Российское законодательство о религиозных организациях

В таких обстоятельствах социологическая аналитика НРД приобретает дополнительную актуальность, способствуя средствами научного познания выработке адекватного пони­мания действительных истоков, содержания и социальной ро­ли новых религиозных движений.

Таким образом,, объективным, основанием., обусловившим появление НРД, стало само состояние глобального социо­культурного развития, со всеми его достижениями и кри­зисами, к которому человечество пришло во второй поло­вине XX в.

4. Общая характеристика феномена НРД. При всем много­образии учений, практик и внутреннего уклада конкретных НРД, они имеют ряд общих признаков, совокупность которых позволяет отли­чать их от других форм религиозной жизни.

Прежде всего, им присуще внеконфессионалъное проис­хождение, что отличает НРД от религиозного сектантства в стро­гом смысле этого термина. Если исходить из социологически опреде­ляемого содержания типов религиозных объединений, то к феномену НРД обозначение понятием «секта» неприменимо.

Религиозные секты возникают путем обособления части верую­щих внутри какой-либо конфессии (обычно представленной институциализированным сообществом церковного типа). Они избирательно опираются только на близкие умонастроениям и жизненным позициям своих участников общеконфессиональные постулаты, отвергая при этом все остальное, а затем и вообще выделяясь из конфессии в само­стоятельную закрытую группу. Сектантская идеология носит характер замкнутости и не предполагает активной экспансии вовне.

В отличие от религиозного сектантства, НРД вырас­тают из настроений, явно альтернативных традицион­ным, конфессиональным, системам, и изначально нацелены на возмомсно более широкое влияние. В случаях, когда НРД ди­станцируются, подобно сектантству, от «скверны» существующих ре­лигиозных и мирских порядков, это происходит не для спасительной самоизоляции, а как начало устроения универсального совершенного социума. Эсхатологическая составляющая учений НРД обычно пред­полагает глобальность и всеохватность, хотя и селективно ранжирует «спасающееся» человечество в зависимости от степени причастности к своим сакральным истинам.

Отождествление НРД с сектами некорректно еще и потому, что то­гда в их разряд заносятся религиозные образования, действительно возникшие некогда как сектантские, но к настоящему времени имею­щие за собой продолжительную историю, структурно реорганизовав­шиеся и давно пребывающие в статусе деноминации или церкви, чьих традиций придерживается уже не одно поколение верующих.

Тем не менее в критической литературе НРД второй половины XX в. нередко рассматриваются как однопорядковые, со сложившими­ся еще в XIX в. сектами протестантского происхождения, игнорирую­щие последующее развитие тех до уровня крупномасштабных органи­заций церковного типа (Церковь христиан Адвентистов седьмого дня, Общество Свидетелей Иеговы, Церковь Иисуса Христа святых послед­них дней, Новоапостольская церковь, Христианская наука и некоторые другие).

В то же время следует отметить образование таких религиозных со­обществ, которые рождаются как сектантские, но по устройству и спо­собу дальнейшего существования аналогичны НРД (например, Право­славная церковь Божией Матери «Державная»).

Проблемным является и исключительное применение к НРД понятия «новые культы». Очевидно, что сфера так называемой «неокультомании » гораздо шире, нежели собственно религиозная сре­да. Культы различных персон или институтов (власть, мода и проч.) могут складываться и в политике, и в идеологии, и в массовой куль­туре, и т.д. НРД, по всей видимости, можно считать лишь одной из разновидностей современных культов, развившейся в сфере религиоз­ной жизни общества.

Так же не нашел пока окончательного ответа у исследователей вопрос о религиозном характере и возможности по этой причине причис­ления к НРД некоторых организаций, культивирующих идеи духовно-нравственного и физического совершенствования (Фалуньгун, движе­ние трансцендентальной медитации Махариши Махеш Йоги, Всемир­ный духовный университет Брахма Кумарис, движение Ото Раджни-ша, Сахаджа Йога, движение Шри Чинмоя, Международная органи­зация Сатья Саи, движение Мехер Бабы и ряд других). Известно, что далеко не все из них сами объявляют о своем религиозном статусе или же, тем более, согласны быть отнесенными к НРД.

Вероучения НРД формируются обычно не из внутриконфессионального разномыслия и дискуссий искателей «правильной веры» с хранителями традиций в рамках общего для тех и других испове­дания, а как результат персонального творчества стоящих у истоков инициаторов. Религиозный характер такому творчеству и его «продук­ции» в глазах последователей придает сакральный статус личностей, от которых исходят слова учения.

Содержание большинства доктрин эклектично. В них можно обнаружить соприсутствие представлений и понятий из раз­ных учений прошлого и настоящего (как религиозных, мистических, так и светских), к тому же по-своему интерпретированных. В сочета­нии с собственными рассуждениями создателей все это образует объ­емные своды не всегда вразумительных текстов. Но сакральность та­ких текстов — уже в самом факте их существования и способе полу­чения. Здесь возможен либо вариант уникального Откровения — сооб­щение лидеру неведомых дотоле еще никому, как кажется, истин веры из сверхъестественного источника и трансляция им полученного че­рез текст или проповедь; либо признание за личностью самого лидера способности генерировать вероучительные истины. Встречается и сов­мещение этих состояний в одной персоне, когда в ней усматривается земное воплощение трансцендентного существа.

Во всех случаях фигура лидера НРД воспринимается его последо­вателями как харизматическая (от греч. /apiana —дар). Это фор­мирует представление об особой благодати, явленной людям от некой абсолютной инстанции посредством воплотившего ее собой посланни­ка или через пророчества специально избранного человека. Автори­тет лидера НРД по обыкновению, безусловен, и подчинение ему рас­сматривается как следование благодати. Доверие к харизматическому лидеру может доходить до самоотрешения, что, впрочем, не являет­ся исключительным свойством только НРД или даже обязательным во всех случаях поведением. Вопреки расхожему мнению о жестком регламенте НРД, у их членов обыкновенно есть определенный диапа­зон выбора уже внутри сообщества между беспрекословной преданностью и «дозированным» участием. Но мера такой «свободы» зависит не только от степени обязательности предъявляемых к последователю учения требований. Ключевую роль играет собственная, осознанная или интуитивная, мотивация участника НРД.

В новые религиозные движения людей в большинстве случа­ев приводят личная потребность в жизненной перспективе (вплоть до обретения бессмертия), желание развить свои способности, расширить возможности сознания, достичь здоровья и духовного совершенства и прочие благие намерения. НРД нередко становятся чем-то наподобие лаборатории или экспериментальной площадки для устроения совер­шенного типа социальности, не знающего пороков современного мира (общины-коммуны, «семьи», экологические поселения).

Насколько это действительно удается — однозначно судить нельзя. Сообщения самих членов НРД о своих самоощущениях не всегда мо­гут быть достоверны. Многие свидетельства, как известно, указывают зачастую на суррогатный характер того, что в действительности ожи­дает человека, пребывающего в НРД.

Но необходимо понимать, что в той «системе координат», где по­следователь какого-либо наставника, гуру или пророка совершает свое духовное и жизненное самоопределение, могут действовать иные цен­ностные ориентиры, нежели у внешних по отношению к НРД (а тем более — отрицательно настроенных) людей. И для самого последова­теля усвоенное им — не фикция, а реальность его собственного бы­тия в данный момент. Когда человек оставляет семью, преж­них друзей, работу и «уходит» за благодатью в НРД, то это, прежде всего, означает, что там, откуда он ушел, для него — безблагодатно.

Здесь, пожалуй, и кроется «корневой» мотив отрица­тельного отношения к НРД в обыденном сознании людей, для которых оказывается дискомфортным будоражащее «исконные» устои право любой личности самостоятельно искать ответы на свои экзистен­циальные вопросы. Если абстрактно такое право может и признавать­ся, то в конкретной житейской ситуации о нем вспоминают меньше всего.

Действительно, поведение новообращенных в НРД подчас изменя­ется в сравнении с прежним настолько разительно, что самым понят­ным объяснением этому становится утверждение о чьем-то посторон­нем сильном злокозненном влиянии на их психику. Иные причины, особенно содержащие критическую оценку покидаемой неофитом сре­ды, в расчет, как правило, уже не принимаются.

По-своему «антикультистская» позиция и «сектофобия» оправда­ны - через них реализуется умышленная или инстинктивная стратегия сакрализации социального целого, представленного в массовом со­знании традиционалистски устроенными компонентами общества. Со­хранение такой целостности перед перспективой трудно предсказуе­мых последствий от происходящих социальных трансформаций видит­ся как гарантия выживания и стабильности. Отпадение от нее неиз­бежно будет объясняться вовсе не обнаружившейся дисфункциональностью традиционных институтов, а чьим-то внешним и, конечно же, враждебным влиянием на «отщепенца». Отсюда - активизация древ­него архетипического опыта отпора «чужакам» и усиленные обвинения их в различных злодействах: в гипнотических практиках, психотехни­ческом воздействии, вербовке и прочих методах «завлечения» в НРД.

Распространенные представления о поголовном «зомбировании» и «контроле над сознанием» в НРД по большей части не отражают ре­ального положения, хотя конкретные ситуации обмана, насилия, свое­корыстного принуждения и тому подобное в каких-то из них время от времени происходят. Можно говорить и о случаях психологического давления. Но в общем множестве НРД число таких, которые оказа­лись связаны с открытыми экстремистскими проявлениями — индиви­дуальным или массовым суицидом, столкновениями с властями или конкурирующими религиозными группами и проч.,—незначительно (самые печально известные из них— Народный храм, Ветвь Давидо­ва, Орден Солнечного храма, Великое Белое Братство, АУМ Синри­кё). Среди участников встречаются люди с асоциальными деталями биографии и соответствующими наклонностями. Однако в НРД та­ких не более, чем в иных религиозных и нерелигиозных сообществах. «Промывка мозгов» также не является исключительной прерогативой НРД. Тем не менее необходимо заметить, что деятельности НРД при­сущ настойчивый пропагандистский характер, она ориентирована на активное привлечение неофитов и предполагает использование широ­кого диапазона средств воздействия.

5. Проблема классификации НРД. Существующие классифи­кации НРД весьма условны, поскольку отсутствует единая для иссле­довательской среды система критериев. Наиболее распространено раз­личение трех основных разновидностей НРД. Для первой из них ха­рактерна устойчивая апелляция к некоторым своеобразно толкуемым идеям и образам христианской культуры (Дети Бога — Семья, Меж­дународный путь, Церковь Объединения и ряд других). Вторую со­ставляют движения, базирующиеся преимущественно на рецепциях из восточных религий и их самостоятельном осмыслении (Ананда Мар­та, АУМ Синрикё, Миссия Божественного Света и проч.). Третья включает институциализированные образования синкретического ха­рактера, соединяющие элементы восточных и западных духовных традиций с собственными концепциями создателей (движения «Нового ве­ка», Церковь саентологии, современные теософские общества и т.д.). Причисление конкретных НРД к той или иной разновидно­сти осложняется тем, что в процессе их самоорганизации могут происходить значительные видоизменения каких-то элементов вероучительного характера и осуществляемых практик.

Дополнительно можно упомянуть возникшие в XX в. синкретиче­ские культы Южной и Центральной Америки (умбанду, растафари и др.); новые духовные движения, сложившиеся в сфере синтоизма (тэн-рикё) и буддийской культуры (сока гаккай и проч.); афрохристианские синкретические культы; сообщества приверженцев современных форм оккультизма; «неоязыческие» организации; «церкви» Сатаны.

Некоторые из перечисленных НРД имеют последователей и в Рос­сийской Федерации. К началу «инфильтрации» в Россию эти движе­ния в собственной эволюции уже прошли период консолидации, име­ли опыт выживания в недружественной среде и зачастую обладали немалыми материальными ресурсами, что облегчило им относительно быструю адаптацию и приток неофитов. Дальнейшее существование, однако, свидетельствует о неуклонном вытеснении «иностранного эле­мента» из удержавшихся в России НРД зарубежного происхождения, их наполнении содержанием, более близким к местным социокультур­ным реалиям.

Кроме того, в России действуют НРД отечественного про­исхождения (из наиболее известных: Церковь Последнего Завета — последователи Виссариона, Великое Белое Братство — последователи Марии Дэви Христос, движение приверженцев учения Порфирия Ива­нова, Рериховское движение Агни Йога — Живая Этика, группы сла­вяно-русского и других этнических форм «неоязычества»).

Для многих автохтонных НРД лейтмотивом стала своего рода ре­лигиозная «геополитика», согласно которой апокалипсическая по то­нальности картина преображения мира должна развернуться из цен­тра именно на территории постсоветского пространства. Чаще всего подразумевается Россия в целом или какой-либо ее конкретный реги­он (Сибирь, Урал и т.д.). Другой особенностью, присущей какой-то части из этих НРД, стала реанимация «реликтовых» верований, когда истинная основа народной жизни соотносится с архаической культу­рой и самодеятельные «реконструкции» древнего наследия объявля­ются спасительным приобщением к истокам подлинной духовности.

6. Современное положение НРД. Былая острота реакции на НРД со стороны конфессий и определенной части общества за рубежом ныне постепенно снижается. За полвека существования этого феномена многие из движений распались и их участники перешли в другие сообщества; ряд организаций НРД интегрировался в нынешний рели­гиозный и социальный спектры, а зачастую — ив структуры бизнеса; какая-то часть до сих пор отстаивает свое право на существование. На рубеже XX-XXI веков бурного роста НРД не наблюдается, в целом, они нашли и заняли свою «нишу» в современном, социуме.

Эта характеристика в принципе применима и к положению НРД в России. Однако отличие отечественной политико-идеологической си­туации от зарубежных условий деятельности НРД налагает свой от­печаток на отношение к этому феномену со стороны общества и госу­дарства. Время от времени происходят «приливы» внимания к теме НРД, обычно совпадающие с «колебательными движениями» в той или иной сфере российской жизни.

В случае идеологической необходимости НРД, как до сих пор ма­лопонятное массовому сознанию явление, нетрудно ассоциировать с вредоносным началом, промаркировав пугающей меткой «Они» (оппо­зиция доброму началу, отмеченному как «Мы»). Последователи НРД обезличиваются их противниками, представляются некой недиффе­ренцированной злобной массой (либо сбитыми с «пути истинного» су­ществами), и в такой образности пугающе предъявляются российско­му общественному сознанию. Замечено, что периодически происходя­щие всплески «сектофобии» оказываются чем-то вроде индикаторов неблагополучия, чье «свечение» указывает на общественную неста­бильность, при возникновении которой импульсы социального недо­вольства и духовной неустроенности возможно перевести от реальных проблем в сторону мифотворчески демонизированных НРД.

В Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» (от 26 марта 2000 г.) даны правовые формулировки о религиозных объединениях.

В ст. 6 религиозным объединением признается «добровольное объединение граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры и обладающее соответствующими этой цели признаками:

1. вероисповедание;
2. совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний;
3. обучение религии и религиозное воспитание своих последствий».

Религиозные объединения могут создаваться в форме религиозных групп и религиозных организаций.

Религиозной группой признается «добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, осуществляющее деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица» (ст. 7). Религиозные группы имеют право совершать богослужения, другие обряды и церемонии, а также осуществлять обучение религии и религиозное воспитание своих последователей.

В ст. 8 религиозной организацией признается «добровольное объединение граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры и в установленном законом порядке зарегистрированное в качестве юридического лица».

Местная религиозная организация состоит не менее чем из десяти участников, достигших 18 лет. Централизованная религиозная организация состоит не менее чем из трех местных религиозных организаций. Вводится т.н. «ценз оседлости» для религиозных организаций: централизованная религиозная организация должна иметь 50-летний срок деятельности на момент обращения за регистрацией; местная религиозная организация – не менее 15 лет.

При регистрации религиозной организации последняя представляет устав, который утверждается ее учредителями или централизованной религиозной организацией и должен отвечать требованиям гражданского законодательства Российской Федерации. Согласно ст. 10, п.2 в уставе указываются: 1) наименование, место нахождения, вид религиозной организации, вероисповедание и наименование; 2) цели, задачи и основные формы деятельности; 3) порядок создания и прекращения деятельности; 4) структура организации, ее органы управления, порядок их формирования и компетенция; 5) источники образования денежных средств и иного имущества организации; 6) порядок внесения изменений и дополнений в устав; 7) порядок распоряжения имуществом в случае прекращения деятельности; 8) другие сведения, относящиеся в особенностям деятельности данной религиозной организации.

Помимо этого при государственной регистрации религиозной организации органами юстиции она представляет, помимо устава и других документов, сведения об основах вероучения и соответствующей ему практики, в том числе об истории возникновения религии и данного объединения, о формах и методах его деятельности, об отношении к семье и браку, к образованию, особенностях отношения к здоровью последователей данной религии, ограничениях для членов и служителей организации в отношении их гражданских прав и обязанностей (ст.11, п.5).

Религиозная организация может быть ликвидирована только по решению суда. Основаниями для ее ликвидации являются: 1) нарушение общественной безопасности и общественного порядка, подрыв безопасности государства; 2) действия, направленные на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; 3) создание вооруженных формирований; 4) пропаганда войны, разжигание социальной, расовой, национальной или религиозной розни, человеконенавистничества; 5) принуждение к разрушению семьи; 6) посягательство на личность, права и свободы граждан; 7) нанесение установленного в соответствии с законом ущерба нравственности, здоровью граждан, в том числе использованием в связи с их религиозной деятельностью наркотических и психотропных средств, гипноза, совершением развратных и иных противоправных действий; 8) склонение к самоубийству или к отказу по религиозным мотивам к медицинской помощи лицам, находящимся в опасном для жизни и здоровья состоянии; 9) воспрепятствование получению обязательного образования; 10) принуждение членов и последователей религиозного объединения и иных лиц к отчуждению принадлежащего им имущества в пользу религиозного объединения; 11) воспрепятствование угрозой причинения вреда жизни, здоровью, имуществу, если есть опасность реального ее исполнения, или применения насильственного воздействия, другими противоправными действиями выходу гражданина из религиозного объединения; 12) побуждение граждан к отказу от исполнения установленных законом гражданских обязанностей и совершению иных противоправных действий (ст.14, п.2).

Религиозные организации вправе производить, приобретать, экспортировать, импортировать и распространять религиозную литературу, печатные, аудио- и видеоматериалы и иные предметы религиозного назначения (ст.17, п.1).

Таковы основы правовых отношений государства с религиозными организациями (объединениями).

Дата добавления: 2013-12-12