Сущность и доминанта развития 1 страница

ЕВРОПЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА НОВОГО

И НОВЕЙШЕГО ВРЕМЕНИ:

Особенности становления европейской культуры. Европа ¹ занимает исключительное место в западном сознании. Культуру, рожденную на старом континенте, называют и «европейской» и «западной». Разумеется, между двумя терминами нельзя ставить знак равенства, каждый из них обозначает некие особые черты этой культуры. Последний, в частности, говорит о том, что вместе с европейцами-переселенцами она перешагнула океан и, обосновавшись в Новом Свете, сыграла уникальную роль в истории человечества, оказав значительное влияние на становление не только европейской, но и всей западной цивилизации. Говоря о европейской культуре Нового и Новейшего времени, мы должны иметь в виду и США, и Канаду, и Австралию, и в определенном смысле Россию.

В чем проявляется сущность данной культуры? На этот счет существуют различные точки зрения. Одни ее уникальность связывают с особенностями индустриальной модели западного общества. Другие — с духовными ориентирами христианства. Третьи — с «традицией автономных городских коммун», унаследованной от античного полиса. Эту традицию они считают тем цивилиза-ционным моментом, который обеспечивал в течение сотен лет преемственность развития западного общества и культуры.

Безусловно, все эти подходы дают возможность, во-первых, проследить историческую связь «европейских культур» от Античности через Средневековье к Новому и Новейшему времени и,

¹ По своей этимологии слово «Европа восходит к языческой традиции (связано с античной легендой) и впервые его стали широко употреблять в антиклерикальные времена Возрождения «Европа» имеет особый смысл и в христианском мировоззрении Христианину свойственен геоцентризм, и в не меньшей мере христианину-европейцу свойственен европоцентризм Долгое время религиозное сознание определяло «христианский мир» географическими рамками Европы

во-вторых, выявить внутренние структурные особенности европейской культуры, обусловившие ее жизнестойкость, экспансию, легкую приживаемость в социокультурных нишах и надежную выживаемость в инокультурном окружении.

Сугубо «европейская» история буржуазной культуры многим обязана в накоплении своих специфических черт античным городам-полисам ¹, которые способствовали формированию особого «полисного генотипа». Можно выделить следующие его особенности:

— моральное лидерство царей, главенство, основанное не на доминировании и подчинении, а на авторитете и первенстве;

— сообщество свободных собственников (основной компонент будущего гражданского общества);

— идеология свободных собственников («буржуазная» составляющая полисного генотипа), в которой основным элементом становится тезис «трудись — и преуспеешь».

В Европе постепенно складывались такие компоненты полисного генотипа, как свобода собственности и трудолюбие, наиболее ярко проявившиеся в эпоху первоначального накопления капитала. Полисная система основывалась на уважении к достоинству личности, к ее свободному выбору, представляла сообщество свободных собственников, граждан. А это, в свою очередь, способствовало формированию, а затем и доминированию в европейской буржуазной культуре определенных черт, которые можно охарактеризовать следующим образом:

¹ Полис — тип общественного и государственного устройства, сложившийся в Древней Греции и Риме Полисная организация опиралась на экономический и политический суверенитет общины свободных собственников и производителей — граждан полиса, простиравшийся на всю полисную территорию Этот суверенитет пред-полагал для каждого гражданина возможность, а часто и обязанность в той или иной форме — прежде всего в форме голосования в народном собрании — участвовать в решении государственных вопросов, в определеннии судеб своей Родины Экономический суверенитет полиса неизменно выступал как гарантия частной собственности его граждан

— Антропоцентричный характер европейской культуры. «Человек есть мера всех вещей» — этот тезис древнегреческого философа Протагора выражает суть мировоззренческой ориентации всей европейской культуры. Во главу угла ставится отдельная личность и ее притязания. Уже античная традиция фиксирует данную черту. Христианская традиция с ее представлениями о человеческой индивидуальности, концепцией морали и пониманием человеческого разума, как созданного по образу и подобию божественного и потому способного к рациональному постижению смысла бытия, усиливала антропоцентрический характер европейской культуры Нового времени. Внимание к внутренней душевной жизни порождало у человека обостренное чувство «Я». Это вело к открытию самосознания как особой реальности— субъективной, при этом более достоверной и открытой человеку, чем любая внешняя реальность. Сформировавшееся в средние века понятие «Я» стало отправным пунктом становления такой черты европейской культуры, как национализм, основы которого заложили мыслители Нового времени.

Реформация, Возрождение были также проявлением антропоцентрического характера западной культуры и способствовали рождению такого феномена европейской культуры как гуманизм¹. В целом он характеризуется выдвижением на первый план «земного» человека и его интересов. Гуманизм Нового времени включал в себя следующие ценности: уважение к личности, доверие к его «естественным» наклонностям и силам, права человека на удовлетворение «естественных» интересов, на удовольствия и радости, право на свободу. Если ренессансный гуманизм, воспевавший мощь и свободу творческого человеческого духа, был в определенном смысле элитарным гуманизмом, то главный пафос гуманизма Нового и Новейшего времени заключается в его универсальности: он адресуется каждому человеку, провозглашает право каждого на жизнь, благосостояние, свободу и т. д.

¹ Гуманизм (лат humanus — человечный) — в широком смысле, исторически изменяющаяся система воззрений, признающая ценность человека как личности; в узком смысле — культурное движение эпохи Возрождения

Под его влиянием складывается такой тип личности, который, в свою очередь, мало-помалу смог существенно модифицировать, гуманизировать капиталистический экономический базис, создать относительно независимую от него систему общественных и политических отношений. И как считает японский ученый Ф. Фукияма, свобода личности стала исходным символом и основной ценностью западной культуры.

— Инновационный (букв, «нововведение») характер европейской буржуазной культуры. Это означает ее общую ориентацию на изменения привычного образа жизни и образа мыслей, внесение подвижности в закончен-ный| экономический порядок, более высокий уровень неопределенности и риска, а стало быть, предприимчивости и творчества. Данная черта способствовала формированию в Новое время так называемой цивилизации техногенного типа. Ее характерная особенность — это быстрое изменение техники и технологии, благодаря систематическому применению в производстве научных знаний; это способность к умножению знаний и изобретению нового.

— Полицентрнзм властей, характерный для европейской цивилизации, заключается в рассредоточении власти в обществе, включая как относительную самостоятельность различных форм власти, так и ее ограничение на различных уровнях с учетом определенной автономии местной власти. Заслуживает особого внимания разделение власти на политическую и духовную, носителями которых были, с одной стороны, государство, а с другой стороны, церковь. Борьба между политической и духовной властью и началась, и завершилась тем, что политическая власть не смогла подчинить себе духовную власть, сферу человеческой нравственности. В конечном счете свобода личности как общечеловеческая ценность, а также другие права человека складываются под влиянием разделения политической и духовной власти, благодаря чему личность не только обрела нравственный идеал, содействующий ее независимости, но и стала во многих отношениях независимой, суверенной в вопросах выбора между добром и злом. Именно духовная свобода личности, которая включает в себя и интеллектуальную свободу, способствовала прогрессу культуры, науки, поиску объективного знания о природе, обществе и человеке.

— Дуализм механизмов детерминации, присущих европейской культуре и всей западной (техногенной) цивилизации в целом, проявился наиболее отчетливо в 19-20 вв. С одной стороны, высшая цель западной Цивилизации, заложенная Новым временем — наращивание материального богатства на основе постоянного обновления технических систем — превращает человека и социальную организацию отношений между людьми в простые функции, орудия эффективной экономической деятельности. С другой стороны, присущая техногенной цивилизации мощная мобилизация человеческой активности, свободной деятельности людей в обществе не может рано или поздно не вступить в противоречие с их тотальной зависимостью от императивов технологии и экономической эффективности. В культуре проявление таких противоречий, как правило, приводило к кризисным явлениям, к переоценке духовных ценностей, к потере нравственных ориентиров, к «вакууму идеалов». Эти явления особенно характерны для XX века.

— Европеизм — имеющий глубокие корни в истории Европы и европейской культуры. Это — направление европейской политической философии, выражающей главные идеалы и устремления европейской цивилизации. Это такое мышление, когда каждая проблема рассматривается в европейском контексте, когда проявляется воля к объединению наций и культур, в частности, через более тесное их сотрудничество во всех областях общественной жизни. Европеизм как явление христианской культуры Запада нашел самое широкое отражение в культуре Нового и Новейшего времени.

— Христианские корни европейской культуры. Христианство для Европы нечто большее, чем просто какая-либо религия в любой другой культуре. В чем же особенность христианских корней европейской духовной культуры? Прежде всего данная религия не является автономным образованием, как, например, религии Древнего Востока, которые развивались на «местной» лочве, из «местной» цивилизации. Для Европы христи анство — религия, сложившаяся в Восточном Средиземноморье. Она пришла на континент «со стороны», изначально была для Европы «чужой», «азиатской» кровью. К моменту падения Западной Римской империи главные центры христианской культуры и большинство христианского населения находились за пределами Европы. С крахом ее политических институтов континент утратил свой организующий центр. В Западном Средиземноморье прервалась античная традиция, образовался как бы «вакуум», который и заполнило христианство, начавшее строить единую Европу.

Христианская церковь как институт объединяло Европу «сверху»: путем распространения папской власти, путем унификации форм общественной и духовной жизни; она создавала в Европе транснациональную структуру, что способствовало созданию единой европейской культуры. Христианская вера объединяла Европу «снизу»: формировала своего рода «общеевропейское сознание», понемногу вытесняла разнородные мифологии, заменяя их единым упорядоченным мировоззрением, что также способствовало формированию единой культуры. При этом христианство ассимилирует не только архаичные структуры и старые формы сознания, но и все новое, что порождает европейская цивилизация и культура. Это свойство христианства имеет в католической терминологии обозначение «аджорменто» (буквально — соответствие нуждам текущего дня). Следуя традиции «аджорменто», христианство и сегодня оказывает значительное влияние на формирование единой европейской культуры, являясь одним из ее формообразующих начал.

Итак, европейская буржуазная культура — явление сложное, неоднозначное, ее становление охватывает огромный исторический период, начиная с эпохи ранних буржуазных революций в Нидерландах и Англии и до наших дней, когда на пороге XXI века рождается «новая Европа» и «единая европейская культура» как новые наднациональные объединения.

Возникновение картины мира Нового времени и начало формирования европейской буржуазной культуры. Начало бурного развития Западной Европы связано с эпохой Возрождения. Это начало ранних буржуазных революций (нидерландской, английской), прорыва из экономической стагнации эпохи средневековья, активных социо-культурных изменений. Средневековый образ мира и обусловленный им настрой человека и культуры начинают разрушаться в XIV веке. Этот процесс продолжается в течение XV и XVI веков, а в XVIII веке принимает определенные очертания новая картина мира. Решающая роль в ее возникновении принадлежит науке Нового времени. Если для средневекового человека наука означала прежде всего осмысление того, что дано ему в авторитетных источниках и, прежде все-го, в Библии, то ко второй половине XIV века, окончательно — в XV веке положение меняется. Стремление к познанию заставляет человека обратиться к непосредственной действительности вещей. Наряду с теоретической наукой возникает рационально-практическая потребность в экспериментальной, прикладной науке, идет развитие отраслей духовного производства, накопление знаний, как особой ценности, не менее важной, чем вещественные элементы производительных сил. Наука постепенно превращается в непосредственную производительную силу общества; знания, накопленные в центрах теоретической мысли, прагматично используются на службе у производства. Наука постепенно освобождается как автономная область культуры из существовавшего до тех пор единства жизни и деятельности, определяемого религией, и утверждается самостоятельно.

Аналогичные изменения происходят и в хозяйственной жизни Европы. Они связаны с первоначальным накоплением капитала, развитием капиталистической системы, формированием специфических отношений по поводу собственности. Подготавливается и впоследствии осуществляется промышленная революция, изменившая всю систему труда, материального производства, стимулировавшая развитие науки и техники. Так возникает капиталистическая система хозяйства, еще одна автономная область культуры, живущая по своим собственным законам.

В политике меняются и основания и мерила оценки. Если в средние века политика включалась в общий нравственно-религиозный порядок, в целостность государства и церкви как двух форм Божьего владычества на земле, то в Новое время политическая деятельность заключает свои нормы лишь в себе.

От ранних буржуазных революций с их первичной ломкой сословно-корпоративной структуры получает развитие процесс формирования сложной социальной структуры общества, появляется третье сословие, интеллигенция. Это с неизбежностью поставило на повестку дня правовые проблемы. Революции стали крупным шагом к гражданскому обществу, активизировали политическую жизнь, продолжили традиции борьбы за свободу и демократию, дали толчок к формированию «открытого» демократического общества. Складываются новые правовые отношения, идет процесс экономического раскрепощения индивидов. Происходит нарождение и укрепление новой ценностно-нормативной системы правосознания, основными компонентами которой стали: а) обостренное внимание к проблематике распределительной и карательной справедливости и особого места государства в реализации этой справедливости, б) развитие контрактной этики, т. е. культуры соблюдения договоров, соглашений, обоюдных обязательств; в) идея неотчуждаемых прав — свобод, от рождения дарованных каждому человеческому индивиду (принципы естественного права).

Столь же глубокие изменения происходят в космологических воззрениях, в представлении о мире как целом. Прежде мир представлялся ограниченной величиной, теперь же мир начинает расширяться, астрономия обнаруживает, что Земля вращается вокруг Солнца; тем самым Земля перестает быть центром мира.

Одновременно складывается характерное для Ново-1го времени сознание личности. Индивид становится сам себе интересен, превращаясь в предмет наблюдения и психологического анализа. По выражению немецкого философа и теолога Романо Гвардини (1885—1968), пробуждается чувство человечески-исключительного. Появляется самовластный, отважный человек-творец, движимый своим врожденным разумом, ведомый «фортуной» (удачей, счастьем), получающий в награду сла- ву и известность. И если в средние века человек прежде всего оставался Божьим творением, призванным исполнять вышнюю волю, то в Новое время пробуждается ощущение «Я» совсем иного рода. Это «Я» — незаурядное, гениальное — становится критерием ценности жизни. Меняется не только отношение человека к себе, меняется и его отношение к природе, она становится мерилом всех проявлений человеческого бытия Между природой, с одной стороны, и личностью, с другой, возникает мир человеческого действия и творчества. Он покоится на этих двух полюсах, но может выступать и самостоятельно — в третьем важном понятии Нового времени — в понятии «культура». В Новое время мир перестает быть «тварью» и становится «природой», человеческое дело перестает быть служением и становится «творчеством»; человек, прежде слуга и раб, становится «созидателем». Так одновременно с формированием науки Нового времени возникает культура Нового времени — самостоятельное человеческое созидание, противостоящее Богу и его Откровению, благодаря которой человек обретает смысл своего бытия И на вопрос: «Каким образом существует сущее?» - сознание Нового времени отвечает: как природа, как личность — субъект и как культура.

Особенности культуры эпохи Просвещения, Гуманистические идеалы эпохи Возрождения, Реформации ц идеология протестантизма¹, религиозные войны, фрагментами которых оказались и первые буржуазные революции, привели к глубокой секуляризации общественного сознания. К концу XVII столетия всеобъемлющее схоластико-теологическое верознание уже не имело авторитета для разума, а сама религия перестала быть универсальной организующей формой социального космоса. Она сделалась теперь, с одной стороны, идеологией (т. е. доктринально-идеологическим комплексом) с другой — неотчуждаемой личной верой. Постепенно идеи веротерпимости начинают доминировать в миро воззрении, и начавшийся процесс секуляризации — от деления государства от церкви — приобретает широкие масштабы. Для Европы становится характерным компромисс во всех сферах деятельности. Наука и научная рациональность определяют характер мироощущения Нового времени. Провозглашается новый политико-правовой идеал, в котором человек, по мысли английского философа Джона Локка (1632—1709), с самого начала признается в качестве «индепендента ² — труженика - собственника».

Наиболее ярко сущность человека—созидателя, творца нашла свое выражение в культуре «Века Разума» XVIII век в истории не случайно называют эпохой Провещения: научное знание, ранее бывшее достоянием узкого круга ученых, теперь распространяется вширь, выводит за пределы университетов и лабораторий в светские салоны Парижа и Лондона, становится предметом обсуждения публицистов, литераторов, популярно излагающих достижения науки и философии.

¹ Известный немецкий социолог Макс Вебер (1864—1920) усмотрел связь между этическим кодексом протестантских вероисповеданий и духом капиталистического хозяйствования и образа жизни Воплощение этого духа — капиталистическое предпринимательство основной мотив — экономический рационализм, форма его рационализации — профессиональная деятельность Протестантская идея мирского служения и мирской аскетизм обнаруживают сходство с максимами капиталистической повседневности (с духом капитализма)

² Индепендент (фран. independant) — независимый, самостоятельный

В 1874 г. немецкий философ И. Кант (1724—1804) в статье «Ответ на вопрос, что такое Просвещение?» предлагает рассматривать Просвещение как историческую эпоху, сущность которой состоит в широком использовании человеческого разума для реализации социального прогресса. С его точки зрения, Просвещение является выражением родовой сущности человека, но успешное развитие и применение разума возможно только при условии преодоления всех форм несвободы путем длительного морального совершенствования человечества. Эти умонастроения сформировались еще в XVII веке. Критика средневековой схоластики, апелляция к разуму вместо авторитета и традиции, начатые Ф. Бэконом (1561 — 1626), Т. Гоббсом (1558—1679), Р. Декартом (1596— 1656), были продолжены Дж. Локком (1632—1704) и получили самое широкое распространение во Франции XVIII в. На знамени просветителей написаны два главных лозунга: наука и прогресс. При этом просветители апеллируют не просто к разуму, а к разуму научному, который опирается на опыт и свободен от религиозных предрассудков. Деизм составляет основу философских, социально-политических, культурологических взглядов большинства просветителей. Они рассматривали Бога в качестве разумной первопричины мира, а «естественную религию» в качестве социального регулятора исторического процесса. X. Черберн (1583—1648), Дж. Локк, Д. Толанд (1670—1722) в Англии, Ж.-Ж. Руссо (1712—' 1778), Вольтер (1699—1778), П. Гассенди (1592—1655), Ж. Мелье (1644-1729), Ж. Ламетри (1709—1751), Д. Дидро (1713—1784), П. Гольбах (1723—1789),' К. Гельвеции (1715—1771) и вся плеяда энциклопедистов во Франции «подвергли суду разума и здравого смысла» всю человеческую историю, в частности, историю христианства и христианской церкви.

Главное действующее лицо и в научных, и в литературных исследованиях просветителей — Человек. Он предстает, с одной стороны, как отдельный изолированный индивид, действующий, исходя из своих частных интересов. С другой, объявляется юридическая всеобщность, перед лицом которой все индивиды равны. Во имя этой всеобщности необходимо освободиться от конфессиональных и сословных границ. В этом отношении характерно творчество немецких просветителей (Г. Лессинг (1729—1781), Г. Гердер (1741 — 1803), Ф. Шиллер (1759—1805), В. Гете (1749—1832). В их произведениях появляется новый герой — «гражданин мира», носитель «чистого разума»; ему чужда слепая приверженность своему узкому мирку, он находит «хороших людей» в любом народе, в любом сословии и вероисповедании. В художественной форме литература Просвещения пытается разрешить противоречие, которое состоит в несовместимости «частного человека» и «человека вообще» — носителя разума и справедливости (например, роман Г. Филдинга «История Тома Джонса, найденыша»). И хотя Просвещение имело свои особенности в Англии, Франции, Германии и других странах, так же как менялись умонастроения просветителей во времени (они различны в первой половине XVIII века и в его конце, до Великой Французской революции и после нее), все они были убеждены, что Человек наконец-то стоит лицом к лицу с действительностью и ему открылись все источники бытия. Энергия разгаданной им природы сливается с его собственной энергией. Разные области познания, деятельности и творчества, развивающиеся по своим собственным законам каждая, в конце концов образуют некое целое — Культуру, и именно в ней человек реализует себя.

Рождение массовой культуры индустриального общества. Но постепенно «лицо» Европы начинает меняться, и на нем все больше просматриваются черты индустриального (промышленного) общества¹.

Европейская наука стала ключевой частью современной культуры. На ней основаны методология мышления, система образования, взгляды на мир, на человека и на общество. На ней основана технология и определяемый ею стиль жизни, которые предлагаются всему миру как образец. Бесспорным, конечно, является тот факт, что человек за многие столетия проник в огромную мастерскую природы, вырвав у нее множество тайн, бесстрашно проложив себе дорожки в макро- и микрокосм, в беспредельные дали звездного пространства, достиг вершин могущества, о котором раньше было трудно и мечтать. Научный, технический и индустриальный прогресс очевиден. Но почему тогда двадцатый век стал свидетелем двух войн, почему наряду с научными достижениями и шедеврами искусства стали возможны костры из книг, Освенцим, геноцид, расовая ненависть, групповой фанатизм и острое одиночество миллионов людей?

Если обратить внимание на термин «научно-технический прогресс», то бросается в глаза отсутствие в этом термине еще одного важнейшего показателя прогресса — его социальной составляющей.

¹ Индустриальное общество — это понятие, обозначающее одну из стадий общественного развития в рамках концепции, членящей историю развития общества на доиндустриальное (аграрное, традиционное), индустриальное и постиндустриальное Данная концепция сформлирована в двух вариантах французским философом Р Ароном в лекциях в Сорбоне в 1956—1959 гг и американским экономистом и политологом. У Ростоу в книге «Стадии экономического роста» в 1960 г Теория «индустриального общества» сводит социальный прогресс к переходу от отсталого, аграрного традиционного общества (докапиталистического), в котором господствует натуральное хозяйство и сословная иерархия, к передовому промышленно развитому индустриальному (капиталистическому) обществу с массовым рыночным производством и буржуазно-демократическим строем В основе этого перехода лежит научно-техническая революция, которая привела к последовательности технических нововведении в производстве и управлении, что, в свою очередь, привело к радикальным изменениям всей общественной структуры, начиная с форм поведения и социального общения и кончая рационализацией мышления в целом

Однако с точки зрения развития европейской цивилизации это оказалось вполне закономерным явлением. Наука, сближаясь с техникой, в своем развитии все более отдалялась от Человека. И как результат — вся цепочка взаимосвязанных следствий: идейно-теоретический каркас, на котором строилась научная картина мира, оказался весьма ограниченным ценностями техногенной цивилизации; на этой основе сформировалось мировоззрение большинства ученых и практиков. Развитие науки и техники превратилось постепенно в самоцель. Вместе с тем опыт истории свидетельствует, что социальный прогресс становится бессмысленным, если Человек в этом процессе не выступает активным субъектом деятельности.

Эту кризисную духовную ситуацию XX в. прекрасно отразил выдающийся немецкий философ Э. Гуссерль (1859—1938), заметив, что наука потеряла свои связи с основными целями и ценностями человеческой жизни. Авторитет науки заменил моральные нормы и табу. Наука принципиально исключает именно те вопросы, которые для людей являются самыми неотложными: вопросы о смысле и бессмысленности всего человеческого существования. Наука освободилась от ценностных, моральных ограничений, определив свою компетенцию изучением того, что есть и не претендует на то, чтобы указывать как должно быть.

Что касается культуры индустриального общества, то с его развитием оформляется совершенно иная структура, в которой уже не может задавать тон идея саморазвивающейся творческой личности. Это хорошо прослеживается на примере «человека массы» — прямой противоположности «личности». В XIX веке, не имея еще никакой традиции, вынужденная пробивать себе дорогу наперекор еще значимым традициям, масса проявлялась более всего в своих отрицательных свойствах. И раньше были, как отмечает Гвардини, многие, составляющие бесформенную массу в отличие от высокоразвитых единиц, но они выражали лишь тот факт, что там, где единицы задают ценностные нормы, в качестве ее фона и почвы должны существовать и средние люди, ограниченные повседневностью. Однако они тоже стремились стать единицами и создать свою собственную жизнь. Но масса, которая сформировалась в индустриальном обществе — нечто иное. Это множество способных к развитию отдельных существ, но с самого начала они подчинены другой структуре — нормирующему закону, образцом для которого служит функционирование машины. Таковы даже самые высокоразвитые индивиды массы. Более того, именно они отчетливо сознают этот свой характер, именно они формируют это, стиль и культуру массы. С развитием массового общества постепенно исчезает чувство собственного бытия человека и неприкосновенной сферы «личного», составлявшее прежде основу социального поведения; все чаще с человеком обращаются как с объектом, а это постепенно приводит к замене «личностной культуры» «культу-массовой». Очень образно характеризует приход масового общества, массовой культуры, человека мае-м испанский философ X. Ортега-и-Гассет (1883—1955) В работе «Восстание масс» он пишет: «Массы внезапно стали видны, они расположились в местах, излюбленных «обществом». Они существовали и раньше, но оставались незаметными, занимая задний план социальной сцены; теперь они вышли на авансцену, к самой рампе, на места действующих лиц. Герои исчезли, остался хор» Объясняя этот процесс, Ортега-и-Гассет видит причину выдвижения масс в низком качестве культуры. В массовом обществе происходит разделение на избранное меньшинство и массы. «Человек массы» чувствует, что он точь-в-ючь как все остальные, а остальные — это множество людей без особых достоинств; средние, заурядные люди, которым не дано проектировать и планировать, они всегда плывут по течению, они ничего не могут создать, как бы велики ни были их возможности и их власть. По мнению Ортеги, массы — «это синоним невежественности».

Американский социолог Даниэл Белл в работе «Конец идеологии», характеризуя массовое общество, приходит к выводу о том, что современные средства массовой коммуникации создают «своего человека массы». Он является потребителем информации, распространяемой при помощи средств массовой коммуникации: стандартизированный материал передается всем группам населения одинаковым способом, воспринимается единообразно, а индивиды, из которых состоят эти группы, анонимны, «атомизированы»¹. Такая масса не имеет ни социальной организации, ни обычаев и традиций, ни устоявшихся правил и ритуалов, ни собственного мнения, ни установленного руководства. Такие массы не только анонимны, но и конформны. Они устойчиво подвергаются обработке стандартизированной информацией через средства массовой коммуникации (радио, кино, телевидение и т. п.). Стереотипное мышление, единообразие, приспособленчество, несамостоятельность мышления — вот основные характеристики «человека массы», которые формируются под воздействием средств массовой коммуникации. Конформизм приводит к «стадной экзальтации», к безответственности, к потере индивидуальности.

Дата добавления: 2014-12-29