Фредерик ван Ренсселлер Дей 11 страница

– «Работа»?..

– Ха, неплохо иметь такого щедрого работодателя, ага?

Работодатель тем временем с трудом выбрался из посеченного пулями полицейского джипа с выбитыми стеклами. Его помощник закричал:

– Тихо! Слушать сюда!

Несмотря на помятый вид, Шеф пытался бодриться. Выпятив жирную грудь, он подозрительно всмотрелся в лица подчиненных – не мелькают ли на них усмешки, не догадались ли они, что он только что без памяти сбежал с поля боя? Нет, на грубых лицах пилотов была написана только жестокая радость предвкушения.

– Вы уже узнали из слов вице-комиссара, моего помощника, что у нас возникла проблема. Опасный террорист, до бровей накачанный наркотиками и одержимый жаждой убийства, заполучил в свое распоряжение БР и в настоящий момент направляется к Намшаку с севера. От вас, джентльмены, требуется остановить его. Я уверен, что вы, бывалые ветераны, не допустите, чтобы он ворвался на мирные улицы нашего города и причинил вред добропорядочным и законопослушным гражданам. Не нужно стесняться, уничтожьте его, используя ваши боевые навыки, отточенные на Арене.

Теперь на лицах пилотов-гладиаторов появились хитрые ухмылки. По его тону они поняли, что обычно заносчивый Шеф сейчас отчаянно нуждается в их помощи.

– Босс, разрешите задать вопрос? – вперед выступил один из пилотов. Это был тот самый Дао, который первым из присутствующих познакомился с Соске.

– Задавайте.

– По правде говоря, нам совершенно без разницы, террорист ли этот парень, которого вы нам приказываете замочить, или примерный ученик воскресной школы. Но, чтоб не растерять энтузиазм и подогреть боевой дух, нам хотелось бы узнать условия сделки. Пока вы не упомянули о вознаграждении и компенсации наших усилий. Хотелось бы узнать, что нам за это будет, Босс.

– Ваша озабоченность мне понятна. Но вы не останетесь в обиде. Во-первых, каждый присутствующий получит три тысячи долларов. Независимо от результата.

Ответом на произнесенное с помпой заявление был только разочарованный свист. Но Шеф не смутился и продолжал так же важно:

– Тот, кто прикончит опасного террориста, получит в десять раз больше – тридцать тысяч долларов. Но и это еще не все, будет и дополнительный приятный приз. Знаете, что с прошлого месяца лежит на нашем складе конфискованной контрабанды? Мы перехватили поставку одного китайского наркодилера, направлявшуюся в сектор Газа. Пятьдесят килограммов героина. Согласно официальной процедуре конфискованный груз будет сожжен завтра на рассвете. Безусловно, мы так и поступим. Однако, если аналогичное количество порошка по какому-то странному совпадению окажется в руках тех, кто выполнит мое поручение, я не стану поднимать из-за этого шума. Вы понимаете, что это означает?

Полцентнера белого порошка. Даже если он был не слишком хорошо очищенным, его цена на черном рынке могла составить до миллиона американских долларов. Безусловно, доставка и продажа специального приза могла вызвать дополнительные расходы, но главное теперь было ясно – Шеф обещал этот приз тому, кто принесет ему голову этого назойливого выскочки.

Такая неожиданная щедрость ошеломила наемников и даже вызвала легкое подозрение:

– Это просто здорово, босс. Но не слишком ли великодушно? Как-то непривычно слышать от вас такое, – поинтересовался Дао.

– Все в полном порядке, – успокоил его Шеф. – Дело в том, что устранение этого террориста – крайне важная задача. Мы даже готовы предоставить вам остальное снаряжение, необходимое для этого, а также топливо, масло и запчасти. Взгляните, – он сделал приглашающий жест. На Арену начали выкатываться грузовики с трейлерами – пять штук, один за другим. Они выстроились вдоль беговой дорожки перед шеренгой бронероботов. Брезентовые накидки слетели в стороны, открыв лежащий на платформах груз. Там находились несколько комплектов самого современного съемного вооружения для бронероботов, которое они использовали с помощью манипуляторов. Германская 35-мм автоматическая пушка. Еще один наследник крупповских орудий – 57-мм дальнобойная снайперская пушка. Итальянское 57-мм орудие ближнего боя с механической перезарядкой, по принципу действия и внешнему виду напоминающее громадный помповый дробовик. Американская 30-мм пушка Гатлинга с вращающимся блоком стволов. На следующем трейлере лежала шведская 40-мм автоматическая пушка. Использование безгильзовых патронов и жидкого метательного вещества делали ее одной из самых футуристических и технологически продвинутых оружейных систем, стоящих на вооружении БР.

– Ого! Это же «Эрликон»!

– А там – «Ото Мелара» и «Маузер».

– И «Бофорс» тоже!

Мощные современные артиллерийские системы, способные одним выстрелом разнести на куски легковой автомобиль, вызвали неподдельный восторг пилотов-гладиаторов, которым не разрешалось использовать такие игрушки на Арене. Шеф, наблюдая за их неподдельной, детской радостью, криво усмехнулся и продолжил:

– В драйверах встроенных систем управления огнем не установлены защитные пароли. Поэтому вы можете выбирать то, что вам по нраву. Используйте их с удовольствием! Боеприпасов ко всем видам оружия заготовлено достаточно.

Дао радостно ухмыльнулся:

– Хо-хо, даже хочется поблагодарить этого мерзавца. Но мы действительно можем как следует пострелять из этих малышек? Нас не притянут к ответственности, когда мы случайно подстрелим парочку законопослушных граждан Намшака?

Пилоты весело и возбужденно загоготали.

На вопрос неожиданно ответил другой голос – холодный и мрачный. Из продырявленного джипа появилась фигура в угольно-черном плаще.

– Слушайте внимательнее. Шеф велел вам не стесняться.

Пилоты-гладиаторы смерили незнакомца оценивающими взглядами, потом вдруг одновременно вскинули вверх сжатые кулаки и огласили чашу Арены диким варварским кличем.

– Яху-у-у!

– Круши все!!!

– Всю жизнь мечтал!

– «Кроссбоу», наглый выскочка – мы прикончим тебя!

Дао и остальные пилоты запрыгнули в кокпиты. Стальные великаны, расхватали оружие, словно дети игрушки, и повалили к выходу с Арены, сотрясая мостовую и гогоча.

Глядя им вслед и утирая платочком обильный пот, Шеф сказал Кураме:

– Только что передали, что на ферме в пятнадцати километрах к северу от Намшака видели белый БР, двигающийся на юг. Этот парень серьезно намерен на нас напасть?

– Именно об этом я и говорил вам раньше, – устало потирая шею, ответил Курама. И добавил, чуть погодя: – Будет просто чудо, если эти обезьяны сумеют остановить его.

– Невозможно! Десять вооруженных до зубов бронероботов, и пилоты далеко не новички – будь он хоть Геркулесом, ему не справиться с ними. То, что произошло с М9, наверняка было простой случайностью, это не может повториться!

– Мне бы вашу уверенность, – мрачно проговорил Курама. – Но нам тоже нужно приготовиться.

– Приготовиться?

– Расставить декорации, подготовить сцену. Дайте мне коротковолновый передатчик. Я окажу ему любезность и назову конечную точку маршрута, чтобы он не заблудился.

– Конечную точку? – выкатил глаза Шеф.

– Да. Она будет здесь, – стукнул каблуком о мостовую Курама.

Выжимая из наскоро отремонтированной гидравлики все, что можно, Соске вел белый «Сэведж» на юг, поперек острых хребтов, покрытых буйными тропическими джунглями. Наконец, кручи закончились. Соске пересек пару мощеных дорог, и его глазам открылись бедные и жалкие домишки пригородов Намшака.

Чтобы добраться до центра города, ему требовалось пересечь реку Шентон, охватывающую город с северо-запада широкой дугой. Изначально «Сэведж» комплектовался оборудованием для форсирования водных преград по дну. Но одной воздухозаборной трубы-шнорхеля было мало – даже если бы она и осталась при нем, а не была потеряна давным-давно, еще до того, как он попал к Нами. Бронеробот получил множество повреждений, и за водонепроницаемость электрических систем нельзя было поручиться. Учитывая то, что река была глубокой и быстрой, соваться сейчас в воду было бы просто самоубийством.

Оставались два капитальных моста, которые могли выдержать двенадцатитонный «Сэведж». Мост Пуриноко на магистральном шоссе, и расположенный в километре южнее мост Васару. Можно было не сомневаться в том, что оба моста перекрыты полицейскими кордонами.

За то время, что Соске провел в Намшаке, карта города и рельеф навсегда отпечатались в его памяти. Теперь, без труда сориентировавшись, он выбрал именно мост Пуриноко, поскольку тот был расположен ближе к центру города.

Прежде всего, требовалось предугадать действия врага. Если бы Курама решил бежать в одиночку, поджав хвост, он бы прямиком направился в аэропорт. Но Лемон, который сейчас со своими людьми трясся в фургоне по разбитой горной дороге далеко позади, передал по рации, что в аэропорту тот не появлялся – там караулили его коллеги, агенты из DGSE, оставшиеся в городе.

Курама все еще оставался в Намшаке. Возможно, он не думал, что окажется в положении гонимого, и замешкался, не зная, что предпринять?

Нет.

Невозможно.

Он ждал.

Он готовился, расставляя фигуры на доске для следующей партии, и настраивал ловушки. Последняя схватка будет смертельной и бескомпромиссной. Решимости Кураме было не занимать.

Соске прекрасно это знал. Нет, это не было сверхчувственное озарение или телепатия. Просто старый инстинкт, спинномозговая уверенность ветерана бесчисленных боев

Курама безошибочно почувствовал кипящую ярость Соске, и знал, что тот не остановится на полдороге. Соске знал, что Курама знает. Оба были профессионалами, оба потеряли в бою товарищей.

Оказавшись в такой неустойчивой ситуации, многие тертые волки, опытные бойцы, постарались бы затормозить события, чтобы не рисковать излишне и атаковать в следующий раз, выждав благоприятный момент. Если бы противником был не Курама, Соске и сам бы задумался над этим.

Но в этот раз все было по-другому.

Вокруг монолитного, незыблемого массива рациональной и рассудочной стратегии простирались хаотичные дебри не поддающихся здравому смыслу инстинктивных реакций. Решения здесь принимались вовсе не в соответствии с элементарной тактической логикой «дважды два – четыре», и эти два человека прекрасно знали об этом. Аналитический рассудок уступил место стихийным порывам, первобытной ярости и жажде мести, пусть внешне это никак не проявлялось. Они оба осознавали это, но совершенно не собирались объяснять окружающим

В этой странной, вывернутой наизнанку системе координат Соске и Курама парадоксальным образом оказались товарищами по оружию, которые понимали друг друга лучше, чем старые друзья. Так же естественно и очевидно было то, что их пламенная взаимная ненависть делает невозможным любой компромисс.

Такое же мысленное взаимопроникновение и почти интимная близость, как тогда, в тесной комнатушке в Гонконге. С Гауроном, который читал душу Соске, словно раскрытую книгу.

Соске вывел свою боевую машину к мосту Пуриноко. В гладкой черной воде реки, разлившейся здесь метров на шестьсот, дрожали и плавали дорожки-отражения городских огней с противоположного берега. Но теперь с оранжевыми отсветами уличных фонарей смешались тревожные вспышки синих полицейских мигалок.

Кордон перед мостом состоял из двух патрульных машин и бронетранспортера. К обычным для полицейских в других странах дробовикам следовало приплюсовать практически родные для Юго-Восточной Азии китайские автоматы и турельный пулемет, смонтированный на люке бронемашины.

Нахмурившись, Соске двинул вперед рычаг, увеличивая обороты, и чувствуя, как отзывается сдержанным рокотом усталый русский дизель, как начинает посвистывать турбонаддув и корпус бронеробота начинает мелко вибрировать.

Указатели давления масла двинулись туда-сюда, острая стрелка температурного датчика склонилась ближе к красной критической отметке. Но беспокоиться было не о чем. Старенький «Сэведж» выдержит.

Поглубже вдохнув необычно холодный для этих широт ночной воздух, Соске двинул рычаг до упора. Взревев, точно раненый носорог, «Сэведж» ринулся вперед, сотрясая землю ударами истертых стальных башмаков ступоходов. Проигнорировав поданный дрожащей рукой полицейского знак «Стоп», Соске выскочил на асфальт. Засверкали звездочки очередей, но для БР автоматные пули были не опаснее легкого дождичка. Прыжок, удар башмаком – и бронетранспортер завалился на бок, а полицейские в панике кинулись бежать.

Теперь самое опасное.

Ни на секунду не задерживаясь, Соске на максимальной скорости пустился бежать по длинному мосту, незащищенному и открытому взглядам со всех сторон, остро чувствуя, как тикают последние секунды ошеломления и ступора, охватившего противника после внезапного нападения. Он буквально слышал, как по радио летят торопливые донесения и команды.

Выстрелов не последовало. Он успел.

Влетев в узкую улочку, застроенную покосившимися низкими домиками, он на полном ходу затормозил, так, что каблуки ступоходов «Сэведжа» на полметра пробороздили асфальт, засыпав мостовую крошкой и затянув улицу клубами пыли.

Рокот дизеля сбавил тон, бронеробот присел, напружинившись и пристально вглядываясь вглубь тесной городской застройки.

Несколько припозднившихся прохожих остановились, с удивлением показывая пальцами на БР. Для жителей Намшака это было не такое уж редкое зрелище, но угрожающе резкие движения «Сэведжа» напугали их, и никто не осмелился приблизиться.

Соске прислушался, но, кроме низкого урчания своего дизеля, ничего не услышал. Да, сейчас стоило пожалеть о высокочувствительных поисковых сенсорах и локаторах М9 – на старом бронероботе не было ничего подобного. Единственное, на что он мог полагаться – собственные глаза и уши. Дожидаться больше было нечего, и, решив двигаться дальше, Соске поднял БР в полный рост. Враги все равно никуда не денутся – они появятся, рано или поздно.

Скорее рано.

На перекрестке впереди, через квартал, возникли фигуры двух бронероботов. «Сэведж» и «Мистраль II». Первый сжимал в манипуляторах помповое орудие, второй – автоматическую пушку.

Они совсем не походили на армейские. Кричаще-пурпурный «Сэведж» и выкрашенный в красный и желтый цвета «Мистраль».

Бронероботы с Арены.

Надо полагать, Шеф нанял пилотов-гладиаторов. Опытные, до зубов вооруженные бойцы. Справиться с ними будет нелегко.

Пилот «Мистраля» II, который выступал на Арене под названием «Алмазный лоб», совсем не собирался действовать совместно с «Сэведжем», который следовал за ним по пятам. То, что они занимали позиции неподалеку друг от друга и столкнулись на узкой улочке, когда по сигналу полицейских с моста Пуриноко бросились на перехват, оказалось чистой случайностью.

Теперь «Сэведж», который был известен на Арене как «Супер Стар», и чей не слишком впечатляющий послужной список состоял из двух побед и пяти поражений, нетерпеливо подпрыгивал у него за спиной.

– Вон он! Вон там!!! Да быстрей же ты, уйдет!

– Смотри, куда лезешь! Не наступай мне на пятки, тупица!

– Пусти, я его прикончу. Он мой!

Тридцать тысяч долларов и пятьдесят килограммов героина.

Чтобы заполучить их, нужно было всего-навсего убить этого выскочку – «Кроссбоу». Пилот «Супер Стар» серьезно задумался, не стоит ли расчистить себе дорогу, выстрелив в спину соратнику.

«Алмазный лоб», очевидно, тоже не исключал такой возможности и замешкался, не зная, куда смотреть – вперед или назад.

В этот момент метрах в двухстах впереди мелькнул белый «Сэведж». В его манипуляторах не было видно оружия, поэтому гладиаторы не удивились, когда он нырнул за угол дома. Но то, что он вдруг снова выглянул оттуда, взмахнув манипулятором, словно швыряя что-то, было полнейшей неожиданностью. Длинный предмет, вращаясь в воздухе, словно томагавк, просвистел вдоль улицы. Не успел пилот «Супер Стар» узнать в нем кумулятивную кувалду, как она врезалась в грудь его бронеробота. Блеснула острая вспышка. Кумулятивный пест прошел сквозь нагрудные бронелисты, как раскаленный нож сквозь масло, впустив за собой внутрь корпуса форс высокотемпературного пламени. «Супер Стар» на секунду замер. Изо всех щелей пыхнуло пламенем и дымом. Бронеробот рухнул навзничь, выпустив из манипуляторов помповое орудие, и загорелся.

– Проклятье! – взревел пилот «Алмазного лба», отшатнувшись от вспышки разрыва. Припав на колено, он застрочил вдоль улицы из 35-мм пушки, ничуть не заботясь о том, что снаряды пробивают насквозь тонкие стены жилых домов. Улицу затянуло белым пороховым дымом, от ударной волны выстрелов из окон дождем посыпались стекла.

– Как ты сумел?! Грязный пес! Кусаешься?! Я разорву тебя на части!

Богохульствуя без перерыва, «Алмазный лоб» поливал улицу дождем очередей, но дым и пламя от разгорающегося «Сэведжа» ухудшали видимость с каждой секундой, не давая точно прицелиться.

Снаряды с визгом полосовали пустую улицу, врезаясь в стены, обрушивая ветхие балки и вызывая пожары. Не видя противника, «Мистраль» сделал несколько шагов вперед, и белый «Сэведж» выскочил из дыма навстречу, словно чертик из табакерки. Бронеробот пригнулся так, что его грудная броня, казалось, сейчас начнет царапать асфальт. Он напоминал выпущенный из орудия бронебойный снаряд, и «Алмазный лоб» не сумел уклониться от атаки.

– Что?!

Удар перевернул его вверх ногами, взбесившаяся мостовая прыгнула в экран. Нет, на самом деле, это корпус «Мистраля» врезался в асфальт, когда из-под него выбило ступоходы. На мигающем от перепадов напряжения экране гироскопический индикатор ориентации БР совершил полный оборот. По сравнению с «Сэведжем» «Мистраль» был тяжелее и сильнее бронирован. Но сейчас более высокий центр тяжести сыграл против него – устоять на ногах после такого столкновения оказалось невозможно.

– Черт! Черт! Черт!

Система амортизации кокпита защитила пилота. Он даже не прикусил язык и теперь, яростно рыча, подтягивал под себя манипуляторы, чтобы подняться. Но когда рассыпавшееся и пошедшее волнами от сотрясения изображение на мониторе снова восстановилось, пилот понял, что лежит на мостовой, а белый «Сэведж» стоит над ним, целясь из помпового орудия.

Противник, неизвестно когда, успел завладеть оружием, которое выронил разбитый «Супер Стар». Черное жерло угрожающе уставилось в лицо пилоту «Мистраля». В следующий миг оно немного опустилось, и грохнул выстрел. Бронебойный снаряд разбил турельную пушечную установку, предназначенную для самообороны, и смонтированную в промежности, как раз между ступоходами французского бронеробота.

В наушниках загремел голос пилота белого «Сэведжа»:

– Сколько у вас еще машин? Говори.

– Еще чего!

«Кроссбоу» выстрелил еще раз, снеся правый манипулятор противника.

– П-подожи! Восемь!.. Восемь бронероботов!

– Ты видел человека в черном плаще? Крупный, коротко стриженый, азиат?

– Я... я видел его. На Арене, вместе с Шефом.

Не дослушав, «Сэведж» выстрелил еще раз. Оглушительный грохот, мощный удар, и «Мистраль» отлетел на несколько метров, бороздя асфальт, и замер, курясь ядовитым дымом.

Конечно, маньяк-террорист, получив необходимую информацию, не оставит его в живых – так думал, зажмурившись, пилот «Алмазного Лба». Но прошло несколько минут – а он был еще жив. Осторожно открыв глаза и сморгнув слезы отчаяния, он осмотрелся. Противника рядом не было. Тот уже направился по засыпанной обломками и затянутой дымом улице к центру города.

На мгновение пилота «Мистраля» снова охватила жажда крови – догнать и убить! – но он немедленно понял, что это невозможно. Оба манипулятора его робота были оторваны, и он не был уверен в том, что сможет подняться на ноги. Единственное, что ему осталось – выплюнуть горечь, скопившуюся во рту. Он яростно заорал:

– Издеваешься?! Думаешь, мне нужна твоя жалость? Все равно теперь тебе конец! Погоди у меня – в следующий раз я обязательно тебя убью! Нет, я буду отрывать тебе руки и ноги по очереди, пока ты не сдохнешь! Гори в аду!!!

Неповрежденный внешний динамик бесстрастно оглашал этими жалкими и беспомощными ругательствами пустынные улицы сжавшегося в ужасе Намшака. Не заботясь о летящих вслед проклятиях, Соске быстро вел бронеробота по направлению к центральной части города. Ему повезло, что он немедленно смог использовать помповое орудие. В нормальных армиях на все съемное вооружение, управляемое электроникой, устанавливались специальные устройства опознавания и защитные коды. Бронероботы, при всем своем внешнем сходстве, все же не были людьми. Отличались от обычного незатейливого стрелкового оружия и их системы вооружения. Подобравший бесхозную автоматическую пушку БР противника не смог бы ни разу выстрелить из нее. Даже такому мощному и быстродействующему компьютеру, как тот, что составлял основу системы искусственного интеллекта М9, требовалось значительное количество времени, чтобы взломать защитные коды.

– Повезло, – пробормотал Соске, бросив взгляд на зажатую в манипуляторе помповую пушку.

Гладкоствольная 57-мм пушка «Боксер» производства итальянского военного концерна «Ото Мелара» имела ручное перезаряжание. Когда Соске служил в Митриле, пилотируя М9 и «Арбалет», он всегда старался выбрать это орудие для боевых операций. Можно было сказать, что это его любимое оружие.

В этот момент ожил коротковолновый передатчик.

– Ты слышишь меня, Сагара?

По открытому каналу звучал голос, который он ни за что не спутал бы ни с чьим другим. Курама.

– Достаточно будет, если я скажу «да» – громко и ясно?

– Я на Арене. Если тебе хватит храбрости, приходи и прикончи меня.

– Ты не сбежал. Как бы не пожалеть потом.

– Право, не знаю, кто будет жалеть.

Передача оборвалась.

У них не было времени для бессмысленной болтовни. Одного вежливо приглашали, чтобы убить. Второй готовился убивать сам. Компромиссы и сделки, словесные игры – между ними больше не было места для них.

«Все верно, Курама. Делай то, что считаешь нужным. Я поступлю так же».

С этого момента ему больше не требовалось думать. Его должна была вести чистая, незамутненная пламенная ненависть и жажда крови.

«Если таков мой путь – я согласен. Я должен убить этого мерзавца. Без всяких сомнений».

Предупредительный сигнал прервал течение мыслей Соске. Температура охлаждающей жидкости не снижалась. Неясно было, можно ли доверять датчику давления в гидросистеме. Шарниры опорно-двигательного аппарата издавали тревожные хрустящие звуки. Гироскоп системы ориентации выдал сообщение, что, если не провести коррекцию, через десять минут начнутся сбои в системе стабилизации и поддержания равновесия.

Но до того момента, когда «Кроссбоу» не сможет сделать следующий шаг или нанести следующий удар, оставалось еще много времени. Беспокоиться было рано.

На пути снова появился полицейский кордон: два патрульные полицейские машины. Небронированные, и не вооруженные даже пулеметами. Решив не задерживаться и не терять времени, Соске выстрелил один раз. Этого оказалось достаточно, чтобы полицейские бросились наутек. Блокада была прорвана.

Бронеробот шагал дальше. Теперь его снова окружали бедные, ободранные домишки, натыканные один на другом и скупо освещенные редкими фонарями. На улицах было довольно много людей. Для Шефа этот бедняцкий район был неинтересен и даже враждебен, поэтому он не позаботился о том, чтобы дать сигнал к эвакуации населения.

Со стороны центра, оттуда, где кончались бедные кварталы и начинались деловые и торговые, среди теней и пятен света от фонарей и неоновых реклам возникли тени трех БР, поджидающих дерзкого налетчика. Караулили ли они там с самого начала или собрались здесь после начала стрельбы в пригороде, но в этих силуэтах легко узнавались еще один «Сэведж», «Драхе» и «Циклон». Русский бронеробот, германский бронеробот, английский бронеробот. Даже на полях сражений сотрясаемого бесконечными войнами Ближнего Востока Соске не встречал на одной из противоборствующих сторон такого странного набора боевых машин.

Враги открыли огонь, тоже ничуть не беспокоясь тем, что их снаряды летят в сторону густонаселенных жилых кварталов. Дробя бетон и кирпич, вышибая облака битого стекла и фонтаны пыли, бронебойные снаряды врезались в стены домов рядом с Соске. Точность стрельбы противников оставляла желать лучшего. Неудивительно: ведь пилоты-гладиаторы никогда не использовали на Арене огнестрельное оружие и их системы управления огнем были наверняка мертвы, оставляя прицеливание на усмотрение пилота.

Умело уклоняясь от огневого налета, Соске в движении выстрелил, тоже наводя орудие с помощью ручной системы управления огнем. Он целился в «Драхе», находившейся посредине вражеского строя.

Выстрел.

Промах. Оптические датчики и дальномер работали ужасно. Отметив, куда пришлось попадание, Соке внес поправку и выстрелил снова. Корпус БР жестко тряхнула отдача 57-мм орудия, существенно более мощного, чем автоматические системы меньшего калибра, способные вести огонь очередями. От темного силуэта германского бронеробота брызнули яркие искры, свидетельствующие о прямом попадании. «Драхе» бросило назад, в витрину порномагазина. Яркие розовые лампы погасли и на улице остались только беспомощно торчащие наружу ступоходы. Его рассвирепевшие соратники ответили ливнем огня.

Соске снова укрылся, нырнув за угол следующего здания. Однако неказистое сооружение, сляпанное из хлипких досточек, оказалось ненадежной защитой. Подкалиберные бронебойные 35-миллиметровые снаряды пробивали его насквозь, словно картонную коробку. Полетели щепки и обломки, дом опасно закачался, готовый рухнуть. Противники, естественно, не могли видеть «Сэведж» за препятствием, но так щедро окатили дом дождем снарядов, что БР Соске все же получил несколько попаданий.

Удар, жесткое сотрясение, фонтан искр.

Но все было не так уж плохо – в броню врезался всего один снаряд. Второй срикошетил от толстой балки. Закаленный бронелист отразил слегка замедленный конструкцией здания снаряд, хотя и треснул.

Соске заставил бронеробот прыгнуть и побежать, одновременно перезапуская вышедший от сотрясения из плоскости гироскоп и корректируя настройки системы стабилизации. Не было бы ничего удивительного, если бы почти не поддерживаемая в вертикальном положении машина потеряла равновесие и растянулась на мостовой. Но с «Кроссбоу» этого не случилось.

Почему?

Соске наконец-то понял. Дело было в операционной системе – совокупности программ, управлявших движением бронеробота. Штатная операционная система этого неказистого бронеробота, при всей своей примитивности, была способна на многое, и хорошо держала удары. Но стандартные настройки, рассчитанные на массового строевого пилота, не блещущего боевым мастерством, делали невозможным выполнение маневров и трюков, которые сегодня много раз проделывал Соске. Действительно, тот первый Рк-91, на котором он учился и сражался в Афганистане – он не смог бы повторить эти резкие стремительные броски, стрельбу в прыжке с перекатом. Результатом стал бы напрасный расход боеприпасов, а то и неуклюжее падение, которым не преминул бы воспользоваться противник.

Он вспомнил.

Кто усовершенствовал и переписал устаревшую операционную систему. Кто самоотверженно бился с разваливающимся от износа бронероботом. Кто ласковыми руками перебирал его грубые механизмы.

От одной этой мысли остатки хладнокровной рассудочности в сердце Соске вспыхнули яростным кипящим пламенем. Разгорающимся все сильнее и ярче. Если бы кто-то мог видеть его сейчас в тесном кокпите, его испуганному взору предстало бы пугающее зрелище – в глазах пилота словно забились грозовые разряды очищающего гнева.

– С дороги.

Соске бросил «Кроссбоу» вперед. Он слился с машиной, мгновенно отмечая каждое изменение в сопротивлении контроллеров и показаниях датчиков, молниеносно реагируя и направляя бронеробот твердой рукой.

Он устремился в узкую улочку, уходящую вбок – в мертвую зону, где секторы огня противника были перекрыты густой хаотичной застройкой. Стреляя на бегу, он уже знал, куда отшатнется противник. Заранее рассчитывал, куда нужно прыгнуть самому.. Ему не мешала грубая зернистость и смазанность черно-белого изображения на мониторе – главным было то, что тот бызыскусно точно передавал картину поля боя. Он уже просчитал ходы этой жуткой шахматной партии.

Помчавшись по узкой улочке-ущелью между утыканных балкончиками и верандами двух и трехэтажных домов, едва не смыкавшихся над головой, «Кроссбоу» оказался в идеальной позиции. Вражеский БР – английский «Циклон» – был совсем рядом, его макушка виднелась над крышами среди антенн и веревок с сушащимся бельем, но путь отступления для него перекрывали густо натыканные дома.

Остановиться. Прицелиться. Учесть все поправки.

Стол помпового орудия почти уперся в стену дома.

Выстрел прозвучал глухо, 57-мм снаряд пробил обе тонкие стены и врубился в бок «Циклона», находившегося всего в шести-семи метрах. Яркие брызги окалины, дрожащий гул остаточного резонанса стального корпуса – и английский бронеробот завалился набок, точно башня. Что с ним произошло, было не видно, но на крышах задрожали отсветы пламени.

Четвертый.

Оставшиеся «Сэведж» выстрелил в ответ, но практически наугад. Не стоило так поступать – он обнаружил свою позицию. Соске быстро сдвинулся назад, припал на колено и выстрелил из-за угла, всадив в него два бронебойных снаряда.

Пятый.

Вытекающее из пробитых баков топливо – авиационный керосин – загорелось, и вражеский бронеробот с оглушительным грохотом взорвался. Усыпавшие улицу осколки стекла зажглись кроваво-красными отсветами пожарища.

Дата добавления: 2017-01-14