Типология знаков

Образ

Акустический

Понятие

____________

Оба элемента – понятие и акустический образ – теснейшим образом связаны друг с другом и притягивают друг друга. Пони­мание знака как комбинации этих двух элементов отлично от хо­дячего употребления термина «знак», который связывается обыч­но только со звуковой оболочкой слова. При этом упускают из вида понятие. Между тем чувственная сторона подразумевает це­лое, имеющее две стороны.

Чтобы исключить двусмысленность в понимании знака, Ф. де Соссюр предлагает все три понятия назвать своими именами, связан­ными друг с другом и противопоставленными одновременно. Термин знак сохраняется для целого, а термины понятие и акустический образ заменяются соответственно терминами оз­начаемое и означающее. Преимущество этих терминов в том, что они отмечают противопоставление, существующее между понятием и его акустическим образом, а также между пониманием знака как целого и частями этого целого (понятия и акустического образа). Используя термины Ф. де Соссюра, можно представить эти отношения следующим образом:

В настоящее время для обозначения соответствующих сущно­стей используют четыре взаимосвязанных термина: денотат (реалия; предмет действительности), денотатор (словознак), десигнат (означаемое; понятие) и десигнатор (означа­ющее; акустический облик / зрительный облик), см. об этом: (Н.Ф. Алефиренко, 2005, с. 107–109).

По мысли швейцарского ученого, языковой знак принципиально не отличается от множества других знаков, которыми пользуются люди (азбука Морзе, сигнализация флажками), и потому он должен изучаться в семио­логии (науке о знаках).

После появления книги Ф. де Соссюра началась интенсивная разработка теории знака вообще и языкового знака в частности. Получила значительное развитие и наука о знаках – семиотика, основы которой были заложены в 30-е гг. ХХ в. Подробнее

подробнее

	(http://www.semiotics.ru/lib/ Библиотека семиотика – сайт, посвященный семиотическим исследо­ваниям. Работает форум для обсуждения проблем и вопросов семиотики. Доступны электронные версии книг: Ю.М. Лотман «Семиотика и сегодняшний мир». С.Т. Махлина «Семиотика культуры». Б.А. Успенский «Historia sub specie semioticae». Р. Барт «Семиологическое приключение». Н.А. Заренков «Опыт построения семиотической теории жизни и биологии». В.Н. Топоров «Древо мировое». Г.П. Щедровицкий «О методе семиотического исследования знаковых систем». А.М. Пятигорский «О некоторых теоретических предпосылках семиотики», «Семиотическая ситуация и её наблюдатель», «Семиотическая ситуация в свете обсерваторной методологии». http://www.zhurnal.ru/staff/gorny/texts/what_is_semiotics_r.html На данном сайте размещена статья Е. Горного о том, что представляет собой понятие «семиотика». Даны определения, обозначены основные подходы к пониманию данного термина, затронуты философские проблемы семиотики. http://lib.vvsu.ru/books/semiotika2/page0001.asp#xex2 На данном сайте размещена книга А.А. Ветрова «Семиотика и ее основные проблемы». Рассматриваются: понятие «знак», «значение», характеристика знаковых ситуаций, язык и речь, специфика знаковых ситуаций и языка человека, знаковые ситуации и язык животных, происхождение языка человека, семиотика и кибернетические устройства.)

«Семиотика находит свои объекты повсюду – в языке, математике, художественной литературе, в отдельном произ­ведении литературы, в архитектуре, планировке квартиры, в организации семьи, в процессах подсознательного, в обще­нии животных, в жизни растений. Но везде её непосредствен­ным предметом является знаковая система» (Ю.С. Степанов, 1983, с. 5).

Таким образом, истоки семиотики восходят к античности, к философско­му спору стоиков и Демокрита об отношении слова и вещи. Дж. Локком, Г. Гегелем (почему только у них курсив?), Ч. Пирсом, В. Гумбольдтом, Ф.Ф. Фор­тунатовым и Ф. де Соссюром строилось здание будущей на­уки. Ф. де Соссюр в «Курсе общей лингвистики» (а курсив? Полужирн.?) (1913) выс­казал убеждение в необходимости особой научной дисцип­лины, изучающей знаки, и дал ей название семиология.

Однако рождение новой науки относят к 40-м гг. XX столетия и связывают с работами американца Ч. Морриса «Основы тео­рии знаков» (1938) и «Знаки, язык и поведение» (1964), в ко­торых автор обобщил всё сделанное до него философами Ч. Пирсом и Э. Гуссерлем, а также лингвистами Ф.Ф. Форту­натовым и Ф. де Соссюром, но ограничился рамками лишь науки о поведении. Первый международный конгресс по семиотике состоялся в Милане (Италия) в 1974 г.

Семиотика опирается на идею изоморфности (сходства) знаковых структур и вытекает из практической потребности изучения различных видов коммуникации. Приведем наибо­лее типичное и распространенное определение новой науч­ной дисциплины: «Семиотика – наука о знаковых системах в природе и обществе». Кстати, в XIX в. тер­мин семиотика понимался узко: семиотику определяли как врачебную науку о признаках болезни.

Семиотика интересуется:

во-первых, языком и литерату­рой (речью и текстом);

во-вторых, живописью, музыкой, ар­хитектурой, кино, ритуалами (в той мере, в какой они являются знаковыми системами);

в-третьих, системами коммуникации животных и системами биологической связи в человеческом организме.

В семиотике как комплексной науке о знаковых системах в природе и обществе ныне более или менее оформилось не­сколько направлений:

1) биосемиотика, изучающая есте­ственные, биологически сущест­венные знаки;

2) этносемиотика, описывающая «неявный» уровень человеческой культуры, например, обычаи, привычки, позы и т.п.;

3) лингвосемиотика, ориентированная на изучение естественного языка с его стилистикой и сопутствующими знаковыми системами;

4) психосемиотика, исследующая психологическое воздей­ствие знака;

5) абстрактная семиотика, устанавливающая наи­более общие свой­ства и отношения знаковых систем незави­симо от их материального воплощения;

6) общая семиотика, в рамках которой решаются общие вопросы всех этих направ­лений. Теория знака легла в основу культуроведения.

Ч. Моррис полагал, что семиотика – наука широкая, интегративная. Логика, математика и лингвистика могут быть включены в семиотику полностью. Что касается некоторых других наук, то это возможно лишь частично. С одной стороны, это наука в ряду других наук, а с дру­гой стороны, это инструмент наук. Подоб­ное расширенное представление о функциони­ровании семиоти­ки в процессе познания привело многих специалистов к преуве­личению роли семиотики и попыткам заменить ею философию, т.е. передать семиотике методологическую функцию (А.Т. Хроленко, В.Д. Бондалетов, 2006, с. 176–179).

Современная лингвистика признает язык сложной знаковой системой. Этой точки зрения, несмотря на определенные трудности, придерживается большинство ученых. Сложность самой проблемы обусловлена многозначностью термина знак.

Что же в языке принято считать знаковым? Под знаковым аспектом естественного языка понимают:

1) соотнесенность языковых элементов (морфем, слов, слово­сочетаний, предложений и др.), а следовательно, и языка в целом с внеязыковым рядом явлений, предметов и ситуаций в объективной действительности;

2) свойство языковых единиц – обобщенно выражать результаты познавательной деятельности человека, закреплять и хранить итоги его общественно-исторического опыта;

3) способность языковых элементов, в силу закрепившихся за ними значений, нести определенную информацию, выполнять различные коммуникативные и экспрессивные задания в процессе общения.

Языковой знак понимается как языковая сущность (единица языка или комбинация единиц), заменяющая или указывающая на внеязыковую сущность (предмет, свойство, отношение, событие, положение дел) в случае, когда последняя становится предметом мыслительно-речевой деятельности (В.А. Виноградов, 1998, с. 138). Вслед за Ф. де Соссюром, языковой знак трактуется как двусторонняя (билатеральная) сущность, имеющая план содержания (означаемое) и план выражения (означающее). План выражения языкового знака называют также экспонентом.

В сознании пользующихся данной знаковой системой людей план содержания и план выражения (экспонент) знака связаны между собой. Для того чтобы пользоваться знаком, недостаточно знать экспонент, недостаточно и знания того, что он что-то обозначает; нужно знать, что именно обозначено данным экспонентом, каков план содержания знака. Это сопоставимо с использованием «узелков на память». Найдя экспонент знака (ср.: узелок на платочке) и зная, что он что-то обозначает, для того чтобы воспользоваться информацией, переданной при помощи такого знака с переменным содержанием, необходимо вспомнить, что же именно он, этот знак, обозначает.

Если для удобства обозначения звуковую сторону знака назвать лексемой, а содержательную – семемой, то соотношение этих двух сторон можно представить в виде схемы, предложенной Ю.С. Масловым:

Лексема в виде акустического образа, заложенного в мозгу, является элементом акустического кода и функционирует как знак по отношению к мыслительному образу, элементу мысленного кода, отражающему предмет, явление реальной действительности.

Свойство «быть знаком» является функциональным, нематериальным. Оно не присуще тому или иному звучанию самому по себе, а возникает при условии, если человек ставит это звучание в связь с мыслительным образом.

Одни лингвисты, вслед Ф. де Соссюром, считают, что значение входит в состав языкового знака, а понятие в него не входит; что в знаке есть две стороны: означающее и означаемое, – это двусторонняя концепция языкового знака. Другие лингвисты придерживаются концепции односторонности знака: они признают знаком только лексему, ее акустический образ, а значение понимают как мысленный образ, включа­ющий понятие. В таком понимании значение является означаемым знака, но не является компонентом языкового знака.

Унилатеральной (односторонней) концепции придерживаются, напр. Вадим Михайлович Солнцев (1977), украинский лингвист Александр Саввич Мельничук и др. Их доводы таковы: красный свет (знак) светофора обозначает идею запрета, но сама эта идея в состав этого знака не входит.

Сторонники билатеральной концепции языкового знака (Анна Анфилофьевна Уфимцева, Виктор Алексеевич Виноградов, Адам Евгеньевич Супрун и др.) возражают против подобного сравнения: знак социально обусловлен, а потому (для того чтобы красный свет стал знаком), знак, экспонентом которого является красный свет, должен включать в себя и идею запрета движения. Разумеется, эта идея входит не в цвет или свет как таковые, но в их знаковое использование, причем лишь в том коллективе, который использует этот знак (эту знаковую систему).

А.Т. Хроленко, В.Д. Бондалетов отмечают, что все определения знака в явной или не­явной форме включают следующие основные его признаки:

1) это материальное, чувственно воспринимаемое явление;

2) обо­значает нечто, находящееся вне его, и обязательно несёт ин­формацию для воспринимающего субъекта;

3) не связано с обозначаемым естественной или причинной связью;

4) соот­ветствие структуры и содержания с обозначаемым предме­том отсутствует (А.Т. Хроленко, В.Д. Бондалетов, 2006, с. 173).

Некоторые учёные полагают, что из этих четырёх призна­ков обязательными являются лишь два – второй и четвертый, и предлагают следующее определение знака: «такое явление (материальная вещь, свойство, процесс, действие, психичес­кий феномен), которое, не обладая структурным соответстви­ем с другим каким-либо явлением, способно представлять или замещать его в определенных процессах» (Н.И. Губанов, 1981, с. 58).

Отношения означаемого и означающего, плана содержания и плана выражения, могут быть подведены под философские категории содержания и формы. В таком случае означаемое рассматривают как содержание, а означающее – как форму языкового знака. План содержания языкового знака складывается из ряда компонентов, на что указывал еще создатель семиотики Ч. Пирс. По Ч. Пирсу, в знаке выделяются такие компоненты, как синтактика (отношение знака к другим знакам), семантика (отношение знака к значению) и прагматика (отношение знака к использованию его людьми). Такая трехчленная характеристика языкового знака в основном сохранилась до настоящего времени. Современные исследователи предложили добавить к этим трем компонентам еще четвертый – сигматику. Сигматика – это отношение между знаком и отражением в сознании явления действительности, обозначаемого знаком. Языковой знак обозначает не предмет табурет, а наше представление, образ табурета в нашем сознании. Именно потому возможны и слова для не существующих реально, но закрепленных в нашем сознании «объектов» (например, русалка). Таким образом, языковые знаки соответствуют реальным объектам через их образы.

Под определение знака подходит очень широкий круг яв­лений: от простейшей сигнализации до фактов человеческой культуры. К знаковым средствам общения людей относятся телеграфный код, язык барабана, осо­бый свистовый язык «сильбо гомеро», различные транскрипции, стенография, таблицы, цифры, жесты (аплодисменты, толчок, щипок), шифры, искусственные языки, включая язык межпланетного общения «линкос» (язык кос­моса), предложенный голландским математиком Г. Фройденталем, и др. искусственные системы математических, физических, химических знаков, правила этикета, дорожные знаки, пароли, сигналы-шифры, разные памятные знаки, техника дирижирования, деньги, циферблат, электро­кардиограммы, чертежи, географические карты, музыка, танец, нагрудные знаки, ордена и медали, погоны, нашивки, настольные игры и т.п.

Многообразные и многочисленные знаки классифицируют­ся по системам. Систем тоже немало. Знаки систематизируются по двум боль­шим классам – детерминированные (причинно-обусловлен­ные) и недетермини­рованные. К детерминированным относят

1) знаки-признаки (симптомы);

2) знаки-копии (фотографии, чертежи, карты). К ним близки знаки, которые изучаются осо­быми прикладными науками, например, медицинской семиоти­кой (симптомы, признаки различных болезней), криминалисти­ческой трасологией (следы на месте преступления), археоло­гией (элементы материальной культуры древних цивилизаций).

Недетерминированные знаки делятся на языковые (орга­низованные в систему) и неязыковые (не организованные в систему). Языковые знаки распределяются по трём группам:

1) естественные языки (фонетические языки);

2) искусствен­ные языки (графический письменный язык; ручная речь глу­хонемых; язык свиста, узелков и проч.; математические и ло­гико-символические языки; дорожные знаки; музыкальные ноты и т.д.);

3) знаки, сопряженные с фонетическим языком (интонация, мимика, телодвижения и т.п.).

Столь значительное количество в принципе сходных и в то же время отличных по происхождению, назначению и ис­пользованию систем со знаковыми свойствами привело к не­обходимости систематизировать их. Разграничивать знаки по типам можно на разных основаниях:

по их физической природе (звуки, движения, цвет);

по форме (буквы, кружочки, звездочки и т.п.);

по типу восприятия (ухом, глазом, кожей и т.д.).

В семиологии (науке о знаковых системах), вслед за Ч. Пирсом, принято различать три типа знаков, которые прослеживаются и в языке:

· иконические знаки – наиболее точные образы обозначаемого (например, в звуке – звукоподражания и образованные от них слова типа мяукать);

· индексальные знаки, которые выполняют роль указателя (в языке к ним относятся, например, указательные местоимения);

· символические знаки – те, в которых связь между означаемым и означающим никак не вытекает ни из их природы, ни из смежности их денотатов в пространстве, а определяется социально установленной условностью. Таковы в большинстве своем знаки естественных языков.

Типология знаков Ч. Пирса соотносится с тремя способами восприятия времени субъектом и, следова­тельно, с построением выска­зывания. В одной из луч­ших работ Ч. Пирса (изданной посмертно) «Экзистенци­альные графы», имеющей подзаголовок «Мой шедевр», описано такое соотнесение. «Бытие иконического зна­ка принадлежит прошлому опыту. Он существует толь­ко как образ памяти. Индекс существует в настоящем опыте. Бытие символа состоит в том реальном факте, что нечто определенно будет воспринято, если будут удовлетворены некоторые условия, а именно если сим­вол окажет влияние на мысль и поведение его интер­претатора. Каждое слово есть символ. Каждое предло­жение – символ. Каждая книга – символ... Ценность символа в том, что он служит для придания рациональ­ности мысли и поведению и позволяет нам предсказы­вать будущее» (Е.С. Никитина, 2006, с. 46).

Е.С. Никитина предлагает выделять следующие типы знаков. По форме:

1. Природные и искусственные (условные и естественные). Форма природных знаков существует независимо от человека – это предметы реального мира, которые общество приспосабливает для целей обозначения, т.е. приписывает им еще и функцию знака. С того момента, как существует общество, всякое пользование предметом превращается в знак этого пользования: функция плаща заключается в том, чтобы предохранить нас от дождя, но эта функция неотделима от знака, указывающего на определенную погоду. Об автомобиле можно рассуждать так, словно он служит только одной цели – быстрое и удобное передвижение в пространстве. Но в своей знаковой функции автомобиль относится к области коннотации и указывает еще на статус и другие социальные характеристики его владельца. Искусственные знаки создаются человеком для выражения нового смысла и неотделимы от ситуаций общения, для которых они были созданы. Сюда можно отнести слова, жесты, дорожные знаки и т.д.

2. Еще одно деление знаков связано с органами чувств, с помощью которых человек воспринимает тот или иной знак. Известно, что человек обладает пятью органами чувств и им соответствуют пять видов знаков: зрительные, слуховые, осязательные, обонятельные и вкусовые. Самые употребительные из них – зрительные и слуховые. Не случайно поэтому в языке содержатся знаки именно этих двух видов. В устной форме языка используются слуховые знаки, в письменной – зрительные.

Зрительные и слуховые знаки встречаются повсюду: мы видим на людях форменную одежду и знаки отличия, воспринимаем сигналы светофора, дорожные знаки, мимику, жесты, позы. Мы слышим гудки и сирены автомобилей, выстрел из стартового пистолета, всевозможные знаки-звонки: будильника, телефона, школьного или дверного звонка. подробнее

подробнее

	(А.И. Костяев, анализируя культурные знаки в истории России, отмечает: «В декабре 1943 г. в городе Гусь-Хрустальный была изготовлена первая партия граненых стаканов; идея принадлежала скульптору В. Мухиной. В 1945 г. она разработала эскиз граненой рюмки, который Сталин одобрил. Грани придавали стакану и рюмке прочность, а это уже черта национального характера. «Обмыто» в стакане в русской традиции означает почувствовать праздничный, победный запах» (А.И. Костяев, 2007, с. 115).

Среди осязательных знаков наиболее известны различные жесты-касания, пожатие руки, шлепки в качестве наказания и одобрения, пощечины и др. Для слепоглухих этот вид знаков становится основным. Разработана даже специальная азбука (система Брайля) с выпуклыми буквами, которые можно читать пальцами.

К обонятельным знакам можно отнести священные благовония. подробнее

подробнее

	(В человеческом сознании запах превратился в культурный код, сопровождающий не только мир тварный, но и мир божественный и дьявольский – то есть трансцендентный. В древних языческих системах возникла система кодификации трансцендентных запахов: боги греков и римлян «пахли» ладаном, миррой. В христианстве заблагоухали святые мощи, чудесные иконы (С.М. Климова, 2002, с. 26). В славянской культурной традиции, развивающей культуру христианства, святые мощи благоухают и столетия спустя после смерти праведников. Символом Богородицы выступает белый крин (лилия), знак непорочности. Благоухание становится синонимом христианской веры. Так, в болгарской песне она сравнивается с ароматом базилика («Христианская вера пахнет, как белый базилик»). В апокрифической болгарской легенде расска­зано, что Бог хотел духом своим создать сына. Дьявол посоветовал ему на ночь спрятать под мышку веточку базилика, а наутро отдать её благочестивой и целомуд­ренной Марии, что Господь и сделал. В других текстах базилик (белую лилию или ромашку) принес Марии архангел Гавриил (Г.И. Кабакова, 1999, с. 267).)

, различные ароматические запахи, запахи красок, запах пищи, запахи городов («ароматы Версаля») и др. Александр Иванович Костяев в работе «Ароматы и запахи в истории культуры » рассматривает феномен ароматов и запахов как часть бытия человека, показывает, что классификация запахов составляет универсальные смысловые схемы. Ученый утверждает: смыслы запахов не менее социальны, чем значения, так как они представляют индивидуальное освоение опыта разных поколений (А.И. Костяев, 2007, с. 7–8). подробнее

подробнее

	(Можно свободно проникать в разные пласты европейской культуры – с помощью ароматов. Со времен маркизы Помпадур возникло понятие «запах Франции». Мария Медичи ввела моду на «кипрских птичек», они были сделаны из ароматической пасты, подвешивались к потолку. Во времена Людовика ХIV духами «заливали» бумаги, парики, вплоть до волос. Постоянно требовалось «наращивание» ароматов. Мадам де Севинье использовала «изумрудную воду», спиртовой настой из трав, собранных монахинями в окрестностях Лувра. Другие предпочитали «кипрскую воду», смесь мускуса, амбры, ириса с ароматом розы. Мадам де Помпадур увлекалась «португальской водой», смесью апельсина, лимона, бергамота и розы (А.И. Костяев, 2007, с. 53). В главе «Язык запахов в России» А.И. Костяев приводит интересные факты: «1938 год. Разгар сталинских репрессий. Появляется сытный, густой запах «советского майонеза». Физиологическое ощущение должно было подкрепить идею изобилия» (с. 112). «Детская игра в фантики. Свернутые обертки от конфет. Это наследие ещё не вполне сытого детства. Хотелось хотя бы – запаха от обертки. Тонкого, карамельно-орехового запаха от «Раковых шеек», настоящего шоколадного аромата от «Мишек» (с. 118).)

Запахи как культурные знаки исторически изменчивы. подробнее

подробнее

	(Ольга Вайнштейн замечает: Современному человеку вряд ли понравится запах пачулей, скромного растения из семейства мятных, – он скорее воспринимается как резкий и малоприятный. «Пачули, не знавшие себе равных по едкости затхлого и ржавого запаха в необработанном виде…», – писал о них Ж.К. Гюисманс. А вот в эпоху наполеоновской империи пачули были в моде, и ни одна красавица не мыслила выхода в свет без их теплого смолистого аромата. Причина популярности пачулей скрывалась в индийских шалях: дамы носили неоклассические туники и, чтобы не замерзнуть, кутались в индийские кашемировые шали, которые издавна прокладывали сухими пачулями, чтобы уберечь ткань от моли. Так землисто-древесный запах пачулей стал прочно ассоциироваться с красивыми шалями и превратился в символ модной экзотики. Дамы так обожали его, что парфюмерам пришлось срочно выпускать духи, настоянные на пачулях. К середине ХIХ в. пачули, однако, уже утратили свою магнетическую привлекательность – прошла мода на Восток. Пачули стали неуместны в обонятельном пейзаже второй половины ХIХ в. и воспринимались как символ дурного вкуса. Реабилитировала пачули только в 1937 г. модельер-сюрреалистка Эльза Скьяпарелли, придумав духи «Shocking». А ещё позднее, в шестидесятые годы ХХ в. пачулями увлеклись хиппи, проповедовавшие восточную мудрость и «власть цветов» (flower power). Итак, история с пачулями подтверждает, что «прочтение» запаха целиком зависит от культурного контекста (О. Вайнштейн, 2001, с. 261).)

Вкусовые знаки указывают на наличие того или иного вещества («горячие» вкусы: кислое, соленое, острое и «холодные» вкусы: сладкое, горькое, вяжущее) в составе пищевых продуктов или блюд. Каждый из шести вкусов непосредственно общается с «квантовым» телом и несет в себе особый сигнал. Язык знает их благодаря инстинктам. Приторная сладость ванили диаметрально противоположна горькому вкусу лимонной кожуры; первое успокаивает, второе шокирует. Эту разницу ощущает все тело, но первым чувствует ее язык, а уже вслед за ним и весь организм.

Дата добавления: 2014-10-17