Описание социосистемы с помощью термодинамических параметров. Социальная температура и социальная энтропия. 8 страница

25. Постиндустриальное общество. Концепции постиндустриального общества в современной философии

Постиндустриальное Общество - обозначение в социологии и футурологии новойстадии общественного развития, следующей за индустриальным обществом. Вразличных концепциях ""постиндустриального общества"", выдвинутых в кон.60-70-х гг. 20 в. (Д. Белл, Г. Кан, З. Бжезинский, А. Турен и др.),основой поступательного развития общества считается смена различныхтехнологических эпох, а также отраслевое и профессиональное разделениетруда. Ведущую роль в постиндустриальном обществе"" приобретают сферауслуг, наука и образование, корпорации уступают главное местоуниверситетам, а бизнесмены - ученым и профессиональным специалистам. В80-х гг. концепция постиндустриального общества"" получает развитие втеории ""информационного общества"" (Е. Масуда, Дж. Нейсбит и др.), вкоторой отражен реальный рост значения в жизни общества производства,распределения и потребления информации.

В 70-е годы XX в. начинает развиваться концепция постиндустриального общества, одним из первых теоретиков которой стал Д. Белл. Постиндустриальное общество он представляет как общество, где организация теоретических знаний является первостепенной. Интеллектуальные институты являются центральными в социальной структуре. Общество переориентируется с производства предметов потребления на другие цели: чистая экология, обилие информации, информированность о человеке и обществе, развитие сети услуг бытового и культурного назначения. Совершенство технологии снизит энерго- и материалоемкость производства. На первое место выйдет развитие экологически чистых технологий, телекоммуникаций, способов передачи информации.

Все последующие модификации теории индустриального общества были направлены на развитие темы трансформации капитализма в некое новое общество, в котором-де преодолевается классовый антагонизм. Это были концепции постиндустриального общества Д.Белла и А.Турена, техно-демократии М.Дюверже, техно-структуры Дж.Гэлбрейта, технотронного общества З.Бжезинского, информационного общества.

Теоретики постиндустриального общества выделяли такие его черты, как массовое распространение творческого интеллектуального труда, возросший уровень научного знания и информации, применяемый в производстве; преобладание в структуре экономики сферы услуг, науки, образования и культуры над промышленностью и сельским хозяйством, изменение социально-профессиональной структуры населения.

В постиндустриальном обществе, как считал профессор Колумбийского университета Д.Белл, основным производственным ресурсом является информация. Доступ к ней — главное условие власти и свободы. Отныне, по его мнению, общественные противоречия носят не классовый, а этический характер и существуют «не между теми, кто владеет средствами производства, и теми, кто их не имеет, а между теми, кто имеет право принимать решения, и теми, кто лишен этого права в политических, экономических и социальных организациях»¹⁶. Создание подлинно справедливого общества этот американский социолог считал весьма трудной задачей, близкой к утопии.

Профессор Нантерского университета (Париж) А.Турен, не отрицая социальной борьбы (но не классовой), заявлял, что её целями являются всего-навсего «контроль над информацией, автономия местных коллективов, самоуправление университетов (для Франции это было особенно актуально после майско-июньских событий 1968 г. — Авт.), адаптация неквалифицированного труда к производству, справедливая политика доходов» (последнее требование звучит очень неопределённо¹⁷.

Профессор Парижского университета М.Дюверже отнюдь не пел хвалебных гимнов буржуазному строю. «Капитализм, — писал он, — возможно, обеспечивает лучшую организация труда внутри каждой фирмы, т.е. на уровне микроэкономики, но он не может обеспечить подлинно всеобъемлющую организацию производства, организацию на уровне макроэкономики»¹⁸.

В книге «Янус (Две стороны Запада)» он утверждал, что на смену либеральной демократии пришла техно-демократия, или будто бы новое общественное образование. Её основное содержание он усматривал в господствующей роли в обществе не буржуазии, а крупных организаций — гигантских фирм, государственных ведомств, массовых партий, ассоциаций, «групп давления», городских общин и т.д. В этих организациях власть сосредоточивается в руках небольшой группы специалистов, образующейся путём кооптации и действующей независимо от основной массы её членов. «Образованные таким путём различные группы, — отмечал социолог, — взаимно переплетаются и осуществляют основную власть в обществе под прикрытием формальных процедур»¹⁹.

От либеральной демократии техно-демократию отличает умаление роли парламента при одновремённом возвышении исполнительной власти, появление дисциплинированных массовых партий, рост государственного аппарата и его функций²⁰. Внутри государственного аппарата образуются отдельные ведомства, оказывающие значительное, а иногда и определяющее влияние на правительственную политику. Таковы ЦРУ и ФБР в Соединённых Штатах, такова государственная компания ЭНИ в Италии и т.д.²¹.

Дюверже заявлял, что капитализм живёт сегодня только благодаря части социализма, которую он содержит²². Французский профессор придумал термин «техно-демократия» для того, чтобы представить основным обладателем политической власти не крупный капитал, а некий «класс посредников, состоящий из государственных служащих, политических деятелей и манипуляторов общественного мнения — писателей, журналистов, преподавателей, священников».

Концепция постиндустриального общества впервые была изложена в вышедшей в 1973 году книге американского социолога Д. Белла “Грядущее постиндустриальное общество”. Белл сформулировал основные признаки такого общества: создание экономики услуг, доминирование слоя научно-технических специалистов, центральная роль теоретического научного знания как источника нововведений и политических решений в обществе, возможность самоподдерживающегося технологического роста, создание новой “интеллектуальной” техники. Анализируя новые черты в экономике, Белл сделал вывод, что в обществе наметился переход от индустриальной стадии развития к постиндустриальной, с преобладанием в экономике не производственного сектора, а сектора услуг.

Теория постиндустриального общества позже была развита в работах З. Бжезинского, Дж. Гэлбрейта, Э. Тоффлера и других. В 90-е годы концепцию постиндустриального общества многие исследователи связывают с понятием информационного общества, а иногда эти понятия рассматриваются как синонимы.

Рассматривая эту концепцию, всегда необходимо помнить две очень важных детали: Во-первых Белл прогнозировал появление нового типа общества, а не исследовал уже готовое “постиндустриальное общество”, а, во-вторых, концепция постиндустриального общества описывает страны с развитой экономикой - США, страны запада и Японию, а, если быть строже, только США.

Немаловажна и критика теории постиндустриального общества. Ее современные противники в основном указывают на несостоятельность технологического детерминизма, и некоторую утопичность взглядов многих исследователей.

Теория постиндустриального общества сейчас стала основной альтернативой традиционному марксистскому учению об обществе, поэтому две этих противоборствующих концепии будут сравниваться на протяжении всей работы.

Но, прежде чем рассматривать саму теорию постиндустриального общества, необходимо рассмотреть и предыдущие стадии – доиндустриальный и индустриальный этап развития.

Основателем концепции постиндустриального общества стал выдающийся американский социолог Даниэл Белл. В вышедшей в 1973 году книге “Грядущее постиндустриальное общество” он подробно изложил свою концепцию, тщательно анализируя основные тенденции в изменении отношений секторов общественного производства, становлении экономики услуг, формировании научного знания как самостоятельного элемента производственных сил.

Однако сам термин “постиндустриальное общество” появился в США еще в 50-ые годы, когда стало ясно, что американский капитализм середины столетия во многом отличается от индустриального капитализма, существовавшего до Великого Кризиса 1929 - 1933 годов.

Капитализм 50-х уже не был похож на тот классический американский и европейский капитализм начала века, о котором писал Маркс – городское общество уже нельзя было строго разделить на буржуазию и пролетариат, ведь благосостояние простого рабочего росло, и, к тому же, начал появляться средний класс, состоящий из людей, занимающих достаточно престижные позиции в обществе, которых, вместе с тем, нельзя было отнести ни к господствующему, ни к угнетаемому классу. Вместе с тем рост производства вызвал расширение корпораций. Если в начале века корпорации занимались лишь крупными производством (железными дорогами, добычей и переработкой нефти), то во второй половине века они захватили даже те секторы экономики, в которые традиционно занимали частные собственники или мелкие фирмы. Также стали появляться крупнейшие транснациональные корпорации. В то же время техника, используемая в производстве, все более усложнялась, что вызвало потребность в квалифицированных кадрах и увеличило ценность научного знания.

С конца 60-х термин “постиндустриальное общество” наполняется новым содержанием – возрастает престиж образования, появляется целый слой квалифицированных специалистов, менеджеров, людей умственного труда. Сфера услуг, науки, образования постепенно начинает преобладать над промышленностью и сельским хозяйством, где тоже активно используются научные знания. В 50 – 70 годы стало очевидно, что человечество вступает в новую эпоху.

Переход к новому типу общества – постиндустриальному происходит в последней трети XX века. Общество уже обеспечено продовольствием и товарами, и на первый план выдвигаются различные услуги, в основном связанные с накоплением и распространением знаний. А в результате научно-технической революции произошло превращение науки в непосредственную производительную силу, которая стала главным фактором и развития общества, и его самосохранения.

Вместе с этим у человека появляется больше свободного времени, а, следовательно, и возможностей для творчества, самореализации. Однако не стоит думать, что в скором будущем техника окончательно освободит человека от работы. С появлением автоматики производство стало эффективней, и теперь вместо того, чтобы самому крутить ручку станка, человек стоит за пультом и задает программу для сразу нескольких станков. Это вызвало изменения в социальной сфере – для работы на предприятии, где используется автоматика, нужны не рабочие со средним образованием, а менее многочисленные, но квалифицированные специалисты. Отсюда возросший престиж образования и увеличение численности среднего класса.

В это время технические разработки становятся все более наукоемкими, теоретические знания приобретают наибольшее значение. Распространение этого знания обеспечивает сверхразвитая сеть коммуникаций.

Теория постиндустриального общества, и, тем более, информационного общества обладает явными признаками технологического детерминизма. Это дало повод для критики со стороны представителей постмодернизма, принципы которого начинают доминировать в исследованиях будущего общества. Постмодернисты полагают, что необходимо акцентировать внимание не только на сугубо хозяйственных явлениях, но и на формировании системы постматериальных ценностей, отходе от прежних методов организации труда и максимальном использовании творческого потенциала работников, а также более внимательно изучать сугубо социологические проблемы: формирование нового типа семьи и новых форм социального партнерства, повышение роли знания и изменение системы образования, национальные, этнические и иные проблемы. С развитием постмодернизма вновь возникает ситуация, которой не было в обществоведческой теории с середины прошлого столетия: экономические концепции в их наиболее принципиальных элементах оказываются органично включенными в систему социальных наук и становятся неотделимыми от нее в той же степени, в какой само современное хозяйство неотделимо от реальных форм общественной жизни. Наряду с названными концепциями в 60-е и 70-е годы возникли представления, согласно которым современное общество можно обозначить как постбуржуазное, посткапиталистическое, пострыночное, посттрадиционное и постисторическое. Однако эти экзотические понятия не получили в литературе заметного распространения.

Концепции постиндустриального и постмодернового общества имеют два методологических преимущества. С одной стороны, они отражают на теоретическом уровне противоположность нового общества его прежним формам, с другой позволяют противопоставить новую эпоху не всей истории человеческого общества, а лишь его отдельной стадии, отмечая существование доиндустриального, индустриального и постиндустриального общества, премодернистского, модернистского и постмодернистского состояния (С. Крук и С. Лэш), или первой, второй и третьей волн цивилизации (О. Тоффлер).

Теория постиндустриального общества и марксизм. Теория постиндустриального общества базируется на волновой концепции развития, и поэтому идет вразрез с формационной теорией К. Маркса.

Неомарксисты критически рассматривали теорию постиндустриального общества. Они обоснованно критиковали недочеты этой теории – ее ориентированность на развитые западные страны, технологический детерминизм, антигуманистичность, утопизм. Они считают, что эта теория, как и теория индустриального общества, создана в США для того, чтобы оправдать существующий сегодня в развитых странах экономический строй, и заменить понятие классовой борьбы на понятие классового сотрудничества.

Здесь существует две противоположных точки зрения. Многие авторы, в частности неомарксисты, рассматривают постиндустриальное общество как новую стадию капиталистической формации, что совершенно обосновано – несмотря на большие изменения во всех общественных сферах, способ производства и форма собственности остались полностью капиталистическими. Рассматривая постиндустриальное общество с этой точки зрения можно сделать вывод о том, что теории Маркса в корне верны, и постиндустриальное общество не противоречит его предсказаниям, если в них ввести некоторые коррективы.

Первым критиковать Белла в СССР стал Э. Араб-Оглы в своей книге “В лабиринте пророчеств”, вышедшей в 1973 г. он пишет: “ Термин "постиндустриальное общество" превратился чуть ли не в символ веры для тех, кто хотел бы предложить какую-нибудь привлекательную альтернативу теории научного коммунизма поэтому неудивительно, что концепция постиндустриального общества получила почти единодушное признание не только в Соединенных Штатах и Западной Европе, но и в Японии.”

Марксисты считают — и это подтверждает Э-Араб-Оглы, - что техническая революция в контексте постиндустриального общества ведет лишь “к воспроизводству социальных антагонизмов капитализма в еще более широком масштабе, как указывалось на Международном совещании коммунистических и рабочих партий в Москве в 1969 году и на XXIV съезде Коммунистической партии Советского Союза. Между капитализмом на его последней государственно-монополистической стадии развития, с одной стороны, и социализмом, как первой фазой коммунистической формации, с другой, отмечал Ленин, нет места ни для какой промежуточной социальной системы”.

Представители правого лагеря считают, что предсказания Маркса потерпели крах, и происходящие сегодня процессы – лучшее тому подтверждение.

Д. Белл в предисловии к изданию 1999 года книги “Грядущее постиндустриальное общество” провел последовательную критику К. Маркса. Он считает, что Маркс был хорошим экономистом, но в области социологии потерпел неудачу. В доказательство своих слов он привел 4 пункта, по которым его теория расходится с марксистскими представлениями о социуме.

1. Кодификация теоретических знаний. К. Маркс одним из первых осознал важнейшую роль науки в преобразовании мира. В частности, он приветствовал первые попытки применения электроэнергии в промышленности. Придавая решающее значение технике, он не понимал (а может быть, не мог понять) роли теоретических знаний, хотя и высоко ценил роль теории вообще. В двадцатом веке технологический прогресс определяется такими направлениями фундаментальной науки, как квантовая теория (включающая представления о свете как дискретных квантах физических полей), теория относительности, физика твердого тела, тогда как в девятнадцатом веке развитие техники шло преимущественно эмпирическим путем.

2. Знания как источник стоимости. К. Маркс опирался на трудовую теорию стоимости, в которой труд рассматривался не просто как составляющая производственной функции, т.е. соотношения труда и капитала, но как средство создания прибавочной стоимости, присваиваемой капиталистом вследствие неравенства сил на рынке. Если источником стоимости является только труд, то замена рабочих машинами приводит к тому, что капиталист должен усилить эксплуатацию пролетариев в целях извлечения большей прибавочной стоимости или расширить масштабы производства для поддержания необходимого уровня абсолютного дохода даже в условиях понижения нормы прибыли.

В наши дни источником стоимости во все большей степени становится знание, создающее стоимость двумя путями. Прежде всего это достигается за счет сбережения капитала. Замена рабочих машинами приводит к экономии не только труда, но и инвестиций, так как каждая следующая единица капитала более эффективна и производительна, чем предыдущая, и, следовательно, на единицу продукции требуется меньше затрат (К. Маркс писал об этом в третьем томе “Капитала” как о мере противодействия упадку производства, но не предполагал, что таковая может стать решающей). Если говорить о производстве в категориях добавленной стоимости, то создание новых товаров, повышение эффективности, увеличение объемов производства, снижение себестоимости — все это в постиндустриальной экономике является следствием применения знаний.

3. Изменение профессионального состава рабочей силы. Вслед за классиками экономической науки К. Маркс проводил грань между производительным и непроизводительным трудом. Под производительным трудом им понималось материальное производство, создающее стоимость, в отличие от услуг, которые “оплачивались” за счет производительного труда. Однако в постиндустриальной экономике прямым (но не всегда поддающимся измерению) фактором роста производительности часто оказывается расширение сферы услуг. Наиболее быстро при этом развиваются такие ее отрасли, как здравоохранение, просвещение, социальные и профессиональные службы. Однако ясно: чем лучше состояние здоровья работников и выше уровень их образования, тем производительнее и их труд.

4. Новая социальная структура. Исторически сложилось так, что в большинстве западных стран социальное положение людей определялось частной собственностью. Пролетариат собственности не имел, и рабочий мог лишь продавать cвой труд. В свою очередь, в бюрократических системах привилегированное положение занимали высокопоставленные политики. В постиндустриальном обществе статус человека зависит от его образовательного уровня. В большинстве типов обществ все эти три критерия сосуществуют в различных “пропорциях”, однако именно образование становится, во все возрастающей степени, необходимым условием для обретения высокого общественного положения.

К. Маркс считал, что любой общественный строй был классовым строем, и полагал, что в конечном итоге останутся лишь два антагонистических класса — буржуазия и пролетариат. В действительности все обстояло по-другому. Численность промышленного пролетариата последовательно сокращается во всех развитых странах, а в постиндустриальных экономиках работники интеллектуального труда, организаторы производства, техническая интеллигенция и административные кадры составляют около 60 процентов всех занятых в производственной сфере. Наибольший рост занятости наблюдается в секторах среднего и мелкого предпринимательства

Классовая борьба в постиндустриальном обществе. Маркс предсказывал обострение классовой борьбы и рост численности пролетариата. Однако, несмотря на утверждения советской идеологии об “обострении классовой борьбы в капиталистических странах”, все обстоит совершенно по-другому. С 60-х г. г. численность промышленного пролетариата во всех развитых странах последовательно сокращалась, а численность среднего класса – технической интеллигенции, административных кадров, работников интеллектуального труда наоборот возрастала. Классовый антагонизм также начал сглаживаться с 60-х гг. XX в. По Марксу, классовая борьба происходит между классами, интересы которых несовместимы. Однако, когда благосостояние простого рабочего стало позволять ему не только питаться, но и ездить на машине и покупать бытовую технику, он стал заинтересован в, если можно так выразиться, своей эксплуатации.

А. Дугин в статье “Парадигма конца” объясняет это победой капитализма над пролетариатом, победой капитала над трудом. Дугин пишет: “По контрасту с успехом исторической реализации марксизма в национал-большевистском исполнении на самом буржуазном Западе в тот момент, когда капитализм дошел до предела своего развития, т.е. до порога третьей промышленной революции (а это случилось в 60-70-е годы ХХ века), перехода к социализму не произошло. Если гетеродоксальная версия марксизма оказалась осуществимой, то ортодоксальная версия была опровергнута историей. Капитализм в его наиболее развитой форме сумел преодолеть наиболее опасный для него момент развития, эффективно справиться с угрозой пролетарского восстания и перейти к еще более совершенному уровню существования, когда сам альтернативный оппозиционный субъект — пролетариат как класс и как эсхатологическая революционная партия Труда — был упразднен, рассеян, испарен в сложной системе безальтернативного Общества Зрелищ (Ги Дебор). Иными словами, постиндустриальное общество, став реальностью, окончательно показало, что буквально понятые пророчества Маркса не реализовались на практике. Это, кстати, является причиной глубочайшего кризиса современного европейского марксизма”.

Политическая публицистика Маркса и Энгельса часто способствовала формированию представлений о марксизме как о пророческом учении, утверждавшем неизбежность пролетарской революции. Между тем и Маркс, и Энгельс были достаточно осторожными в своих прогнозах. История всегда понималась ими как набор различных сценариев развития. Тем не менее ученые часто давали повод для критики в свой адрес. Во многих популярных публикациях Маркса и Энгельса исторический процесс выглядит как железная поступь социального прогресса, осуществляющегося в ходе смены общественных формаций.

Ошибочно полагать, что теории Маркса потерпели крах. Совсем наоборот – многие его предсказания сбылись, а большинство категории применимы и сейчас, и это неудивительно – капитализм, описанный Марксом, никуда не исчез. В этом-то и состоит ошибка прогнозов Маркса, который предрекал скорое падение капитализма. По-настоящему капитализм выжил, и перешел в новую стадию своего развития.

26. Феномен информационного общества: проблемы и перспективы.

В последнее десятилетие одним из приоритетных направлений государственной политики подавляющего большинства развитых и многих развивающихся стран стало производство и использование информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) практически во всех отраслях хозяйственной и социальной деятельности. Объяснение этому лежит в назревшей необходимости перехода к информационному обществу, сущность которого понимается в обыденном сознании как широкомасштабное использование ИКТ для всестороннего развития человечества. Научное понимание семантической наполненности термина «информационное общество» гораздо шире и имеет в своей основе положение о функционировании информации в рамках общественной жизни.

С момента своего появления в природной среде человечество осознавало роль информации (или информированности) в собственном существовании, задумывалось над закономерностями ее появления и функционирования. Потребность в информации об окружающей человека действительности складывалась в процессе его социального становления. Необходимость в ней первоначально была связана с обеспечением безопасности индивидов и их групп – наблюдение за внешней средой и анализ информации о ее состоянии постепенно становились важнейшими видами человеческой деятельности. Однако определяющим фактором в формировании потребности в информации стал совместный труд: даже исходные формы его разделения предполагали общение людей в процессе первобытного производства. Постоянные контакты обеспечивали возможность понимать друг друга, обмениваться информацией, согласовывать цели и средства совместных действий. Коммуникация превратилась в неотъемлемую составляющую человеческого бытия, объединяя людей в сообщества различных уровней организации: род – племя – союз племен. При этом содержание коммуникации непосредственно связывалось с человеческими отношениями.

По аналогии с любой открытой развивающейся системой, жизнь человека функционально взаимосвязана с информацией: потребность в ней первична по отношению ко всякой другой потребности и всякому действию, что дало основание В.З. Когану, Н.Н. Киселёву и другим назвать ее метапотребностью [1, C. 10-11], а В.А. Уханову интегративной потребностью. Уханов В.А. также отмечает необходимость для субъекта предварять, сопровождать и завершать любую деятельность производством, передачей и потреблением информации, названную им информационной деятельностью [2, C. 260].

Информация имеет непосредственное значение в ориентации человека в окружающем материальном мире. Многие практически важные свойства предметов и явлений окружающего мира личность узнает не на собственном опыте, а из информационных источников, порой очень древних, это делает информацию инструментом не только познания, но и взаимодействия с окружающим миром [3, C.119].

Проблема функционирования информации в рамках общественной жизни, создания информационного общества на протяжении долгого времени волнует большое количество исследователей, ученых и философов. По мнению И.А. Негодаева, предпосылки формирования информационного общества, которое он определяет как этап развития техногенной цивилизации, появились еще в XV-XVII вв. в Европе. Гуманизм эпохи Возрождения в сочетание с христианской культурной традицией считать человеческий разум уменьшенной копией божественного, наделил человека способностью постигать и преобразовывать окружающий мир – функциями Творца. Приоритетным направлением последующего социокультурного развития стала идея подчинения человеком природы при помощи науки и техники, что закономерно привело к становлению индустриального общества. Постоянный рост производства и научно-технический прогресс, замена экстенсивного развития интенсивным, радикализм и глобальный характер перемен, формирование нового отношения к природе, знаниям и информации – последовательно привели к зарождению укладов информационного общества [4, С. 44].

Следует отметить, что охарактеризовано новое общество как «информационное» было не сразу. Многие социологи, культурологи и философы в своих работах пытались дать определение типу общества, становление которого хронологически следует за индустриальным типом: «посткапиталистическое» (Р. Дарендорф), «постэкономическое» (Г. Кан), «постбуржуазное» (Дж. Лихтхайм), «постмодернистское» (А. Этционе), «технотронное» (З. Бржезинский) и «постнефтяное» (Р. Барнет). Тем не менее, наибольшее распространение получила концепция постиндустриализма, идея которой была высказана еще в середине XIX века в работах О. Конта, Дж. Миля, А. Сен-Симона и других представителей общественной мысли. В научных трудах XX века термином «постиндустриальное общество» обозначался тип социальной формации, экономика которой в значительной степени основывалась на обслуживании, доминировали профессиональные и технические слои общества, в центре находилось теоретическое знание, высокое развитие получала интеллектуальная деятельность.

Анализируя термин «постиндустриальное общество» И.А. Негодаев, отмечает, что данное название способно охарактеризовать лишь хронологическую последовательность типа общества, следующего за индустриальным, но не раскрыть его специфику. Поскольку социально-экономическое развитие нового типа общества зависит, в первую очередь, от производства, переработки, хранения, распространения научно-технической и другой информации представляется более целесообразным определить его как информационное общество [4, С. 44]. Этой же точки зрения придерживается и автор данной статьи.

Дебаты вокруг смены типов обществ начались в 50-х годах ХХ века после выхода книги французского социолога и экономиста Жана Фурастье «Великая надежда ХХ века» [5]. Анализируя историю человеческой культуры от неолита до современности, Ж. Фурастье выделил технический прогресс как главный двигатель экономических, культурных и социальных изменений. Бурное его развитие в сочетание со сменой технологий, по мнению Ж. Фурастье, приведет к такой трансформации общественного производства, при которой большая часть занятых в нем сосредоточится в сфере оказания услуг и создания информации, что, в свою очередь, будет способствовать становлению информационной цивилизации. Грядущая «цивилизация услуг» оценивается им как общество выравнивания и стабилизации экономики за счет доминирования наукоемких отраслей промышленности, для которого характерен свободный (ничем не ограниченный) тип мышления. Таким образом, рассуждая по существу о перспективах развития индустриального общества, Ж. Фурастье обозначил основные параметры информационного общества и обосновал методологические принципы его формирования.

Дата добавления: 2014-11-20