Типы религиозных организаций

Саму тему изучения социальных форм религии в статике и дина­мике ввел в социологию М. Вебер, впервые вовлекший в круг социо­логических понятий такие теологические термины, как «харизма», «церковь», «секта», «теодицея», «аскеза», «пророк» и многие другие. Использование этой терминологии сопровождалось в веберовской социологии религии радикальной реинтерпретацией смыслового со­держания каждого из вновь введенных понятий. Так, например, ши­роко используемое в современной социологии понятие «харизма» (букв, «божественная благодать») определяется Вебером как «неповседневное качество объекта или человека», наделяющего своего но­сителя аурой таинственности, способностью внушать уважение и тре­пет. Другое столь же часто используемое в западной социологической литературе понятие — «теодицея» (букв, «оправдание бытия Бога») — в веберовской интерпретации обрело значение «картина мира», рас­крывающая религиозное обоснование сущности действия, социаль­ного взаимодействия, социального порядка.

В контексте рассмотрения социальных форм организации рели­гии заслуживает особого внимания тот факт, что введенные Вебером в социологический дискурс понятия «церковь» и «секта» предназна­чались исключительно для изучения организационного уровня функ­ционирования религий. Данное уточнение важно, поскольку теологи­ческая интерпретация понятия «церковь» предполагает апелляцию к учениям Отцов церкви, трактовавших церковь в качестве божествен­ного института, репрезентирующего град Бога на земле. Такое исхо­дное значение данного понятия внесло значительную путаницу в его использование уже в дисциплинарных рамках социологии, многие десятилетия затрудняло размежевание организационного и инсти­туционального уровней функционирования религиозной системы. И действительно, проблема состоит в том, что в христианских моде­лях общества церковь становится одним из четырех базовых инсти­тутов и вместе с тем выступает и формой организации христианской системы.

Применительно к изучению других религий — мировых и нацио­нально замкнутых — понятия «церковь» и «секта» применимы лишь весьма условно и только сугубо в социологическом смысле. Кроме того, знания, накопленные в социологии религии о социальных фор­мах организации различных религий, лишь подкрепляют изначаль­ную веберовскую методологию использования понятий «церковь» и «секта» исключительно для интерактивной и организационной си­стем религии.

Итак, в современной социологии религии активно используют­ся такие понятия, как «церковь», «секта», «деноминация», «культ». Содержание перечисленных понятий уже давно не вызывает дискус­сий, поскольку в международной социологии религии закрепились определенные их трактовки, конвенционально признанные в каче­стве основных. К понятиям, все еще весьма дискуссионным для со­циологии религии, относятся «новые религиозные движения» и «конверсация», их значение может несколько варьировать от теоретика к теоретику.

Мы рассмотрим преимущественно уже устоявшиеся определения и концепции, знание которых практически необходимо для микро­социологического исследования религий. Кроме того, само участие в международном научном дискурсе предполагает владение уже имею­щейся терминологией, свободное использование понятийного аппа­рата, общепризнанного в социологии религии.

Типология религиозных организаций, введенная основоположни­ками изучения феномена сектарности М. Вебером и Э. Трельчем, базируется на исследовании церквей и сект XV—XVI вв.

В 1906 г. Макс Вебер написал статью «Церкви и секты», в которой осуществил дифференциацию церковного и сектантского образований по трём показателям: 1) характер отношения к окружающему миру, 2) характер членства, 3) структурно-организационные особенности.

1) Если религиозная группа не противопоставляет себя обществу, если приемлет его культуру и стремится стать универсальной (имеется в виду, что она нацелена на то, чтобы каждый член общества был и ее членом) общественной организацией, то в этом случае речь идет о Церкви. Секту же характеризует неприятие, осуждение мира и его порядков, стремление быть общиной избранных (отсутствует установка на универсальность). Секта тяготеет к «неприятию мира», мирских порядков и в отличие от церкви не стремится к универсальности, а хочет быть общиной «избранных».

2) Критерии членства в Церкви таковы, что практически каждый может стать ее членом. Характерной чертой является крещение в детском возрасте. Церковь предъявляет умеренные требования к своим членам; она требует соблюдения дисциплины в необременительных пределах. Если человек нарушает те или иные правила, то Церковь не исключает его, а на время лишает права участвовать в ее Таинствах. Для секты же характерно крещение взрослых, жесткие требования и строгие правила, нарушение которых влечет за собой исключение. Чтобы стать членом секты, требуется подчиниться каким-либо условиям, касающимся веры или практической жизни (например, крещение во взрослом возрасте или отказ от употребления алкоголя, от игры в карты, от посещения трактиров, танцев, театра. Членство секты – добровольное, ограниченное только взрослыми, которые обязаны соблюдать определенные требования. По Веберу, принадлежность секте – в противоположность к принадлежности к церкви, которая «дана» от «рождения», - является волюнтаристским, объединяющим неких лишь достойных (по идее) в религиозно-этическом отношении людей, квалифицируемых в качестве таковых и добровольно вступивших в это объединение, при условии столь же добровольно данными или разрешения, ввиду их доказанной религиозной избранности. Церковь же для Вебера – это общедоступная организация, которая принимает всех членов общества и не требует соблюдения слишком многих обязательств и подчинения.

3) Церкви свойственен руководитель административного типа. Секта же тяготеет к руководителю харизматического типа. Церковное богослужение отличается организованностью; сектантское же богослужение менее формализовано, допускает спонтанность. Секта тяготеет к руководству харизматического типа, в то время как церковь – к административно-бюрократическому.

Религиозная группа представляет собой «церковь» или «секту» прежде всего в зависимости от того, каким образом она определяет свое отношение к «миру» и свое место в нем. Если она не противопоставляет себя миру, если приемлет его культуру и соглашается с его порядками, добиваясь того, чтобы стать универсальной организацией, вписанной в этот мир, то мы имеем дело с церковью.

В веберов­ской интерпретации церковь предстает в качестве союза господства, управляющего религиозными таинствами и располагающего в силу этого властью устанавливать социальный порядок. Членство в церк­ви имеет принудительный и обязательный характер, поскольку сама церковь стремится к универсальности и господству в пределах всего общества. Согласно Веберу, церкви свойственно бюрократическое устройство с руководителем-администратором. Церковные таинства действенны при условии законного рукоположения священника, независимо от его моральных качеств. Секта же тяготеет к руководителю, обладающему харизмой; руководство назначает на ответственные должности членов, отличающихся высокими морально-этическими качествами. Церковной обрядово-ритуальной системе свойственна сложная структура; сектантская, напротив, выделяется простотой.

Церковь представляет собой сравнительно широкое объединение, принадлежность к которому определяется, как правило, не свободным выбором индивида, а традицией. Отсюда признание возможности каждого человека стать членом церкви. Фактически отсутствует постоянно и строго контролируемое членство, последователи анонимны[48]. Двери церкви открыты для всех, в том числе и для детей (крещение младенцев); она выдвигает умеренные требования к своим членам. Если человек нарушает те или иные правила, то церковь не исключает его, а на время лишает права участвовать в её таинствах.

Секта, по Веберу, предстает как добровольная организация, не претендующая регламентировать поведение и образ жизни всего общества в целом. Членство здесь — это акт осознанного выбора, не связанный напрямую с семейной традицией религиозной принадлеж­ности. Инициация в секту требует от потенциального адепта наличия особых качеств, свидетельствующих о его религиозном призвании и позволяющих квалифицировать его в качестве «избранного». Таким образом, секта представляет собой небольшое по численности сооб­щество избранных, сделавших свой выбор отнюдь не в пользу господ­ствующей в обществе церкви. Секта же тяготеет к руководителю, обладающему харизмой; руководство назначает на ответственные должности членов, отличающихся высокими морально-этическими качествами. Церковной обрядово-ритуальной системе свойственна сложная структура; сектантская, напротив, выделяется простотой[49].

Что касается критериев членства, то для секты же свойственно крещение взрослых, т. к., по её мнению, решение человека о членстве должно быть сознательным и добровольным. Кроме того, потенциальный адепт должен засвидетельствовать своё «обращение» – продемонстрировать свой разрыв с неприемлемым, с точки зрения секты, образом жизни. Несоблюдение групповых требований и правил, сомнения в вероучении влекут за собой исключение. «Секта, – отмечает Вебер, – является волюнтаристским объединением лишь достойных (по идее) в религиозно-этическом отношении людей, квалифицированных в качестве таковых и добровольно вступивших в это объединение, при условии столь же добровольно данного им разрешения, ввиду их доказанной религиозной избранности»[50] (ощущение избранности – эксклюзивность).

Следуя собственной концепции «рутинизации харизмы», Вебер рассматривал церковь и секту в качестве последовательно возникаю­щих и зачастую сосуществующих форм организации религиозного типа харизматического господства. Так, в секте «харизма» всегда при­писывается религиозному лидеру-основателю и воплощает, таким образом, тип «личной харизмы». В церкви «харизма» увязывается с конкретным статусом и воплощает «харизму должности». Согласно Веберу религиозная инновация в большинстве случаев оформляется поначалу в качестве секты, противопоставляющей себя господствую­щей по традиции церкви.

Однако секта с неизбежностью развивается в направлении посте­пенного превращения в церковь. Основатели секты сменяются новым поколением последователей, уже не имеющих опыта непосредствен­ного общения с основателем и не стремящихся столь жестко противо­поставлять себя всему обществу в целом. Они вносят свои коррективы в первоначальную трактовку социального порядка, предполагающую все большее приспособление к социально-политическим и эконо­мическим требованиям повседневности. Этот процесс имеет своим следствием превращение личной харизмы в харизму должности и соответственно союза харизматического религиозного господства в союз традиционного религиозного господства.

Принимая основные установки веберовской концепции, Эрнст Трёльч (1865-1923) в работе «Социальные учения христианских церквей и групп» (1912) попытался установить идейный источник организационного существования христианства в виде церкви и секты. Таковым, по его мнению, является Новый Завет[51].

Такие «церковные» черты, как универсализм (стремление привлечь в свои ряды как можно большее количество людей), принятие сложившихся социальных институтов (в том числе и государственной власти), строгая иерархия (епископы – пресвитеры – дьяконы – рядовой верующий), базирующаяся на принципе апостольского преемства, сакрализация спасения (посредством таинств) христианское собрание приобретает, по мнению Трёльча, в апостольских посланиях, в частности посланиях Павла. Сектантское христианство складывается под воздействием жизненных примеров Христа и его учеников, демонстрировавших аскетический образ жизни, братское служение, неприятие языческого мира и т. д. Они организовываются в относительно небольшие, замкнутые на себе группы, характеризующиеся непосредственными личными отношениями между верующими, личной нравственной и религиозной ответственностью каждого члена не только перед Богом, но и общиной (не соблюдающий правила и уставы человек исключается), индифферентным или враждебным отношением к обществу и государству.

Следуя в целом веберовской типологии, Трельч счел необходи­мым несколько расширить и дополнить ее. Исходным тезисом в его рассмотрении выступало утверждение, что церковь и секта неразрыв­но связаны друг с другом и воплощают по сути две противоположные тенденции развития христианства.

Первая тенденция — радикальная — выразилась в формировании религиозных сообществ, акцентировавших необходимость реализа­ции идеи общины равных в вере, разделяющих христианские ценно­сти и стремящихся к их реализации через минимизацию иерархии и организационных правил, без учета общественных традиций, устоев и требований.

Вторая тенденция — консервативная — обрела свое оформление в независимых сообществах, изначально пытавшихся приспособиться к уже существующим общественным условиям ради реализации соб­ственных целей и потребностей.

Радикальная тенденция развития христианства организационно оформлялась как секта или монашеский орден.

Консервативная тенденция имела своим следствием появление церкви — формы организации религиозной жизнедеятельности по­следователей христианства, базирующейся на стремлении господ­ствовать не только в конкретно взятом обществе, но в пределе — во всем мире. В отличие от секты, по Трельчу, церковь всегда стремится к союзу с господствующей политической властью, принимает уста­новленный и поддерживаемый ею социальный порядок.

Секта, порождаемая радикальной тенденцией, — это небольшая группа, объединяемая целью внутреннего самосовершенствования, базирующаяся на межличностных товарищеских отношениях своих членов. Ей чужда идея мирового господства, секта постулирует без­различное или даже враждебное отношение к миру, государству и обществу. Основателями сект становятся, согласно Трельчу, предста­вители низших классов либо те, кто не доволен существующим соци­альным, политическим или экономическим порядком.

Трельч вслед за Вебером подчеркивал, что социологическая трак­товка понятий «церковь» и «секта» отличается от теологической, трактующей секту как «отход от постулатов христианства» и выстра­ивающей анализ этих двух форм организации на основе оппозиции «ортодоксия — ересь». Социологическое рассмотрение предполагает обязательное использование этих двух понятий в паре, поскольку в интерпретации Трельча, секта, равно как и церковь, апеллировала к изначальным постулатам христианства.

Наряду с углублением содержания понятий «церковь» и «сек­та» Трельч вводит обозначение для еще одной из организационных форм, обнаруживаемых в истории христианства. Речь идет уже не о тенденции развития, а о религиозной ориентации, сформировавшей­ся по мере нарастания индивидуализма в обществе. Эта религиозная ориентация обрела и собственную организационную форму, обозна­ченную Трельчем понятием «мистицизм». Мистицизм предполагает отказ от жесткого следования доктрине и культовой практике, под­черкивая бесценность и приоритетность внутреннего, сугубо личного опыта. Организационно данная религиозная ориентация жизненного поведения закрепляется слабо структурированным сообществом со свободным и необязательным членством. Мистицизм легко сопряга­ется с модными в обществе идеями и новыми философскими течени­ями. Основателями этого типа религиозной организации становятся выходцы из среднего класса или даже элиты.

Важно отметить, что для Э. Трёльча и М. Вебера секта и церковь – самостоятельные, равноправные организационные формы христианской религии[52]. Подход немецких социологов, в корне отличающийся от конфессиональной позиции по сектантской проблематике, можно рассматривать как своего рода попытку реабилитации термина секта, использовавшегося в Средневековье в качестве средства доктринальной стигматизации религиозных нонконформистов. В этой связи встаёт вопрос об этимологии слова секта, а также его научном (социологическом) употреблении.

Особый интерес представляет описанная Дж.М. Йингером так называемая устойчивая секта («established sect»). К её характерным чертам можно отнести наличие профессиональных лидеров, системы методов привлечения новых последователей, присутствие в общине не только людей, переживших «обращение», но и детей, официально не относящихся к членам организации, символический характер социальной оппозиционности и изоляционизма (без практических попыток географически обособиться и т. д.), нравственный ригоризм и некоторые другие. Одни свойства (например, институт профессиональных руководителей) сближают рассматриваемый тип религиозной организации с деноминацией, в то время, как другие (к примеру, социальная оппозиционность) указывают на его сектантскую природу. Специфическая амбивалентность подобной общности и привела автора к концепту «устойчивой секты»[53].

Разработанная Вебером и Трельчем типология активно использо­валась всеми последующими поколениями социологов религии, ко­торые стремились ее адаптировать к изучению религиозных организа­ций, претерпевших в ХХ в. значительные изменения и варьировавших от общества к обществу. К числу принятых нововведений относится Предложенное Ричардом Нибуром (1894-1962) понятие «деноминация».

Согласно Нибуру, сам феномен сектарности коренится в изме­няющихся социальных и экономических условиях жизни, его источ­ником становится все нарастающая общественная дифференциация. Организационно это оформляется в стремлении различных социаль­ных классов и профессиональных групп к созданию таких религиоз­ных сообществ, деятельность которых отражает определенные цен­ности и нормы.

Нибур считал, что секта уже во втором поколении своих после­дователей претерпевала радикальное реструктурирование, поскольку с необходимостью должна была приспосабливаться к общественным требованиям в целях выживания. Второе поколение последователей секты значительно отличается от первого и по своей религиозной мотивированности, и квалификационными признаками членства. Во втором поколении секта постепенно приобретает характеристи­ки церкви, поскольку ее членами становятся дети первого поколения адептов, ее численность и общественная популярность значитель­но увеличиваются. Этот переход от секты к церкви организационно предстает как новый вид структурирования религиозной жизни сооб­щества, обозначаемого Нибуром понятием «деноминация».

Деноминация — это религиозная организация, объединяющая в себе характеристики церкви и секты. Как и секта, деноминация не стремится к мировому господству, однако она и не отвергает мир, го­сударство и общество. По Нибуру, аскетизм, проповедуемый и реа­лизуемый в практике основателями секты, имеет своим следствием большую экономическую обеспеченность ее последователей. Инициированная представителями неимущих сословий, религиозная ор­ганизация сектарного типа оказывается по мере своей адаптации к обществу все более удовлетворяющей потребностям средних классов в респектабельном религиозном культе, наличии четкой организаци­онной структуры, обслуживаемой религиозными профессионалами. Все эти характеристики позволяют уже говорить о деноминации. Ее базовой ценностью выступает индивидуализм, выражающийся на уровне деятельности стремлением к личному спасению. В отличие от секты деноминация тем не менее проповедует толерантное отноше­ние к другим религиозным организациям, не претендуя на уникаль­ность. Р. Нибур заметил, что со временем те или иные секты утрачивают свойственные им черты: замкнутость, закрытость, конфронтационные отношения с обществом сменяются принятием существующего социального устройства; значительно упрощается процедура вступления, претерпевают существенные изменения внутригрупповые нормы (например, смягчаются нравственные требования к последователям), актуализируется потребность в полновременных (т.е. профессиональных) служителях, обозначается тенденция централизации власти.

Рассмотренная выше типология социальных форм организа­ции религиозной жизни, представленная понятиями «секта», «де­номинация», «церковь», неоднократно подвергалась ревизии и пе­ресмотру. Наиболее значимые уточнения в данную типологию были внесены американским социологом Б. Джонсоном, английским со­циологом Б. Уилсоном и американскими социологами Р. Старком и С. Байнбриджем.

Согласно Джонсону церковь и секта представляют два крайних полюса одной шкалы, измеряющей степень напряжения между рели­гиозными организациями и их социокультурной средой. Под терми­ном «напряжение» Джонсон подразумевал «выраженность девиантности»: религиозная организация девиантна лишь в той мере, в которой проповедуемые ею нормы и ценности отличаются от принятых в обществе, а напряжение соответственно возникает между ее членами и внешним миром. Церкви обнаруживают сравнительно низкую сте­пень напряжения, а секты — высокую.

Вклад Уилсона в дискуссию о сектах состоит в том, что он вскрыл некоторую ущербность типологии, господствовавшей в социологии религии 1960—1970-х гг. В соответствии с этой типологией динамика развития религиозной организации представляла собой цикл, обра­зуемый движением социальной формы от секты через деноминацию к церкви. Согласно Уилсону, такая динамика выстраивалась лишь при анализе американского материала. Само понятие «деноминация» оказывалось релевантным по преимуществу для американской соци­окультурной ситуации религиозного плюрализма. Кроме того, обра­тившись уже собственно к исследованию американской религиозной ситуации, Уилсон обнаружил неудовлетворительность введенного Нибуром критерия различения сект и деноминаций в соответствии с отличительными характеристиками первого и второго поколения адептов. Он выявил, что разрастание секты связано с ее неустанным стремлением к инициации новых членов, которые, в свою очередь, оказываются гораздо более ревностными последователями сектарной идеологии, ценностей и норм, нежели ее прежние члены или второе поколение адептов. Уилсон показал, что отнюдь не все секты превра­щаются в деноминации, и деноминации в большинстве своем не раз­виваются в направлении реструктурирования в церковь.

Уилсон внес ряд серьезных поправок в определения характеристик сект и деноминаций. В его интерпретации секта — это добровольная организация, акцентирующая собственную идентичность. Членство в ней напрямую зависит от наличия у желающего стать ее последовате­лем доказательств знания ее доктрины и культовой практики или на­личия уникального религиозного опыта. Секта претендует на элитар­ность и исключительность в аспекте обладания религиозной истиной. Она противопоставляет собственные нормы и ценности принятым в обществе, не приемлет господствующую ортодоксию. Наряду с про­цедурами приема в секту в ней всегда обнаруживаются процедуры исключения, имеющие очень жесткий характер и связанные с нару­шением предписываемых стандартов поведения. Организационная специфика сект состоит в отказе от статуса религиозных профессио­налов, в постулировании отказа от религиозной иерархии.

Деноминация, по Уилсону, также характеризуется добровольным членством. Однако процедуры инициации и правила приема имеют в ней сугубо формальный характер. В отличие от сект деноминации не регламентируют отчетливо процедуры и основания исключения. Деноминация не отделяется от общества, принятые в ней доктрина и культовые практики слабо отличаются от используемых в церквях и прочих деноминациях. Она не противостоит господствующей орто­доксии, располагает четко фиксированной иерархической системой и штатом религиозных профессионалов.

Сегодня наблюдается тенденция ухода от первоначального, социологического, понимания деноминации, что выражается в склонности некоторых исследователей религиозности использовать нибуровский термин по отношению к любой религиозной общности без учёта таких важных параметров, как характер взаимодействия с социальными институтами и общностями (в том числе религиозными), специфика групповой структуры (статусно-ролевые отношения лидеров и рядовых членов, социальные нормы, регулирующие эти отношения) и т. д. В результате в одном ряду с классическими деноминациями (баптистами, методистами и т.д.) оказываются религиозные сообщества, обладающие всеми признаками церковной структуры (например, Католическая церковь, восточные Православные церкви)[54].

Принципиальной инновацией хрестоматийной типологии оказа­лось и расширение ее за счет введения понятия «культ». Пионерами в этом принято считать Р. Старка и С. Байнбриджа. Исходным пунк­том их рассуждений стал тезис о качественно иной социокультурной природе культов по сравнению с церковью и сектой. Секты не пред­ставляют новых религий, а являют собой по сути новые организации, возрождающие уже бывшее в традиции конкретно взятой религии. Они претендуют на большую аутентичность религиозной веры, неже­ли обнаруживается в породивших их организациях (церкви). Старк и Байнбридж воспроизводят по сути центральное положение концеп­ции Трельча о единстве церкви и секты как форм организации одной и той же религиозной традиции.

Культы — это религиозные движения, представляющие новые ре­лигиозные традиции, не имевшие опыта социокультурного закрепле­ния в данном обществе. Они порождаются вторжением иной культу­ры, иной веры, отличной от конвенционально принятой в обществе.

Культы возникают и распространяются там, где ослабевает авторитет религий, принятых по традиции, либо в обществах, переживающих социально-экономический или политический кризис. В социологии религии в отличие от религиоведения понятие «культ» было введено для обозначения тех организационных форм религиозности, с кото­рыми западные общества познакомились впервые только после Вто­рой мировой войны. К таковым принято причислять нехристианские религиозные организации, ориентированные на весьма синкретич­ную доктрину, в которой соединены элементы азиатских вероучений, психотехник и европейская картина мира.

Типология культов. В современной социологии религии обна­руживается целый ряд исследований, претендующих на выявление социальной природы культов, их социологической сущности и ти­пологии. Наибольшим успехом с точки зрения применимости в эмпи­рическом изучении пользуется среди социологов типология культов, предложенная Старком и Байнбриджем. Критикуя пренебрежение социологов по отношению к культам как весьма аморфным и мало­численным религиозным организациям, Старк и Байнбридж указали на необходимость различать их типы. На обширном эмпирическом материале они последовательно доказали, что правомерно говорить о трех основных типах культов: аудиторном культе, клиентном культе и культовых движениях.

Аудиторный культ — это форма потребительской активности, для которой не характерна какая-либо организация последователей, про­цедуры принятия и исключения, харизматический лидер и т. п. Доктринальные положения аудиторного культа распространяются через посредство толстых иллюстрированных журналов, бульварного чтива и средств массовой информации.

Клиентный культ организован по модели «продавец—клиент», и объектом взаимодействия такой пары выступают различного рода пара­нормальные услуги — обучение психотехнике или магическим приемам, терапия и т. д. Организационный аспект клиентного культа обусловлен деятельностью продавца «услуг», или «практика», диктующего клиенту место и время явки. Как и в случае с аудиторным культом, членство здесь не фиксируется, а группа последователей не образуется.

Культовые движения радикально отличаются от первых двух типов культов. Они имеют отчетливую организационную структуру, фикси­рованную доктрину, харизматического лидера, процедуры принятия и исключения. По мнению Старка и Байнбриджа, они отличаются от сект лишь тем, что представляют новые для западной аудитории ре­лигии, не восходящие ни к одной из христианских конфессий.

Со временем в английской и американской социологии появляется новая трактовка культа как религиозной общности, обладающей следующими признаками: 1) учение и практика не имеет исторической связи со сложившимися религиозными традициями и 2) придерживается девиантных социальных установок, вследствие чего отношения между верующими и «основным» обществом характеризуются высокой степенью напряжённости. Первый признак проводит демаркационную линию между сектой и культом. Второй, напротив, сближает эти типы религиозных новообразований.

Дата добавления: 2013-12-12