событиями среды (см. рис. 2), тем самым искусственно усложняют деятельность, трансформируя уровни ее реализации (поскольку при этом изменяется и частота «успеха», и возможность стабилизации стратегии). Иные смещения индивидуализированных интегративных «бло­ков» вероятностно-прогностической деятельности происходят в результате реализации стратегии превышения и занижения вероятности частого собы-

тия среды. Здесь происходит заметное облегчение условий, в которых ре­шаются поставленные задачи вероятностного прогнозирования.

Было бы преждевременным начинать развернутое обсуждение факта системной детерминации стратегий и — более широко — ИСД как посто­янно действующих на практике закономерностей. Скорее, наоборот, инди­видуализированности стилевых особенностей достигают (при спонтанном формировании личности) лишь люди высокого уровня умственного разви­тия, хотя каждое отдельное действие человека, являющееся составной ча­стью эволюционирующей системы индивидуальности, непрерывно подчи­няется логике ее природы, которую, видимо, трудно понять рефлексивным путем.

Думается, что психофизиология развивающейся деятельности, которую можно моделировать и изучать в «непроизвольной» составляющей «произ­вольной» активности, как бы «вплавляя» в себя историю индивида и вида, вместе с тем содержит комплексы характеристик, прогностичных относи­тельно оптимальных путей формирования индивидуальности, в частности, с помощью направленной регуляции контура поведения со стороны ИСД.

В этой связи многообразие индивидуальных особенностей человека и их сочетаний не представляется синкретическим конгломератом случайных черт. Напротив, отмечаемая инвариантность функциональных органов дея­тельности, как бы реконструируя в каждый отдельный момент объективно необходимую «логику природы», уже на стадии планирования событий бу­дущего в функциональных тенденциях (например, сказывающихся в эмо­циональных метках, эффектах и иллюзиях установки, в степени напряжен­ности, в функциональных состояниях и т. д.) задает определенную направ­ленность последующего развития, проявляющуюся, в частности, в страте­гиях и в ИСД.

Конечно же, систематизация многоаспектных проявлений стилей с по­мощью их соотнесения с индивидуализированными функциональными сис­темами развивающегося поведения ведет к редукции первичного многооб­разия описаний данного феномена. Однако, даже первичное обобщение эм­пирических данных, как мы старались показать, может способствовать уг­лублению понимания общих принципов возникновения, существования и трансформации индивидуальных стратегий и стилей деятельности.

4. 3. Особенности антиципации как задатки индивидуальных различий при переделке навыка

Становление навыков у человека, влияющее, в частности, на эффектив­ность школьного и производственного обучения и профессиональное мас­терство в трудовой деятельности [1], [21], до сих пор детально не исследо-

валось в дифференциальной психофизиологии. Возможно, этому способст­вовала фиксация в научном обиходе дизъюнктивного противопоставления навыков (в комплексе со знаниями и умениями) способностям, относящим­ся к стержневым понятиям типологической науки.

В настоящее время углубленная разработка проблемы формирования навыков актуальна для задач различных сфер практики, в которой возника­ют все новые и новые виды деятельностей [12], [21]. Особое значение дан­ному кругу проблем придается в связи с реформой общеобразовательной школы, которая непрерывно ставит задачи, требующие дальнейшей разра­ботки вопросов индивидуализации навыков как условия эффективности воздействий воспитания, образования и обучения на психическое развитие учащихся.

Данное исследование затрагивает лишь одну сторону, открывающуюся в контексте дифференциально-психофизиологического анализа опережаю­щего отражения человеком внешнего мира.

В наших работах при моделировании естественного течения деятельно­сти изучаются целостные психофизиологические функциональные систе­мы, реализующие антиципирующие феномены предвидения. Было показа­но, что целеспецифичные надситуативные синдромы антиципации форми­руются и функционируют по закономерностям непрерывной «встроенно-сти» типологических факторов в психофизиологическую канву развиваю­щейся деятельности [4], [5]. Можно предположить, что отмеченные законо­мерности распространяются и на целенаправленную активность, характер­ную для формирующихся навыков, являются важнейшим звеном системо-генеза деятельности [21]. Такое предположение подкрепляется не только приведенным здесь обобщением опытных данных, но и теоретико-методо­логическими соображениями о целостности индивидуальности с присущей ей непрерывностью и преемственностью развития [2, 5, 7, 9, 12, 15].

Общетеоретический контекст данного раздела исследования, касаю­щийся соотнесения синдромов антиципации в системной детерминации на­выка, требует обращения к современным концепциям индивидуальности, сформированным и разрабатываемым в советской дифференциальной пси­хофизиологии, в частности, в работах В.Д. Небылицына, B.C. Мерлина, В.М. Русалова, М.В. Бодунова и других. Такого рода теории значительно расширяют принципиальную основу наших представлений о человеческой унитарности, рассматривая ее органично включенной в эволюционный процесс, итогом и этапом которого она является [6, 15, 17, 20, 23].

Основные тенденции разработки в современных науках многогранных проблем индивидуальности, как показано в главе I, выявляют необходи­мость динамического понимания сущностных детерминант индивидуализа­ции функциональных органов развивающейся деятельности.

Такой ракурс объекта исследования предполагает рассмотрение всех со­бытий жизнедеятельности в виде непрерывного сложноорганизованного потока, включающего в каждый отдельный момент интеграцию фило- и онтогенеза с социогенезом [5, 22, 23]. Таким образом, в актуальной струк­туре нейро- и психофизиологического уровня индивидуальных особенно­стей, опосредующего влияние генотипа на психику [12, 19], имеются следы прошлого (например, в виде генотипических факторов), аналоги настояще­го (сравнения прогнозируемых и реально наступивших событий) и пред­вестники будущего (в частности, сказывающиеся в информационном экви­валенте образа-цели) [5, 13, 22].

Представленная логика осмысления целостности в архитектонике инди­видуальности может быть эффективным инструментом познания изомор­физма законов, действующих на разных уровнях индивидуально-обобщен­ных надситуационных блоков развивающейся деятельности [6, 20]. Кроме того, эволюционно-системный способ реконструкции интегральной инди­видуальности в известных пределах может соединить синтетические тео­рии, воссоздающие целостность объекта исследования, и аналитический уровень получения деталей. В частности, имеющиеся факты позволяют ду­мать, что анализ системного строения антиципации в структуре биологиче­ских основ индивидуальности [5] важен для характеристики целой области индивидуальных различий, сказывающихся в широком спектре поведения человека и, в частности, в индивидуальных особенностях навыков.

В таком контексте к формулировке гипотезы конкретно-эксперимен­тальной части исследования могут быть привлечены факты, выявленные в ходе изучения ЭЭГ и нейрональной активности в поведении [13, 22]. В этой связи прогностичными могли бы быть данные Н.Е. Максимовой, пока­завшей, что кардинальные реорганизации функциональных систем дейст­вий (что, по-видимому, характеризует изучаемую нами переделку навыка) соотносятся с вариациями позитивной составляющей суммированной био­электрической активности головного мозга [13]. Отсюда можно гипотети­чески предположить, что общее системно-обобщенное звено, связываю­щее, с одной стороны, механизмы антиципации, которые за счет системо­образующей роли индивидуально-типологических факторов инвариантны целенаправленной активности разных типов, и с другой, индивидуализиро­ванные формы формирующего навыка, отражается в позитивной фазе био­электрической активности мозга периода прогнозирования событий буду­щего. В качестве анализируемых показателей ПА впервые использованы суммарные индексы 11 стандартных характеристик локальных потенциа­лов, одновременно выделяемых в антецентральной и ретроцентральной об­ластях головного мозга. Следует заметить, что изучение такого рода инте-гративных параметров в дифференциальной психофизиологии начато лишь

недавно в связи с необходимостью поиска общих свойств нервной системы в целом [3, 17]. В плане таких исследований детально изучаются законо­мерности интеграции биологических параметров, в которой существенная роль отводится резонансным и в первую очередь синхронизационным яв­лениям [6, 10, 20].

Такой путь в известной мере оказался продуктивным, например, в ре­шении проблемы парциальности основных свойств нервной системы чело­века. Так, параметры кросскорреляционной функции фоновой ЭЭГ, обще­мозговые факторы индивидуальных различий, индексы синхронизации и когерентности биоэлектрических колебаний дистантно расположенных от­делов мозга зарекомендовали себя в качестве характеристик общих свойств [3, 6, 20]. В этой связи показателен тот факт, что среди индивидуальных особенностей ЭЭГ покоя показатели, полученные путем суммирования дискретных значений нестационарности 10 отведений, выявили большую наследственную обусловленность, нежели локальные параметры мозга [16].

Исходя из логики постановки проблемы исследования, неизбежно огра­ниченные конкретно-экспериментальные его задачи включали: изучение с помощью корреляционного и факторного анализа общих детерминант как взаимосвязанных характеристик ПА (в составе механизмов реализации произвольных действий разного смысла), так и генетически обусловленные показатели свойств лабильности и силы нервной системы.

Целью этого этапа исследований является выявление надситуационных синдромов индивидуальных особенностей, включающих инвариантные це­ленаправленной активности разных типов антиципационные процессы и параметры свойств нервной системы, которые обычно характеризуются как природные, конституциональные, индивидуально-стабильные, генотипич-ные. (Указанные синдромы индивидуальных характеристик представляют особый интерес для теоретического осмысления результатов, как бы позво­ляя войти за пределы сиюминутной ситуации для воссоздания фрагмента из общей картины индивидуализации целенаправленной активности орга­низмов в поведении как следствия непрерывного развития природы и эво­люции живого). Характеристики ПА и показатели свойств нервной систе­мы далее сопоставлялись с индивидуальными особенностями начальных этапов формирования навыка зеркального письма.

Исходя из поставленных задач, методики экспериментов повторяли ра­нее описанный метод регистрации МВП, методику выделения суммирован­ной биоэлектрической активности в преддвигательный период действий в составе вероятностно-прогностической деятельности, стандартизирован­ные короткие методики, разработанные для диагностики силы и лабильно­сти [17, 19], а также для изучения динамики формирующегося навыка [8].

Поэтому стоит лишь коротко остановиться на основных моментах этих ме­тодик, с помощью которых обследованы 29 человек.

В серии I испытуемые произвольно нажимали на ключ указательным пальцем правой руки в моменты времени, выбираемые по собственному усмотрению.

Задачей испытуемых в серии II был счет совершаемых действий при по­вышенном уровне мотивации экспериментальной деятельности. В осталь­ном условия опытов двух серий были идентичными [3, 5].

Эксперименты серии III моделировали формирование стратегии вероят­ностно-прогностической деятельности в ходе так называемого бинарного вероятностного обучения, которое протекает по типу «игры в угадывание» [3, 5]. Испытуемые прогнозировали наступление двух разновероятных со­бытий — вспышку света или ее отсутствие. Вероятности этих событий не зависели от действий испытуемых и были соответственно равными 0,7 и 0,3. Согласно инструкции, появление вспышки предлагалось предсказать нажатием на правую кнопку, а непоявление — на левую. Вспышка наблю­далась через 0,1 с после начала движения. Таким образом, произвольные действия уравнивались по сенсомоторным компонентам, однако задачи и цели движений были различными в двух выделяемых для удобства анализа ситуациях: в ситуации I прогнозировалось часто наступающее событие (прогноз испытуемых здесь часто оправдывался, в этих условиях регистри­ровали «частый успех»), а в ситуации II антиципировалось редкое событие, связанное с редким успехом.

В нашем исследовании особенности антиципации изучали при стан­дартной процедуре обследования [5, 6] с помощью метода моторных вы­званных потенциалов в так называемых потенциалах готовности [6, 33]. В качестве первично анализируемого электрографического показателя ис­пользована суммированная преддвигательная биоэлектрическая активность двух областей (F4 и 02) коры больших полушарий. ПА выделяли в пред-двигательный период произвольных действий отдельно в двух указанных ситуациях и, кроме того, в разные периоды становления стратегии поведе­ния.

В данном разделе анализируются следующие суммарные (для характе­ристик лобной и затылочной областей) параметры ПА, полученные путем суммирования соответствующих показателей, выделенных для каждого от­ведения. Суммарные характеристики вычисляли для следующих дискрет­ных параметров (индексов ПА): 1) временного интервала от максимума не­гативности до начала действия, в мс; 2) амплитуд (мкв) от максимума нега­тивности ПА до средней линии; 3) временного интервала от максимума по­зитивности до средней линии; 4) амплитуд от максимума позитивности до средней линии; 5) площадей (в относительных единицах) между негатив-

ной волной ПА и средней линией; 6) площадей, вычисленных для позитив­ной фазы ПА; 7) амплитуд ПА (от пика до пика); 8) дисперсий мгновенных значений амплитуд ПА. Данные индексы ПА, вычисленные для результа­тов трех серий, составили 48 показателей (табл. 1).

В экспериментах по выработке навыка «зеркального» письма испытуе­мому предлагали написать слово «психология» скорописью, не отрывая кончика карандаша от бумаги. Затем обследуемого просили записать то же слово справа налево зеркальным шрифтом (как при отражении в зеркале). При этом требовалась максимальная скорость и точность. Показатели ди­намики выработки навыка хронометрировались. Среди этих параметров наибольшей выраженностью индивидуальных различий обладало время на­писания первого слова (при т=32 с минимальное время составило 7 с, мак­симальное — 60 с). Этот показатель путем вычисления коэффициентов ранговой корреляции был сопоставлен с параметрами ПА разных действий.

Индивидуальные различия по свойствам нервной системы определяли с помощью стандартных методик. В данное сопоставление вошли показатели критической частоты слияния мельканий (КЧМ) и характера наклона кри­вой времени реакции при увеличении интенсивности звукового и светового стимула (ХНК-3, ХНК-С) [17, 19].

В табл. 1 приведены результаты факторного анализа, которому был под­вергнут весь массив оценок индивидуальных различий. Факторизация по­зволила выделить 8 значимых факторов, объединяющих более 70% диспер­сии признаков. Собственные числа при этом близки к единице, последую­щий фактор не приводил к увеличению суммарной дисперсии более чем на 5%. Выделенные факторы обозначены индексами заглавной буквы М. В ас­пекте поставленных в работе задач необходимо детально проанализировать факторы М2 и М5, в которых объединены характеристики ПА разнообраз­ных действий и типологически интерпретируемые показатели свойств нервной системы.

В фактор М2 вошли площади положительной фазы ПА, зарегистриро­ванные в разных условиях реализации моторных действий: при их счете, а также при формирующейся и стабилизированной стратегии вероятностно-прогностической деятельности в ситуациях «частый успех». Этот комплекс показателей ПА (N 14, 22, 30) составил общий фактор с параметрами силы (N 50). Здесь больший уровень силы (меньшая чувствительность) соотно­сится с большими площадями позитивной фазы ПА разных действий. Обо­собление позитивных фаз медленных потенциалов мозга в отдельном фак­торе, по современным системным представлениям, может свидетельство­вать об индивидуализированной специфичности состава функциональных систем, используемых индивидом при достижении результата поведенче-

ских актов [13]. При этом увеличивается конкуренция между системами, что ведет к смене наборов актуализированных функциональных систем.

Характеристики силы нервной системы (N51) вошли и в фактор М5 вместе с дисперсиями мгновенных амплитуд ПА, вычисленными в таких несхожих условиях, как ситуация редкого успеха в начале формирования стратегии поведения и ситуация частого успеха в период стабилизации об­раза действий. В этот фактор также вошел параметр временного интервала от максимума негативности ПА до начала действия, зарегистрированный в тех же условиях деятельности. В соответствии со знаками параметров, вхо­дящих в данную группировку, меньший разброс мгновенных амплитуд ПА вокруг среднего значения в обозначенных ситуациях связан с меньшим уровнем силы. Эти данные согласуются со сложившимися представления­ми о соотношениях этих индивидуальных характеристик, показанных для фоновой ЭЭГ [10].

Таким образом, на материале интегративных индексов ПА подтвержден ранее показанный факт системообразующей роли индивидуально-типоло­гических особенностей нервной системы в строении определенного типа синдромов функциональных систем антиципации, реализующей развиваю­щуюся вероятностно-прогностическую деятельность [5].

Согласно данным табл. 1, еще шесть факторов выделены для массива характеристик ПА разнородных действий. Три из них составили индексы ПА, включенных в вероятностно-прогностическую деятельность. Рассмот­рим особенности этих групп. В фактор Ml вошли параметры (амплитуды и площади) негативной фазы ПА, выделенных как в период формирования, так и в стадии стабилизации стратегии в ситуациях и частого, и редкого ус­пеха (N 21, 26, 29, 34, 37). Системное значение негативации фаз медленных потенциалов может интерпретироваться, исходя из исследования Н.Е. Мак­симовой [13], в контексте увеличения специфичности состава функцио­нальных систем мозга по отношению к достижению результата поведенче­ского акта, происходящего наряду со снижением степени актуализации оп-понентных наборов систем.

Для стабилизированной стратегии поведения выделен еще и отдельный фактор Мб, свидетельствующий об общей причине генеза амплитуд пози­тивной составляющей ПА (N 28) и латентного периода ПА этой стадии (N 43). Фактор М8 объединяет индексы формирующейся стратегии при час­том успехе (N19 — временной интервал от максимума позитивности до средней линии) и стабилизированной стратегии в ситуациях редкого успеха (N 42, 46 — амплитуды негативности и площади позитивной фазы).

Особый интерес представляют три фактора, объединяющие различные по психологической структуре действия I, II, III серий экспериментов. Два из них составили характеристики счета действий и ПА вероятностно-про-

гностической деятельности (МЗ и М7). Фактор М4 может интерпретиро­ваться как амплитудно-дисперсионный. Входящие сюда индексы (N 2, 7, 8, 23, 24) характеризуют амплитуды и дисперсии мгновенных значений как ПА произвольных действий, так и движений, включенных в деятельность по снятию неопределенности. Эти параметры зарегистрированы в начале формирования стратегии в ситуациях частого успеха.

Характерно, что параметры ПА идентичных, но отличающихся задачей моторных действий по-разному структурируют разные факторы, что под­крепляет ранее полученные результаты, согласно которым определенные синдромы мозговых функциональных систем антиципации существенно определяются не внешней поведенческой характеристикой движения, а планируемым результатом действия [4].

По итогам изложенного отметим, что выделенные группы взаимосвя­занных характеристик антиципации по своей природе целеспецифичны, надситуационны (не приурочены жестко к условиям решения задач). Среди психофизиологических синдромов антиципации имеются и такие группы показателей, в которых важное значение имеют типологические особенно­сти индивида.

Каковы результаты соотнесения интегративных параметров ПА с инди­видуальными особенностями формирования навыка? Данные табл. 2 отве­чают на этот вопрос достаточно однозначно: между указанными показате­лями существуют многочисленные статистические связи. В соответствии с этими материалами большее время, затраченное испытуемым на написание слова зеркальным шрифтом, соотносится с более выраженными ПА, вклю­ченными в механизмы реализации всех исследуемых в работе разнородных действий Это относится к параметрам временного интервала до максимума положительных и отрицательных фаз ПА, площадям этих волн, амплиту­дам и дисперсиям амплитуд. При этом 14 коэффициентов корреляции из 16 статистически значимых характеризуют позитивную фазу ПА.

Анализ представленных материалов также выявил, что среди шести ха­рактеристик ПА, ранее вошедших в «квазигенетические» синдромы анти­ципации [4, 5], три значимо коррелируют с параметрами навыка. Это мо­жет свидетельствовать о важной роли генотипических особенностей инди­вида не только в целостных функциональных системах, объективизирую­щихся в процессах антиципации, но и в индивидуализированности навы­ков.

Представленный эмпирический материал наиболее полно может быть понят в контексте закономерностей единства разных уровней индивидуаль­ности в функциональных системах целенаправленного поведения.

В активном поведении антиципация, по-видимому, может выполнять интегрирующую функцию, включающую фиксацию в своехарактерной ор-

ганизации функциональных систем развивающихся деятельностей взаимо­связей типа кумулятивных, с помощью которых закрепляется иерархия раз­ноуровневых компонентов индивидуальности, проявляющаяся в ее диспо­зициях, функциональных тенденциях, латентных установках. С этих пози­ций гетерогенность функциональных систем антиципации представляется следующим образом. Содержащаяся в каждом человеческом действии пер­спектива будущего, сочетающаяся с координированным единством инди­видуально-обобщенного прошлого опыта и соотносящаяся с иерархией мо­тивов и направленностью личности, вместе с тем способствует активации определенного комплекса целостных психофизиологических функциональ­ных систем с их характерной для каждого человека топологией.

Есть основания полагать, что в непрерывном процессе развития челове­ка выделяются определенные вехи (например, стадия развития стратегии поведения, вероятность будущего успеха), относительно которых становит­ся возможным индивидуально-системное обобщение психофизиологиче­ских синдромов антиципации. Такие синдромокомплексы, видимо, из-за их типологической специфики имеют сходную топологию в составе механиз­мов любой целенаправленной активности: при вероятностно-прогностиче­ской деятельности, при формировании навыков, фиксации опыта в памяти, восприятии и т. д.

Обозначенные здесь системные механизмы опережающих форм отраже­ния могут объяснить комплекс эмпирических материалов, представленных в данном разделе. Достигнута, на наш взгляд, и косвенная его цель — уточ­нена прогностическая ценность системных знаний о психофизиологиче­ских основах развивающейся деятельности в отношении одного из видов субъектно-объектного взаимодействия, проявляющегося в целенаправлен­ной активности формирующегося навыка. Выявленная при этом соотноси-мость индивидуальных характеристик функциональных систем и особенно­стей начальных этапов образования навыка может свидетельствовать об изоморфизме закономерностей, действующих на разных уровнях индиви­дуальности.

4. 4. Потенциалы антиципации и задатки прогностических способностей

Проблема задатков способностей личности является важной для разви­тия теории и практики современной психологии. Однако, до сих пор она остается одной из наименее разработанных. Б.Ф. Ломов пытался привлечь внимание специалистов к данной проблеме, ставя следующие вопросы: «Что такое задатки как предпосылка развития способностей? Какова их структура? Каковы механизмы реализации задатков в способностях? При

каких условиях осуществляется эта реализация? Развиваются ли сами за­датки в процессе жизни индивида?» [92, с. 378]. Он предположил, что их разработка требует контакта психологии с генетикой поведения, при кото­ром должен быть реализован дифференциально-психофизиологический подход.

Понятен длительный интерес мыслителей прошлого и современных ис­следователей к вопросам изучения способностей, которые понимаются как индивидуально-психологические особенности человека, являющиеся субъ­ективными условиями успешного осуществления определенного рода дея­тельности. При этом они не сводятся к имеющимся знаниям, умениям, на­выкам (См. «Психологический словарь», М, 1983, с. 353). Задатки опреде­ляются как некоторые генетически детерминированные анатомо-физиоло-гические особенности мозга и нервной системы, являющиеся индивидуаль­но-природной предпосылкой сложного процесса формирования и развития способностей. Традиционно задатками считают, в частности, типологиче­ские особенности отдельных областей мозга, а также соотношение первой и второй сигнальных систем.

Существующие в настоящее временя подходы к анализу задатков спо­собностей, как мы видим, дизъюнктивно разделяют индивидуально-психо­логические и анатомо-физиологические характеристики человека.

Показанные дифференциальной психофизиологией парциальность ос­новных свойств нервной системы, трансситуативная вариативность их по­казателей, множественность психологических проявлений, а также опосре-дованность фиксируемых много-многозначных связей спецификой дея­тельности на этом аналитическом пути делает проблему задатков способ­ностей практически неразрешимой.

Другой путь — синтетический — основан на первичном выявлении групп индивидов, сходных по одному или нескольким признакам, которые часто выделяются по весьма субъективным критериям. При этом, тестиро­вание, претендуя на диагностику задатков способностей, произвольно при­писывает выделенным типам успешность реализации какой-либо деятель­ности не только в момент исследования, но и в будущем. На самом же деле тест как краткое испытание имеющихся у человека знаний, умений, навы­ков, а также его социального статуса и условий жизни не вскрывает даже зоны ближайшего развития. Новый взгляд на проблемы задатков способно­стей исходит из очевидной целостности свойств индивидуальности в ее развитии, континуальности функциональных систем, реализующих актив­ные действия человека и обладающих кумулятивными качествами (Данный подход реализуется в диссертационном исследовании). Представление о целостности взаимосвязей личности с ее специфической средоэкологиии индивидуальности подчеркивает необходимость эволюционно-системного

подхода к единству индивидных и личностных компонент субъекта психи­ческой деятельности.

Такой подход к проблеме позволяет сделать вывод о том, что психиче­ские и физиологические свойства человека являются разными аспектами рассмотрения непрерывного взаимодействия субъекта психической дея­тельности с окружающей действительностью. «Жесткие» паттерны в орга­низации одной стороны взаимодействия всегда соответствуют определен­ным свойствам или качествам другой. Индивидуально-обобщенные харак­теристики такой организации могут рассматриваться как задатки важных особенностей психики, если они являются инвариантной составляющей це­ленаправленной активности.

Как пишет В.Д. Шадриков, подводя итоги исследований профессио­нальных способностей, «без соотнесения с функциональной системой по­нятие «сочетание способностей», рассматриваемое в плане взаимодействия и компенсации, теряет смысл» [162]. По мнению автора, способности мож­но определить как характеристики продуктивности функциональных сис­тем, реализующих тот или иной психический процесс. При этом онтология функциональной системы описывается на собственно физиологическом языке, а феноменология — на психологическом.

Поскольку системный принцип предполагает воссоздание целостности признаков индивидуальности в процессе достижения прогнозируемой (или — когда успех неопределен — антиципируемой) цели при решении опре­деленной задачи, то реконструирование единства индивидуальных особен­ностей разных уровней в поведении связано с познанием произвольной сферы психики.

Дата добавления: 2015-08-31