Нарушение половой идентичности

Другой важной психологической проблемой, связанной с воспитанием ребенка в неполной семье, является нарушение половой идентичности, несформированность навыков поло-ролевого поведения. Медики и психологи отмечают, что утра­та или несформированность чувства пола порождает глубокие изменения всей личности человека. У такого человека наблю­дается ощутимая потеря своего Я, нарушается вся система его отношений с другими людьми. Даже небольшое отклонение от нормы в области полового самосознания чревато негативны­ми последствиями. В развитии специфических половых пси­хологических качеств мужчин и женщин огромная роль при­надлежит отцу. Замечено, что уже в первые месяцы жизни ребенка отец (в отличие от матери) играет с мальчиком и де­вочкой по-разному, тем самым начиная формировать их поло­вую идентичность.

По мнению психологов, первые пять лет жизни играют оп­ределяющую роль в развитии черт мужественности у мальчика и в установлении в будущем гетеросексуальных отношений у девочки. И чем дольше в этот период ребенку придется жить без отца (из-за его смерти или развода родителей), тем серьез­нее могут оказаться трудности половой идентификации, если никакой другой мужчина не послужит эффективной заменой. У мальчиков, воспитанных только матерью, можно наблюдать либо развитие женских черт характера, таких, как словесная агрессивность, предпочтение игр и занятий, традиционно свойст­венных девочкам, либо, напротив, развитие «компенсаторной му­жественности», для которой характерно сочетание преувеличен­но мужского поведения с зависимым характером.

В развитии девочки отец играет также важную роль. Для нее он мужчина № 1, его черты, особенности поведения, нюан­сы взаимоотношений с ним запоминаются (порой бессознатель­но) и становятся образцом, своего рода магнитом, к которому впоследствии будут притягиваться (или от которого будут от­талкиваться) все типы и формы отношений будущей женщи­ны с мужчинами.

Огромную роль в судьбе девочки играет прежде всего общая оценка отцом ее внешности — даже в самые ранние, дошколь­ные годы, а тем более в подростковом возрасте, когда внешняя привлекательность становится важным фактором самоуваже­ния девочки. Если в детстве девушка была лишена какого-ли­бо мужского образца, повзрослев, она недоумевает, глядя на «инопланетян» в пиджаках и с усами, с которыми разговари­вать нужно как-то не так, как с подругами, а как — ей непо­нятно.

Данные множества исследований показывают: взаимоотно­шения девочки с ближайшим взрослым мужчиной (обычно от­цом) в раннем детстве оказывают существенное влияние на ее последующую личную жизнь. Женщины, которые вспоми­нают своих отцов как дружелюбных и ласковых, считают не­которые педагоги, чаще оценивают свой брак как удачный в сексуальном, эмоциональном и духовном отношении, чем те женщины, в памяти которых остался образ холодного и нелю­бящего отца. У фригидных женщин, как правило, были край­не невнимательные отцы, не проявлявшие никакой заботы о здоровье и развитии дочери. Женщины, страдающие поло­выми извращениями, часто вспоминают, что их отцы не игра­ли в семье никакой роли. Такие женщины испытывают тоску по сильному отцу.

Показательным в плане установления отношений девушки из неполной семьи с мужчинами является эксперимент, прове­денный американским психологом Хетерингтоном. Наблюдая за поведением девушек, выросших в неполных семьях, он за­метил, что в беседе с женщиной никаких существенных раз­личий в поведенческих реакциях не отмечалось. Большинство девушек вели себя так же, как и представительницы из пол­ных семей. Не имея каких-либо аномалий поведения в повсе­дневной жизни, эти девушки вели себя несколько необычно, когда беседу проводил мужчина. Причем отличия проявлялись в поведении девушек из разведенных семей и тех, отцы кото­рых умерли.

Психолог-мужчина приглашал в свой кабинет для беседы старшеклассниц, воспитывающихся в полных и неполных семьях. Он сидел за столом, стоявшим в углу, противопо­ложном тому, где располагалась дверь. Кроме его кресла, в ка­бинете было еще три пустых: рядом с ним, напротив (через стол) и в углу у двери. Когда девушка входила, психолог, не поднимая головы от бумаг, произносил: «Садитесь, пожалуй­ста», предоставляя, таким образом, возможность занять лю­бое из пустующих кресел. Оказалось, что девочки из полных семей, как правило, садились в кресло напротив собеседника, занимая наиболее удобную для беседы позицию. Во время бе­седы держались сравнительно непринужденно.

Несколько иным было поведение школьниц из неполных семей. Девушки, воспитанные разведенными матерями, сади­лись в самое близкое к психологу кресло и разваливались в нем. Они активно наклонялись к собеседнику, смотрели ему прямо в глаза и часто улыбались, были очень словоохотливы. Подоб­ное поведение было для них типично и в повседневной жиз­ни. Эти девушки пускали в ход свой шарм, чтобы привлечь вни­мание и вызвать восхищение мужчин, флиртовали чаще представительниц других групп, раньше и чаще вступали в сексуальную связь.

Школьницы, выросшие сиротами (без отца), предпочитали находиться на дистанции от партнера и во время беседы про­являли некоторую стесненность. В начале беседы они сидели очень прямо. У них отмечалась тенденция слегка отвернуться от собеседника, почти ему не улыбаться и говорить лишь необ­ходимое. В повседневной жизни они старались избегать всяко­го контакта с мужчинами. Относительно поздно они заводили свое первое знакомство; многие из них проявляли сексуаль­ную заторможенность.

Исследователь предположил, что дети вдов, лишенные кон­такта с мужчиной в семье, склонны испытывать страх перед незнакомым мужчиной и любое общение с ним рассматривают как потенциально угрожающее. В ситуации развода эти дети в большинстве случаев продолжают встречаться с отцом хотя бы изредка, поддерживая в сознании его образ. Разведенная женщина (в отличие от вдовы) часто стремится сформировать у дочери отрицательное отношение к отцу, имеющееся у нее самой, а это может вызвать компенсаторную реакцию проти­водействия, следствием чего и является чрезмерная раскован­ность в общении с мужчинами.

Подобной точки зрения придерживаются и другие психологи. Исследуя особенности поло-ролевого поведения детей из непол­ных семей, они отмечают чрезмерную закомплексованность тех из них, кто воспитывался либо овдовевшей матерью, либо ма­терью-одиночкой. Особенно это касается девочек. Они внешне и внутренне зажаты, скованны. Психологи выделяют их в отдель­ный тип женщин, называя подобную группу последним шансом.

Эти девушки не умеют одеваться и пользоваться косме­тикой, считают себя внешне непривлекательными (уродами), хотя чаще всего, как и большинство женщин, они и не красави­цы, и не полные дурнушки. У них отсутствуют всякие навыки общения; даже в самой маленькой компании они молчат, а если к ним обращаются, то смущаются, краснеют и отвечают невпо­пад. Что касается мужчин, то даже мысль об обращении к ним рождает у них замешательство. Женщины такого типа в хоро­шем настроении и спокойной обстановке просто «не видят» мужчин, игнорируют их, а более тесное вынужденное обще­ние рождает у них панику. Чаще всего девушки такого типа из-за перечисленных выше качеств не могут устроить свою личную жизнь, так как отношения с мужчинами, вызываю­щими у них страх, обычно не складываются.

Таким образом, дефицит мужского влияния в ходе взрос­ления девочки существенно затрудняет ее развитие как буду­щей женщины, осложняет формирование у нее навыков меж­полового общения, что впоследствии негативно отразится на ее личной и семейной жизни.

Отсутствие отца в семье или человека, его заменяющего, сказывается на развитии личности и мужского самосознания мальчиков. На этот факт указывают психотерапевты. Они отмечают, что лишенные в детстве возможности достаточного общения с отцом мальчики в последующем часто не умеют исполнять свои отцовские обязанности и, таким образом, от­рицательно влияют на личностное становление своих де­тей. Воспитывающиеся без отца мальчики либо усваивают женский тип поведения, либо у них создается искаженное представление о мужском поведении как антагонистически противоположном женскому и они не хотят воспринимать то, что пытается привить им мать. В обоих случаях, подчеркива­ют психотерапевты, складывается вульгаризованное представ­ление о мужском поведении как агрессивном, грубом, резком и жестоком. У воспитанных без отцов мальчиков труднее раз­вивается способность сочувствовать, управлять своим поведе­нием, у них больше шансов стать психопатами, лишенными угрызения совести. Такие мальчики часто менее зрелы и ме­нее целеустремленны, не чувствуют себя в достаточной безопас­ности, безынициативны и неуравновешенны, более робки.

Психологи также указывают на негативные последствия чисто женского воспитания мальчиков. Отсутствие или дефи­цит мужского влияния в детстве может привести к возникно­вению у мальчиков трудностей усвоения адекватной половой роли. Если мальчик воспитывался в женском окружении, при отсутствии мужчины, который мог бы стать для него образ­цом мужского поведения, у него почти всегда выявляется то, что психологи называют нарушением поло-ролевого по­ведения, иначе говоря, у такого повзрослевшего мальчишки и в характере, и в поведении слишком много женского.

Для правильной половой идентификации необходимо, что­бы ребенок не только четко осознал, что он такой же, как его отец (мать), но и испытывал нежные чувства к родителю про­тивоположного пола, с которым при нормальных условиях вос­питания в этот момент возникают особенно близкие отноше­ния. Если таких отношений нет, это может служить и одной из причин развития гомосексуализма. Такой точки зрения при­держиваются многие исследователи, занимающиеся пробле­мами психосексуального развития личности (Р. Эванс, М. Хофман, М. Скофилд, И. Кон и др.).

В одном из первых отечественных исследований по общим вопросам сексологии («Введение в сексологию». М., 1988) И.С. Кон в качестве примера, подтверждающего мысль о на­рушении половой идентичности у мальчиков из неполных се­мей, приводит данные, полученные в начале 60-х гг. группой американских ученых. Сопоставив особенности жизненного пути и личностные свойства 106 мужчин-гомосексуалистов с контрольной группой из 100 гетеросексуальных пациентов, специалисты нашли между ними существенные различия. Так, 63% гомосексуалистов сообщили, что они были любимцами своих матерей; 65% гомосексуалистов сказали, что их матери стремились быть в центре внимания сыновей. Только 18% го­мосексуалистов сказали, что их матери поощряли в них мас­кулинные установки и занятия. Матери гомосексуалистов чаще вмешивались в их сексуальную жизнь. Многие гомосек­суалисты чувствовали себя отвергнутыми своими отцами, про­водили мало времени в их обществе, сексуальную информацию они получали, в основном, от матерей.

Таким образом, процесс половой идентификации, т. е. осоз­нание ребенком своей половой принадлежности и приобретения психических особенностей и поведения, характерных для пред­ставителей определенного пола, во многом зависит от полноты состава семьи и от того, насколько сильно влияние матери или отца на формирование у ребенка жизненных и ценностных ус­тановок. Именно в условиях семейного воспитания дети по­лучают первый опыт личного поведения, эмоционального реа­гирования на различные ситуации, переживания и проявления различных чувств, учатся познавать окружающий природ­ный и социальный мир, организовывать свой быт, эффективно участвовать в межличностном и межполовом общении.

Наиболее успешно дети осваивают ту или иную психосоци­альную роль в дошкольном возрасте: мальчики в 5—7 лет, у девочек этот период более размыт (3—8 лет). Под влиянием социальных воздействий, которые в дошкольном детстве ис­ходят главным образом от родителей, к 3—6 годам складыва­ется представление ребенка о принадлежности к определенно­му полу, что чрезвычайно сильно влияет на весь дальнейший ход формирования его личности как мужчины или женщины, о его роли и функциях матери и отца в семье. Как считают пси­хологи, ребенок наблюдает за поведением родителей, бабушки и дедушки, старается подражать им, моделирует особенности их отношений друг к другу.

Что же происходит в неполных («материнских») семьях? Представления детей о родительских функциях в такой семье довольно расплывчаты. Это подтвердилось в ходе исследова­ния московских психологов. В условиях эксперимента детям-дошкольникам из полных, неполных семей и детских домов предлагалось воспроизвести в игровой форме внутрисемейное бытовое взаимодействие членов семьи и их функционирование в домашней ситуации. Диагностическая методика предполага­ла использование шести кукол, чтобы ребенок мог при жела­нии пользоваться ими для обозначения трех поколений семьи: бабушки с дедушкой, родителей и детей. Кроме того, детям были предложены игрушки, имитирующие предметы домаш­него обихода, чтобы выявить сформированность представле­ний о семейных связях, о распределении ролей в семьях. На­блюдения за игрой ребенка с шестью куклами при одновре­менном использовании других игрушек позволили выявить качественное отличие игры в семью у детей из полной семьи от игры других детей. Дети из неполной семьи и детского дома сами не выбирали семейный сюжет, при произвольном распре­делении ролей куклы оказывались у них сверстниками, сестра­ми и братьями, нянями и воспитательницами, иногда кукла считалась мамой, но ее поведение, разыгрываемое ребенком, не было похоже на родительское. Девочка, живущая в чисто женском окружении, в игровой ситуации вообще не отразила действий папы и мамы и не смогла назвать ни одной родитель­ской функции. Общие выводы из проведенного исследования таковы: для ребенка из неполной семьи ситуация полной семьи кажется нереальной; мама для него реальна, когда она одна, но если появляется папа, мама теряет реальность, мамино пове­дение меняется; ребенок не знает, как должна вести себя мама, если присутствует папа; если отца в семье никогда не было, то ребенок в предложенной игре теряется и не может представить функции даже знакомых ему лиц.

Показательно также то, что образ папы, представленный в игре мальчиком, вообще не присутствует в семейной ситуа­ции. Папа у него сидит на заборе, так как изображаемая ситуа­ция для ребенка очень нереальна: своего отца он никогда не видел и не может соотнести его с семейной обстановкой. По­этому папе он приписывает свои поступки («хочет полазить», «хочет залезть на забор»).

Одной из проблем, с которыми сталкиваются дети из непол­ных семей, является их неумение противостоять жизненным трудностям, неуверенность в себе и, как следствие этого, низ­кий уровень их социальной активности. Эту особенность в пси­хическом и личностном развитии таких детей отмечают педа­гоги и психотерапевты. Выходцы из неполных семей чаще, чем дети из полных, живут только сегодняшним днем и надеются на то, что, может быть, им когда-нибудь повезет. Их не интере­сует, как можно изменить свою жизнь, они не желают строить планы на будущее. Подобное состояние, по мнению исследо­вателей, больше присуще девочкам, у которых особенно отчет­ливо проявляется типичный для неудачников социальный признак: неуверенные в себе, они и не надеются на успех в бу­дущем. Такие девочки признаются, что при первой же возмож­ности готовы выйти замуж, так как сами они никогда своего положения изменить не смогут, поэтому замужество — един­ственный возможный выход. Однако и в семейное счастье они не верят, потому что успели повидать много распавшихся се­мей (примерами могли послужить и их собственные родите­ли) и потому сомневаются в прочности будущего супружеско­го союза. Но все же в каждой из них теплится надежда, что ее брак окажется счастливым, хотя они понятия не имеют, как этого добиваться — впрочем, как и любой другой удачи.

Что касается социальной зрелости, проявления социальной активности у мальчиков, воспитывающихся в неполной семье, то дело здесь обстоит тоже далеко не лучшим образом. Пси­хологи отмечают социальную, гражданскую и психологиче­скую незрелость их личности, т. е. инфантилизм, причину которого видят в «дамском» воспитании, «дамской» педагогике, в уменьшении роли отца в семье. Среди других причин инфантилизма указываются неправильное воспитание в форме гиперопеки и вседозволенности, а также прямо противополож­ный по характеру тип воспитания — гипоопека (полнейшее пренебрежение ребенком, отсутствие всякой опеки). Часто ин­фантильные дети вырастают в семьях родителей, чрезмерно занятых собой и работой (функционально неполные семьи), или в структурно неполных семьях, когда мать вынуждена очень много работать ради денег и физически не имеет возмож­ности уделять достаточно времени своему ребенку. Инфан­тильные юноши и девушки ведут себя как неповзрослевшие дети. Они непосредственны, не умеют справляться с нестан­дартными ситуациями, не способны брать на себя ответствен­ность, не могут сдерживать свои эмоции. Их чувства незрелы, а детский эгоцентризм («я — центр мироздания») часто пере­ходит в махровый эгоизм.

Дата добавления: 2014-01-07