Екатеринбург 2002 18 страница

В 1946 году Норберт Винер поставил тотже вопрос перед гарвард­ским психологом Борингом и тот сформулировал свою собственную версию Тюринг-теста: "Конечно, робот, которого мы не смогли отличит от студента, был бы убедительным свидетельством механической при­роды человека и единства науки".

В 50-х годах человека снова стали рассматривать как машину, и появился новый язык для теорий, описывающих когнитивные процессы. Человека описывали как вычислительное устройство общего назначе­ния, родившегося с определенным внутренним устройством и запрог­раммированного опытом и социализацией. Психология занялась изу­чением специфических процессов переработки информации. С-Р теории были заменены информационными концепциями ввода и вывода информации, а внутренние С-Р цепочки заменилиаъ теориями о внутренних вычислениях и состояниях. Эта новая концепция в психологии была ясно выражена Аланом Ньюэлом, Дж.К.Шоу и Гербертом Симоном (I958) "Элементы теории решения задач". Сперва они печатались в технических жур­налах, а затем и в "Психологическом обозрении". Они определили но­вый когнитивный подход к психологии. Суть этого подхода в описа­нии поведения системы через специфическую программу, определяе­мую в терминах элементарных информационных процессов. Определив программу, так же как это делается в традиционных математических системах, можно вывести общие свойства системы из программы, сравнив поведение, предсказанное программой, с наблюдаемым и изменить программу, когда это необходимо.

Различие между искусст­венным интеллектом и компьютерной симуляцией очень важно, поскольку чистый искусственный интеллект - это не психология. В конечном счёте работа пионеров когнитивной науки решала центральную про­блему бихевиорализма - описание, предсказание и управление чело­веческим поведением.

Глава 14. Гуманистическая психология /I958 - I968/

Гуманистическая психология. Хотя гуманистическая психология не вы­делилась до конца 50-х, её исторические корни находятся в послевоен­ном периоде. Её главными основателями являются Карл Роджерс /р.1902/ и Абрахам Маслоу (I908-I970). Хотя оба они внутренне тяготели к би­хевиоризму, они осознавали его ограниченность и предлагали похожи ев альтернативы.

Абрахам Маслоу (1908-1970) окончил Висконсинский университет, получив степень доктора психологических наук, в 1934 году. Его собственная теория, которую он разработал к 50-м годам, появилась на основе детального знакомства с основными психологическими концепциями, существовавшими в то время, так же как и сама идея Маслоу о необходимости формирования третьего пути, альтернативного психоанализу и бихевиоризму.

В 1951 году Маслоу приглашают в Бренеденский университет, где он занимает пост декана психологического факультета до 1968 года. Последние годы жизни он также был и президентом Американской Психологической Ассоциации.

Говоря о необходимости формирования нового подхода к пониманию психики, Маслоу подчёркивал, что он не является антибихевиористом или анитпсихоаналитиком, он не отвергает старые подходы и старые школы, но является антидоктринёром, то есть, выступает против абсолютизации их опыта, против всего, что ограничивает развитие человека, ограничивает его возможности.

Одним из самых больших недостатков психоанализа, с его точки зрения, является не столько стремление принизить роль сознания человека, сколько тенденция рассматривать психическое развитие как адаптацию организма к окружающей среде. В то же время, одной из главных идей Маслоу была мысль о том, что в отличие от животных, человек не стремится к равновесию со средой, но напротив, хочет взорвать это равновесие, так как оно является смертью для личности. Равновесие, адаптация, укоренённость в среде уменьшают или совсем уничтожают стремление к самоактуализации, которая и делает человека личностью. Поэтому только стремление к развитию, к личностному росту, то есть, к самоактуализации и есть основа развития и человека и общества.

Не менее активно Маслоу выступал и против тенденции сведения всей психической жизни к поведению, что было свойственно бихевиоризму. Он считал, что самое ценное в психике её самость, её стремление к саморазвитию - не могут быть описаны и поняты с позиций поведенческой психологии, а потому психология поведения должна быть не исключена, но дополнена психологией сознания, психологией, которая исследовала бы Я-концепцию, самость личности.

В своих психологических исследованиях Маслоу почти не проводил крупномасштабных экспериментов, которые вообще характерны для американской психологии, особенно для бихевиоризма. Для Маслоу характерны небольшие пилотажные исследования, которые не столько нащупывали бы новые пути, сколько подтверждали бы то, к чему он пришёл в своих теоретических рассуждениях. Такой подход был присущ Маслоу с самого начала. Именно так он подошёл к исследованию самоактуализации, одного из центральных понятий всей концепции гуманистической психологии.

В отличие от психоаналитиков, которые исследовали главным образом отклоняющееся поведение, Маслоу считал, что исследовать человеческую природу необходимо, "изучая её лучших представителей, а не каталогизируя трудности и ошибки средних или невротических индивидов". Только изучая лучших людей, писал он, мы можем исследовать границы человеческих возможностей и вместе с тем понять истинную природу человека, недостаточно полно представленную в других, менее одарённых людях.

Выбранная им группа состояла из 18 человек, при этом девять из них были его современниками, а девять других - историческими личностями, в число который входили Линкольн, Эйнштейн, Джеймс, Спиноза и другие известные учёные и политические деятели. Эти исследования привели его к мысли о том, что существует определённая иерархия потребностей человека, которая выглядит следующим образом (Пример иерархии потребностей). Одно из самых слабых мест в теории Маслоу заключалось в том, что он утверждал, что данные потребности находятся в раз и навсегда заданной жёсткой иерархии, а более высокие потребности, например, самоуважения или самоактуализации возникают только после того, как удовлетворяются наиболее элементарные, например, потребность в безопасности или в любви. В то же время, не только критики, но и последователи Маслоу показали, что очень часто потребность в самоактуализации или самоуважении являлась доминирующей и определяла поведение человека, несмотря на то, что его физиологические потребности были неудовлетворены, а иногда даже фрустрировали удовлетворение более высоких потребностей.

В то же время, несмотря на расхождения по проблеме иерархии, данных потребностей, большинство представителей гуманистической психологии приняли сам термин "самоактуализация", введённый Маслоу, также как и его описание самоактуализирующейся личности.

Описывая самоактуализирующуюся личность, Маслоу говорил, что таким людям присуще принятие себя и мира, в том числе и других людей. Это, как правило, люди естественные, эффективно воспринимающие ситуацию, центрированные на задаче, а не на себе. В то же время этим людям свойственно не только принятие других, открытость и контактность, но и стремление к уединению, автономии, независимости от окружающей Среды и культуры.

Так в теорию Маслоу входит понятие идентификации и отчуждения, хотя полностью эти механизмы психического развития им так и не были раскрыты. Однако общее направление его рассуждений и экспериментальных исследований даёт нам возможность понять его подход к психическому развитию личности, его понимание связей между личностью и обществом.

Маслоу считал, что человек рождается с определённым набором качеств, способностей, которые составляют сущность его Я, его самости и которые необходимо осознать и проявить в своей жизни и деятельности. Поэтому именно осознанные стремления и мотивы, а не бессознательные инстинкты составляют самую суть человеческой личности, отличают человека от животных. Однако, это стремление к самоактуализации наталкивается на различные трудности и препятствия, на непонимание окружающих и собственные слабости и неуверенность. Поэтому многие люди отступают перед трудностями, отказываясь от желания проявить себя, самоактуализироваться. Такой отказ не проходит бесследно для личности, но останавливает её рост, приводит к неврозам. Исследования Маслоу показали, что невротики - это люди с неразвитой или не осознанной потребностью самоактуализации.

Таким образом, общество окружающих, с одной стороны, необходимо человеку, так как самоактуализироваться, проявить себя он может только среди других людей, только в обществе. В то же время, общество, по самой своей сути, не может не препятствовать стремлению человека к самоактуализации, так как любое общество стремится сделать человека шаблонным представителем своей среды, оно отчуждает личность от её сути, от её индивидуальности, делает её конформной.

В то же время, отчуждение, сохраняя самость, индивидуальность личности, ставит её в оппозицию к окружающему и также лишает её возможности самоактуализироваться. Поэтому в своём развитии человеку необходимо сохранить равновесие между этими двумя механизмами, которые стерегут его в процессе личностного развития и стремятся погубить. Оптимальным, считал Маслоу, является идентификация во внешнем плане, в общении человека с окружающим миром и отчуждение во внутреннем плане, в плане его личностного развития, развития его самосознания. Именно такой подход даст возможность человеку эффективно общаться с окружающими, и в то же время, оставаться самим собой. Маслоу говорил о необходимости противостояния, но не враждебности личности и общества, необходимости отчуждения влияний Среды, тенденций к стереотипизации, конформизму, к тому, что навязывает общество. Эта позиция сделал Маслоу очень популярным среди интеллектуалов, прежде всего в среде научной и творческой, так как во многом отражала не только концепцию самого Маслоу, но и концепцию взаимосвязей между личностью и обществом всей этой социальной группы.

Признание получил и тезис Маслоу о том, что цель личностного развития - это стремление к росту, самоактуализации, в то время как остановка личностного роста - это смерть для человека как личности, для его самости. При этом духовному росту мешают не только физиологические потребности, боязнь смерти, дурные привычки, но и давление группы, социальная пропаганда, которые уменьшают автономность и независимость человека. Необходимо подчеркнуть, что в отличие от психоанализа, который рассматривал психологическую защиту как благо для личности, как способ избежать неврозов, Маслоу считал психологическую защиту злом, которое останавливает личностный рост. В какой-то степени причина этого противоречия становится ясной, если вспомнить о том, что для психоанализа развитие - это адаптация к среде, нахождение определённой психологической ниши, в которой человек находит способ уйти от давления Среды. Таким образом, психологическая зашита помогает такой адаптации к окружающему и, следовательно, с точки зрения Маслоу, препятствует личностному росту. Противоположные взгляды на сам процесс развития личности и приводит к противоположным взглядам на роль психологической защиты в развитии.

Самоактуализация связана и с умением понять себя, свою внутреннюю природу и научиться "самонастраиваться" в соответствии с этой природой, строить своё поведение, исходя из неё. При этом самоактуализация является не одномоментным актом, но процессом, не имеющим конца. Это способ "проживания, работы и отношения с миром, а не единичное достижение", писал Маслоу.

Оценивая теорию Маслоу, необходимо отметить, что он был практически первым психологом, обратившим внимание не только на отклонения, трудности и негативные стороны личности, но и на позитивные стороны личностного развития. Он одним из первых исследовал позитивные достижения личного опыта, раскрыл пути для саморазвития и самосовершенствования любого человека.

Характеристики самоактуализированной личности.

Они реалистически ориентированы.

Они принимают себя, других людей и мир природы такими, какие они есть.

Им в значительной степени присуща спонтанность.

Они сосредоточены на проблемах, а не на себе.

Им присущи отрешённость и потребность в уединении.

Они автономны и независимы.

Их оценки людей и вещей скорее свежи, чем стереотипны.

Многие из них обладают глубоко пережитым мистическим или духовным опытом, хотя и не обязательно религиозным.

Они едины с человечеством.

Их привязанность к немногим особо любимым людям прочувствована и глубоко эмоциональна, а не поверхностна.

Их ценности и отношения демократичны.

Они не смешивают средства и цели.

Их чувство юмора скорее философское, чем враждебное.

У них большие творческие задатки.

Они сопротивляются конформности по отношению к культуре.

Они выделяются среди окружающих, не стремясь возвыситься или переделать их.

В 40-х годах Роджерс разработал психотерапию, сконцен­трированную на клиенте и применял её на солдатах, врзвращавшихся в США. Эта психотерапия представляет собой феноменологически ориентиро­ванную технологию, в соответствии с которой терапевт старается про№ никнуть в картину мира клиента и помочь клиенту разрешить свои пробй лемы, Т.О., чтобы его жизнь строилась в соответствии с самыми глубо­кими его желаниями и стремлениями. Терапия Роджерса предлагала важ­ную альтернативу психоанализу и играла важную роль в разработке кли­нической и консультативной психологии в послевоенный период. Поскего ку метод требовал эмпатического понимания, Рождерс вошёл в конфликт с бихевиоризмом, которнй обращался с людьми точно так же как с животными, рассматривая их как механизмы, поведение которых может быть предсказано и управляемо. При этом ни какое внимание не обращалось на субъективное сознание. В 1956 году Роджерс и Скиннер начали диск куссию, целью которой было отстаивание точек зрения каждого.

Феноменологическая психология особенно удобна для клинициста, по­скольку его работа связана с сопереживанием и изучением субъективно го опыта. Роджерс различает три вида знания. Первый - объективный, когда мы стараемая понять мир как объект. Второй и третий виды - суб ективные. Один из них - это личностное субъективное знание, срдержащееся в опыте индивидуального сознания, включающее в себя намерения личности и чувство свободы. Другой вид субъективного знания - это по пытка понять субъективный мир другой личности. Клиницист конечно же должен оттачивать последний вид знаний, так как по роджерсу, помощь клиенту может быть оказана лишь в том случае, если понят его личност ный мир и субъективное селф. Роджеос считает, чяо поведение управля­ется личностными убеждениями и ценностями, а также стремлениями. Он считает, что психология сумеет найти систематизированные приёмы пони мания персонального опыта другого человека.

Роджерс доказывает, что бихевиоризм ограничивает себя только объ ективным знанием и удерживает психологию в узких технических и теоретических рамках.

В 1964 году Роджерс писал: "Переживание выбора, свободы выбора - это не только глубокая истина, но это очень важный элемент в терапии". Как учёный, он допускает детерминизм, но как терапевт он принимает и свободу.

Взгляды Маслоу и Роджерса совпадают в том, что они оба искали пути, как вывести людей из психологической спячки и направить их на то, чтобы раскрыть свой полный потенциал человеческих существ.

К 1957 году стало ясно, что требуювся более формальные средст организации исследования, поэтому Маслоу и его последователи основа ли "Журнал Гуманистической психологии" в 1961 г. и Ассоциацию гуманистической йсихологии в 1963 г.

Гуманистические психологи заслужили это имя, поскольку, как и древнегреческие гуманисты, они верили, что ценности, которые управляют человеческими действиями, должны быть найдены в природе человека и в самой природной реальности.

Глава 15. Развитие психологической мысли в России

Своеобразие русской психологической мысли определи­ли социокультурные условия ее развития. После отме­ны крепостного права (1861) центром общественных интересов становятся проблемы переустройства жизни человека, его духовного мира. На их решении сосредо­точились как великая русская литература, так и пси­хологическая наука. Особую роль в ее развитии сыгра­ло направление ^ему принадлежит приоритет и в миро­вой психологии), предметом которого стало поведение животных и человека, а главной задачей—выявление объективных законов человеческого поведения с тем, чтобы на этой основе формировать новую личность.

Одно из первых открытий в этой области принадле­жало И. М. Сеченову. Не согла­сившись с мнением своего учителя, знаменитого немец­кого физиолога Карла Людвига (1816—1895), считав­шего, что изучать мозг путем его раздражения (стиму­ляции)—все равно, что изучать механизм часов, стре­ляя в них из ружья, Сеченов отважился на такую «стрельбу» ч открыл в одном из отделов головного моз­га (таламусе) центры, которые способны задерживать реакции мышц на внешние стимулы. Вскоре немецкие физиологи выяснили, что, раздражая электрическим током отдельные участки коры головного мозга собаки, можно наблюдать непроизвольное движение ее конеч­ностей.

Следует обратить внимание на принципиальное раз­личие между этими двумя рядами фактов. Русский фи­зиолог и его немецкие коллеги исходили из разных по­сылок. Немецким физиологам важно было выяснить, имеются ли в мозгу отдельные участки, которые «заве­дуют» изменениями в теле. За исходное они принимали прямое раздражение высших нервных центров, а за ко­нечный эффект этого раздражения—двигательную ре­акцию. Связь, которую они исследовали, можно выра­зить отношением «мозг—реакция мышц». Такое отно­шение действительно существует ч, на первый взгляд, именно его изучал Сеченов. Однако он включил указан-.;ое отношение в широкий контекст, а именно в целост­ное отношение «организм—среда'», изменив тем самым г всю перспективу исследования. Исходным пунктом •жазывался но мозг, а внешняя среда, объекты которой г;осредством органов чувств действуют на мозг. Конечным же пунктом стали не сами но себе сокращения мышц, а их направленность на среду с целью приспо­собления к ней всего организма, решающего жизнен­ные задачи.

Благодаря этому физиология выходила за пределы привычной области: ей приходилось сообразовываться со свойствами не только живого тела, но и с условиями сто реальной деятельности во внешнем мире. А это не­избежно побуждало ученых присоединить к (физиологи­ческому объяснению психологическое — особенно, когда предметом этого объяснения становился организм чело­века и его жизнедеятельность. Именно на этот путь вы­шел, в отличие от своих западных коллег, Сеченов. Он опирался па прежние достижения в научном (причин­ном, детерминистском) объяснении поведения, в частно­сти. на восходящее к Декарту понятие о рефлексе.

Ценность понятия о рефлексе определялась тем, что оно базировалось на принципе детерминизма, на стро­йной причинной зависимости работы живого тела от его устройства и внешних стимулов. Правда, с этим соче­талось представление о том, что присущее человеку сознание не является рефлекторным и потому лишено той причинности, которая присуща телесному миру. Чтобы справиться с дуализмом рефлекса и сознания, но не на пути понимания человека как машины (в чем его сразу же обвинили противники), а сохраняя за человеком и его психическим миром качественное своеобразие, Сеченов радикально преобразовал понятие о рефлексе. Это в свою очередь предполагало радикально новый взгляд на проблему детерминизма, на причины, которые способны объяснить развитие психики.

Напомним, что рефлекс - это целостный акт, включающий: а) восприятие внешнего воздействия, б) его переработку в головном мозгу и в) ответную реакцию организма в виде работы исполнительных органов (в частности — мышечной системы). До Сеченова счнталось, что по закону рефлекса работает только спинной мозг. Сеченов не только доказал, что все поведение це­ликом рефлекторно, но и коренным образом изменил прежнюю схему «рефлекторной дуги», «замкнув» ее & «кольцо» (см. выше) и предложив формулу: «мысль-это две трети рефлекса».

Многие выводы Сеченова получили неверное толко­вание; в частности, его обвиняли в отрицании связи между мыслью и реальным действием, в том, что мысль у него начинается там, где действие обрывается. Меж­ду тем Сеченов полагал, что задержанное благодаря торможению действие не исчезает, а как бы «уходит-внутрь мозга», запечатлеваясь и сохраняясь в нервных клетках. В то же время, прежде чем «уйти вовнутрь»^ реальное действие организма становится «умным». Эта «мысль в действии» выражена в том, что, общаясь по­средством мышечной работы с внешней средой, орга­низм приобретает знание об ее объектах.

Хорошей иллюстрацией может служить деятельность глаз, снабженных мышечными придатками. Мышцы гла­за все время незримо работают, постоянно «бегают» по предметам, определяют расстояние между ними, срав­нивают их между собой, отделяют один от другого (ана­лиз), объединяют в группу (синтез). А ведь, как из­вестно, сравнение, анализ и синтез — это основные ум­ственные операции, на которых основана человеческая мысль.

Таким образом, фактом сеченовского торможе­ния стояла идея, имевшая, как он сам подчеркивал, прямое отношение к двум основным проблемам, кото­рыми веками занималась психология — проблемам со­знания и воли. Только прежняя психология принимала сознание и волю за первичные процессы, которые со­вершаются внутри субъекта, и соотносила их с нервны­ми процессами, которые совершаются в организме. Се­ченов перенес научное объяснение в новую, необыч­ную для прежней психологии плоскость, приняв за ис­ходное не сознание субъекта и не мозг сам по себе, а общение организма со средой. Мозг и сознание вклю­чены в этот процесс, служат непременными посредника­ми между жизнью целостного организма и внешним миром.

Итак, Сеченов стал пионером в разработке учения о поведении. Понятие поведения не было ни исключитель­но физиологическим (включая понятия о сознании ч во­ле), ни чисто психологическим (включая понятия о нервных центрах, мышечной системе). Оно стало междисциплинарным и получило дальнейшее развитие в не­скольких крупных научных школах, которые сложились российской почве. Каждая из школ базировалась на своем особом учении, хотя общим для всех стержнем оставалась категория рефлекса.

Иван Петрович Павлов (1859—1936), удостоенный на Международном физиологическом конгрессе (1904) уникального звания «старейшины физиологов мира» и Нобелевской премии (он — ее первый русский лауре­ат), начинал с изучения работы пищеварительных же­лез. Сталкиваясь с реакциями подопытных животных на пищу, он обратил внимание на то, что пищеварительные железы начинают работать не только тогда, когда пи­ща раздражает полость рта, но и в других случаях, не имеющих прямой связи с этим раздражением—напри­мер, при звуке шагов служителя, который приносил в лабораторию пищу для подопытной собаки. Восприни­маемый мозгом звук изменял ход процессов внутри ор­ганизма и так же эффективно стимулировал работу пи­щеварительного аппарата, как и сама пища.

Подобную функцию мог принимать на себя любой раздражитель, предварявший поступление пищи. Из нейтрального, безразличного для организма агента он становился сигналом, который управляет поведением. На этом основании рефлексы были разделены на без­условные (подобные реакции зрачка на свет, отдергива-нию руки от горячего предмета, выделению слюны при соприкосновении с едой и т. п.) и условные. Последние служат, согласно Павлову, основными элементами выс­шей нервной деятельности. Высшей — потому что они образуются при участии высших отделов центральной нервной системы, прежде всего коры головного мозга. Именно сюда поступают световые, звуковые и другие сигналы из внешней среды, позволяющие организму ориентироваться в ней, реагировать на нее, притом рань­ше, чем ее объекты придут в прямое соприкосновение с организмом. Полезные для жизнедеятельности объек­ты организм может заранее выделить в окружающей среде и устремиться к ним, вредных же будет избегать еще до того как они нанесут ему ущерб.

Воспринимаемые органами чувств сигналы вызыва­ют в организме не только нервные, физиологические процессы; полезное или вредное выступает и в виде психических образов предметов (ощущений, восприя­тии). Поэтому сигнальная функция придает условному рефлексу двойственный характер. Он, подчеркивал Павлов, является столько же физиологическим, сколь в психическим явлением.

Павлов ставил свои эксперименты над животными,. сначала собаками, затем—обезьянами. Главная же его» надежда, как заявил учаный в первом же своем сооб­щении об условных рефлексах, заключалась в том, что­бы наука пролила свет на «муки сознания». Это заста­вило Павлова заняться нервнопсихическими больными, Переход от изучения животных к исследованию орга­низма человека привел его к выводу, что следует раз­граничивать два разряда сигналов, управляющих пове­дением. Если поведение животных регулируется первой сигнальной системой (эквивалентами которой являются чувственные образы), то у людей в процессе общения формируется вторая сигнальная система, в которой в. качестве сигналов выступают элементы речевой дея­тельности (слова, из которых она строится). Именно благодаря им в результате анализа и синтеза чувствен­ных образов возникают обобщенные умственные обра­зы (понятия).

Если сигнал ведет к успеху (или, говоря языком Пав­лова, подкрепляется, то есть удовлетворяет потребность-организма), то между ним и реакцией на него организ­ма устанавливается связь. Она прокладывается в том главном центре, который соединяет воспринимающие органы (рецепторы) с исполнительными (эффекторными) органами—мышцами, железами. Этот центр—ко­ра больших полушарий головного мозга. Связи при' повторении становятся все более прочными, хотя и ос­таются временными. Если в дальнейшем они не под­тверждаются полезным для организма результатом (не подкрепляются), то прежние условные рефлексы задер­живаются, тормозятся. Организм постоянно учится раз­личать сигналы, отграничивать полезные и вредные от бесполезных. Этот процесс называется дифференцировкой.

Варьируя на протяжении 35 лет бессчетное число раз вместе с многочисленными учениками условия об­разования, преобразования, сочетания рефлексов, Пав­лов открыл законы высшей нервной деятельности. За каждым, на первый взгляд, несложным опытом стоял» целая сеть разработанных павловской школой понятий" (о сигнале, временной связи, подкреплении, торможе­нии, дифференцировке, управлении и др.), позволяющая" причинно объяснять, предсказывать и модифицировать поведение. но

В сходном направлении развивались теоретические воззрения другого выдающегося русского ученого Вла­димира Михайловича Бехтерева (1857—1927). Будучи врачом-невропатологом, он под влиянием сеченовских «Рефлексов головного мозга» заинтересовался вопро­сами экспериментальной психологии. Работа в клинике(а Бехтерев был блестящим диагностом, мастером ле­чения гипнозом) убедила его в том, что нельзя ограни­чиваться анатомофизиологическими объяснениями функций центральной нервной системы; не менее важ­на роль психических состояний пациентов, их субъек­тивных реакций, переживаний. Бехтерев задумался о возможности познать эти переживания такими же стро­го объективными методами, какие используют анато­мия и физиология. В особенности его интересовал экс­перимент.

В то время уже были известны достижения экспери­ментальной лаборатории Вундта. К этому немецкому" психологу в Лейпциг приезжали многие молодые люди из разных стран, чтобы овладеть новой наукой. Приехал к нему и Бехтерев. На практике он испытал экспери­ментально-психологические методы, научился определять-пороги ощущений, время реакции, процесс образования ассоциаций между представлениями и другие особенно­сти сознания. Вернувшись в Россию, он создал в 1885 году при медицинском факультете (при клинике душев­ных болезней) Казанского университета первую в Рос­сии лабораторию экспериментальной психологии.

Бехтерев в своих психологических опытах использо­вал в качестве испытуемых душевнобольных. Конечно, они отличались от пациентов Вундта, программа кото­рого строилась на субъективном методе, на предполо­жении, что при тщательном наблюдении субъекта за процессами в собственном сознании удастся проникнуть в его структуру. На психически здорового человека можно было положиться. Но как быть с теми, у кого нарушена нормальная работа сознания? Уже одно это заставило Бехтерева усомниться в непогрешимости вундтовой интроспекции (субъективного метода). Про­делав огромную работу по изучению центральной нерв­ной системы, воплощенную в классических трудах, Бех­терев сосредоточился на объективном анализе неотде­лимых от этой системы психических состояний.

Подобно другим передовым русским исследователям свою главную задачу он усматривал в познании целост­ного человека. Он надеялся решить ее, соединив знания о человеке, добываемые различными науками, в единый комплекс. Этот комплексный подход, задуманный моло­дым Бехтеревым, стал путеводной нитью во всей его многогранной кипучей деятельности. Он был велико­лепным, полным неукротимой энергии организатором, создавшим множество различных научных учреждений, как в дореволюционный период, так и после револю­ции. Установка на комплексность сочеталась в его твор­честве с установкой на изучение целостного человека в его развитии. Именно Бехтерев стал в начале XX века инициатором разработки в нашей стране комплексной науки о ребенке - педологии и создания специально­го Педологического института.

Расширяя масштабы исследований и привлекая с целью комплексного познания человека ученых самых разных специальностей, Бехтерев объединил их в боль­шом Психоневрологическом институте, который неодно­кратно закрывался царскими властями за «крамоль­ную» идеологическую ориентацию: его объективные ис­следования опровергали учение о бестелесной душе.

Дата добавления: 2014-01-05