Описание социосистемы с помощью термодинамических параметров. Социальная температура и социальная энтропия. 9 страница

В 1962 г. канадским философом и культурологом Маршаллом Маклюэном, изучавшим место электронных средств коммуникации в современной культуре, было введено понятие «электронное общество». В своей книге «Галактика Гуттенберга» М. Маклюэн обусловил духовный и материальный прогресс человечества технологиями социальной коммуникации – коммуникационными каналами [6]. Появление и развитие электрических и электронных средств связи, характерной особенностью которых является их воздействие на нервную систему человека в целом, М. Маклюэн считал «коммуникационной революцией» в истории человечества. Активный информационный обмен, когда только что полученная информация мгновенно замещается более свежей, в сопровождении визуальной картинки, отражающей конкретную окружающую реальность, действуют на подсознание, создавая у человека иллюзию соучастия в текущих событиях. Происходит слияние мифологического (непосредственного) и рационалистического (опосредованного) способов восприятия мира, что в свою очередь создает предпосылки для целостного развития личности. Рассматривая в качестве обязательного условия формирования высших культур наличие синкретичного коллективного сознания, М. Маклюэн утверждал, что только электронные средства связи способны на новой технологической основе превратить планету в «глобальную деревню», в которой не будет места национализму, отчуждению, агрессивности и военным конфликтам.

Обозначив в качестве базиса грядущей глобальной электронной цивилизации телевидение, М. Маклюэн утверждал, что формируемое на его базе «электронное общество» сделает человечество счастливым за счет максимального умножения мощности сенсорного аппарата человека. Оперируя зрительным изображением и воздействуя на чувства, телевидение будет способствовать созданию новой общности людей постепенно избавляющихся от «фрагментарного мышления». Отталкиваясь от потенциала телевидения и не учитывая перспективы компьютерной техники, М. Маклюэн все же предвидел появление «гипермедиа» – единства звука, статических и динамических изображений. [7] Подчеркивая возможность соединения людей друг с другом посредством замкнутых связей внутри электронных систем М. Маклюэн в своих исследованиях создал прообраз модели электронных коммуникаций, характерных для информационного общества.

В 1967 году американский экономист Джон Гелбрейт выпустил книгу «Новое индустриальное общество» (The New Industrial State), содержащую его концепцию «индустриального общества», в основе которой лежат существенные изменения в институциональной структуре и экономике капиталистического общества, произошедшие после войны. По мнению Дж. Гелбрейта, наполнение новым содержанием старых институциональных форм выведет на передний план современной экономики не столько производственные процессы, сколько экономическую организацию и управление, а определяющим фактором сделает социальный. Центральным понятием его концепции «индустриального общества» является «техноструктура» – социальная прослойка, группа инженеров, технологов, ученых, специалистов в области финансов, управления, маркетинга, информатики, дизайна и т.д., обладающая специальными знаниями, способностями, опытом группового принятия решений и составляющая творческий костяк современных корпораций. Коллективно вырабатывая все жизненно важные для корпорации решения, эта группа обладает реальной корпоративной властью, поскольку обеспечивает корпорации прочные позиции на рынке и в целом управляет современной западной экономикой на основе долгосрочного планирования. Выявление власти техноструктуры в корпорациях стало предпосылкой обоснования Дж. Гелбрейтом доминирования в индустриальном обществе нового типа профессиональных и технических слоев [8].

В 1969 г. другой французский социолог Ален Турен в книге «Постиндустриальное общество» попытался раскрыть основные характеристики общества такого типа, проанализировать причины и сущность кризиса индустриального общества (цивилизации в целом). По мнению А. Турена, новое общество формируется не в результате естественноисторического развития, а в итоге политических решений и программ, поэтому оно может быть названо «программируемым». Он предлагает исследовать такого рода постиндустриальное общество с точки зрения не экономических, а социальных отношений и анализировать его с социологических позиций. Более того, А. Турен утверждает, что программируемое общество обязательно будет являться обществом протеста, воображения, утопии, так как целиком основывается на социальном конфликте между аппаратами программирования и призывами к творчеству и счастью. [9] Другими словами, А. Турен подчеркивает необходимость формирования новых экономических отношений, которые станут базисными в процессе становления «информационного общества».

Несмотря на подобное обоснование предпосылок формирования информационного общества, содержащееся в вышеназванных исследованиях, основоположниками теории информационного общества по праву считаются З. Бжезинский, Д. Белл, Э. Тоффлер, которые впервые напрямую связали новый тип общества с понятиями «информация» и «информационные технологии». Сам термин «информационное общество» предположительно был введен Ю. Хаяши, профессором Токийского технологического института.

Американский историк и политолог Збигнев Бжезинский в своей книге «Между двумя эпохами. Роль Америки в технотронной эре» (Переводы оригинального названия представлены в широком диапазоне), вышедшей в 1970 году, отмечает начало перехода самых развитых индустриальных стран, в первую очередь США, от индустриальной стадии развития к эпохе техники и электроники, которые в результате непосредственного влияния на разные стороны жизни определяют социальные сдвиги, изменение нравов, социальной структуры, духовных ценностей, общества в целом. К так называемой, «технотронной эре» – эпохе, когда функцию интеллектуальной основы многих проблем современности начинает выполнять информатизация, когда бытие и развитие мира будут определять технология и электроника. В силу этих причин, он предлагает (считает более адекватным) называть новое общество не постиндустриальным, а информационным. З. Бжезинский утверждает, что в ближайшем будущем основные достижения научного прогресса будут связаны с интеграцией техники и передачей и обработкой информации, которая и формирует информационное общество. [10, С. 33-34.].

Тем не менее, по оценке современных социологов наибольший вклад в теорию информационного общества внес американский ученый Дэниел Белл, которого Фрэнк Уэбстер в своей книге «Теории информационного общества» (2004 г.) прямо называет «выдающимся социологом последней четверти XX в. и создателем «теории постиндустриализма, характеризующей информационное общество» [11, С.43]. Предложенная Д. Беллом в работе «Грядущее постиндустриальное общество», вышедшей в 1973 году, концепция постиндустриального общества изначально рассматривалась как парадигма социальной организации в развитом западном обществе, основанной на ИКТ, создающих возможности для развития государства, общества и его культуры, отдельного гражданина. Другими словами, по мнению Д. Белла, грядущее общество структурно и функционально должно быть напрямую зависимо от науки и техники, организация которых становится главной проблемой. Д. Белл впервые предложил рассматривать информацию и научные знания не только как актуальную часть современного производства, сервисных и социальных технологий, а как их фундаментальную основу [12, С. 158.]. При этом новая социальная структура «постиндустриального общества», формирование которой под воздействием перераспределения значимости различных экономических сфер является важнейшей задачей самого его становления, должна базироваться не на отношениях собственности, а на знании и квалификации [13, С. 8].

Обосновывая роль информации в трансформации постиндустриального общества, Д. Белл анализирует образ жизни людей в различные эпохи. Особо подчеркивая, что в отличие от доиндустриального и индустриального обществ, где человек взаимодействовал с природой в чистом виде («добывающий» труд) или с преобразованной техническими средствами («мануфактурный» труд), в постиндустриальном обществе его жизнь построена на взаимодействии, в основном, с людьми, что обусловливает стратегическую значимость знаний и информации («информационный» труд). Д. Белл однозначно утверждал, что информация – это власть, а доступ к информации является условием свободы. [14, C. 126-127.].

В качестве аргумента в пользу идентификации постиндустриального общества как общества знания, Д. Белл также приводит тезис о централизации роли теоретического знания как источника новаций и как причины возникновения новых отношений между наукой и технологией [14, С. 212]. Он утверждает, что большая доступность теоретических знаний в постиндустриальном обществе обеспечивается информационными технологиями посредством компьютеризации и программирования [14, С. 29].

В названии своего более позднего исследования – книги «Социальные рамки информационного общества», вышедшей в 1980 году, Д. Белл предлагает к широкому использованию новый термин для обозначения постиндустриального общества, который отражает основу его социальной структуры – информацию, а не его последовательное положение в общественном развитии [15].

Резюмируя все вышесказанное, на наш взгляд, следует согласиться с мнением Ф. Уэбстера, который, отмечает, что «теория Белла стала первой попыткой понять суть информации и развивающихся коммуникационных технологий» [11, С.45]. Д. Белл одним из первых выделил характерные признаки информационного общества и определил сущность нового общества через изменения, происходящие в обществе настоящем, выделяя и подчеркивая именно те признаки, которые будут его отличать.

Практически одновременно с Д. Беллом свою теорию «супериндустриального» общества разрабатывал ведущий американский социолог и футуролог Элвин Тоффлер. В своей работе «Future Chock», вышедшей в 1971 г., он выдвигает тезис о том, что каждая эпоха создает собственную форму управления, которая обусловливает темпы развития и передачи информации. Пришедшее на смену неторопливому развитию сельского хозяйства, ускорение темпов общественной жизни в эпоху индустриализации породило систему бюрократизма, на тот момент способную принять наилучшие решения в относительно непродолжительный срок. Последующая скоротечность политических, экономических и информационных процессов, по мнению Тоффлера, приведет к тому, что функции управления и решение проблем будут выполняться группами специалистов различного профиля, способными быстро меняться и адаптироваться – бюрократия заменится специократией [16, С.199]. В более отдаленном будущем управленческий труд людей будет заменен компьютерами и автоматизированными системами [16, С.106]. Следует отметить, что Э. Тоффлер изначально рассматривал техносферу как источник любых изменений и перемен в формирующемся обществе нового типа [17].

Десятью годами позже, в 1980 году вышел в свет еще один труд Э. Тоффлера – книга «Третья волна», основную мысль которой он выразил метафорично: формирование мира происходит посредством трех волн технологических инноваций, подобных высокому приливу, остановить который невозможно. Надвигающаяся третьей волной информационная революция принесет с собой новый «замечательный» (по мнению Э.Тоффлера) образ жизни [18].

Информационная революция, согласно Тоффлеру, напрямую затронет постиндустриальную экономику, подчеркивая ее качественное отличие от экономики индустриальной. Новая экономика будет состоять из материально-производственного сектора благ и услуг с доминированием законов рыночных отношений и сектора накопления «человеческого капитала», определяющего динамику социальных и экономических отношений [18, C.431-433.]. Э. Тоффлер пишет о необходимости перестроить важнейшие сегменты экономической системы с целью повышения их способности оперирования увеличившимися потоками информации. Подобная программа обновления потребует меньше времени, энергии, материальных затрат и людских ресурсов, чем маркетизация индустриальной экономики, но в итоге будет создана полномасштабная «трансрыночная цивилизация». Кроме того, он прогнозирует грядущую зависимость всей рыночной системы от электроники, биологии и новых социальных технологий [18, С. 462-463].

Появление и широкомасштабное развитие компьютерных технологий подкрепило футуристические прогнозы Э. Тоффлера. В своей новой книге «Смещение власти: знание, богатство и принуждение на пороге ХХI века», вышедшей в 1990 году, он осуществляет качественный анализ питающих власть источников: силы, богатства и знания [19, C. 13.]. Определив силу (или угрозу ее применения) как свойство власти низшего качества, а богатство как основу власти среднего качества, Э. Тоффлер называет наиболее эффективной и качественной власть, основанную на знаниях, которые позволяют «достичь искомых целей, минимально расходуя ресурсы власти; убедить людей в их личной заинтересованности в этих целях; превратить противников в союзников» [19, C. 16].

По мнению Э. Тоффлера, комплексное развитие сервисного и информационного секторов постиндустриальной экономики трансформирует традиционное понимание феномена богатства, которое превращается в «символический капитал» – знания, информацию, распространяемую по всему миру. Экономика «третьей волны» основывается на знании, воплощенном в новых технологиях, что обусловливает наличие реальной власти во всех сферах социальной жизни у того, кто имеет контроль над информацией [19, С. 67]. Однако Э.Тоффлер призывает контролировать процессы развития и использования информационных технологий, (которые, несмотря на свои уникальные возможности, не могут улучшить жизнь людей сами по себе), с целью обеспечения эффективного решения частных и общих проблем человека и человечества [19, С. 199]. Следует отметить, что в целом Э. Тоффлер, анализируя грядущее общество как базирующееся на функционировании информационных потоков, обосновал предпосылки формирования и спрогнозировал развитие «знаниевой» экономики как основы человеческого процветания.

Весомый вклад в осмысление концепции и изучение феномена «информационного общества» внесен японским социологом Йони Масудой – профессором университета Аомори, создателем Института информационного общества и одним из авторов Плана информационного общества, представленного Институтом разработки использования компьютеров (JACUDI). В изданной впервые в 1981 году книге «Информационное общество как постидустриальное общество» Й. Масуда на основании анализа реального состояния японского общества, его коммуникационной инфраструктуры и информационной промышленности, а также информационной ситуации в других странах (Канада, Швеция), делает вывод о неизбежности социальной трансформации посредством инноваций и информационных технологий, которая будет состоять в глобальном увеличении количества и качества информации и в возрастании объемов инфообмена [20]. В качестве главного критерия не только информации, но и общественного строя в целом японский исследователь предлагает рассматривать ее полезность.

Исследуя такие свойства социальной информации как универсальность, способность к самоусложнению, к накоплению для многократного использования, а также одновременность производства и потребления, Й. Масуда предполагает, что именно они приведут к радикальным изменениям и преобразованию капиталистического общества [21, С.173-178]. Согласно его концепции, человеческие ценности в информационном обществе трансформируются таким образом, что в нем не будет социальных классов и социальных конфликтов. При этом основной ценностью в информационном обществе будет время, в том числе культурный досуг. Характеризуя новое общество, Й. Масуда делает упор на глобализм, обеспечиваемый информационно-компьютерной революцией, и на перевод человечества в глобальное информационное пространство – многоканальное, пронизанное информационными сетями, насыщенное ИКТ [20].

Изучая в основном экономический аспект информационного общества, Й. Масуда предполагает, что в его основе будет лежать компьютерная технология, способная значительно усилить умственный труд человека. Став новой производительной силой, информационная технология обеспечит возможность массового производства когнитивной и систематизированной информации, новых технологий и знания. В силу этого интеллектуальное производство, распространяя свою продукцию с помощью ИКТ, станет ведущей отраслью экономики [22, С. 32.].

В прикладном аспекте информационное общество представляется Й. Масуде в виде новой среды обитания людей, основанной на ИКТ. «Компьютерный» город пронизан информационными системами, среди которых многоканальное кабельное телевидение; система автоматизированной доставки товаров; новые компьютерные системы здравоохранения и обучения; системам автоматического контроля за загрязнением окружающей среды; сеть центров научной, управленческой информации, профессиональной ориентации и т. д. Таким образом, Й. Масуда еще четверть века назад отметил особую роль информационных сетей в развитии современного общества, где виртуальная жизнь в Интернет – творчество, отдых, повышение квалификации, поиск и оперативное получение знаний из информационных ресурсов различных стран мира – становится нормой.

Следует отметить, что все обозначенные концепции постиндустриального (информационного) общества разрабатывались еще в то время, когда ИКТ были на стадии зарождения и их развитие еще не получило такого размаха. Именно отсутствие объективной материальной базы дает основание считать вышеназванные концепции футуристическими.

Появление теории информационного общества связано с именами Ф. Махлупа и Т. Умесао, которые в начале 60-х годов ввели в научный оборот фактически одновременно в США и Японии термин “информационное общество”. Наряду с ним использовались такие термины, как "технотронное общество", "общество знания", постиндустриальное общество, “открытое общество”.

В зарубежной литературе конца 70-80-ых годов много писалось о наступлении информационного общества. Так, Т. Стоуньер утверждал, что информацию, подобно капиталу, можно накапливать и хранить для будущего использования. В постиндустриальном обществе национальные информационные ресурсы — самый большой потенциальный источник богатства. Постиндустриальная экономика — это экономика, в которой промышленность по показателям занятости и своей доли в национальном продукте уступает место сфере услуг, а сфера услуг есть преимущественно обработка информации.

Впоследствии стало достаточно очевидным, что в русле этого подхода наиболее популярными будут понятия, так или иначе связанные с указанием на новую технологическую и информационную природу современного общества. Теория “информационного общества” была развита такими авторами, как М. Порат, Ё. Масуда, Т. Стоуньер, Р. Кац и др. В той или иной мере она получила поддержку со стороны тех исследователей, которые акцентировали внимание не столько на прогрессе собственно информационных технологий, сколько на становлении технологического, или техн е тронного (techn e tronic – от греческого techne), общества, или же обозначали современный социум, отталкиваясь от возросшей и постоянно возрастающей роли знаний.

Рассматривая общественное развитие как “смену стадий”, сторонники теории информационного общества связывают его становление с доминированием “четвертого”, информационного сектора экономики, следующего за сельским хозяйством, промышленностью и экономикой услуг.

Если в аграрном обществе экономическая деятельность была связана с производством продуктов питания, а ограничивающим фактором является земля, в индустриальном обществе главным было производство товаров, а ограничивающим фактором - капитал, то в информационном обществе основной экономической деятельностью является производство и применение информации для эффективного функционирования других форм производства, а ограничивающим фактором становится знание. Если в индустриальном обществе центральными переменными были труд и капитал, то в постиндустриальном обществе таковых выступают информация и знания, которые замещают труд в качестве источника прибавочной стоимости. Начиная с 1993 г., в США разрабатывается концепция сначала национальной, а затем глобальной информационной супермагистрали. Информационное общество в американском варианте определяется как общество, в котором лучшие школы и курсы становятся доступными всем студентам, вне зависимости от географических условий, расстояния, ресурсов и трудоспособности; огромный потенциал искусства, литературы становится доступен не только в библиотеках и музеях; медицинские и социальные услуги становятся доступными в интерактивном режиме; имеется возможность использовать телекоммуникации для работы и досуга, получения информации. Государственные, деловые структуры могут обмениваться информацией электронным путем, снижая объем бумажной работы и улучшая качество услуг. Следует, конечно, иметь в виду, что такая перспектива информационного общества для подавляющего большинства населения Земли, сосредоточенного в развивающихся странах, — дело далекого будущего.

Сторонники теории информационного общества строят новые экономические и политические модели. Традиционным громоздким корпорациям Тоффлер противопоставляет “малые” экономические формы - индивидуальную деятельность на дому, “электронный коттедж”. Они включены в общую структуру информационного общества с его “инфо-”, “техно-” и другими сферами человеческого бытия. Выдвигается проект “глобальной электронной цивилизации” на базе синтеза телевидения, компьютерной службы и энергетики - “телекомпьютерэнергетики” (Дж. Пелтон). “Компьютерная революция” постепенно приводит к замене традиционной печати “электронными книгами”, изменяет идеологию, превращает безработицу в обеспеченный досуг (Х. Эванс). Социальные и политические изменения рассматриваются в теории информационного общества как прямой результат “микроэлектронной революции”. Перспектива развития демократии связывается с распространением информационной техники. Тоффлер и Дж. Мартин отводят главную роль в этом телекоммуникационной “кабельной сети”, которая обеспечит двустороннюю связь граждан с правительством, позволит учитывать их мнение при выработке политических решений. Работы в области “искусственного интеллекта” рассматриваются как возможность информационной трактовки самого человека.

Информационный сектор экономики можно представить в виде трех отраслей информационной индустрии, которые создают содержание, его распространяют и обрабатывают. К индустрии содержания относятся организации, которые создают интеллектуальную собственность. Информацию создают писатели, композиторы, художники, фотографы, ученые, инженеры. В этом им помогают издатели, продюсеры, вещатели и организации, которые придают первоначальному содержанию "товарный вид". Сюда же входят организации, которые сами не создают 'новой информации, но компилируют ее, производя справочники, базы данных, статистические сборники и т.п. На долю этих поставщиков информации приходится значительная часть доходов, получаемых в индустрии содержания.

Индустрия распространения информации связана с созданием и управлением сетями распространения информации: телекоммуникационными компаниями, сетями кабельного телевидения, системами спутникового вещания, радио и телевизионных станций.

Индустрия обработки содержания охватывает производителей компьютеров, телекоммуникационного оборудования и потребительской электроники. В информационном секторе лидирует индустрия содержания. Именно в ней производится большая часть добавленной стоимости, что привело в середине 90-ых гг. к интенсивному процессу слияния и поглощения компаний информационного сектора экономики.

В 90-е годы понятие информационного общества стали отождествлять с понятием постиндустриального общества, и не случайно – на волне начавшейся в 80-е годы третьей научно-технической революции происходит стремительное развитие микроэлектроники, которое вызвало появление новых средств хранения, обработки и передачи информации; в частности, компьютерной техники.

Появление компьютеров сильно повлияло на нашу жизнь, однако ошибочно будет полагать, что именно появление компьютерной техники как-то повлияло на социальную и экономическую сферу. Ситуация полностью обратная – изначально развитие промышленности одновременно потребовало и вызвало развитие высоких технологий, и, в частности, микроэлектроники. Здесь прослеживается замкнутый круг – для дальнейшего развития промышленности требовались научные знания, и, одновременно, лишь развитая промышленность позволила создать технические средства для их накопления и распространения.

Концепция информационного общества имеет немало недостатков. Во-первых ее сторонники слишком концентрируют внимание на электронике, компьютерной технике и средствах связи. Большинство книг, посвященных проблеме информационного общества доверху наполнены утопическими предсказаниями о том, что скоро на работу мы будем ходить в соседнюю комнату, телевидение, книги, радио – все будет заменено интернетом, и. т.д. Некоторые исследователи уже видят скорое порабощение человека машинами в лучших традициях фантастических фильмов, что, несомненно, вызывает отклик в обществе. Хороший пример разгоревшейся общественной истерии – “проблема 2000 года”, которая будет рассмотрена в разделе “критика”.

Теорию информационного общества можно подвергнуть жесткой критике, в особенности за технологический детерминизм. Теория суживает акцент на возрастающей роли информации, и практически ничего не говорит о тех новых экономических и социальных явлениях, которые слабо зависят от информационной сферы. Однако нельзя отрицать тот факт, что электроника и компьютерная техника в будущем будет занимать все большую роль в жизни общества. Можно поставить под сомнение футуристические прогнозы и предположить, что сегодняшнее стремительное развитие электроники вскоре замедлится, но нельзя забывать, что лет 30 назад подобные прогнозы тоже ставили под сомнения и называли утопическими, а сегодня они ходят по компьютерным сетям в разделе “Юмор”. Приведу несколько примеров: "Но для чего это может пригодиться? " - Инженер отдела перспективных вычислительных систем IBM, обсуждающий микросхемы в 1968 году.

"Нет причины, по которой кто-нибудь захотел иметь компьютер дома" - Кен Олсон, президент, председатель совета директоров и основатель Digital Equipment Corporation. 1977 год.

"Все, что можно было изобрести, уже изобретено" - Чарлз X. Дуелл, глава патентного бюро США, 1899 год.

Итак, нельзя отрицать значение третьей научно-технической революции и последовавшее за ней стремительное развитие микроэлектроники и компьютерной техники, но этот скачок может прекратиться раньше, чем мы думаем.

В этой связи следует отметить, что понятие постиндустриального общества оказывается наиболее совершенным на фоне всех иных определений. Оно акцентирует внимание на той основной черте, которая преодолевается в формирующемся новом обществе, а именно на индустриальной природе прежнего способа производства; при этом совершенно справедливо предполагается, что отдельные признаки нового строя не могут быть четко названы и описаны, пока не будет завершено, хотя бы в основном, его формирование. Основой концепции постиндустриального общества служит оценка нового социума как резко отличающегося от господствовавшего на протяжении последних столетий: отмечается прежде всего снижение роли материального производства и развитие сектора услуг и информации, иной характер человеческой деятельности, изменившиеся типы вовлекаемых в производство ресурсов, а также существенная модификация традиционной социальной структуры.

В рамках постиндустриализма существует множество более частных подходов. Сегодня известны теории постиндустриального капитализма, постиндустриального социализма, экологического и конвенционального постиндустриализма, и. т. д, однако фундамент концепции остается прежним – все говорят о переходе к новому типу общества в результате качественного скачка. Везде идет речь о снижении роли материального производства и развитии сектора, создающего услуги и информацию, изменившемся характере человеческой деятельности, новых типах вовлекаемых в производство ресурсов, а также существенной модификации социальной структуры.

27. Понятия локальной и глобальной цивилизации. Концепция «цивилизационного поворота» в современной социальной философии.

Основателями теории локальных цивилизаций принято считать Н. Данилевского, М. Вебера, О. Шпенглера, П. Сорокина, А. Тойнби. Позже, во второй половине ХХ в., проблемами локальных цивилизаций занимался целый ряд западных мыслителей. Этим проблемам посвящена обширная литература. Главная задача, на решение которой были направлены усилия исследователей, состояла, по словам П. Сорокина, в выделении «реально существующих, причинно взаимосвязанных и внутренне связанных организмов, отличных от всех смешанных культурных образований и малых культурных систем, а также от государства, нации, политических, религиозных, расовых, этнических и всех иных социальных групп. Эти цивилизации или культурные суперсистемы в сильной степени определяют жизнь, организацию и функции малых групп и культурных систем, менталитет и поведение индивидов, множество конкретных исторических процессов и тенденций» [2, 177].

В процессе почти полуторавекового опыта изучения проблемы сложилась обстоятельная и всесторонняя теория цивилизаций. Одним из важнейших итогов длительных исследований и обсуждений явилось то, что данная теория была «очищена» от целого ряда неточностей, погрешностей и преувеличений, которые были присущи ей при зарождении. Однако и сегодня термин «цивилизация» сохраняет неоднозначность (что присуще, впрочем, многим терминам социальных наук). За наиболее адекватное и отвечающее задачам настоящего исследования правомерно принять следующее определение.

Дата добавления: 2014-11-20