Валла Л

[Историческая критика «Константинова дара»]

Л. Валла остался в истории как основоположник исторической критики. Доказывая подложность «Константинова дара», учёный, значительно опережая своё время, использует её различные приёмы. Он обращается к данным нумизматики и исторической географии, привлекает эпиграфические сведения. Проводя тщательный терми- нологический анализ грамоты, Валла убедительно доказывает, что её понятийный аппарат не соответствует другим документам IV века. Используя филологическую критику, он приходит к выводу, что текст написан не классической латынью IV века, а варварской сред- невековой латынью гораздо более позднего времени.

…Продолжим наши рассуждения. Мы поверили бы в то, что передача владений, о которых упоминает ваша дарственная гра- мота, действительно осуществилась только в том случае, если бы было известно, что Сильвестр принял этот дар. Но об этом ниче- го неизвестно. Вполне вероятно, говорите вы, что Сильвестр при- знал этот дар. С тем же правом я мог бы сказать: вполне вероят- но, что Сильвестр не только признал этот дар, но даже домогал- ся его, выпрашивал его, выманил его ценою униженных моле- ний. Почему вы называете вероятным то, что противоречит здра- вому смыслу? Только на том основании, что в грамоте говорится о даре, ещё нельзя делать вывод, что дар был принят. Наоборот, поскольку в ней не упоминается о принятии дара, то отсюда сле- дует, что передача владений не была осуществлена. То обстоя- тельство, что Константин хотел принести дар, не служит ещё вес- ким доводом в вашу пользу. Гораздо существеннее то, что Силь- вестр отверг этот дар, ведь нельзя же оказать благодеяние вопре- ки воле того, которому оно оказывается. А мы должны предпо- ложить, что Сильвестр не только отверг этот дар, но своим мол- чанием он показал, что Константин не имеет права предлагать этот дар, а он сам не имеет права принять его.

Но чего не совершит слепая и всегда безрассудная челове- ческая жадность! Допустим даже, что вы можете представить нам истинные, неподдельные документы, удостоверяющие согласие Силь-

вестра. Значит ли это, что упоминаемые в них владения были дей- ствительно принесены в дар? Где доказательства того, что Сильвестр вступил во владение? Где доказательства того, что Константин пере- дал эти дары Сильвестру? Если Константин вручил Сильвестру толь- ко грамоту, то это значит, что он хотел не услужить ему, а поиздевать- ся над ним. Вполне вероятно, говорите вы, что тот, который вручает дарственную грамоту, передаёт и владение. Подумайте над тем, что вы говорите. Поскольку известно, что владения не были переданы, то возникает сомнение и в том, было ли передано право на эти владе- ния. Вполне вероятно, что тот, который не передал владений, не хо- тел передать и своё право на них.

Неужели не ясно, что владения никогда не были переданы? От- рицать это было бы делом безрассуднейшим. Разве Константин ввёл Сильвестра на Капитолий как триумфатора перед рукоплещущей тол- пой квиритов (а они были язычниками)? Разве Константин усадил Сильвестра на золотое кресло в присутствии всего сената? Разве он приказал должностным лицам (каждому в соответствии с его звани- ем) приветствовать нового царя и поклониться ему? А ведь всё это обыкновенно совершается при воцарении нового государя, дело здесь не ограничивается передачей какого-нибудь дворца, пусть даже Ла- теранского. Разве Константин совершил позднее вместе с Сильвест- ром поездку по всей Италии? Посетил испанцев, посетил германцев и другие народы Запада? Если же для них обоих было слишком обре- менительно посетить так много земель, то кому поручили они столь ответственное дело? Кто передавал владения от имени цезаря, и кто принимал их от имени Сильвестра? Такое поручение можно было возложить только на выдающихся и высокоуважаемых людей, и тем не менее мы не знаем, кто эти люди. Сколь весомы эти два слова

«передавать» и «принимать»! На моей памяти (примеры из древнос- ти я опускаю) всегда, когда какой либо человек становился господи- ном города, области или провинции, передача владений происходила именно так. Владение считается отданным другому лицу лишь в том случае, если прежние должностные лица удаляются, а новые назна- чаются на их место. Если даже Сильвестр и не настаивал бы тогда на этом, тем не менее для Константина было бы делом чести снять с постов назначенных им начальников и велеть Сильвестру заместить

их другими лицами. Тогда бы он показал, что не на словах, а на деле передаёт владения. Нельзя же считать, что владение передано, если оно остаётся в руках тех же людей, которые управляли им раньше, и если новый господин не осмеливается их отстранить.

Не будем, однако, придавать значение этому обстоятельству и допустим, что Сильвестр вступил во владение и что всё это со- вершилось тогда таким необычным и противоестественным об- разом. Хотелось бы всё же знать, каких людей поставил Силь- вестр во главе провинций и городов, когда Константин удалил- ся? Какие Сильвестр вёл войны? Какие воинственные народы он покорил? С чьей помощью он это осуществил? Мы не знаем ни- чего об этом, отвечаете вы. По-видимому, всё это происходило в ночное время, и потому никто ничего не заметил.

Итак, Сильвестр обладал властью над всеми этими страна- ми? Кто же лишил Сильвестра его владений? Ибо они не принад- лежали ему постоянно. Как не принадлежали они никому из его преемников, по крайней мере, вплоть до Григория Великого (впрочем, и он не имел их в своей власти). Человек, который не владеет каким-либо имуществом и который к тому же не может доказать, что оно было у него отнято, никогда, конечно, и не владел этим имуществом. Если же он утверждает, что владел им, то он просто безумец.

… Пришло время нанести смертельную рану делу наших противников, и без того уже поколебленному и подорванному, и сокрушить его одним ударом. Почти во всех исторических сочи- нениях, заслуживающих этого названия, говорится о том, что Константин принял христианство вместе со своим отцом Кон- станцием, ещё будучи мальчиком, задолго до понтификата Силь- вестра. Об этом сообщает нам Евсевий, автор «Церковной исто- рии», сочинения которого перевёл на латинский язык, присоеди- нив к ним две книги о своём времени, Руфин, который также был не из последних учёных, а оба они были почти современниками Константина. Прибавь к этому свидетельство самого римского понтифика, который был не только участником этих события, но и играл в них ведущую роль, который был не только свидетелем, но главным действующим лицом, который повествует не о чужом деле,

а о своём собственном. Я имею в виду папу Мельхиада – непосред- ственного предшественника Сильвестра; он говорит следующее:

«Церковь достигла того, что не только народы, но сами римские го- судари, владевшие всем миром, обратились к вере Христовой и к та- инствам веры. Из них муж благочестивейший Константин был пер- вым, который открыто перешёл в истинную веру и дал разрешение своим подданным во всём мире не только становиться христианами, но также строить церкви; и для этой цели он постановил предоста- вить земельные участки. Наконец, этот же государь, о котором мы говорим, принёс бесчисленные дары и начал сооружение храма, явив- шейся первой обителью блаженного Петра. Он даже покинул свой императорский дворец и предоставил его блаженному Петру и его преемникам». Итак, Мельхиад не говорит ни о каких других дарах Константина, кроме как о Латеранском дворце и земельных владени- ях, о которых Григорий очень часто упоминает в своём «Списке». Кто же после этого может запретить нам поставить под сомнение под- линность Константинова дара, если дар был принесён ещё до Силь- вестра и состоял только в частных владениях?

…Что уж сказать о другой, ещё более дикой, нелепости? Раз- ве это совместимо со здравым смыслом – говорить о Константи- нополе, как об одном из патриарших престолов в то время, когда он не был ещё ни патриаршим, ни престолом, когда он не был ещё христианским городом, когда он не был ещё так назван, ког- да он не был ещё основан и не был даже намечен к основанию? Ведь «привилегия» была дарована на третий день после того, как Константин стал христианином, и тогда был ещё Византий, а не Константинополь. Да ведь этот глупец и сам говорит о том же; пусть меня назовут лгуном, если это не так. Недалеко от конца

«привилегии» он пишет: «Поэтому мы сочли уместным перенес- ти нашу империю и царскую власть к восточным областям и в наилучшем месте Византийской провинции построить город на- шего имени и там основать нашу империю».

Если он хотел перенести империю в другое место, значит, он ещё не перенёс. Если он хотел там основать империю, значит, он ещё не основал. Если он хотел построить город, значит, он ещё не постро- ил. Итак, Константин не мог бы говорить о патриаршем престоле, об

одном из четырёх престолов, о христианском городе, о городе, назы- ваемом Константинополем, о городе, основанном; ведь если верить истории, на которую Палея ссылается, Константин даже не помыш- лял тогда об основании этого города. А это чудовище, Палея ли он, или кто-то другой, кому Палея следует, не замечает того, что вступа- ет в противоречие с этой историей. Ведь в ней говорится, что Кон- стантин не по собственному почину, а по велению Бога, полученно- му им во сне, не в Риме, а в Византии, не через несколько дней после крещения, а через несколько лет принял решение основать город и дать ему имя, которое было ему указано в его сновидении. Кому не ясно, что тот, кто сочинил «привилегию», жил во времена гораздо более поздние, чем Константин, что этот человек, желая приукрасить свою выдумку, часто забывал о том, о чём говорил прежде, а именно о том, что всё это произошло в Риме на третий день после крещения Константина? Вот уж к кому можно с полным правом отнести эту истёршуюся от времени пословицу: «Лжецы должны иметь хорошую память».

Почему он говорит о провинции Византии, тогда как то был город, называвшийся Византий? Место отнюдь не столь простор- ное, чтобы на нём был основан такой большой город: ведь ста- рый Византий заключён внутри стен Константинополя! А этот человек говорит, что в его лучшем месте должен был быть осно- ван новый город! Почему это он помещает Фракию, в которой находился Византий, на востоке, тогда как эта страна располо- жена на севере! Что же Константин, видно, не знал того места, которое он выбрал, чтобы на нём основать город; он не знал, под каким небом оно находится, город это или провинция, какое пространство он занимает.

Перевод И.А. Перельмутера. Итальянские гуманисты ХУ века о церкви и религии. М. АН

СССР. 1963. С. 159 – 161, 164 – 165, 174 – 175.

Примечания

Квириты – полноправные граждане в Древнем Риме. Григорий Великий – папа римский (590 – 604).

Евсевий – (ок. 263 – 339). Епископ Кесарии. Римский историк. Автор многочисленных трудов, среди которых наиболее извест-

ны «Церковная история» и «Житие императора Константина».

Руфин – (345 – 410). Римский историк. Перевёл «Церковную историю» Евсевия с греческого языка на латинский и написал её продолжение в двух книгах.

Папа Мельхиад – папа римский (311 – 314).

Григорий – см. Григорий Великий.

Палея – имя, стоящее перед рядом документов «Декрета Грациана» (в том числе и перед «Константиновым даром»)

Вопросы и задания

1. Охарактеризуйте источниковую базу Валлы.

2. Назовите приёмы исторической критики, используемые Валлой.

3. Назовите публицистические приёмы, используемые Валлой.

4. Охарактеризуйте личность Валлы по этому тексту.

5. Попытайтесь выявить ошибки Валлы.

6. Докажите, что текст принадлежит мыслителю эпохи Воз- рождения, представителю гуманистической историографии.

Дата добавления: 2014-11-25