Е. Ф. Шмурло. исключено из русской истории» — нельзя приписывать монголам само­го сильного влияния на те события, которыми характеризуется наша история

исключено из русской истории» — нельзя приписывать монголам само­го сильного влияния на те события, которыми характеризуется наша история, начиная с XIII в., — на замену родовых отношений госу­дарственными (История отношений между князьями Рюрикова дома. М, 1847, предисловие).

Бестужев-Рюмин не разделяет «крайностей» ни Карамзина с Кос­томаровым, ни Соловьева: «влияния татар нельзя отвергать уже по­тому, что мы долго находились с ними в связи, и потому, что в своих сношениях с Востоком Московское государство пользовалось услугами татар; в администрацию вошло много восточного, особенно в финан­совой системе: этого тоже, кажется, нельзя отвергать; быть может, найдутся следы и в военном устройстве. Это следствия прямые; косвенные следствия едва ли не важнее еще, ибо сюда принадлежит отделение Руси Восточной от Западной, значительная доля остановки в развитии просвещения: в татарщину было не до просвещения, — и огрубение нравов; но телесные наказания нельзя вполне считать татар­скими: они были известны в Византии и перешли к нам в сборниках церковного права; были известны и на Западе. У нас встречаются в таких местностях, которые мало подчинены были татарам (Псков). Что же касается до затворничества женщин, то и его мы едва ли заимствовали у татар. Мнение же о происхождении понятия о царской власти от татар надо, кажется, вполне отвергнуть, особенно вспомнив постоянную проповедь духовенства и то обстоятельство, что Иван Грозный прямо ссылается на авторитет Библии и примеры римских императоров» (Русская история, т. I, с. 278 — 279).

4. 5. С мнениями Костомарова и Сергеевича можно ознакомиться по тем выдержкам, что приведены в Приложении № 32.

6. Иловайский: «Около двух столетий с половиною тяготело над Россией варварское иго и не могло не оставить глубоких следов в нравах, государственном складе и вообще в гражданственности Рус­ской земли, особенно в ее восточной или Московской половине. Своим давлением оно немало способствовало ее объединению, ибо заставляло народ сознательно и бессознательно тянуть к одному средоточию и сплачиваться около него ради восстановления своей полной самобыт­ности и независимости, как это обыкновенно бывает у народов исто­рических, одаренных чувством самосохранения и наклонностью к государственной жизни. Но, восстановляя свое политическое могуще­ство, русский народ во время долгой и тяжкой борьбы невольно усвоил себе многие варварские черты от своих бывших завоевателей. Это не были испанские мавры, оставившие в наследие своим бывшим христианским подданным довольно высоко развитую арабскую циви­лизацию, это были азиатские кочевники, во всей неприкосновенности сохранившие свое полудикое состояние. Жестокие пытки и кнут,

Дата добавления: 2014-11-25