Карнавализация

ИСТИНА

ИНТИМИЗАЦИЯ

ИНТЕРТЕКСТ

- основной вид и способ построения художественного текстав искусстве модернизма и постмодернизма,состоящий в том, что текст строится из цитат и реминисценций кдругим текстам. Поэтика И. опосредована основной чертой модернизма ХХ в.,которую определяют как неомифологизм (см.). Внеомифологическом тексте в роли мифа, конституирующего смыслы этого текста, выступают, как известно, не толькоархаические мифы, но античные и евангельские окультуренные мифыи, наоборот, мифологизированные тексты предшествующейкультурной традиции, такие, как "Божественная комедия","Дон-Жуан", "Гамлет", "Легенды о доктора Фаусте". Что касается цитаты, то она перестает в поэтике И. игратьроль простой дополнительной информации, отсылки к другомутексту, цитата становится залогом самовозрастания смыслатекста. "Цитата, - писал Осип Мандельштам, - не есть выписка.Цитата есть цикада - неумолкаемость ей свойственна". Анна Ахматова, говоря о сути поэзии, конечно прежде всегоХХ в., обронила такие строки: Но, может быть, поэзия сама - Одна великолепная цитата. Адриан Леверкюн, герой романа Томаса Манна "ДокторФаустус", одного из самых интертекстуальных романов ХХ в, вразговоре со своим alter ego чертом слышит от него следующуюсентенцию, которая становится кредо самого музыканта Леверкюна:"Можно поднять игру на высшую ступень, играя с формами, окоторых известно, что из них ушла жизнь". Так вдействительности и строилась музыка ХХ в. - из цитат иреминисценций к фольклору, джазу, музыкальным произведениямпрежних эпох. Примерно такую ситуацию описал Герман Гессе в романе "Играв бисер". Игра в бисер - это и есть И. Ахматова в одном из наиболее интертекстуальных своихпроизведений, "Поэме без героя", писала:...а так как мне бумаги не хватало, Я на твоем пишу черновике. И вот чужое слово проступает... Поэтика чужого слова проанализирована в книгах М. М.Бахтина, который сделал из словосочетания "чужое слово"своеобразный термин (см. полифинический роман, диалогическоеслово), и, к сожалению, менее известного литературоведа А.Л. Бема применительно к Достоевскому, произведения которогопоследовательно строились как И., как напряженный диалог разныхсознаний и текстов. Современный киновед и культуролог Михаил Ямпольскийсчитает, что теория И. вышла из трех источников:полифонического литературоведения Бахтина, работ Ю. Н. Тыняновао пародии (см. формальная школа) и теории анаграммФердинанда де Соссюра, основателя структурнойлингвистики. Пародия понималась Тыняновым очень широко. В статье оповести Достоевского "Село Степанчиково и его обитатели"Тынянов показал, что образ Фомы Опискина, приживала и демагога,строится как реминисценция, как пародия на Николая ВасильевичаГоголя времен его "Выбранных мест из переписки с друзьями" - таже высокопарная патетика, то же ханжеское самобичевание, то жестремление во что бы то ни стало всех поучать и вразумлять. Этоне означает, что Достоевский издевался над Гоголем (как онпозже в "Бесах" безусловно издевался над своим современником И.С. Тургеневым, изобразив его в жалком образе писателяКармазинова). Русский культуролог, одна из самых умных женщинХХ в., Ольга Михайловна Фрейденберг писала, что пародируетсятолько то, что живо и свято. Гоголь был учителем Достоевского впрозе; Достоевского называли новым Гоголем. Просто текст"Выбранных мест из переписки с друзьями" и фигура его авторастали смысловой анаграммой в повести Достоевского, сделав еесовременной модернизму и даже постмодернизму ХХв. В своей статье об анаграммах Ф. де Соссюр в начале ХХ в.показал, что древнейшие сакральные индийские тексты - гимны"Ригведы" - зашифровывали в своих словосочетаниях имена богов,которые нельзя было писать или произносить явно (имя богавсегда под запретом). М. Б. Ямпольский считает, что принципанаграммы сопричастен принципу И., когда цитируемый текствложен в цитирующий текст неявно, его надо разгадать. О том,что в Фоме Фомиче показан Гоголь, не подозревали 70 лет вплотьдо появления статьи Тынянова, может быть, и даже скорее всегоне подозревал Достоевский - И. тесно связан с безсознательным). После русских формалистов новое слово об И. сказалифранцузские философы, представители постструктурализма, преждевсего Ролан Барт и Юлия Кристева. Вот что пишет Барт в статье"От произведения к тексту": "Произведение есть вещественныйэлемент, занимающий определенную часть книжного пространства(например, в библиотеке), а текст - поле методологическихопераций. [...] Произведение может поместиться в руке, текстразмещается в языке. [...] Всякий текст есть между-текст поотношению к какому-то другому тексту, но этуинтертекстуальность не следует понимать так, что у текста естькакое-то происхождевие; всякие поиски "источников" и "влияний"соответствуют мифу о филиации произведений, текст же образуетсяиз анонимных, неуловимых и вместе с тем уже читанных(здесь иниже курсив авторов цитат. - В.Р.) цитат - из цитат безкавычек". Последователь Барта Л. Женни замечает: "Свойствоинтертекстуальности - это введение нового способа чтения,который взрывает линеарность текста. Каждая интертекстуальнаяотсылка - это место альтернативы (ср. семантика возможныхмиров. - ВР.): либо продолжать чтение, видя в ней лишьфрагмент, не отличающийся от других, [...] или же вернуться ктексту-источнику, прибегая к своего рода интеллектуальномуанамнезу, в котором ивтертекстуальная отсылка выступает каксмещенный элемент". Поэтика И. может быть построена на самых различныхцитатах, "играть можно с любыми формами. из которых ушлажизнь". В поззии ХХ в. большую роль играетметрико-семантическая цитата (см. верлибр,верлибризация). Изящный пример метрической цитаты приводит Давид Самойловв начале своей поэмы "Последние каникулы": Четырехстопный ямб Мне надоел. Друзьям Я подарю трехстопный Он много расторопней. Здесь цитируется начало пушкинской поэмы "Домик вКоломне". Четырестопный ямб мне надоел: Им пишет всякий. Мальчикам в забаву Пора б его оставить. Я хотел Давным-давно приняться за октаву. Смысл метрической цитаты у Самойлова и ее пародийныйкомизм состоит в том, что, если Пушкин переходит от 4-стопногоямба, размера его молодости, к мужественному 5-стопному, тоСамойлов переходит от 4-стопного ямба, наоборот, - клегкомысленному 3-стопному. Еще более забавная метрическая цитата есть в романеВладимира Сорокина "Роман" (см. также концептуализм,постмодернизм). Все произведение построено как коллаж изрусской литературы ХIХ в. и расхожих представлений о жизнидворянина конца ХIХ в. в деревне. Вот герой приезжает.Описывается содержимое его чемодана: "...голландские носовыеплатки, нательное белье, галстуки, парусиновые брюки, карманныешахматы, расческа, пара книг, дневник, бритвенный прибор,флакон французского одеколона..." Последние строчкискладываются в стихи: расческа, пара книг, дневник, бритвенный прибор, флакон французского одеколона. Сразу вспоминается "Граф Нулин" Пушкина, где такжеописывается содержимое чемоданов графа: С запасом фраков и жилетов, Шляп, вееров, плащей, корсетов, Булавок, запонок, лорнетов, Цветных платков, а jour, С ужасной книжкою Гизота, С тетрадью злых карикатур, С Романом новым Вальтер-Скотта... Фрагменты текстов ХХ в. строятся порой как целые блоки,каскады цитат. Таков, например, знаменитый фрагмент из "Школыдля дураков" Саши Соколова: "И тогда некий речной кок дал емукнигу: на, читай. И сквозь толщу тощих игл, орошая бледный мох,град запрядал и запрыгал, как серебряный горох. Потом еще: яприближался к месту моего назначения - все было мрак и вихорь.Когда дым рассеялся, на площадке никого не было, но по берегуреки шел Бураго, инженер, носки его трепал ветер. Я говорютолько одно, генерал: Что, Маша грибы собирала? Я часто гибельвозвещал одною пушкой вестовою. В начале июля, в чрезвычайножаркое лето, под вечер, один молодой человек". По-видимому,здесь интертекстуальной моделью является упражнение по русскомуязыку в учебнике, которое также могло представлять собой коллажцитат. В заключение рассмотрим И. стихотворение Б. Л. Пастернака"Гамлет". Напомним его: Гул затих. Я вышел на подмостки, Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится на моем веку. На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси. Если только можно, Авва Отче, Чашу эту мимо пронеси. Но продуман распорядок действий И неотвратим конец пути. Я один. Все тонет в фарисействе. Жизнь прожить - не поле перейти. Здесь прежде всего метрическая цитата: 5-стопный хорей,которым написано стихотворение, в русской поэзии однозначноуказывает на первое стихотворение, написанное этим размером, -"Выхожу один я на дорогу" Лермонтова с характерным для него"статическим мотивом жизни, противопоставленным динамическомумотиву пути, с характерным глаголом движения в первой строке"(К. Ф. Тарановский); в конце своего стихотворения Пастернакдаже обобщает эту тему в пословице "Жизнь прожить - не полеперейти". Но стихотворение содержит в себе некую загадку. Содной стороны, ясно, что лирическое Я отождествляет себя сИисусом: здесь почти дословно цитируются слова из знаменитого"моления о чаше": "И отошед немного, пал на лице Свое молился иговорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия;впрочем не как Я хочу, но как Ты" [Мф. 26:39]. Но почему жетогда стихотворение называется "Гамлет"? Как принц датскийсвязан со Спасителем? Ответ неожиданный: через Эдиповкомплекс (см.). И Гамлет, и Иисус выполняют волю отца,только Гамлет должен отомстить за отца, а Иисус отдать своюжизнь за Отца и всех людей. Иисус в минуту отчаяния напомнилпоэту вечно сомневающегося и отчаивающегося Гамлета. Отсюда иобраз Лермонтова - "русского Гамлета". Поэт - как Иисус, отдаетсвою жизнь за искусство, но в минуту отчаяния, он, как Гамлет,пытается отсрочить неминуемое, причем все это происходит насцене, которая является моделью жизни-спектакля, где все ужезаранее известно до конца. Таков, по-видимому, смысл этогосложного Л. Лит.: Тынянов Ю. Н. Достоевский и Гоголь (К теории пародии) // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - М., 1977. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1989. Ямпольский И.Б. Память Тиресия: Интертекстуальвость икинематограф. - М., 1993.- философская теория процесса восприятия информации,которая представляет получателя и источник информации каксовершенно различные по образу мыслей и чувств сознания.Концепция И. родилась под влиянием культурологических идей Ю.М. Лотмана и М. М. Бахтина. Знание о другом человеке интимизируется в том случае,когда другой в глазах получателя информации разусредняется, тоесть становится не просто безликим источником информации, но иее равноценным производителем (см. также диалогитескоеслово), когда другой становится не таким, как "другие",когда мы ценим не только свою оценку другого, но его оценкусебя и других вещей и объектов, которые в этом случае как быодушевляются, получают статус событийности. Автор этой концепции, петербургский философ Борис Шифринвот что пишет по этому поводу: "И. - это некое преображение мира, когда ставится подвопрос его одинаковость для всех. Так же как любая массаискривляет пространство и по-своему изменяет его геометрию, такналичие другого человека, который как-то относится к жизни,воспринимает свою явь, должно настолько преображать мир, чтовозникает чувство расширения, когда становится непонятным, ктосубъект постижения нового бытия, кто инструмент для этогопостижения, а кто - само это бытие" (подобно тому как этопроисходит в мифе (см.). Другими словами, как в квантовой философии ВернераГейзенберга (см. принцип дополннтелъности) присутствиеэкспериментатора в эксперименте влияет на результатэксперимента, так в жизни человека появление в его актуальном пространстве (см.) другого человека, "чужого сознания",расподобляет процесс потребления информации, который теперьбудет учитывать это новое появившееся сознание, активно влиятьна него и подвергаться его влиянию. В процессе И. участвуют всегда "трое": воспринимающеесознание, деобъективизированный объект восприятия и то, что онвоспринимает, нечто третье; это может быть созерцанием цветка,чтением книги, заглядыванием в окно, - в нечто другое, чем то,что видит первое сознание. То, что наблюдается этим другим, какправило, неизвестно, оно лишь подает некие мистические сигналытого, что с этим другим сознанием происходит нечто, возможно,чрезвычайно важное. Приобщение к этому важному другого и естьИ. В ее непостижимом взоре, Жизнь обнажающем до дна, Такое слышалось горе, Такая страсти глубина... (Ф. И. Тютчев) Какое именно горе и какая глубина, понять не дано, данолишь заглянуть на мгновение. И. превращает вещь (книгу, окно, дверь, зеркало, картину -все пространства-посредники-медиаторы) в событие (см.).Поэтому И. противоположна остранению (см. также формальная школа), которое, наоборот, превращает событиев вещь: во втором томе "Войны и мира" Л.Н. Толстого НаташаРостова смотрит в театре оперу, и все, что происходит на сцене,деинтимизируется для нее, приобретает статус конгломератанепонятвых и ненужных вещей. Противоположный пример - И. в фильмах Андрея Тарковского,особенно в "Зеркале", например в сцене, когда мальчик читаетподанную ему незнакомой дамой. которая потом исчезает, книгу.При этом важно, что часть зрителей знает, а часть не знает (каксам мальчик-герой), что это письмо Пушкина к Чаадаеву, вкотором идет речь о судьбе России, и зритель не понимает, какименно воспринимает мальчик этот текст, читающий егосбивающмся, ломким голосом подростка, едва ли не по слогам. Нов этот момент и зрители, и герой понимают, что происходит нечточрезвычайно значительное. Человек не может все время жить в ситуации И., иначе онсойдет с ума. Это хорошо понимал Толстой, который былполновластным хозяином своих героев и, как хороший хозяин,хотел, чтобы его герои жили нормальной здоровой жизнью. Такойжизнью совершенно не в состоянии жить герои Достоевского,которые находятся в состоянии тотальной взаимной И., поэтому имвсе время плохо, так как нельзя жить с содранной кожей. И. и противоположный ей механизм - объектизация суть двамеханизма, регулирующих ценностную шкалу в человеческойэкзистенции и в культурном самопознании. Лит.: Шифрин Б. Интимизация в культуре // Даугава. - Рига,1989. - No 8. Лотман Ю.М. Феномен культуры // Лотман Ю. М. Избр.статьи. В 3 тт. - Таллинн, 1992. - Т. 1. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. - М., 1963.- одна из основных категорий любой философской системы. Наиболее простое понимание этой категории в ХХ в.исповедовал логический позитивизм: И. - это соответствиевысказывания реальности. Высказывание является истиннымтогда и только тогда, когда соответствующее положение дел имеетместо. Критерием И. в логическом позитивизме (как и вмарксизме) являлась практика, а точнее, проверка, сверкавысказывания с реальностью - верификация (см. верификационизм). В системе американского прагматизма (см.) под И.понимается такое положение дел, которое является наиболееуспешным, общественно полезным (Уильям Джеймс). Истина - это"организующая форма человеческого опыта" (А. А. Богданов,русский прагматист, известный больше по той критике, которойудостоил его будущий вождь мирового пролетариата в книге"Материализм и эмпириокритицизм"). Поскольку успешность и полезность нуждаются в проверке, топрагматическая И. тоже верифицируется. В системе французского и немецкого экзистенциализма (см.) под И. понимается "истинное бытие", то есть И.тождественна открытому бытию, экзистенции. За И. необходимобороться; чтобы "пребывать в истине", личность должна сделатьэкзистенциальный выбор, каким бы тяжелым он ни был. В годыоккупации экзистенциалисты считали истинным выборомСопротивление, а ложным - коллаборационизм. Посколькуэкзистенциализм чрезвычайно сильно повернут этически, то можносказать, что И. в нем тождественна добру. (Ср. ологико-позитивистском, прагматистском и экзистенциалистскомпонимании И. в ст. детектив). Наиболее сложным образом И. понимается феноменологией(см.). Для Гуссерля И. - это "структура акта сознания, котораясоздает возможность усмотрения положения дел так, как оно есть,то есть возможность тождества (адеквации) мыслимого исозерцаемого". Критерий И. - не проверка, а сам процесспереживания этого тождества. Но вернемся к логико-философскому пониманию И. ЛюдвигВитгенштейн в "Логико-философском трактате" писал, чтоистинными или ложными могут быть только высказыванияестественных наук, так как только они подвержены верификации.Логически необходимые И. Витгенштейн считал тавтологиями (А =А; если А, то А; если А, то не верно, что не А и т. п.).Витгенштейн полагал, что подобные И. ничего не говорят о мире.Философские же, метафизические высказывания Витгенштейн считалпросто бессмысленными, так как их нельзя подвергнутьверификации. Например, "бытие определяет сознание" или "свобода- зто осознанная необходимость". Кроме необходимых логически И., могут быть прагматическиеИ. (см. прагматика, эгоцентрические слова). Это такиевыражения, как "Я здесь" - они всегда истинны, так какпроизносятся в момент говорения говорящим (Я), находящимся там,откуда он говорит (здесь) (ср. пространство). Но бывают и прагматически ложные высказывания, такие,например, как "Я сейчас сплю". Очень часто И. вообще обусловлены прагматически. Такие И.Уиллард Куайн называл "невечными". Например, высказывание"Нынешний король Франции лыс" могло быть истинным или ложным дотого, как Франция стала республикой в 1871 г., в зависимости оттого, лыс ли был король Франции в момент произнесения этоговысказывания. После падения монархии во Франции эта фразалишилась истинностного значения. После кризиса логического потизивизма в 1930-е гг. аналитиеская философия подвергла критике понятие И. каксоответствия высказывания истинному положению вещей. Большуюроль здесь сыграли работы позднего Витгенштейна и теорияречевых актов Дж. Остина и Дж. Серля, показавшие, чтобольшинство высказываний в естественной речевой деятельностивообще не имеют в виду ни И., ни ложь. Это вопросы ("Можно войти?"), приказы ("Руки вверх!"),молитвы, восклицания - все то, что Витгенштейн назвал языковыми играми (см.). Не обладают истинностнымзначением также так называемые контрфактические высказываниятипа "Если не будет дождя, мы пойдем гулять". Кризис понятия И. углубился тем, что в орбитулогико-философских исследований был вовлечен художественныйвымысел (см. философии вымысла). Ранее эти высказываниявообще не рассматривались как не имеющие отношения к проблемеИ. Но благодаря исследованиям Дж. Вудса, Д. Льюса, Л. Линского,Дж. Серля было показано, что с вымышленными высказываниями всене так просто. Высказывания внутри художественного контекстамогут делиться на истинные или ложные, но их истинность илиложность будет фиксирована только в контексте этиххудожественных текстов. Например, тот факт, что Шерлок Холмскурил трубку, будет И. в художественном мире рассказовКонан-Дойля о Холмсе, а высказывание "Шерлок был лыс" в этомконтексте, скорее всего, ложно. Но культурная идеология ХХ в. была такова, что текст иреальность часто менялись местами. Если рассматривать такойфеномен, как виртуальные реальности в широком смысле (см.), топонятие И. к нему вообще неприменимо. Если текст в эстетике и ряде философских направлений ХХ в.(см. абсолютный идеализм, аналитическая философия,феноменология, постструктурализм, постмодернизм, философиятекста) являлся более фундаментальным понятием по сравнениюс реальностью, то понимание И. предельно усложнялось. Ктообъяснит психотику, находящемуся в состоянии параноидальногобреда, что его картина мира ложна (см. психоз)? Этоможет попытаться сделать психотерапевт. Но самые последниепсихотерапевтические системы, например трансперсональнаяпсихология (см.), оперируют высказываниями, которыеделаются пациентами в измененном состоянии сознания - подвоздействием ЛСД или холотропного дыхания, и эти высказывания,на первый взгляд, не отличаются от бреда параноика. Больныесообщают сведения о травмах рождения (см.) или о техтравмах, которые они получили еще во внутриутробном состоянииили даже в других воплощениях. Тем не менее, в соответствии сзакономерностями классического психоанализа, пережитаявторично, выведенная на поверхность травма ведет квыздоровлению или стойкой ремиссии, что, по отчетам основателятрансперсональной психологии С. Грофа, происходит достаточночасто. Стало быть, пациентам удалось в глубинах своегобессознательного выкопать И. Плюралистическую неразбериху вокруг понятия И. во многомпреодолела семантика возможных миров - направление логической семантики, которое рассматривает возможную И.как И. в одном возможном мире и необходимую И. как И. во всехвозможных мирах. Однако в философии постмодериизма понятие И. вновьтеряется в общей культурно-игровой атмосфере этого направления,где каждое высказывание амбивалентно: оно и истинно, и ложно взависимости от того, кто и при каких обстоятельствах еговысказывает. Так, в романе М. Павича "Хазарский словарь" (см.) каждая из трех версий того, какую веру принялихазары в конце IХ века, противоречит остальным: православныеутверждают, что хазары приняли христианство; мусульманесчитают, что хазары приняли ислам; а евреи - что иудаизм. Впостмодернистском романе Набокова "Бледный огонь" (см.)остается так и не выясненным истинный статус главного героя -действительно ли он эмигрировавший король северный страны и всеего свидетельства - И. или же он просто умалишенный. В постмодернистском мире очень нелегко жить, но важно хотябы созвавать, что именно в этом мире мы сейчас живем. Лит.: Мельвиль Ю.К. Прагматизм // Современная зарубежнаяфилософия: Словарь. - М., 1991. Витгенштейн Л. Логико-философский трютат. - М., 1958. Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежнойлингвистике. Теория речевых актов. - М., 1986. - Вып. 17. Льюиз Д. Истина в вымысле // Возможные миры и виртуальныереальности. - М., 1998 (в печати). Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть итрансценденция в психотерапии. - М., 1992. Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. - М.,1980.

* К *

"КАК БЫ" и "НА САМОМ ДЕЛЕ"

- выражения, характеризующие различные поколениясегоднящних русских интеллигентов и, соответственно, их картинымира. Привычка через каждые пять предложений добюлять "Н. с.д." характеризует поколение, выросшее в 1960-х гг. иреализовавшееся в 1970-х гг. "К. б." говорит поколение,выросшее в 1980-х гг. и не реализовавшее себя в 1990-х. Н. с. д. - выражение мыслящих позитивно физиков,кибернетиков, семиотиков-структуралистов (см. семиотика,структурная поэтика). К. б. - выражение современников постструктурализма и постмодернизма. Н. с. д. расстюляет все точки над i, утверждает истину впоследней инстанции. Говорящий Н. с. д. более чем уверен всвоих словах (ср. теория речевых актов) и в том, чтореальность можно описать истинными высказываниями, отбросивложные. Его запоздалый идеал - логический позитивизм и верификационизм с "Логикофилософским трактатом" воглаве, который как раз был введен в оборот русской культуры всамом конце 1950-х гг. Общая форма высказывания говорящего Н.с. д. примерно такова: Н. с. д. все ясно, все обстоит так-то и так-то. Для говорящего Н. с. д. реальность и описывающие еетексты разведены и изоморфны. Говорящий Н. с. д, как правило,знает или думает, что знает, чего хочет. В характерологическом (см. характерология) планеговорящий Н. с. д. прежде всего реалист (ср. реализм) ичаще всего экстраверт. Внешняя реальность имеет для негосамодовлеющую ценность. Если что-то не ясно, то это (Н. с. д.)можно всегда выяснить, применив "пару формул" и держасьздравого смысла. На научном жаргоне лингвистики 1960-х гг. мышление Н. с.д. называли God's truth (истина от Бога). Противоположный типмышления называли hocus-pocus (манипуляционизм). Этотпротивоположный образ мысли и представляют люди, говорящие К.б. Эти люди читают скорее не "Логико-философский трактат", а"Философские исследования" того же автора (см. аналитическаяфилософия). Они любят повторять слова Барт и Деррида.Мышление К. б. - ровесник семантики возможных миров, вернее, еемассовой интеллигентской адаптации. К. б. - это, собственно, иозначает "в одном из возможных миров". Речевая стратегия К. б. - это стратегия неуверенности внеопределенности, но претендующая на большую глубину посравнению с разговором на языке Н. с. д. Человек К. б. в противоположность человеку Н. с. д. вхарактерологическом плане аутист-интроверт (см. характерология, аутистическое мышление). Существованиереальности и вообще существование чего бы то ни было длячеловека К. б. далеко не бесспорно. При этом в отличие откартезианца и солипсиста он готов даже сомневаться всуществовании собственного Я, так как находится в постоянном измененном состоянии сознания, в деперсонализации. Онвполне может сказать: "Я как бы не существую". Текст иреальность для сознания К. б. переплетены, причем реальностьвсегда менее фундаментальна, чем текст, выступающий как интертекст в 1980-е гг. и как гипертекст в1990-е. Мышление Н. с. д. строго бинарно (см. бинарнаяоппозиция), мышление К. б. многозначно (см. многозначныелогики). В сущности, К. б. и Н. с. д. выступают в высказывании какмодальные операторы (см. модальности, математическаялогика). Сравним три высказывания: (1) Он пришел. (2) На самом деле он пришел. (3) Он как бы пришел Высказывание (2) отличается от высказывания (1) тем, чтоего истинность гарантируется интеллектуальным авторитетом иосведомленностью говорящего, его уверенностью в положении дел иясностью картины - при желании истинность этого высказыванияможет быть верифицирована. Высказывание (2), таким образом,вносит в реальность ясность и определенность. Оно утверждаетнечто вроде: "Уж кто-кто, а я-то знаю, что предложение "Онпришел" истинно, потому что я всегда располагаю исчерпывающейинформацией об интересующих меня вещах, а реальность ясна иопределенна, если называть вещи своими именами". В определенном смысле Н. с. д. эквивалентно субъективномуварианту классического модального оператора "необходимо". Даже с теми типами высказываний, которые по определению немогут иметь значения истинности (см. истина), мышлениеН. с. д. обращается так, как будто они обладают значениемистинности. Логик-"насамомделист" анализирует любой императив"Уходи" как "На самом деле уходи", то есть "Истинно, что сейчасбудет истинным высказывание "Ты уходишь". Напротив, высказывания типа (3) смягчают, размываютграницу между текстом и реальностью. "Он как бы пришел"означает: "Возможно он пришел, во всяком случае, я только чтоего здесь видел, но реальность так текуча и неопределенна, чтоничего логически нельзя гарантировать; может быть, я обозналсяи это был не он, может быть, он действительно пришел, но за этовремя успел уйти". Если конъюнкция высказывания (2) и его отрицания, как ивысказывания (1), составляет противоречие: На самом деле он пришел и На самом деле он не пришел -то конъюнкция высказывания (3) и его отрицания не приводит кпротиворечию: Он как бы пришел и Он как бы не пришел. Это высказывание составляет (как бы составляет) третьелогическое значение в логической системе К. б. Аксиомы бинарнойлогики в этой системе не действуют. В частности, закон двойногоотрицания здесь не имеет силы. Высказывание "Он пришел"эквивалентно высказыванию "Неверно, что он не пришел", новысказывание "Он как бы пришел" не эквивалентно высказыванию"Неверно, что он как бы не пришел". В этом смысле оператор К. б. родственен классическоймодальности "возможно", но не совсем. Понятию "возможно"противостоит понятие "необходимо" (неверно, что возможно). Но мышление К. б. отрицает саму процедуру отрицания. Оноему не нужно. Сомнение и так настолько фундаментально иуниверсально, что нелепо было бы не сомневаться и в отрицании:"Я как бы не могу ничего ни утверждать, ни отрицать в точности"- такова эпистемологическая позиция говорящего К. б. Сознание К. б., стирающее границу между высказыванием иреальностью, - это сознание классического постмодернизма, еслисчитать таковым все модернистское послевоенное искусство,включающее "Доктора Фаустуса", "Волхва", "Бледныйогонь", "Школу для дураков", "Хазарскнй словарь". В настоящее время мышление К. б. себя исчерпало, но чтобудет дальше, неизвестно.- семиотическая теория карнавала, изложенная М. М.Бахтиным в его книге о Рабле (1965). Смысл концепции Бахтина(см. также полифонический роман, диалог) в том, что онприменил понятие карнавала, ежегодного праздника перед великимпостом, ко всем явлениям культуры Нового времени. В центре концепции К. - идея об "инверсии двоичныхпротивопоставлений", то есть переворачивание смысла бинарныхоппозиций. Когда народ выходит на карнавальную площадь, онпрощается со всем мирским перед долгим постом, и все основныеоппозиции христианской культуры и все бытовые представленияменяются местами. Королем карнавала становится нищий или дурак, трикстер (см. также анекдот). И ему воздаюткоролевские почести. Назначается также карнавальный епископ, икощунственно оскверняются христианские святыни. Верх становитсянизом, голова - задом и половыми органами (материально-телесныйниз, по терминологии Бахтина). Меняются местами мужское иженское (мужчины надевают маски женщин и наоборот). Вместоблагочестивых слов слышится сквернословие, площадная брать.Меняются местами сами противопоставления жизни и смерти. Для чего все это было нужно? В средневековой христианской культуре были живы актуальныеязыческие мифологические представления, в частности аграрныйкульт (см. миф). Для того чтобы "погребенное" в землюзерно дало плод, оно должно было символически умереть, поэтомукарнавальные ругательства имеют амбивалентную природу. Когда накарнавале говорят: "Иди в..." - это означает: "Вернись вматеринское лоно, в оплодотворяющий хаос материально-телесногониза, для того чтобы после этого очиститься и возродиться". Стихия К. до сих пор присуща некоторым традициональнымнародностям, например банту. Наиболее ярко сохранилась традицияевропейской карнавальной культуры в Латинской Америке, и вчастности в Бразилии. В культуре ХХ века К. актуализируется вследствие повышенияобщего интереса к мифу (неомифологическое сознание). Безусловно, следы К. несет на себе ряд эпизодов вблужданиях по Дублину Леопольда Блума и Стивена Дедалуса("Улисс" Дж. Джойса). В "Петербурге" Андрея Белого субститутомК. становится стихия светского маскарада. В "Волшебной горе"Томаса Манна карнавал в горном санатории становитсякульминацией всего романа. Герой - простак Ганс Касторпделается королем карнавала, хулит ученую премудрость своегопедагога Сеттембрини и на одну ночь добивается карнавальнойкоролевы, своей возлюбленной Клавдии Шоша. Стихия К.обрушивается на Москву в романе М. Булгакова "Мастер иМаргарита". Воланд и его свита устраивают сначалакарнавализованное представление в Варьете, а затем сатанинскийбал с элементами К. Стихией К. проникнуто большинство фильмов Феллини -"Амаркорд", "8 1/2", "Репетиция оркестра", "И корабль плывет","Джинджер и Фред". В знаменитом фильме Л. Андерсона "О, счастливчик!" герой,Майкл Тревис, пройдя через все испытания, оказывается накарнавальной площади, где встречаются все герои фильма, и самрежиссер бьет героя по голове сложенным в трубочку сценарием,как будто посвящая его в карнавальные короли. Подобно другим культурологическим понятиям Бахтина, К.прочно вошла в международную теорию фольклора и литературы, асам "карнавальный король" Михаил Михайлович Бахтин,представивший свою книгу о Рабле в 1966 г. на соисканиедокторской степени, в духе К. получил степень кандидатафилологических наук, оставаясь которым и умер в 1975 г. Лит.: Бахтин М. М. Франсуа Рабле и народная смеховая культурасредневековья и Ренессанса. - М., 1965. Иванов Вяч. Вс. К семиотической теории карнавала какинверсии двоичных противопоставлений // Учен. зап. Тартускогоун-та. - Тарту, 1978. - Вып. 408. Юнг К. Г. Психологические аспекты трикстера // Юнг К. Г.Душа и миф: Шесть архетипов. - Киев, 1996.

Дата добавления: 2017-01-14