Ораторские традиции в России

История не оставила прямых свидетельств об ораторском искусстве Древней Руси. Но по документам и сохранившимся литературным произведениям можно составить представление об основных особенностях и принципах древнерусского красноречия. Первоначально оно существовало только в уст-

ной форме былинно-песенного творчества. Неизвестный автор «Слова о полку Игореве» (около 1187 г.) оставил нам образ творца и исполнителя былин Бояна, который «аще кому хотяше песнь творити, то растекашеся мыслию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы». Исследование русских летописей засвидетельствовало существование до

X-XI вв. устной народной истории. Именно она и составит основу русских летописей. Третьей формой древнерусского красноречия было красноречие политическое. Сходки старейшин, народные собрания и особенно вече (от «вещать» — говорить), которое в некоторых городах представляло высокий

орган власти, требовали от участников навыков публичного выступления. Вече выработало особые традиции обращения к народу, закреплённые в типе вечевой речи, чаще всего являвшейся политической программой выступавшего, — чёткость композиции, предельная лаконичность, высокая образность. Известно в Древней Руси и дипломатическое красноречие (переговоры русских князей друг с другом, сношения с иностранными государствами). Одна из первых серьезных дипломатических акций относится еще к X в., когда после знаменитой победы князя Олега под Царьградом княжескими послами был заключен «Договор русских с греками». Достойным образом в Древней Руси было представлено военное красноречие — обращение к войску с призывом проявить стойкость и мужество (речь князя Святослава из «Повести временных лет», обращение князя Игоря к своей дружине в «Слове о полку Игоревен, слова новгородского князя Александра Невского). Еще один вид красноречия — торжественное. Пиры, тризны, встречи победителей не обходились без соответствующих речей (заключительные строки «Слова о полку Игоревен, «Повести о нашествии Батыя»). После принятия Русью христианства развивается гомилетика (лат. homileo — общаюсь с людьми) — торжественное и учительное красноречие. Оформившееся как литературный

жанр в Византии, оно было широко известно на Руси в «словах» и поучениях отцов церкви, синтезировало в себе исконные традиции устного народного творчества и достижения восточного христианского проповедничества. Выделяют в духовном красноречии проповедь — слово, которое произносят

для прихожан с амвона (место перед иконостасом), и официальные речи, адресованные самим служителям церкви или другим официальным лицам. Уже в XI в. появляются оригинальные произведения русских писателей: «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона, поучения новгородского епископа Луки Жидяты и игумена Киево-Печерского монастыря Феодосия. В XII в. русское красноречие обогащается такими шедеврами торжественного красноречия, как «слова» Кирилла Туровского.

Слово «О законе, данном через Моисея, и о благодати и истине, явленной Иисусом Христом, о том, как закон миновал, а благодать и истина наполнили всю Землю, и вера распространилась во всех народах вплоть до нашего народа русского; и похвала великому кагану нашему Владимиру, которым мы были крещены; и молитва к Богу от всей Земли на ней написано киевским священником Иларионом, ставшим «.последствии митрополитом, и произнесено им, как полагают исследователи, в 1049 г. в честь завершения строительства киевских оборонительных сооружений. Это произведение можно считать исторически первым образцом ораторского искусства на Руси. В форме торжественной проповеди для посвящённых автор развивает три основные темы — о духовном превосходстве Нового завета (благодати) над Ветхим заветом (законом); о мировом значении крещения Руси и высокой миссии русских князей Владимира и Ярослава; о величии Русской земли, занявшей равноправное место среди христианских народов.

В XII в. широкую известность получил крупнейший мыслитель Древней Руси Кирилл Туровский. Ни по объему оставленного литературного наследия, ни по популярности и авторитету ему не было равных среди современников, его называли «Златоустом, паче всех воссиявшим нам на Руси». «Слова» Кирилла Туровского входят в состав сборников наряду с произведениями знаменитых византийских риторов и богословов. Сын богатых родителей, Кирилл родился в городе Туров (северо-запад Киевской земли), прилежно изучал богословие, рано постригся в монахи, предавался аскезе, жил «затворником». По просьбе князя и народа стал епископом города Туров, активно участвовал в политической и идеологической борьбе своего времени, возможно, в теологических спорах. Авторство многих произведений, на которых стоит имя Туровского, спорно. С достаточным основанием можно считать, что ему принадлежит «Притча о душе и теле», «Повесть о белоризце и мнишестве», «Сказание о черноризском чине», восемь «слов» на церковные праздники, тридцать молитв и два канона (цикл песнопений в честь святого). «Притча о душе и теле», как считают специалисты, является обличительным памфлетом против ростовского епископа Фёдора. В её основе лежит сюжет о слепце и хромце. Некий владелец виноградника поручил стеречь его двум сторожам: слепому и хромому. Он рассчитывал, что хромой не сможет войти, а слепой, если войдет, заблудится. Однако хромой может увидеть вора, а слепой услышит его. Сторожа решили перехитрить господина: хромой сел верхом на слепого и указывал ему дорогу. Они смогли ограбить виноградник, но жестоко поплатились за это. В притче слепец — это аллегория души, а хромой — аллегория тела. При этом именно душа (слепец) соблазняет на проступок тело (хромца).

Наибольшей популярностью пользовались «слова» Кирилла Туровского, предназначенные для чтения в церкви в дни религиозных праздников. В них автор проявляет себя как настоящий оратор, в совершенстве владеющий риторическим искусством: он то обращается к слушателям, то описывает евангельский сюжет или сложную богословскую концепцию с помощью красочных аллегорий, то вопрошает и тут же отвечает сам себе, сам с собою спорит на глазах у слушателей, сам себе доказывает. Его речь рождается и живет в пространстве и времени церковной проповеди, и это не могло не ока-

зывать влияния на неискушённого и не избалованного эмоциональными потрясениями средневекового слушателя. Основу «слов» обычно составляет евангельский сюжет, но автор дополняет его новыми подробностями, сочиняет диалоги персонажей. Главный художественный принцип в «словах» — принцип риторической амплификации (лат. amplificatio - распространение, увеличение).

Амплификация — стилистическая фигура, состоящая в нанизывании синонимических определений, сравнений, образных выражений с целью усиления выразительности. Ту или иную тему он словесно варьирует, распространяет до тех пор, пока всё не станет понятно совершенно отчетливо. Познакомимся с отрывком из «Слова на новую неделю по Пасхе». Оно начинается своего рода введением, объясняющим повод его создания: «Велика учителя и мудра сказателя требует церкви на украшение праздника», но мы, «нищие словом» и «мутные умом», можем сказать о нем «мало нечто».

Далее Кирилл Туровский характеризует сам праздник Пасхи, когда «всему применение (изменение) бысть»: небом стала земля, очищенная от бесовскрй скверны, обновились люди, ибо из язычников они стали христианами. Автор рисует картину весеннего пробуждения природы, аллегорически связывая её с догматами христианства: светлеет небо, освободившееся от туч, солнце всходит на высоту и согревает землю, тихо веют ветры, земля рождает новую траву, скачут, радуясь весне (вере Христовой) «агнци и унцы» («кроткие люди» и «кумирослужители» языческих стран, которые приобщились или

приобщатся к христианству), расцветают цветы и распускаются листья на деревьях. Творчество Кирилла Туровского свидетельствует о том, что древнерусские ораторы XII столетия свободно владели все: многообразием приёмов, выработанных античной риторикой: и развитых классическим торжественным красноречием Византии. И, конечно, это не могло не повлиять на распространение соответствующих знаний в светской среде. Доказательства находим в двух классических произведениях эпохи — «Поучении» Владимира Мономаха и «Слове о полку Игореве».

Владимир Мономах, сын Всеволода Ярославича и византийской царевны, дочери императора Константина Мономаха (отсюда и прозвище), княжил в Киеве 12 лет (1113-1125 гг.). Энергичный политик и дипломат, он прожил долгую и трудную жизнь: десятки военных походов и битв, скитания по разным уделам, куда забрасывал его им защищаемый принцип престолонаследия по старшинству в роде, почёт и слава киевского княжения. Ему было что сказать потомкам. «Поучение» — политическое и нравственное завещание человека, который, «сидя на санях» (ожидая близкой смерти), думает о будущем Родины, передает молодым свой бесценный опыт.

Под общим заглавием «Поучение» до последнего времени объединялись четыре самостоятельных произведения. Сегодня установлено, что три из них действительно принадлежат Владимиру Мономаху: собственно «Поучение», автобиография и «Письмо Олегу Святославичу». Заключительный фрагмент — молитва, как теперь установлено, князю не принадлежит и лишь случайно оказался переписанным вместе с произведением Мономаха. В первой части Мономах выступает радетелем основного принципа, на котором базировалось государственное единство Киевской Руси, — принципа родового старшинства. Его нарушение влекло за собой пагубные для Руси междоусобицы. Автор выступает как высокообразованный, книжный человек и активный христианин. Он цитирует «Шестоднев» Иоанна, экзарха Болгарского (шестодневы комментируют библейский рассказ о сотворении богом неба, звезд, светил, земли, живых существ, растений и человека в течение шести дней; основная отличительная черта «Шестоднева» Иоанна, экзарха Болгарского — восхищение мудростью Бога и совершенством созданного им мира), Псалтырь, поучения Василия Великого, Апостольские послания и т.д. Поводом к написанию «Письма к Олегу Святославичу» послужила междукняжеская распря, во время которой Олег убил сына Владимира Мономаха — Изяслава. Верный своим принципам справедливости и «братолюбия», Мономах находит в себе нравственные силы выступать не как «ворожбит и местник» (противник и мститель), но обращается к Олегу с призывом к благоразумию и примирению. Вероятно, вторую часть произведения — автобиографию — можно отнести к устной традиции. В отличие от первой и третьей, написанных «высоким слогом», как бы продолжающим стиль цитируемых автором произведений, автобиография — простой и безыскусный рассказ в поучение детям. Он написан разговорным языком и необычайно выразителен: «А се вы поведаю, дети моя, труд свой, оже ся есмъ стяжал пути дея и ловы. А всех путий 80 3 великих, а прока не испомню меньших. И миров есмь сотворил с половечьскыми князи без единого 20, и при отьци и кроме отьца, а для скота много и многы порты своя». Подводя итоги жизни, Мономах призывает молодое поколение не бояться жизни, воинских и охотничьих дорог, но ходить по ним мужественно, «не щадя головы своея», ибо судьба человека на всех путях определена божьим промыслом.

Образцы вполне светского публичного красноречия находим мы и в «Слове о полку Игореве». Автор начинает свое произведение обширным вступлением, в котором вспоминает Бояна и рисует приёмы народного былинного красноречия. Образцами авторского публичного выступления являются «золотое слово, со слезами смешанное» отца Игоря и Всеволода князя Святослава, а затем и самого автора в обращении к русским князьям. Лирический плач Ярославны построен по образцу народного причитания, и он тоже дает пример красноречия, причем весьма редкий пример, когда в качестве оратора выступает женщина. В конце произведения мы вновь сталкиваемся с образцовым риторическим примером — здравицей в честь князя. Обилие вплавленных в ткань письменного памятника элементов устного красноречия заставляет исследователей спорить о его жанре. А.Н. Робинсон и Д.С. Лихачёв сопоставляют «Слово о полку Игоревен с жанром так называемых «шансон де жест» — «песен о подвигах» («Песнь о Роланде», «Песнь о Нибелунгах»). Эпическое (устное) и книжное (письменное) начала объединены в «Слове» и делают его неповторимым памятником риторики и литературы XII столетия.

На близость «Слова» устной традиции указывает и его особая ритмичность. Исследователи не раз пытались рассматривать произведение как стихотворный памятник. Однако ритмические фрагменты чередуются с фрагментами, в которых ритм либо иной, либо отсутствует. Это позволяет сделать вывод о том, что ткань «Слова» — это ритмизованная проза, которая была весьма характерна для таких произведений, как «Слово о Законе и Благодати» Илариона, «слов» Кирилла Туровского. Основные элементы ритмизованной прозы — повторы сходных синтаксических конструкций, единоначатие, особое ритмическое равновесие (несколько коротких синтаксических единиц сменяются одной или двумя длинными, несколько длинных заключаются одной или двумя короткими).

В XIII столетии ораторский жанр был одним из важнейших в древнерусской литературе. Трагедия монголо-татарского нашествия нашла в нём яркое отражение. Замечательным мастером красноречия этой эпохи был Серапион Владимирский. Весьма мало известно о его жизни. До 1274 г. он был архимандритом Киево-Печерского монастыря, затем до 1275 г. (до года кончины) — епископом Владимира. До нас дошло мять «Слов» Серапиона, однако из летописей видно, что написано и произнесено им было гораздо больше («Слова» и «Поучения»). Основная тема — бедствия, постигшие Русскую Землю в результате нашествия монголо-татар, которое Серапион рассматривает как божью кару за грехи людей. Согласно концепции Серапиона, только покаяние, нравственное самосовершенствование могут спасти Русскую землю. Четыре «Слова» Серапиона из дошедших до нас пяти были составлены им в 1274-1275 гг. во Владимире. Одно — «О казнях божьих и ратях» — вероятно, вскоре после разгрома Киева Батыем в 1239-1240 гг. Торжественность и драматичность повествования достигаются чередованием синтаксически параллельных кратких предложений, составляющих длинный синонимический ряд, построением фраз в виде вопросов, что придает «Словам» Серапиона особую ритмичность: «...И землю нашу пусту створиша, и грады наши плениша, и церкви сшятыя разориша, отци и братию нашю избиша, матери наши и сестры наши в поруганье быша»: «Не пленена ли бысть агм л я нлгпл? Не вскоре ли падоша отци и братия наша трупиямь на земли? Не ведены ли быша жены и чада наша в плен?» «Слова» Серапиона Владимирского продолжают традиции таких мастеров этого жанра древнерусской литературы, как Иларион и Кирилл Туровский. Но в отличие от произведений этих писателей в них сильнее выражены непосредственные впечатления от событий его времени, они отличаются простотой и ясностью изложения.

Термин «риторика» в русском языке впервые появляется в переводе греческой рукописи «Об образех» в 1073 г., а появление на Руси теории ораторского искусства история датирует началом XVII века. Предположительно автором самой ранней из дошедших до нас риторик был митрополит Новгородский и Великолуцкий Макарий (умер в 1626 г.). В ее основе перевод учебника немецкого гуманиста Филиппа Меланхтона, который был написан на латыни и издан в 1577 г. в Германии. Макарий допустил ряд отступлений от оригинала: снято имя автора, латинские имена заменены русскими, опущены некоторые примеры, введены новые. До времен Петра I этот учебник был основным пособием, неоднократно переписывался, изучался. Сохранились его списки в Москве, Новгороде, Ярославле, в Соловецком монастыре (всего 34).

В начале XVIII в. крупный церковный и политический деятель Феофан Прокопович (1681-1736) записывает курс лекций по риторике, прочитанный им в Киево-Могилянской академии на латинском языке в 1706-1707 гг., — «De officium oratore» («De arte poetika» — «О поэтическом искусстве», «De

arte rhetorika» — «О риторическом искусстве»). Автор был не только крупнейшим теоретиком ораторского искусства, но прежде всего талантливейшим практиком. Его речь «О преславной над войсками свейскими победе» по распоряжению Петра I была напечатана не только на русском, но и на латинском языке, «яко для всей Европы общем». Именно Феофан Прокопович с его европейской образованностью, талантом проповедника, преданностью единомышленника формулировал идеологическое обоснование крупнейших государственных мероприятий Петра I. Увещания к раскольникам, предисловие к Морскому уставу, обоснование права монарха распоряжаться престолом (дело царевича Алексея), доказание допустимости, с церковной точки зрения, браков православных с «иноверными» — широк был диапазон проблем, которые поднимал в своих проповедях Феофан. Эти произведения печатались в типографии и рассылались по церквам. Священники должны были читать их по воскресным и праздничным дням в своих приходах, основываться на них в беседах с прихожанами. Всё, что говорил Феофан, дышало убеждённостью, было красноречиво, но без неумеренной витиеватости, словесного украшательства, без того «деспотизма формы», что был характерен для его современников — Стефана Яворского, Гаврилы Бужинского и др.

Первый учебник риторики на русском языке был написан М. Ломоносовым и опубликован в 1748 г. под названием «Краткое руководство к красноречию. Книга I, в которой содержится риторика, показывающая общие правила обоего красноречия, т.е. оратории и поэзии, сочинение в пользу любящих

словесность».

В начале XIX столетия формируются понятия об общей и частной риторике. Первая исследовала законы, присущие всем письменным и устным произведениям, вторая занималась особенностями каждого из видов в отдельности (гомилетика, политическое, судебное, похвальное, академическое красноречие). Такой подход был закреплён в выпущенной в 1859 г. неизвестным автором 4Общей и частной риторике», «Опыте риторики» И. С. Рижского, ректора Харьковского университета, профессора красноречия и русского языка. Отличительной особенностью последней работы был акцент на необходимости соблюдать как основное качество чистоту речи. Что воспринималось Рижским как нарушение чистоты речи? Иностранное слово, употреблённое вместо русского, иностранное выражение, свойственное только языку-источнику, словосочетание, нарушающее правила русского языка, простонародное (сниженное), областное слово или словосочетание, неологизм, обозначающий понятие, для которого уже есть слово в русском языке, немотивированное смешение церковно-славянского и чисто русского слова. Учебник И.С.Рижского — первая фундаментальная книга по риторике на рубеже XVIII—

XIX вв. Ее дополнили «Краткая риторика» А. Ф. Мерзлякова (поэт и переводчик, занимал кафедру российского красноречия и поэзии в Московском университете, когда там учились Грибоедов, Тютчев, Лермонтов), «Теория красноречия для всех родов прозаических сочинений» А.И. Галича (преподаватель Царскосельского лицея), «Частная риторика» и «Общая риторика» Н.Ф.Кошанского (преподаватель Царскосельского лицея), «Правила высшего красноречия» М.М. Сперанского (государственный деятель эпохи Александра I). Внимание к теоретическим проблемам риторики дало свои замечательные плоды в практическом развитии русского академического и судебного красноречия XIX — начала XX столетий. Профессора Московского и Санкт-Петербургского университетов В.О. Ключевский, Н.И. Пирогов, Д.И. Менделеев, И.М. Сеченов, Т.Н. Грановский, К.А.Тимирязев, И.П.Павлов снискали себе славу не только как гениальные профессионалы в своей области знания, но и как неповторимые ораторы. В этой неповторимости заключались секрет их успеха и причины расцвета академического красноречия. Во второй половине XIX в. переживает настоящий взлет и судебная риторика в лице таких мастеров слова, как Ф.Н. Плевако, А.Ф. Кони, П.А. Александров, С.А. Андреевский, А.И. Урусов. В 1910 г. П.С. Пороховщиков (П. Сергеич) анализирует их ораторскую деятельность в книге «Судебное красноречие», не потерявшей своего значения до наших дней. Судьба риторики в советские времена сложилась нелегко. Преподававшаяся со времен Ломоносова в течение 170 лет во всех типах учебных заведений дисциплина была вычеркнута в 20-е гг. из учебных планов и появилась в них лишь в 80-е гг.

60 лет забвения не прошли даром: российская риторика утратила целостность и самостоятельность, не развивалась её теория, старые учебники стали раритетами, новые не издавались. Только одной области ораторского искусства не коснулся кризис — гомилетику преподавали все эти годы в немногочисленных богословских учебных заведениях. Сегодня риторика возрождается. Одна из основных причин — потребности демократического развития общества. Мы не раз слышали, как говорят люди, которые берутся управлять государством, сколь косноязычна и безграмотна порой их речь. И уже невозможно стало скрывать существование целой отрасли знания, исследующей проблемы красноречия. Среди причин возрождения дисциплины можно назвать и растущий интерес людей к классической культуре. Риторика является одной из основных составляющих классического образования наряду с древними языками, литературой, историей. Наиболее эффективной системой такого образования признана система Царскосельского лицея, формировавшего человека-гражданина, для которого польза Отечества не была пустым звуком. Современное реальное образование, основой которого являются естественнонаучные циклы и новые языки, формирует профессионала-технократа, видящего в человеке не цель,

но средство, варварски эксплуатирующего родную природу.

Осознание обществом серьезности данной проблемы обеспечило поворот к гуманизации образования. Одним из элементов этого процесса является введение риторики в учебные планы технических вузов. Для России немаловажное значение возрождение риторических традиций имеет и потому, что войти в семью европейских народов мы должны не страной тысячи гениев и миллионов полузнаек, но государством высокой куль-

туры, достойным своей великой истории. Современная российская риторика, опираясь на классические традиции, использует достижения целого ряда относительно новых дисциплин — теории стилистики, культуры речи, теории коммуникации, психолингвистики.

Дата добавления: 2014-11-16