Лекция 8. Классическая политическая экономия в России

Классическая политическая экономия в России.

Классическая политэкономия стала проникать в Россию во второй половине XVIII в. Ее официальное признание и преподавание в университетах начались, так же как и в Западной Европе, с XIX в.

В то же время по своему экономическому и политическому развитию Россия отставала от Запада.

В конце XVIII — начале XIX в. в Англии и в первой половине XIX в. во Франции уже проходил промышленный переворот, в России доминировало ручное производство.

По многим европейским странам прокатилась волна буржуазных революций:

• в Англии произошла буржуазная революция с соответствующими социальными реформами в середине XVII в.;
• во Франции произошла буржуазная революция вконце XVIII в.,
• в России произошла буржуазная революция в первой половине XIX в.

Абсолютная монархия стояла незыблемо, общество было разделено сословными правами и привилегиями, а значительная часть населения состояла из крепостных, практически лишенных всех прав во второй половине XVIII — первой половине XIX в. Это и стало причиной того, что экономическая мысль России обладала определенной спецификой. Она развивалась как бы в двух плоскостях.

С одной стороны, академическая, университетская экономическая наука, имевшая тесный контакт с Западной Европой, находилась в русле общемировых традиций классической политэкономии, соответствовавшей промышленному капитализму, отсутствовавшему пока в России. Практическая же линия российской экономической мысли использовала скорее дух, чем содержание, классической политэкономии и поднимала в основном проблемы периода первоначального накопления капитала, т.е. проблемы денежного обращения, кредита, финансов, внешней и внутренней торговли, экономической роли государства, а также проблемы хозяйственных прав дворянства, купечества, крестьянства и других социальных слоев российского общества.

Первой теорией классической политэкономии, получившей распространение в России, стала теория физиократов, и ее проводником был посол России во Франции Дмитрий Голицын (1734—1803). Он имел задание от Екатерины II информировать ее о деятельности любезных ей «князей науки», что соответствовало и его личным склонностям, и поэтому с появлением школы «экономистов» (физиократов) Голицын стал посещать их «вторники» в доме маркиза Мирабо. Позднее, в результате общения 1796 г. он опубликовал книгу «О духе экономистов» о физиократах и их учении.) ПРОтотипом данного общества стало созданное Вольное экономическое общество, просуществовавшее до 1917 г. В то же время теоретическая сторона учения физиократов не привлекла большого внимания в России. Вольное экономическое общество в начальный период своей деятельности занималось в основном практическими вопросами сельского хозяйства. Однако в конце 1980-х гг. в истории экономических учений было сделано важное открытие. Считалось, что «Экономическая таблица» Ф. Кенэ, послужившая первым шагом в теории межотраслевого баланса, имела продолжение только через 100 лет в теории общественного воспроизводства К. Маркса. Но, как выяснилось, существенное развитие «Экономическая таблица» имела в обнаруженных недавно работах профессора Харьковского университета Йозефа Ланга (1775(6)—1820)..

Гораздо больших масштабов по сравнению с теорией физиократов имело в России распространение теории А. Смита. Были и личные контакты со Смитом. В 1761 г. два студента Московского университета, Иван Третьяков (1735—1776) и Семен Десницкий (1740—1789), были направлены на учебу в университет г. Глазго. Профессором нравственной философии был Смит, еще не написавший «Богатство народов», но уже рассматривавший в своих лекциях экономические проблемы. В 1767 г. Десницкий и Третьяков возвратились на родину и стали преподавать на юридическом факультете Московского университета. Помимо юридических работ они писали и по общим социальным проблемам, а у Третьякова была небольшая экономическая работа «Рассуждения о причинах изобилия и медлительного обогащения государств, как у древних, так и нынешних народов» (1772), название которой очень близко названию основной книги Смита, вышедшей четыре года спустя.

Экономические взгляды Третьякова и Десницкого были близки ранним взглядам Смита, но в отличие от него они, не являясь сторонниками «экономического либерализма», выступали за протекционизм во внешней торговле и стимулирование отечественного производства со стороны государства, а также уделяли больше внимания вопросам денежного обращения, кредита и финансов.

Кроме того, Десницкий в 1781 г. выдвинул концепцию общественного развития, в рамках которой дал схему истории экономики, состоящую из четырех стадий:

· охотничьей,

· скотоводческой,

· земледельческой и

· коммерческой.

Последняя подразумевала капиталистическую экономику. Эта схема предвосхитила аналогичные схемы исторической школы, появившиеся в Германии с середины XIX в. В начале XIX в. идеи Смита уже получили в России широкое распространение, тем более что в 1802—1806 гг. «Богатство народов» Смита было переведено на русский язык за государственный счет. Это было связано с тем, что с начала XIX в. политическая экономия вошла в состав университетской программы, а в России были открыты сверх Московского пять новых университетов. Новую дисциплину читали вначале в основном иностранные профессора. Среди них можно выделить Христиана Шлёцера, профессора Московского университета и автора первого учебника политэкономии, переведенного на русский язык; Людвига Якоба, профессора Харьковского университета, писавшего работы по экономике России, и Михаила Балугьянского, украинца из Австро-Венгрии, первого ректора Петербургского университета и помощника известного российского реформатора М. Сперанского. Поскольку это были в основном немецкие преподаватели, они преподавали классическую политэкономию. Другими словами, они не были полными сторонниками концепции «экономического либерализма». Первые двадцать лет российская политэкономия преподавалась под непосредственным влиянием теории Смита, но постепенно Смит отодвигался на некую высоту как символ общего направления, а в конкретных вопросах российские экономисты все больше опирались на работы Сэя, Мальтуса, в меньшей степени на Рикардо, а также на работы менее крупных западных экономистов.

С 20-х гг. XIX в. главным авторитетом окончательно стал Сэй, который оставался в этом качестве до начала 40-х гг. XIX в.

В России в это время наиболее крупным экономистом и первым российским академиком по политической экономии был Генрих Шторх (1776—1835). Он родился в Риге, учился в Германии и затем преподавал в Первом кадетском корпусе в Петербурге и служил в Министерстве иностранных дел. Основной труд Шторха «Курс политической экономии», принесший ему европейскую известность, вышел в 1815 г. на французском языке. По поводу этой работы у Шторха возник конфликт с Сэем, обвинившим Шторха в плагиате. Тем не менее у других европейских ученых было иное мнение. Так, ближайший друг и последователь Рикардо Мак-Куллох писал: «Сие сочинение доставило великую известность своему автору... Кроме ясного и искусного изложения важнейших начал... производства богатства... сочинение Шторха имеет много превосходных разысканий о предметах, которые мало привлекли внимания английских и французских экономистов... Сочинения Шторха по всей справедливости можно поставить во главе всех сочинений о политической экономии, привезенных с континента в Англию». Своим важнейшим вкладом в экономическую науку Шторх считал теорию цивилизации, которая, по его мнению, дополняла теорию богатства Смита. Она вытекала из его теории стоимости, отчасти близкой к теории Сэя. В то же время у Сэя при определении стоимости основной упор делался на факторы производства, а у Шторха — на полезность вещи. Исходя из приоритета полезности, а не материальности, Шторх распространяет понятие богатства и капитала и на нематериальные блага, к которым он относил плоды различных услуг, в том числе обеспечивающих человеку здоровье, знания, художественный вкус, досуг, безопасность и т.п.

В частности, в 1847 г. в России вышел первый полный учебник политической экономии, написанный на русском языке, — трехтомник Александра Бутовского (1817—1890), служившего в Министерстве финансов. Бутовский, чье сочинение стало в последующее десятилетие основным учебником в университетах России, был близок к школе Сэя. Критиком Бутовского выступил Владимир Милютин (1826—1855), в то время студент, а впоследствии профессор Московского университета. По ряду положений он был близок к Сисмонди с его желанием достигнуть благосостояния всех субъектов капиталистической экономики, но не разделял идеализации мелкотоварного производства. Представителем социалистического направления в российской классической политэкономии был Николай Чернышевский (1828—1889). Он был редактором журнала «Современник», в период революционного подъема 1859—1861 гг. стал одним из его идеологов, в 1862 г. был арестован и сослан в Сибирь, откуда вернулся только перед смертью в 1889 г.

Современниками Чернышевского были буржуазные представители классической политэкономии — И. Горлов, И. Вернадский, В. Безобразов и др. В 1859—1862 гг. профессор Петербургского университета Иван Горлов (1814—1890) выпустил двухтомный учебник политэкономии, сменивший учебник Бутовского. Профессор Московского университета Иван Вернадский (1821 — 1884) опубликовал первое в России фундаментальное исследование по истории экономических учений «Очерк истории политической экономии» (1858). Эти ученые выступали за развитие в России промышленного капитализма и фермерского пути развития сельского хозяйства. Их деятельность совпала с периодом реформ в России, главная из которых — отмена крепостного права в 1861 г. — существенно стимулировала развитие капитализма в России. С 60-х гг. XIX в. наконец совпали две линии развития российской политической экономии — сфера капиталистического производства стала предметом изучения как ее теоретической, так и практической линии. Но парадокс заключался в том, что в мировой экономической науке классическая политэкономия уже в основном завершила свое творческое развитие. Во второй половине XIX в. классическая политэкономия в России, как и во всем мире, формально сохраняла свое господство, преподавалась в университетах, но творческий потенциал ее уже иссяк. В 1870—80-е гг. она постепенно вытесняется идеями исторической или, как ее еще называли, реальной школы (см. ниже). Среди российских представителей классической политэкономии второй половины XIX в. можно, очевидно, выделить только «киевскую школу» (Н. Бунге, А. Антонович, Д. Пихно и др.), которая занималась в первую очередь исследованием ценообразования в условиях изменения спроса и предложения. И наконец в 90-е гг. XIX в. в России под влиянием бурного промышленного подъема и становления капитализма получает массовое распространение марксизм. Среди экономистов-марксистов этого времени следует указать прежде всего П. Струве, М. Туган-Барановского, В. Ульянова (Ленина), С. Булгакова и др. Российские марксисты в этот период вели теоретические споры с другой группой российских социалистов — народниками о перспективах капитализма в России. Народники (В. Воронцов, М. Даниельсон) разделяли, по сути, теорию реализации Сисмонди и утверждали, что развитию капитализма в России препятствует сокращение рынка (спроса), марксисты же, опираясь на теорию общественного воспроизводства Маркса, доказывали, что за счет растущей специализации производителей затруднений для реализации их продукции не возникает. На рубеже XIX и XX вв. марксизм в России раскололся на критический и ортодоксальный (из указанных выше четырех ведущих теоретиков-экономистов на позициях ортодоксального марксизма остался только Ленин), а в начале XX в. критические марксисты перешли на совершенно другие теоретические позиции.

Дата добавления: 2014-01-07