Очерк III. Быт и нравы

Обновленная деятелями Возрождения философия в свою очередь способствовала зарождению основных отраслей научных знаний человечества, заложила основы, практически, всех современных наук.

Наука

Гуманисты понимали, что высокого уровня прогресса общества можно добиться при активном содействии государства в развитии наук, техники и духовности. Идея необходимости знания законов природы во второй половине XV в. глубоко внедряется в науки, теперь уже не только гуманитарные. Многие открытия в науке, сделанные в этот период, изменили жизнь человечества, способствовали межкультурной коммуникации. Географические открытия (в их числе и открытие Америки Колумбом в 1492 г.) создали предпосылки для колонизации Африки, Азии, Нового света и развития торговли с ними. В результате географических открытий была создана карта мира, какой мы ее сегодня знаем.

Естествознание стало в XV в. средоточием свободомыслия, обогатив гуманистическое мировоззрение рядом смелых и оригинальных идей. Важным звеном в постижении окружающего мира был признан опыт, научный эксперимент, что укрепило реалистические тенденции в ренессансном подходе к миру и человеку.

Натурфилософия

Плодотворное начало философии природы положил выдающийся философ и естествоиспытатель, кардинал католической церкви Николай Кузанский (1401 – 1464). В результате собственного философского исследования он пришел к заключению о бесконечности Вселенной.

Свои натурфилософские взгляды Парацельс (1493-1541) подтверждал всеми доступными ему знаниями из медицины, химии, лечебной практики, в том числе – магии. Для него всеобщей наукой была медицина, поскольку именно она беспокоиться о благе человека. Парацельс прожил жизнь, которая с избытком была заполнена столкновениями, неожиданностями и приключениями. Его реальная биография стала основой, на которой Гете писал образ своего драме. Фауста в одноименной драме.

Бернардино Телезио

Крупным философом своего времени был Бернардино Телезио (1508-1588). В Падуанском университете он изучил философию и математику, прибыв в Рим начал заниматься естествознанием. Он решительно выступил против схоластического изучения природы, против церковной канонизации представлений Аристотеля о геоцентризме. В 1565 году он издает в двух томах свой труд «О природе вещей сообразно их собственным принципам». Для глубокого и всестороннего изучения природы натурфилософ основал в Неаполе первую в мире Академию (правда, ее вскоре разгромили по приказу папской курии). Через несколько лет по образцу Телезианской Академии, - как заведение, где собирается группа разносторонних ученых и занимается исключительно изучением различных природных явлений, - начали создаваться все другие научные Академии.

Николай Коперник

Но утверждались они нелегко, порой требуя в жертву убеждения и человеческую жизнь. Так в книге Николая Коперника «Об обращении небесных сфер», впервые в мире излагалось гелиоцентрическое учение — основа современных представлений о строении Солнечной системы Николай Коперник (1473-1543) — великий польский астроном. Он избежал суда инквизиции и ее костра, только благодаря естественной смерти. Он обессмертил свое имя тем, что отказался от общепринятой, старой и господствовавшей в его время системы Клавдия Птолемея, согласно которой Земля — центр Вселенной и основа мироздания. Коперник считал, что Земля — это самая рядовая планета и вращается вокруг Солнца. Над учением он трудился около тридцати лет, снова и снова проверяя свою фантастическую идею. Он был ревностный католик, осторожный человек, именно поэтому не торопился с публикацией рукописи. Коперник получил первый экземпляр своего труда в день смерти, 24 мая 1543 г. Он посвятил книгу Папе, Святейшему повелителю, великому понтифику Павлу III, и писал, обращаясь к нему, в предисловии: «Я достаточно хорошо понимаю, Святой Отец, что, как только некоторые узнают, что в этих моих книгах, написанных о вращении мировых сфер, я придал земному шару некоторые движения, они тотчас же с криком будут поносить меня и такие мнения. Не до такой же степени мне нравятся мои произведения, чтобы не обращать внимания на суждения о них других людей. Но я знаю, что размышления человека-философа далеки от рассуждений толпы, так как он занимается изысканием истины в той мере, как это позволено Богом человеческому разуму... Меня, долго медлившей и даже проявлявшего нежелание, увлекли мои друзья. Они говорили, что чем бессмысленнее в настоящее время покажется многим мое учение о движении Земли, тем больше оно покажется удивительным и заслуживающим благодарности после издания моих сочинений, когда мрак будет развеян яснейшими доказательствами». В это время церковь была прямо заинтересована в реформе календаря, и близкий друг Коперника епископ считал, что церковь заинтересована обладать правильно установленной последовательностью времени и теорией в науке о движениях.

На смену осторожному и мудрому Копернику пришли восторженные и пылкие пропагандисты его дела Джордано Бруно и Галилео Галилей. Отчасти благодаря им в 1582 г. была проведена календарная реформа, и поныне все мы живем по Григорианскому календарю, соответствующему расчетам Коперника.

Джордано Бруно

Видным натурфилософом, талантливым профессором был Джордано Бруно (1548-1600). Он был доминиканским монахом и священником, потом порвал с верой и католической церковью и занялся вольным философствованием, читал лекции в разных университетах Европы. Джордано Бруно учил о бесконечности мира, допускал возможность жизни и разума на других планетах, написал большое количество сочинений, в которых наряду с другими мыслями излагал свои атеистические взгляды. Инквизиция заманила Джордано Бруно в Италию, шесть лет подвергала его истязаниям в тюрьме и наконец 17 февраля 1600 года его сожгли перед окнами папского дворца. Благодарные потомки на месте сожжения ученого соорудили ему памятник, который и сейчас стоит на Площади Цветов. Перед зажиганием костра инквизиторы начали читать привязанному к столбу ученому страшные проклятия. Джордано Бруно прервал своих мучителей и спокойно заметил: «Вы с большим страхом читаете мне приговор, чем я его выслушиваю».

Галилео Галилей

Отдельно следует сказать о деятельности одного из виднейших ученых мира Галилео Галилее (1564 – 1642). Это был последний в мировой истории ученый энциклопедических знаний. После Галилея наука так разрослась и так обогатилась, что уже ни одному ученому было не под силу знать все науки, а сейчас – знать все в своей собственной области знаний. Уже нет ученых, которые бы знали всю математику, или всю физику, или всю медицину и так далее. Галилей знал всю науку своего времени. И при всем этом Галилей был осторожным в отношении до церкви и до веры в Бога. Исходя из его творчества, можно сделать вывод, что он придерживался «Теории двойственной истины», согласно которой религия и наука не противоречат друг другу, поскольку касаются принципиально разных предметов и по-разному приобщаются к ним: первая Бога, другая – природы; первая опирается на веру, вторая – на разум, доказательства, знания. Католическая церковь вынудила было уже старого Галилея публично отказаться от учения о вращении Земли, о наличии гор и долин на Луне. Говорят, что после отречения от учения о вращении Земли, Галилей поднялся с колен и произнес: «А все таки она крутится!».

Мишель Монтень

Логическим завершение темы о философии эпохи Возрождения следует сказать о мыслителе – скептике и эпикурейце Мишеле Монтене (1553-1592) Он – дворянин. Убедившись в тщетности своей общественной деятельности, Монтень уединился в своем замке на юге Франции и прожил в одиночестве, посвятил все свое время жизненным наслаждениям, наблюдениям, чтению книг и размышлениям. Его единственное произведение «Опыты», является сборником размышлений о смысле человеческой жизни, о превратностях самой жизни. Монтень решительным образом отрицает авторитет Библии, святых отцов, философов, особенно Аристотеля, как «царя философов». Для Монтеня – «Философствовать – значит сомневаться». Он пишет: «Ну не возможно высказать ни одной глупости без того, чтобы ее уже не изрек какой-то философ». «Бог – противоразумен. Доказать его существование или выявить его природу - невозможно». «Все боги, которых понапридумывали люди, - зловредные, переполнены заблуждением и безбожием». Философ призывает проводить жизнь в спокойствии и довольстве. Его скептические размышления над смыслом бессмысленной жизни, о непостоянстве всего и вся задевают каждого, кто хоть бы раз замыслится над содержанием и предназначением своей собственной жизни.

Естественные науки

Испанский математик Франсуа Виет (1540-1603) явился творцом той алгебры, которую изучают и сейчас. Шотландский математик Джон Непер ввел логарифмы, без которых сейчас немыслима ни одна отрасль физико-математических исследований. Нидерландский ученый Андрей Везалий (1514–1564) положил начало изучению анатомии человека. Вскрытием трупов он доказал, что и у мужчины, и у женщины – 24 ребра и тем опроверг современные ему представления о том, что у мужчины на одно ребро меньше, поскольку Бог из ребра первого человека Адама создал ему жену Еву. За богопротивные высказывания и действия инквизиция приговорила Везалия к смерти. Английский ученый Гарвей (1578-1657) в опубликованной им работе «О движении сердца и крови» открыл малый и большой круг кровообращения и положил начало физиологии как науки. Гениальный Леонардо да Винчи (1452-1519) был одновременно художником, изобретателем летательного аппарата, механиком, математиком, архитектором…. О нем, говорили, что он знал всю современную ему науку.

Среда обитания. Эпоха Возрождения повсюду в Европе отмечена подъемом жилищного строительства – и в первую очередь, в городе и его округе. Спрос на жилье превышал предложение. Поэтому городские власти поощряли строительство. Так, статутами 1415 г. право флорентийского гражданства предоставлялось любому просителю, который обязался построить в черте города дом, оцененный в 100 флоринов и выше. Постановлением 1489 г. владельцы новых домов освобождались на 40 лет от уплаты налогов.

В домах появлялись частные помещения, предназначенные для одного человека: кабинеты ученых, частные капеллы в церквях, одиночные кельи в монастырях – даже в тех орденах, уставы которых предписывали общие спальни: все это были «пространственные признаки» ренессансного индивидуализма.

Пространство воспринималось по-разному и сословиями и разными полами. В венецианских источниках XV в. женщины описывали помещения, исходя из своего основного местопребывания внутри дома, мужчины же обычно – от главного входа. Целый клубок коннотаций обнаруживается в том факте, что в церкви женщины стояли на левой, худшей, северной, ночной стороне.

Улучшилась система отопления. Начиная с эпохи Возрождения, украшенная изразцами печь стала не только непременным атрибутом почти каждой комнаты, но и важной деталью декора.

Переломным моментом в психологии, демонстрацией перехода от средневекового менталитета к новому мышлению, как уже отмечалось, стали шкафы. Ощущение того, что можно жить полной жизнью в земном мире и получать от жизни все доступные удовольствия, ломало аскетический идеал средневековья, закладывало фундамент возрожденческих идеалов. И первой ласточкой, свидетельствующей о великих сдвигах в сознании всего общества, стала именно домашняя утварь – шкаф, предназначенный не просто для хранения вещей, но для удобного хранения.

В городском строительстве эстетические представления переплетались с сугубо практическими соображениями. Наиболее грязные рынки и, как мы сказали бы сейчас, «экологически вредные производства» (бойни, красильные мастерские, кузницы), переносились на окраину города. В некоторых городах, например, во Флоренции, с конца XIV в. на центральных улицах и площадях и вовсе запрещался проезд телег и торговля отдельными товарами, «дабы не нарушать красоту места». Среди новых тенденций урбанизации в ренессансной Флоренции можно назвать и стремление обустроить в городской черте зеленое пространство. По соседству с садами, украшавшими частные дворцы и дома, появляются общественные сады и парки. Они не только украшали, но и оздоровляли город.

Но такое положение дел являлось скорее исключением из правил. Города повсеместно в Европе оставались грязными. Мощеные улицы попадались редко. Водопроводами могли похвастаться жители лишь немногих городов. Фонтаны не только услаждали взор, но и снабжали питьевой водой. Воду набирали также в реках, колодцах, цистернах, в которых часто обнаруживали дохлых кошек, собак, крыс. Канализация отсутствовала. Сточные канавы на улицах издавали зловоние и служили источником заразы. Помои и нечистоты выливались хозяйками прямо на голову зазевавшимся прохожим. В Париже подобная практика, бывшая наиболее частым нарушением общественного порядка, была запрещена только во второй половине XVIII в. Несмотря на запреты властей, горожане продолжали держать в городе скот и устраивать у своих домов хлев. Нередко свиньи, удобно расположившись в грязной луже посреди улицы, загораживали проход и проезд. Уборка улиц производилась властями крайне редко – разве что после чумных эпидемий. Крайне плохое санитарное состояние городов было причиной частых эпидемий и высокой смертности населения.

Улицы были темными: освещением в ночную и вечернюю пору служила обычно луна. Изредка темноту нарушали огни лампадок, установленных в нишах с изображениями святых, или факелы в руках слуг, сопровождавших какую-нибудь важную персону. Одно из первых упоминаний об освещении улиц фонарями относится к Флоренции XV в. В Лондоне же впервые в конце XVII в. одному лицу был выдан патент на исключительное право освещения улиц: в безлунные ночи с 6 до 12 часов он устанавливал фонари у каждой десятой двери.

Время. С эпохой Возрождения понимание времени приобрело новые черты, связанные, во-первых, с материальным фактором («время – деньги»), во-вторых, с потребностью в точном измерении. Однако, привести юлианский календарь в согласие с солнечным в то время не стремились. Время все еще оставалось связанным с теологическими представлениями о преходящести всего сущего на земле. И смерть изображали с песочными часами в руке.

Одежда и Возрождение. В моде Возрождения отразились эстетические идеалы эпохи. В XV в. в Италии одежда подчеркивала стройность и хрупкость, удлиненность пропорций тела. В период Высокого Возрождения одежда стала более тяжелой, широкой и короткой. Ее отличали пышные рукава, складки, декольте, формы, тяготевшие к квадрату. Этим акцентировалась мужественность, зрелость, красота здорового тела, которое не стеснялись показать и зрительно усилить одеждой. Среди украшений высоко ценились массивные нагрудные золотые цепи, которые носили одинаково мужчины и женщины. Важными аксессуарами стали веер, перчатки и носовой платок. Последнему еще долго не было суждено превратиться в предмет гигиены. Из головных уборов явное предпочтение отдавалось беретам. Однако у женщин очень широко распространился обычай ходить с непокрытой головой. Поэтому большое внимание уделялось прическам, различным головным украшениям: цветам, венкам, диадемам, сеткам. У итальянских женщин большой популярностью пользовались накладные волосы. Идеалом считались блондинки с высоким чистым челом.

Маски и перчатки. Для того чтобы не подвергаться воздействию холодного воздуха, дамы носили бархатную маску или лоскут из черного атласа с двумя прорезями для глаз, закрывавший часть лица. В ходу были не только серьги, лоб украшали драгоценными камнями – американским жемчугом – и другими не менее роскошными подвесками, называемыми «панделок». Модной обувью для придворных приемов были венецианские туфли без задника.[1]

А еще мужчины и женщины с удовольствием носили перчатки, не только днем, но и ночью. Как и маски, перчатки служили одновременно украшением и защитой от «миазмов» и прямых солнечных лучей. Придворные старались избежать загара, чтобы кожа не стала «черной, как у мавров или крестьян». Профилактическая польза перчаток увеличивалась благодаря тому, что их пропитывали разными амброй, мускусом и луком-пореем, который, как полагали, «отталкивал заразу окружающей среды». И здесь лидировали итальянцы, которые славились как самые знаменитые парфюмеры. Королева-мать часто обращалась к флорентийцу Рене Бианчи, который, вероятно, изготовлял яды.

Разумеется, зимой перчатки, а также бархатные или атласные муфты и маски-«наносники», защищали от холода.

Большой популярностью пользовались золотые цепочки – ими украшали прически, их носили на шее, груди, на пройме одежды. Иногда цепочки висели с двух сторон на поясе. К одной из них прикрепляли маленькое зеркало, к другой – веер, часто сделанный из перламутра и украшенный бриллиантами.

Питание и этикет. XVI – начало XVII в. кардинально не изменили питания по сравнению с XIV–XV вв., хотя первые последствия Великих географических открытий уже начали сказываться на пище европейцев. Западная Европа еще не освободилась от страха перед голодом. Обеспеченность продуктами питания, как и ранее, во многом зависела от природных, климатических и погодных условий данной местности. В то же время рыночные связи, пути сообщения, транспортные средства хотя и успешно развивались, пока еще окончательно не победили местную замкнутость, в известной мере натурального характера крестьянского хозяйства. По-прежнему были велики различия в питании «верхов» и «низов» общества, крестьян и горожан. Еда была довольно однообразной. Около 60% рациона занимали углеводы: хлеб» лепешки, разные каши, супы. Главными злаками являлись пшеница и рожь, из которых первая преобладала в южной и средней Европе, вторая – в северной. Полба и просо (в южных регионах), овес (в северных) существенно дополняли главные зерновые культуры. Чрезвычайно широко был распространен ячмень. С XVI в. «хлебное меню» жителей северной и средней Европы пополнилось гречихой, а южан – кукурузой (маисом), завезенным из Америки.

Хлеб бедняков отличался от хлеба богачей. На столе последних обычным был пшеничный хлеб из просеянной муки. Очевидно, в XVI в. вместо простой закваски для замешивания хлеба научились использовать пивные дрожжи, отчего хлеб получался более мягким и пышным. Мария Медичи питала слабость к хлебу, приготовленному из дрожжевого теста на молоке. Крестьяне, даже если и выращивали пшеницу, почти не знали вкуса пшеничного хлеба. Их уделом были ржаной хлеб из муки плохого помола, просеянной, с добавлением рисовой муки, которой гнушались состоятельные. Хлеб заменяли лепешками из муки различных злаков, а то и из каштанов, игравших в Южной Европе до появления картофеля роль очень важного пищевого ресурса. В голодные годы бедняки добавляли в хлеб желуди и коренья. Важное дополнение к зерну составляли бобовые: бобы, горох, чечевица. Из гороха даже выпекали хлеб. С горохом или бобами обычно готовили тушеное мясо. До XVI в. ассортимент овощей и фруктов, выращивавшихся в огородах и садах европейцев, по сравнению с римской эпохой существенно не изменился.

Благодаря арабам европейцы познакомились с цитрусовыми: апельсинами, лимонами. Из Египта пришел миндаль, с Востока – абрикосы. Результаты Великих географических открытий в эпоху Возрождения только начали сказываться на европейской кухне. В Европе появились тыква, кабачки, мексиканский огурец, сладкий картофель (батат), фасоль, томаты, перец, какао, кукуруза, картофель. С неодинаковой быстротой они распространялись в разных районах и социальных слоях. Пресную пищу в большом количестве приправляли чесноком и луком. В качестве приправы широко использовались сельдерей, укроп, порей, кориандр.

Из жиров на юге Европы были больше распространены растительные, на севере – животного происхождения. Растительное масло выделывалось из оливок, фисташек, миндаля, грецкого и кедрового ореха, каштанов, льна, конопли, горчицы. Баланс мясной и растительной пищи зависел не только от географических, хозяйственных и социальных, но и от религиозных условий общества. В общей сложности около половины года составляли постные дни, связанные с четырьмя основными и еженедельными (среда, пятница, суббота) постами. В эти дни с большей или меньшей строгостью запрещалось есть мясо и мясомолочные продукты. Исключения делались для тяжело больных, рожениц, евреев.

Мяса потреблялось на севере Европы больше, чем на юге: Средиземноморье славилось обилием рыбы, которая вытесняла мясные продукты.

Долгое время Европа была ограничена в сладком, так как сахар появился здесь лишь с арабами и вплоть до XVI в. считался роскошью. Его получали из сахарного тростника, производство было дорогим и трудоемким. Поэтому сахар даже в эпоху Возрождения был доступен лишь состоятельным слоям общества.

Из напитков первое место традиционно занимало виноградное вино –и не только потому, что европейцы с удовольствием предавались утехам Бахуса. К потреблению вина вынуждало плохое качество воды. Так что вино давали даже детям. Если основная часть населения прибегала к местному вину, чаще плохого качества, то высшие слои общества, гурманы заказывали себе тонкие вина из дальних стран. Высокой репутацией пользовались кипрские, рейнские, мозельские, токайские вина, мальвазия, позже – портвейн, мадера, херес, малага. На юге предпочитали натуральные вина, на севере Европы, в более прохладном климате – крепленые; а со временем пристрастились к водке и спирту, которые долгое время относились к лекарствам. В конце XV в. это «лекарство» пришлось по вкусу такому количеству горожан, что власти Нюрнберга были вынуждены запретить продажу спиртного в праздничные дни. Но настоящим бичом спиртное стало с XVII в. Истинно народным напитком, особенно к северу от Альп, было пиво. В Северной Франции конкуренцию пиву составлял сидр, особенно широко вошедший в употребление здесь с конца XV в. Сидр пользовался успехом преимущественно у простонародья.

Из новых напитков, распространившихся в эпоху Ренессанса, следует упомянуть в первую очередь о шоколаде. Кофе и чай проникают в Европу лишь в первой половине XVII в. Шоколад же нашел приверженцев в высших слоях, например, испанского общества уже во второй половине XVI в. Ему приписывали целебные свойства, как средству против дизентерии, холеры, бессонницы, ревматизма. Однако и побаивались. Во Франции в XVII в. распространились слухи, что от шоколада на свет появляются чернокожие дети.

Эпоха Ренессанса внесла заметные изменения в европейскую кухню. На смену необузданному обжорству приходит изысканное, тонко представленное изобилие. Забота не только о духовном, но и о телесном приводит к тому, что еда, напитки и их приготовление привлекают все большее внимание, и его не стыдятся. В моду входят стихи, восславляющие застолье, появляются гастрономические книги. Образованные люди в обществе обсуждают старые – античные и современные рецепты. Достоинства садов и огородов не только воспевались в поэмах гуманистов и описывались в агрономических трактатах. Они стали неотъемлемой принадлежностью пригородного пейзажа. Знать и нувориши разбивали у себя в имениях сады и огороды, посылали друг другу семена редких растений, обменивались советами по их выращиванию. Именно в это время Европа вернула себе многие из забытых в эпоху варварства растений.

К мясным блюдам, как и прежде, приготовлялись самые разнообразные соусы со всевозможными приправами. Для них по-прежнему не жалели дорогих восточных специй: мускатного ореха, корицы, имбиря, гвоздики, перца, европейского шафрана и др. В ходе географических открытий приток восточных и заокеанских пряностей в Европу возрос, цены на них снизились. Европейцы могли полнее удовлетворить свое пристрастие к специям. Их широкое употребление можно объяснить не только гастрономическими вкусами эпохи. Это было и престижно. Кроме того, пряности использовали, чтобы разнообразить блюда и по возможности скрыть скверный запах мяса, рыбы, птицы, которые трудно было хранить свежими в тогдашних условиях. Тем не менее к XVII в. наметилась тенденция постепенного угасания интереса к пряностям.

Появляются новые рецепты. Одни напрямую указывают на связь а географическими открытиями (например – индейский рецепт супа из кабачков, попавший в Испанию в XVI в.). В других слышны отголоски современных событий (например, блюдо под названием «Голова турка», известное в той же Испании в XVI в.).

Важным стало не только чем накормить гостей, но и как подать приготовленное блюдо. Большое распространение получили так называемые «показные блюда». Из различных, зачастую несъедобных материалов, изготовлялись фигуры реальных и фантастических животных и птиц, замки, башни, пирамиды, которые служили вместилищем различных кушаний, особенно паштетов. Обычай украшать обеденные столы так называемыми парадными блюдами стал сводиться на нет во второй половине столетия. Хотя на больших пирах, особенно во Франции и Италии, по-прежнему подавались блюда в виде замков, башен, пирамид, животных и разных других странных форм, теперь в большинстве случаев это были действительно блюда, составленные из съедобных продуктов.

Дольше всего сохранились искусственные блюда в виде павлинов, фазанов и других крупных птиц с красивыми перьями, сделанные или из каркаса, обтянутого снятой вместе с перьями кожей этих птиц, или из серебра, украшенного эмалью. Эти полые фигуры с крыльями на шарнирах служили посудой для кушаний.

В конце столетия появилось новое «парадное блюдо», которое настолько понравилось, что вскоре вытеснило все прежние. Нюрнбергский кондитер Ганс Шнейдер в конце XVI в. изобрел огромный паштет, во внутрь которого прятали кроликов, зайцев, белок, мелких птиц. В торжественный момент паштет открывался, и вся живность к потехе гостей разбегалась и разлеталась из него в разные стороны. Однако в целом в XVI в. скорее прослеживается тенденция к замене «показных» блюд настоящими. В эпоху Возрождения еще большее, чем прежде, значение приобретали не только кухня, но и само застолье: сервировка стола, порядок подачи блюд, правила поведения за столом, манеры, застольные развлечения, общение. Застольный этикет – своего рода игра, в которой в ритуализованной форме выражалось стремление к упорядоченности человеческого общежития. Ренессансная же среда особенно способствовала поддержанию игровой позиции в жизни как стремления к совершенству.

Конечно, преувеличением было бы приписывать все изменения в этой сфере духу Ренессанса, но он обострил те тенденции к красоте и комфорту, которые развивались до него. Столовая посуда обогатилась новыми предметами и стала значительно изящнее. Разнообразные судки объединялись под общим названием «нефы», так как по форме четко повторяли корабли. Встречались судки в форме сундуков, башен, зданий. Они предназначались для пряностей, вин, столовых приборов. Сосуды для вина назывались «фонтаном», имели различную форму и обязательно краны внизу.

Появились салатницы: большие эмалированные подносы с многочисленными углублениями для разных видов салата. Столы украшали также различные скульптурные группы и фигуры. Тарелки, блюда и сосуды для питья делались металлическими: у королей и знати – из серебра, позолоченного серебра, а иногда из золота. Испанский аристократ считал ниже своего достоинства иметь в доме менее 200 серебряных тарелок. С XVI в. увеличился спрос на оловянную посуду, которую научились обрабатывать и украшать не хуже золотой и серебряной.

Но особенно важным изменением можно считать распространение с XV в. фаянсовой посуды, секрет изготовления которой открыли в итальянском городе Фаэнце. Больше стало посуды из стекла – одноцветного и цветного. Лучшие образцы были декорированы эмалью, металлом и даже хрусталем. Наиболее распространенной формой сосудов были кубки и бокалы. Но появляются стаканы и кружки. Нередко сосудам придавали форму животных, людей, птиц, обуви и т.д. Фантазия мастеров-удальцов была неисчерпаема: изобретались кубки, которые с помощью механизмов передвигались по столу или увеличивались в объеме, кубки с часами и т.д.

В народной среде пользовались грубой простой деревянной и глиняной посудой. Европа издавна познакомилась с ложкой; ранние сведения о вилке восходят к XI–XII вв. Но как пользовались всем этим обилием столовых приборов? Нож по-прежнему оставался главным орудием за столом. Большими ножами нарезали мясо на общих блюдах, с которых каждый брал для себя кусок своим ножом или руками. Известно, что Анна Австрийская руками брала мясное рагу. И хотя в лучших домах подавали салфетки и почти после каждого блюда гостей и хозяев обносили посудой с ароматизированной водой для мытья рук, скатерти приходилось менять не один раз в течение обеда. Почтенная публика не стеснялась вытирать о них руки. Столовой ложкой стремились обеспечить уже каждого из сидящих за столом. Но случались дома, в которых ложек не хватало на всех – и гости или приносили ложку с собой, или как в старину твердую пищу брали руками, а в соус или похлебку погружали свой кусок хлеба. Вилка прижилась раньше всего у итальянцев. Вилки с четырьмя зубцами появились впервые в XV в. во Флоренции. Но эти вилки и их предки – двухзубцовые вилки – еще долго не могли завоевать симпатии европейцев.

Использование вилок несколькими гостями при дворе французского короля Генриха II послужило пpeдмeтом грубого высмеивания. Не лучше обстояло дело с бокалами и тарелками. Все еще бытовал обычай ставить одну тарелку для двух гостей. Но случалось, что суп продолжали черпать своей ложкой из супницы. Индивидуальные кубки и бокалы – тоже не безусловное правило даже в высшем свете.

В застольях эпохи Возрождения оживали греческая и римская традиции. Сотрапезники наслаждались в приятном обществе отменной едой, вкусно приготовленной и красиво поданной, музыкой, театральными зрелищами, беседой. Важную роль играл антураж праздничных встреч. Большинство из них проходило в домашней обстановке, в залах. Но в теплое время года, в летнюю жару гостей могли принимать и вне дома: во внутреннем дворике, в саду, в лоджии дома-палаццо. Выход с гостями за пределы дома приобрел в эпоху Ренессанса особое звучание: в нем можно усмотреть стремление воссоздать античную, аркадийную обстановку, приблизиться к сельскому пейзажу. Гости располагались на богато украшенных скамьях, в тени деревьев, около фонтана. Их взору представали прекрасные скульптуры и расхаживавшие по дорожкам павлины, цесарки и другие экзотические птицы, слух услаждали певчие птицы и музыка. На столах были расставлены вазы с плодами и сосуды с вином. Ученые беседы перемежались с танцами под аккомпанемент лютни, декламацией стихов, чтением новелл, музыкой, выступлениями артистов. Такие встречи предстают из описания Антонио Альберти и Боккаччо еще в XIV в.

Банкеты эпохи Возрождения в помещениях выглядели несколько иначе. Интерьер по этому случаю специально оформлялся. Стены зала или лоджии увешивались тканями и гобеленами, богатым шитьем, цветами и лавровыми гирляндами, увитыми лентами. Гирляндами украшали стены и обрамляли семейные гербы. У главной стены помещался поставец с «парадной» посудой из драгоценных металлов, камня, стекла, хрусталя и фаянса.

В зале ставили три стола в форме буквы «П», оставляя в середине пространство как для разносчиков блюд, так и для увеселений. Столы покрывались красивыми, богато вышитыми скатертями в несколько слоев. В подготовке стола к празднику порой принимали участие скульпторы и архитекторы, разрабатывавшие идею главного украшения стола – уже упоминавшегося декоративного блюда, принимавшего форму замка, корабля и т.д., иногда вмещавшего внутри себя по несколько человек музыкантов или танцоров.

Гости рассаживались с внешней стороны стола – иногда попарно дамы с кавалерами, иногда отдельно. За главным столом располагались хозяин дома и высокие гости. В ожидании трапезы присутствовавшие пили легкое вино, закусывали его сухими фруктами, слушали музыку. За этим следовало первое блюдо. Перерыв между двумя переменами блюд использовали для того, чтобы убрать со стола, сменить скатерти. В это время гости развлекались зрелищами, танцами, музыкой, театральными представлениями. Среди последних в моду вошли балеты и музыкальные спектакли, предшественники оперы.

Главная идея, которую преследовали устроители пышных застолий –показать великолепие, богатство семьи, ее власть. От банкета могла зависеть судьба предстоящего брака, имеющего цель объединить процветающие семьи, или судьба делового соглашения и т.п. Богатство и могущество демонстрировались не только перед равными себе, но и перед простолюдинами. Для этого было как раз удобно устраивать пышные пиры в лоджии. Мелкий люд мог не только поглазеть на великолепие власть имущих, но и приобщиться к нему. Можно было послушать веселую музыку, потанцевать, принять участие в театральной постановке. Но самое главное – «на дармовщинку» выпить и закусить, ибо было принято раздавать бедным оставшуюся еду.

Времяпрепровождение за столом в компании становилось обычаем, широко распространившимся во всех слоях общества. Таверны, трактиры, постоялые дворы отвлекали посетителей от монотонности домашней жизни. Там можно было приятно провести время: пообщаться с приятелями, послушать новости, сыграть в карты, кости, найти подружку, выпить, вкусно поесть. Во Флоренции посещение мужчинами таверн имело в XV в. такие масштабы, что женщины потребовали от властей принять постановление, запрещающее подавать в тавернах слишком тонкие блюда. В Германии и к востоку от нее сеть трактиров была менее развита. Еще в начале XVII в. депутаты сословных собраний, отправляясь к месту съезда, не могли найти в дороге подходящих заведений, где можно было бы поесть и переночевать.

Названные формы общения, как бы они не отличались друг от друга, свидетельствуют о том, что общество преодолевало былую относительную замкнутость и становилось более открытым и коммуникативным.

Дата добавления: 2014-10-31