Прелестная умница

(Из рассказов о Нике Картере)

----------------------------------------------------------------------

Frederick Van Rensselaer Dey. “A Clever Little Woman” // William Kittredge and Steven M. Krauser (eds) (1978). The Great American Detective. N.Y.: New American Library

Перевел с английского Дик Киселев © 1991

E-mail: [e-mail]

---------------------------------------------------------------------

Нику Картеру была суждена самая долгая жизнь среди всех вымышленных частных сыщиков. Первая серия рассказов о Нике Картере появилась в сентябре 1886 г. в "Нью-Йорк Уикли". С тех пор вечно молодой сыщик продолжал появляться в книгах, журналах, комиксах, а в течение двенадцати лет - и в радиопрограммах, оставаясь любимцем американской публики почти семьдесят лет. После небольшого перерыва, в 1964 г. Ник. Картер воскрес в облике современного агента секретной службы в серии романов, составившей более ста названий.

С самого начала Ник Картер - симпатичный, сообразительный молодой человек небольшого роста, но отлично тренированный. Он решителен, храбр, прямодушен и предан своему делу. Ничто не может поколебать его веру в справедливость и его патриотизм. Он ведет сыск умело и профессионально, и особенно сведущ в судебной медицине. Его конек - искусство перевоплощения: он может выступить в роли китайца, щеголя, пожилой женщины, юного негра и капиталиста.

Характер Картера был набросан с листа Ормондом Дж. Смитом (1860-1933); его двоюродный брат, Джон Р. Кориэлл (1848-1924) облек Ника Картера в плоть и кровь и написал три первых сериала о похождениях нью-йоркского детектива. Затем за дело взялся Фредерик Ван Дей (1861-1922), самый плодовитый из авторов, писавших о Нике Картере. А писали о нем еще, по крайней мере, десяток авторов.

Картер был первым из американских литературных детективов, появившихся на киноэкране. В немом кино его играли Андре Лиабель, Томас Карриган и Эдмунд Лоув, в звуковом - Уолтер Пиджен.

Рассказ "Прелестная умница" появился впервые 24 ноября 1894 г. в "Нью-Йорк Уикли" с подзаголовком "Из рассказов о Нике Картере".

(из http://lib.align.ru/books/3585.html)

Глава 1. Оплачено по чеку на предъявителя

Роберт Л. Брэндон был известной фигурой в политике, но часто его по-свойски называли просто Бобом — в основном те, кто только жаждал с ним познакомиться.

Он не был ни государственным мужем, ни реформатором и не претендовал на какой-либо пост. Он был деловым человеком, и политика была для него скорее рекламой. Можно ведь зарабатывать деньги и политикой, не прибегая к их воровству. В Нью-Йорке же можно разбогатеть просто будучи достаточно знаменитым.

В течение двадцати лет имя Роберта Л. Брэндона высоко ценилось в деловом мире. Он распоряжался им легко, но осмотрительно, и это принесло ему несколько миллионов долларов — сколько именно было известно только ему самому. Его колкости и шутки были настолько остры, что ими можно было выбриться, как острой бритвой. И для Нью-Йорка это не было новостью.

Поэтому сыщик Николас Картер был весьма удивлен, когда получил следующую записку от мистера Брэндона, написанную в присущей ему простой и энергичной манере:

“Дорогой Картер!

Меня нагрели на сорок тысяч долларов. Приезжайте и помогите мне прийти в себя. В моей конторе, завтра в девять тридцать.

Роберт Л. Брэндон.”

Записка была послана вечером, и Ник имел удовольствие ознакомиться с ней на следующее утро за завтраком. Только что-нибудь из ряда вон выходящее могло удержать его от этого свидания.

Свое мнение об этом деле он подытожил в следующей реплике, которую бросил через стол вместе с запиской своему помощнику Чику:

— Что-то темнит Боб Брэндон. Должно быть в городе затевается какая-то новая игра, и мне пора в этом разобраться.

В назначенное время он был в конторе Брэндона.

Контора находилась в стороне от центра города. В ней сидели три обычных бухгалтера и один, исполнявший обязанности лжеца. Первые подсчитывали деньги, которые зарабатывал Боб Брэндон, а лжец давал ему возможность заработать еще больше, под разными предлогами выпроваживая тысячи никчемных посетителей, отвлекавших его внимание.

Это был очень искусный и милый выдумщик. Слушать его объяснения, почему

мистера Брэндона сейчас нет в конторе, в то время как вам доподлинно известно, что в данную минуту он разговаривает в своем уютном кабинете с кем-то, кто пришел со стоящим предложением, было огромнейшим наслаждением.

Однако и этой красноречивой лжи приходит когда-нибудь конец, и Нику Картеру выложили правду.

— Мистер Брэндон болен, — сказали ему. — Он просит вас, если возможно, заехать к нему домой. Мне только что оттуда звонили по телефону.

Ник выбрал кратчайший путь, однако мистер Брэндон жил на Сент-Николас Авеню, и добираться туда из центра города пришлось довольно долго. Поэтому вполне можно было допустить, что за это время состояние мистера Брэндона еще более обострилось.

Когда Ника проводили в гостиную, там уже находился доктор Боллс. Этого человека знали все. Он был как раз тем доктором, у которого лечились люди из того же круга, что и Брэндон, и в судный день ему предстояло держать ответ за продление жизни многих политиков.

Доктор Боллс как раз закончил давать наставления миссис Брэндон относительно состояния здоровья ее супруга. То же, но в более сжатой форме, он повторил Нику.

— У Брэндона больное сердце, — сказал он. — Ничего опасного. Доживет до ста лет. Но его это очень беспокоит. Когда у Брэндона случается приступ, я рекомендую ему придерживаться постельного режима, забросить все дела, и он меня слушается. Правда, он спросил меня, не лучше ли ему все-таки повидаться с вами.

Я сказал “нет” и он согласился. Но суть дела вам изложат. Я не знаю, что это за дело, но факты вы узнаете немедленно. Вам их изложит прелестнейшая молодая особа, которая когда-либо...

— Кто она? — спросил Ник.

— Родственница Брэндона. Дальняя. Выросла в Вермонте, в маленьком фермерском поселке. Никакой связи с цивилизацией, кроме омнибуса раз в неделю.

Брэндон в последнее время разыскивал кое-кого из своих родственников.

Милосердный порыв, если принять во внимание его больное сердце. Он написал отцу девушки в августе и спросил, не заложил ли тот свою ферму. Старый Езекия Брэндон ответил, что не заложил — никто не хочет одалживать деньги под его ферму. Он писал, что он очень беден, но беда не в этом. Он жалеет лишь о том, что его дочь Энни не сможет повидать свет и единственное, что ей остается, это выйти замуж за какого-нибудь фермера.

Она прочитала все книги из библиотеки воскресной школы Гринвиля и выучилась играть на мелодионе. Но Езекия смутно догадывался, что это не определяет уровень культуры. Он добавил, что его дочь может быть "подходящей партией" и очень сокрушался, что ей придется сидеть взаперти в этой деревеньке "с населением из сорока мужиков и одним демократом", — так они оценивают сельское население у себя в Вермонте.

Это письмо тронуло Боба Брэндона до глубины души. Он немедленно послал за Энни и выписал чек на ее расходы на сумму, которой бы хватило для того, чтобы дважды обернуться вокруг земного шара и еще завязаться двойным узлом.

Но она этого стоила. Вы еще с ней познакомитесь. Да, Картер, эта девчушка как-то внезапно нас всех увлекла. Она пробыла здесь неполные шесть недель, а все друзья Брэндона, от старого судьи Бемиса до юного Тома Моргана, зачастили в этот дом по три раза на неделе. Я видел однажды, как они целой гурьбой слушали ее пение. Она знает прелестнейшие деревенские песенки и чудесно аккомпанирует себе на рояле, хотя и не видела его никогда прежде. Я как-то подсчитал, что ее слушатели вместе взятые оцениваются более чем в сорок миллионов долларов недвижимости.

А какая красавица! Картер, уверяю вас, что сам нарцисс Саронский и лилия долин не идут ни в какое сравнение с ней. Да, она...

Неожиданно чей-то сдержанный смех прервал его слова. Разом обернувшись, доктор и сыщик увидели, как портьеры над дверью вдруг задернулись, скрыв за собой копну золотых волос и пару задорных голубых глаз.

Затем портьеры вновь медленно приоткрылись и из-за них выглянуло самое хорошенькое личико, какое только можно было себе представить.

— Вы закончили говорить обо мне, доктор? — спросила девушка. — Если так, то я войду. Но если у вас еще есть что хорошего сказать, то я, пожалуй, останусь здесь и послушаю.

— Входите, Энни, — приветливо ответил доктор, — тем более, что вам предоставляется прекрасная возможность познакомиться еще с одной знаменитостью, и я не думаю, что какой-нибудь другой девушке удавалось встретить столь многих за такое короткое время.

Но этот человек — самый знаменитый из всех. Разрешите представить — мистер Картер, величайший в мире сыщик.

— Я уже все знаю, — сказала Энни. — Дядюшка послал меня сюда познакомиться с ним. Как поживаете, господин Картер? Надеюсь, все в порядке? А как здоровье госпожи Картер?

— Она весьма находчива. Благодарствуйте, — ответил Ник. — Как поживает ваша родня?

Энни рассмеялась так прелестно, что слушать ее было одно удовольствие.

— Ну, вы, верно, родились в Вермонте, — воскликнула она, — вы говорите

точь-в-точь как у нас. Ну, а что касается моей родни, то дядюшка очень плох. Ему значительно хуже, чем до того, как он передал в свою контору, что хочет видеть вас.

— Тогда я зайду в другой раз, — произнес Ник.

— Незачем откладывать, — раздался голос миссис Брэндон, которая опять вошла в гостиную. - Мистер Брэндон ввел Энни в курс дела, и она вам все расскажет.

— Конечно же, я вам все расскажу, — воскликнула Энни, поднявшись на цыпочки от нетерпения. — Дядюшка мне разрешил.

— Возможно вас удивит такая манера ведения дела, мистер Картер, — произнесла миссис Брэндон, — но могу вас заверить, что Энни вникла в суть дела значительно лучше, чем я.

Извинившись перед Ником, она пошепталась с доктором Боллсом и удалилась. Сыщик понял, что Брэндону должно быть стало хуже — вместо того, чтобы уйти, доктор поспешил в комнату больного.

Энни Брэндон тотчас же перешла к делу. Сообразительность, которую излучало

ее юное личико, была поистине восхитительной.

— Вот чек на предъявителя, — сказала она, вынимая бумагу из кармана. — Он

был оплачен в банке "Леонард, Фиск и Компания", и на нем значится дядюшкино имя. Чек поддельный, но деньги уже выплачены банком. Чек был предъявлен в понедельник утром. Дядюшке его показали вчера, когда ему случилось зайти в банк. Что касается подписи, дядюшка признает, что подделка весьма искусная. Сам бланк взят из его чековой книжки, и серия совпадает. Его могли вырвать примерно четыре недели назад. Соответствующий ему корешок в книжке помечен словом "погашено". Кроме этого слова на корешке ничего больше нет.

А вот и сам корешок. Эта пометка "погашено" — довольно грубая попытка подделать почерк дядюшки, но служащий банка не обратил на это внимания. Он подумал, что дядюшка случайно смазал свою подпись, вырывая чек из книжки.

Что же еще? Погодите, мне нужно подумать.

Она начала считать, загибая свои красивые белые пальчики и хмуря прелестные бровки. В этот момент она походила на прилежную ученицу, отвечающую на экзамене в сельской школе перед комиссией и скоплением публики.

Ник не мог сдержать улыбки, глядя на нее. Ее платье было самым лучшим и самым модным из тех, какие можно купить за деньги. Ее манеры были безупречны. Но тем не менее, она оставалась простой деревенской девчушкой.

— Да, — проронила Энни, — вспомнила: вот описание человека, предъявившего чек. Это, пожалуй, и все. Можете еще спросить меня что-нибудь, если хотите.

Она протянула Нику клочок бумаги, исписанный рукой банковского кассира:

“Среднего роста, около тридцати пяти лет; темноволосый, карие глаза,

темно-каштановые борода и усы; хорошо, но слегка вызывающе одет; смахивает на политика”.

— Почему банк выплатил столь крупную сумму неизвестному лицу, не наведя

предварительно справок? — спросил Ник.

— Я знаю, в чем дело, — сказала девушка. — Тут замешана политика. Мой дядюшка выплачивает иногда достаточно большие суммы, и никакие имена при этом не упоминаются. Это чек на предъявителя, и кто знает, куда идут эти деньги? Иногда они уходят в Олбани, иногда — в Вашингтон. Ими пользуются, чтобы покупать закон. Вы ведь не проговоритесь? Дядюшка вам доверяет, а я сомневалась. Смотрите же, никому!

Однажды, кажется, в банке не захотели выдать деньги по дядиным чекам на предъявителя, и этот отказ поставил уважаемого человека в затруднительное положение. Правда, у банка тоже могли начаться неприятности, потому что дядюшка был крайне раздосадован. Он предупредил их, чтобы впредь банк выплачивал деньги, как только на чеках будет его подпись. Это рискованно, но чего не сделаешь, когда занимаешься политикой.

Теперь же назревает большой скандал, потому что в банке утверждают, что это подпись дядюшки, а он отказывается. Вы просто обязаны поймать мошенника и

доказать правоту дядюшки. Ведь вы сумеете, мистер Картер?

Глава 2. Удивительный альбом

— Благодарю вас, сударыня, — сказал Ник, — вы прекрасно изложили суть дела. Позвольте спросить: подозревает ли ваш дядюшка кого-нибудь?

— Он подозревает восемнадцать различных людей, — ответила Энни после

непродолжительной паузы, — включая всех служащих его конторы, двух служащих банка и добрую дюжину своих друзей-политиков.

— Для меня это слишком неопределенно, — улыбнулся Ник. — А каково ваше мнение, позвольте полюбопытствовать?

Ее хорошенькое личико приобрело выражение крайней задумчивости.

— Пока еще не знаю, — сказала Энни, — но у меня какое-то странное предчувствие. Знаете, иногда мне кажется, будто именно мне суждено найти мошенника.

— В самом деле?

— Вы сочтете меня очень глупой. Я всего лишь деревенская девушка и ничего не смыслю в делах, кроме того, чему научил меня дядюшка. Но он был так добр ко мне, что я просто должна хоть чем-то ему отплатить. И мне кажется, это именно тот случай. Как это ни странно, я думаю, что именно я могу помочь в поимке вора и вернуть дядюшкины деньги. Для деревенской девушки, вроде меня, это было бы настоящей победой, не так ли, мистер Картер?

— Если вы обойдете меня в этом, — ответил Ник, — то в городе найдется несколько человек, которые признают ваш талант. А теперь к делу. Есть ли у вас дядюшкина роспись, настоящая, разумеется?

— Есть, но я не знаю, где ее искать. Может быть, если дядюшке не очень плохо, я могу попросить его расписаться для вас.

Сказав это, девушка уже собиралась выйти из комнаты, но в дверях ее остановила миссис Брэндон.

— Он уснул, — сказала она. — И я не разбудила бы его даже, если бы мне предложили сумму вдвое больше пропавшей.

— В этом нет необходимости, — ответил Ник. — Мне нужна лишь его подпись.

В конце концов я могу заполучить ее в конторе или в банке.

— А мне можно пойти с вами? — воскликнула Энни. — О, прошу вас. Мы пойдем сейчас же. Идемте же! Вы такой славный!

Она схватила Ника за руку и уже хотела потащить за собой, как вдруг миссис Брэндон сказала:

— Энни, но ведь подпись мистера Брэндона есть в твоем альбоме.

— В самом деле. Ну и дуреха же я. Минуту, я мигом!

Она выбежала из комнаты, и ее прекрасные золотистые волосы волнами струились по стройным плечам, как солнечные лучики.

Через минуту из соседней комнаты послышался ее взволнованный голос:

— Как же так, тетушка, его здесь нет!

Она вбежала в гостиную, быстро ее обошла, внимательно осматривая столы с книгами.

— Какой он из себя, этот альбом? — поинтересовался Ник.

— Обычный альбом с фотографиями, — ответила Энни. — И внизу под каждым снимком есть место для подписи того, кто на нем изображен. Там собраны фотографии дядюшки и всех его друзей.

— Где вы его купили?

— Однажды в городе. Мне просто пришло в голову, что это будет очень мило.

— А кто был тогда с вами, когда вас осенила эта замечательная мысль?

— Дайте подумать. Да, это был мистер Морган.

— Юный Том Морган, о котором упомянул наш друг доктор?

— Да, именно так. Мне пришлось обойти несколько магазинов, чтобы найти подходящий альбом, и Том был со мной.

— А затем вы попросили всех дядюшкиных друзей подарить вам свои фотографии и расписаться на память?

— Да.

— Скажите, а кому первому пришла в голову мысль об альбоме, вам или мистеру Моргану?

— Честно говоря, не помню. Нам это пришло в голову в ходе беседы. Мне кажется, мы придумали это вместе, когда ходили по магазинам. А почему вас это интересует?

— Превосходная идея — заполучить таким образом подписи важных персон. Они стоили бы кучу денег, оказавшись на чеках.

— Что вы говорите! Доктор Боллс сказал мне однажды, что имена в этом

альбоме стоят пятьдесят миллионов долларов.

— Ну что ж, давайте-ка подумаем, как нам отыскать этот удивительный альбом.

Но его нигде не было. Обыскав весь дом, но так ничего и не найдя, они вернулись в гостиную.

— Сударыня, — обратился Ник к Энни Брэндон, — думаю, что ваши предчувствия относительно этого преступления не лишены основания. И я думаю, что именно вы поможете нам отыскать ключ к разгадке.

— Я полагаю, что ключ уже у нас в руках, — произнесла миссис Брэндон. — Альбом украли. Вполне очевидно, что человек, похитивший альбом, и тот, кто предъявил чек — одно и то же лицо. Альбом украли, чтобы скопировать подписи.

— С этим трудно не согласиться, — сказал Ник. — Вопрос в том, кто взял альбом.

— Я знаю, кто это сделал, — воскликнула Энни. — Это мог сделать только Том Морган. Это он предложил мне купить альбом. Он просто одурачил меня, чтобы ограбить дядюшку. А ведь Том казался мне таким симпатичным.

Губы девушки задрожали и в глазах ее блеснули слезы.

— Бедная моя девочка, — прошептала миссис Брэндон. — Ты "увидела свет" так, как твой отец и вообразить не мог. Ну что за город! Нельзя положиться даже на лучшего друга.

— Теперь мне все равно! — закричала Энни. — Я ненавижу его и должна отомстить.

С трудом подавляя рыдания, она всхлипнула.

— Похоже, мистер Морган пленил ее сердце, — пробормотал сыщик себе под нос. — Какой негодяй! — и произнес громко:

— Не следует торопиться с выводами. Альбом мог взять и кто-то другой. Его ценность очевидна для любого мошенника.

— Единственное, что утешает, так это то, что ни один из наших посетителей не похож на подозреваемого, судя по описанию, — произнесла миссис Брэндон довольно резко.

— Мне кажется, что умозаключения, связанные с этим альбомом, достаточно очевидны, чтобы в них сомневаться, — сделал вывод Ник. — Не опишете ли вы мне мистера Моргана?

Энни мгновенно исполнила его просьбу. Ее описание совпало с тем, которое было составлено в банке, кроме усов и бороды. У Моргана их не было.

— Где он живет? - осведомился Ник.

— В отеле "Бельмонт", — ответила Энни. — Это на Бродвее. Там живут холостяки. Однажды он даже показал мне окно своего номера.

— Думаю, мне нужно повидаться с ним, — сказал сыщик.

— Возьмите меня с собой! — воскликнула Энни. — Пожалуйста, возьмите меня. Я его знаю в лицо, а вы нет. Мы можем столкнуться с ним на улице, и без меня вы его просто не узнаете.

Ник ничего не имел против ее общества и, так как миссис Брэндон тоже не возражала, они отправились в город вдвоем.

У входа в "Бельмонт" девушка объяснила Нику, как найти номер Моргана.

— Вам лучше не ходить со мной, — сказал ей сыщик. — Подождите меня вон там, в лавке художника. Я не задержусь.

В вестибюле мальчишка-лифтер сказал Картеру, что скорее всего мистер Морган у себя, хотя и не был в этом уверен.

Ник подошел к номеру и постучал в дверь, но ответа не последовало. Церемониться было некогда. Сыщик повозился с замком и вошел внутрь.

В комнатах никого не было. Картер тщательно все обыскал, но не обнаружил ни альбома, ни чего-либо подозрительного.

Выйдя из отеля, он направился в лавку художника, где оставил мисс Брэндон. Однако ее там не оказалось. Слегка сбитый с толку, он вернулся в "Бельмонт", полагая, что девушка сама пошла его разыскивать.

В вестибюле он столкнулся со швейцаром, державшим в руке записку.

— Вы мистер Картер? — спросил тот.

— Он самый, — ответил Ник.

— Значит, это для вас. Ее только что принес посыльный.

Ник развернул записку и прочитал:

“М. должно быть почувствовал что-то неладное. Я видела, как он перелезал из своего окна в соседнее. Потом, пока вы были в его номере, он вышел из подъезда. Я слежу за ним.

Сейчас он собирается сесть в поезд на Шестой Авеню, отправляющийся в центр. Я пишу эту записку на платформе.

Как можно быстрее приезжайте в центр. Если понадобится, я последую за ним даже до Иерихона. Идите в контору дядюшки; я попытаюсь туда передать, где меня найти.

Э. Б.”

— Опасное дело, — пробормотал Ник. — Мне не следовало брать ее с собой. Но кто мог предвидеть такой поворот событий? Необходимо ее отыскать.

И он поспешил в контору мистера Брэндона. Но никаких известий туда не поступало. Ник прождал в конторе час, а затем послал за тремя своими помощниками.

С их помощью и при содействии полиции, но, прежде всего, используя сыскное искусство, которым он владел в совершенстве, Ник Картер надеялся в тот же день напасть на след Энни Брэндон.

Но все было напрасно.

Ему пришлось сообщить миссис Брэндон об исчезновении девушки. Бедная женщина сильно встревожилась, но тем не менее держалась стойко. Она не решилась рассказать правду мистеру Брэндону в его болезненном состоянии, и ей пришлось придумывать историю, хоть как-то объясняющую отсутствие Энни.

В девять часов вечера Нику передали, что Морган вернулся к себе в "Бельмонт".

Не теряя времени и без лишних церемоний, сыщик вторгся в номер молодого человека.

Тот вышел из спальни в нижнем белье и с полотенцем на шее. Ник бросил взгляд через плечо Моргана и заметил рубашку с манжетой, забрызганной кровью.

Молодой человек проследил за взглядом сыщика.

Он покраснел.

— Я только что брился, — выдавил он из себя, — и порезался. Он показал на маленькую ранку на щеке.

Глава 3. Судьба Энни Брэндон

Ник не стал терять времени на хождения вокруг да около. Он выложил Моргану все факты, стараясь не упустить ни одной мелочи, воспользовавшись при этом всеми богатыми возможностями английского языка.

Молодой человек настаивал на своей полной невиновности. Он заявил, что совершенно непричастен к данному делу.

Да, он действительно был рядом, когда мисс Брэндон покупала альбом и даже подарил для него свою фотографию и автограф, но причастность свою к похищению альбома с негодованием отверг.

На вопрос о том, что он делал в течение дня, Морган дал исчерпывающие показания, достоверность которых, однако, проверить было трудно.

Тогда Ник передал Моргана на попечение одного из своих помощников, который занялся проверкой алиби подозреваемого.

Исчезновение Энни Брэндон на время отодвинуло дело о подделке чека на второй план. Но Ник чувствовал, что эти загадки каким-то образом связаны: не разобравшись в последней, он не разрешит первую.

В течение дня он собрал целую стопку использованных чеков за подписью мистера Брэндона. Все они были подвергнуты им тщательному изучению по возвращении в дом потерпевшего.

В области графологии Нику не было равных в целом мире.

Вывод, сделанный им после изучения и сравнения подписей, был весьма неожиданным.

Несомненно, подпись на чеке в сорок тысяч долларов была поставлена никем иным как Робертом Брэндоном! Почерк же, которым чек была выписан, на первый взгляд действительно напоминал почерк Брэндона, но на поверку оказался подделкой, причем довольно неумелой.

Сумма в сорок тысяч долларов на чеке, была исполнена не обычной чековой печатью, а искусной рукой и острым ножом.

Подделка была очевидной. Но подпись была настоящей. За это Ник был готов поручиться головой. Но как же Брэндон так позволил обвести себя вокруг пальца? Сыщик просидел всю ночь в библиотеке мистера Брэндона, ломая голову над этой загадкой.

За это время он получил несколько донесений, из которых явствовало, что ни одному из его помощников так и не удалось напасть на след Энни Брэндон.

Утром Роберту Брэндону стало лучше и он смог принять Ника в своей спальне около семи часов. Больной еще не знал об исчезновении племянницы.

Ник сообщил ему об этом в очень деликатной форме, тем не менее старик был ужасно потрясен этим известием. Было очевидно, что прожженный политик отнюдь не лишен сердца и полюбил золотоволосую фею как собственную дочь.

Допуская мысль о том, что бедняжка вполне могла стать жертвой жестокого насилия, двое мужчин даже и не вспоминали о подделке чека. Теперь это представлялось сущим пустяком.

Пытаясь зажечь в старике хоть слабую искорку надежды, Ник уселся в широкое кресло с подушками подле окна. Но рассиживать долго ему не пришлось. Внезапно он почувствовал под собой какой-то твердый предмет. Протянув руку, он достал из-под подушек тот самый альбом, который все отчаялись найти!

Находка была, что и говорить, неожиданной. Как мог альбом оказаться в таком неподходящем месте, старик Брэндон не мог понять.

Ник раскрыл альбом. На первой странице была фотография мистера Брэндона, но его подписи под ней не было. Прорезь в картоне была пустой. На следующей странице красовался портрет судьи Бемиса, тоже без подписи.

Затем шла фотография доктора Боллса, но уже с подписью под снимком. Следующими были две фотографии А.К. Рэлстона, коннозаводчика и завсегдатая скачек, миллионера в квадрате. Один снимок был обычным, а другой представлял из себя забавный коллаж с головой Рэлстона на лошадином туловище.

— Рэлстон поставил свою подпись под обоими снимками? — поинтересовался Ник.

— Ну конечно, - ответил Брэндон. — Я помню, мы очень смеялись над этой шуткой.

— Ну-с, теперь я позабавлюсь, — заметил Ник. — Я еще зайду к вам днем после трех.

Он быстро вышел из комнаты, не обращая внимания на вопросы старика, брошенные ему вслед.

Рэлстон, к счастью, был в городе. Ник застал его в гостинице, где тот жил уже полгода.

Детектив изложил миллионеру суть дела.

— Вот как все делалось, — начал он. — Вы расписываетесь в альбоме. Под каждым снимком есть место, где картон срезается и остается пространство для подписи. Потом чек искусно складывается и засовывается в прорезь толстого альбомного листа так, чтобы место для подписи на чеке совпало с отверстием как раз под снимком.

Расписываясь в альбоме, мистер Рэлстон, вы подписывали банковский чек!

— Не может быть!

— Именно так. Такую же шутку сыграли как-то раз на Западе. Там фермеру предложили подписать контракт на установку громоотвода и тот через отверстие в бумаге подписал долговое обязательство.

Вы расписались дважды. У вас два счета в банке?

— Нет, один.

— Тогда, вероятно, вы подписали не два разных чека. Скорее, вы подписали чек с одной стороны, а потом подтвердили свою подпись на его обороте. Ведь ваша вторая фотография помещена на обратной странице альбома, прямо под первой. Не сомневаюсь, что вскоре всплывет чек, подписанный вашей рукой с пометкой на обороте: "передаточную подпись удостоверяю — А. К. Рэлстон".

Я хочу проверить эту возможность и оставлю в вашем банке своего человека.

— Но если эти фокусы проделывал Морган, то как он сможет получить деньги по чеку в банке — ведь вы держите его под арестом?

— Я пришел к выводу, что Морган здесь ни при чем. Мы проверили его алиби, и оно не вызывает сомнений.

— Господи, Картер, уж не хотите ли вы сказать, что виновата девушка? Нет, этого не может быть!

— Но это так.

— Ей-богу, вот это здорово! Ха-ха-ха!

Рэлстон смеялся так, что тряслись стены.

— Подумать только, маленькая деревенская девчушка приехала в Нью-Йорк и обвела вокруг пальца самого Боба Брэндона!

— А также мистера А.К. Рэлстона, который тоже не числится в простаках, — сказал Ник.

— Да, ей могла бы позавидовать целая шайка мошенников из Нью-Йорка. Но, конечно, у нее есть сообщник?

— Да, я думаю, мы скоро узнаем его имя.

— Тогда давайте сходим в банк. Как по-вашему, сегодня мы схватим его с поличным?

— Думаю, у нас есть шанс. Они будут спешить. По-моему, все должно решиться именно сегодня или никогда.

Кассир банка, в котором Рэлстон держал свои деньги, был введен в курс дела. Условились, что при появлении посетителя с поддельным чеком, он подаст сигнал.

Посетитель появился около одиннадцати часов. Ник, ожидавший неподалеку от

окошечка кассы, заметил сигнал.

Чек был выписан на платежный ордер некоего Р.Б. Мартина, а передаточная подпись подтверждена, как и предполагал Ник Картер.

"Р.Б. Мартин" совсем не походил на человека, получившего ранее сорок тысяч долларов по чеку Роберта Брэндона — его борода, усы и волосы были другого цвета.

Чек был оплачен, и Ник вышел из банка следом за Мартином.

В то утро Мартин предъявил еще три чека в разные банки и заполучил общим счетом девяносто пять тысяч долларов.

Ник проследовал за ним в гостиницу на Бродвее и видел, как тот зашел в свой номер.

Открыв дверь отмычкой, сыщик вошел так тихо, что хозяин номера не сразу заметил его присутствие.

"Мартин" стоял у стола с какой-то запиской в руке. Весь его вид указывал на страшное волнение, и когда он повернулся к Нику, его лицо было белым от страха.

— Она была права. Я в ловушке, — выдохнул он, и записка выпала из его рук.

Ник щелкнул наручниками и только потом прочел записку, которая так напугала сообщника Энни. Она гласила:

“Прощай, Гарри!

Я сматываюсь — вместе с деньгами. Ты сам виноват. Не нужно было приводить за собою Ника Картера. Я видела из окна, как он шел за тобою следом.

Так что прощай. У меня больше нет времени.”

— Сколько же ей досталось? — требовательно спросил Ник.

— Шестьдесят тысяч, - простонал преступник. — По чеку Брэндона и еще по одному.

В это мгновение в дверь постучали и Ник впустил своего помощника Пэтси.

— Вот ответ на вашу утреннюю телеграмму, — доложил молодой человек. Перед этим Ник телеграфировал в Гринвиль, чтобы навести справки об Энни Брэндон.

Это был ответ:

“Характеризуется с лучшей стороны. В настоящее время преподает в местной школе. Ею очень довольны.

Начальник почтового отделения

Сайрус Уэбб.”

Сыщик оторвал взгляд от этого неожиданного сообщения.

— Hу-с, дружище, — сказал он, — а теперь вы мне все расскажете по порядку.

После некоторых колебаний преступник согласился все рассказать.

— Меня зовут Хармон, — начал он, — а эта женщина — моя жена.

Прошлым летом нам пришлось срочно удрать из родного городка из-за одного небольшого дельца, и нас занесло в этот самый Гринвиль в Вермонте. Мы сняли квартиру у Езекии Брэндона.

Вскоре пришло это письмо от Боба Брэндона.

Я присматривал за почтой Езекии, — продолжал он, решив, вероятно, выложить все начистоту, — и приметил письмо от этого известного воротилы. Езекия так его и не увидел. Потом я отписал ответ и решил обтяпать это дельце. В Нью-Йорк отправилась моя жена, чтобы сыграть роль Энни Брэндон. Некоторе время я оставался в Гринвиле и следил за тем, чтобы корреспонденция Езекии не попадала к нему. Неделю назад я приехал сюда. Остальное вам известно.

— Поздравляю вас, сэр, — произнес Ник. — Ваша супруга является самой ловкой мошенницей из тех, что попадались на моем пути.

Миссис Хармон успела добраться до Нового Южного Уэльса в Австралии, прежде чем ее настигла полиция. Возможно, ее так никогда бы не поймали. Но Ник решил, что на карту поставлена его репутация, а соперник заслуживает того, чтобы их поединок был доведен до конца.

Что же касается настоящей Энни Брэндон, она вскоре приехала в Нью-Йорк к дядюшке. И хотя девушка не обладала ни красотой, ни умом своей непорядочной предшественницы, богатые тетя и дядя души в ней не чаяли.

Дата добавления: 2017-01-14