КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Основные направления развитии. Усиление государственной цензуры 6 страница
В «Обозрении русской литературы 1814 года», напечатанном в 1815 г. в «Сыне Отечества», Н. И. Греч связывал развитие словесности с государственным развитием, а журналистику воспринимал как составную часть словесности. При этом прогресс в области журналистики он трактовал как непосредственный результат попечительской деятельности правительства. Подобный вывод Греч сделал и в своем научном труде «Опыт краткой истории русской литературы» (1822), перечисли» в хронологической последовательности современные издания от их возникновения до последнего времени. Описание этапов роста «благосостояния государства», предшествовавшее в его книге характеристике определенных периодов отечественной словесности и журналистики, провозглашало связь последней с жизнью общества. Не случайно Греч в «Опыте краткой истории русской литературы» упомянул труд В. С. Сопикова «Опыт российской библиографии» (1813), в котором наряду с книгами в алфавитном порядке были перечислены выходившие в России периодические издания, а из их числа особо выделены ведомости. Начавшаяся работа по библиографическому описанию русской периодической печати свидетельствовала о стремлении представить последнюю как самостоятельное явление. В большей степени этой задачей руководствовался В. Г. Анастасевич в «Кратком известии о всех с 1707-го по 1823-й год выходивших в России повременных изданиях и ведомостях» (1822), где назвал 178 периодических изданий с указанием года и места основания. Проведенная вслед за ним П. И. Кеппеном в статье «О повременных изданиях и трудах ученых сословий на 1825 год» классификация выходивших в России повременных изданий по языкам данный принцип деления соединяла с тематическим. Автор приводил минимальные сведения об изданиях: название, место выхода, периодичность, издатель, цена. Основанием для этой работы могли послужить объявления изданий о подписке. Кеппен указал на необходимость «собирания подробных сведений обо всех статьях, напечатанных по сие время в русских журналах», а также на целесообразность их систематизации: «Одни заглавия оных, будучи приведены в систематический порядок, принесли бы немалую пользу ученым всякого рода, занимающимся своими науками».
Первые классификации и библиографии Соиикова, Анастасевича, Кенпена создавали предпосылки для систематического изучения периодической печати в России. Обращение к историческому прошлому отечественной журналистики сочеталось с познанием ее сущности в проектах и программах изданий, в статьях журналистов. В проекте журнала 1817 г. П. А. Вяземский охарактеризовал традиции отечественной прессы и деятельность ее виднейших представителей: «Мы можем считать у себя двух только журналистов: Новикова и Карамзина... Нам остается сочетать в журнале примеры двух наших журналистов и разделить издание на три разряда: Нравы, Словесность и Политика». Попытка Вяземского соединить карамзинскую и нови-ковскую тенденции на практике не осуществилась. В рукописи «Мой сон о русском журнале», местами дословно повторявшей названный журнальный проект, он размышлял над функциями печати: «Долго спорили о том, как достичь до желаемой пользы. Наконец, согласились, что лучшее средство есть действовать на общее мнение, направлять его, образовывать язык, приохотить к нему женщин и, наконец, дать состоянию писателей законное существование, признанное покровительством правительства и уважением общества. По большинству голосов решили, что надлежащий способ похитить сие владычество есть издавать журнал». Задачами журнала Вяземский считал просветительское воздействие на общество и влияние на правительство с целью признания им нрав писателей.
В «Известии о жизни и стихотворениях Ивана Ивановича Дмитриева» Вяземский вновь отметил журнал «Живописец» Новикова и «Вестник Европы» Карамзина, которые «пробуждали в публике охоту к чтению и разливали из столицы свет образованности и просвещения по отдаленным областям обширного государства». Признав, что ЭТИ журналы выражали общественные потребности, он высказал мысль о необходимости для издания четкого направления: «Конечно, журнал, чтобы быть журналом, должен иметь свой решительный цвет, голос, свое исповедание, свое постоянное направление и не быть, по выражению поэта, „без образа лицо"». В «Проекте устава для Арзамасского общества безвестных людей», в составлении которого деятельное участие принимал декабрист М. Ф. Орлов, определялось назначение прессы и подчеркивалось стремление следовать ее лучшим традициям. Цель общества, совпадавшая с программой журнала, понималась как «польза отечества, состоящая в образовании общего мнения, то есть в распространении познаний изящной словесности, и вообще мнений ясных и правильных». Вместе с типологическим развитием прессы изменялась ее жанровая палитра, становившаяся предметом осмысления прежде всего на страницах самой периодики. В суждениях журналистов о роли и месте информационных и аналитических жанров учитывался вил периодики. Допуская на страницы «Вестника Европы» политическую информацию, Карамзин уведомлял читателей, что его журнал не соревнуется с ведомостями, а лишь дополняет их: «В политическом отделении будут как известия, так и рассуждения; постараемся, чтобы читатели русских ведомостей не находили его излишним». Он видел специфику журнала в публикации «рассуждений», но не отказывался совершенно от «известий», составлявших содержание газеты. Различие между газетой и журналом по линии «известия — рассуждения» проводили Ф. Шредер и И. Делакруа в объявлении в 1807 г. об издании журнала «Гений времен»: «Не ведомость мы писать предпринимаем, а потому и не должно ожидать в нашем издании реляций о сражениях, победах, завоеваниях и проч., но читатели наших листов найдут в них примечания и рассуждения о тех важных происшествиях, которые решат жребий целых народов».
Из жанров литературной критики толкование в печати получили рецензия, библиографическая заметка, литературное обозрение. В примечании к статье «О рецензии», переведенной с французского и помещенной в 1804 г. в «Северном вестнике», И. Мартынов трактовал последнюю как «разбор». Через несколько номеров А. Писарев в статье «Рассмотрение всех рецензий, помещенных в ежемесячном издании под названием: „Московский журнал", изданный на 1797 и 1799 год Н. Карамзиным» значение жанра определил следующим образом: «...помощию спасительных советов рецензии, словесность наша может скорее и надежнее укрепляться при своем усовершенствовании». Он охарактеризовал обязанности рецензента: «Хотя до сих пор нет еще общих правил для рецензии (ибо вкус медленнее идет всякого дарования), однако же непростительно будет, если кто возьмется писать рецензию, как ему угодно. Большие сведения, строгая благопристойность, общий вкус служат вместо правил всякому рецензенту». Жанр библиографической заметки Н. И. Греч определял в послесловии (1814 г.) к «Письму к издателям „Сына Отечества"» как «замечание» и указал на его отличительные особенности: «Сочинитель замечания изъявляет в нем общее мнение свое о каком-нибудь литературном произведении, не входя в его рассмотрение». Новым жанром русской прессы стало обозрение — политическое и литературное. Разнообразные факты, системно изложенные, представляли в политическом обозрении картину современной действительности. Связывающая их авторская мысль, анализ и открытая оценка происходящего составляла его отличительные признаки. В «Систематическом обозрении литературы в России в течение пятилетия, с 1801 по 1806 год» А. Шторх и Ф. Аделунг увидели цель и задачи литературного обозрения в осмыслении развития точных и изящных наук и сопоставительном анализе этапов этого развития. Они приветствовали такие периодические издания у немцев, французов, англичан и итальянцев, которые «не токмо имеют целию объявления и суждения о нововышедших книгах, но служат также и к тому, что из оных можно обозревать состояние всей литературы вообще в течение какого-либо периода и сравнивать оное с состоянием другого периода».
Справедливо указывая на «Опыт исторического словаря о российских писателях» Новикова как на предпосылку к историческому познанию русской словесности, Шторх и Аделунг предлагали перейти от «азбучного порядка» в описании литературного процесса к «систематически расположенному обозрению литературы», к хронологически последовательному изучению ее развития. Эта идея нашла воплощение в литературных обозрениях декабристов. Намереваясь воздействовать на общественное мнение, декабристы стремились расширить сферу распространения своих идей с помощью печати. Согласно уставу Союза благоденствия члены общества участвовали в издании «повременных сочинений, сообразных степени просвещения каждого сословия». Добродетельный гражданин, говорилось в уставе, должен всегда предпочитать приятному полезное и чужеземному отечественное. Декабристы высказывались за разнообразие содержания периодического издания и за увеличение в нем удельного веса словесности, насыщенной современными социальными идеями. В их понимании словесность была неотделима от политики, а ее история самым непосредственным образом связана с историей народа. По словам А. А. Бестужева, «под политическою печатью словесность кружится в обществе». Журналистику он рассматривал в контексте развития словесности. Показательно в этом отношении замечание Бестужева в «Полярной звезде» об усилении роли печати в общественно-литературном движении: «Вся наша словесность заключалась в журнальных, притом весьма немногих статьях». Отмечая, что «Вестник Европы» после редакторства Карамзина толковал о старине и измерял новое «заржавленным циркулем», он хотел не столько указать место журнала в хронологическом ряду явлений словесности, как это делал Греч, сколько выяснить общественную позицию издания и соотнести ее с запросами времени. Бестужев-обозреватель выступал против сосредоточения журнальной критики на малозначительных литературных фактах и ориентировал ее на постановку актуальных общественных проблем: «Желательно только, чтобы критика сия отвергла все личности, все частности, все расчетные виды; чтобы она не корпела над запятыми, а имела бы взор более общий, правила более стихийные. Лица и случайности проходят, но народы и стихии остаются вечно». К середине 1820-х годов сформировался новый тип издания — литературный альманах декабристов. Политической направленностью и публицистическим звучанием литературной критики и словесности, тяготением к журнальному разнообразию материалов он существенно отличался от первых альманахов Карамзина с их чисто литературным содержанием и ориентацией на круг любителей, а больше любительниц изящной словесности. По замыслу декабристов, периодическая печать должна была подготовить общественное мнение к переменам и тем самым обеспечить их понимание и поддержку. На первый план выступала мысль о единстве слова и дела. Так, Н. И. Тургенев отмечал в своем дневнике: «Мы теряемся в мечтаниях, в фразах. Действуй, действуй но возможности! — и тогда только получишь право говорить... Словам верить нельзя и не должно. Должно верить делам». Накануне восстания А. А. Бестужев признавал в «Полярной звезде» необходимость перехода от слов к делу: «Жизнь необходимо требует движения, а развивающийся ум — дела». Изложенные языком романтической эстетики, недоговоренные из-за опасений перед цензурой, не всегда единодушно одобренные участниками тайных обществ политические лозунги декабристов не могли глубоко проникнуть в общество. Их слово было доступно образованному, преимущественно дворянскому читателю, пропаганда среди солдат имела ограниченный характер, попытки наладить нелегальную печать не увенчались успехом. Разработка концепций печати и осмысление ее типологического развития были неразрывно связаны со становлением специальной терминологии, которая на первых норах формировалась в текущей периодике, а затем получала закрепление в словарях. Ключевыми терминами в ЭТОТ период стали: газета, журча.!, журналист, журналистика. По отношению к газетам, отличавшимся частой периодичностью (не реже одного раза в неделю), преобладанием информационных жанров и традиционным оформлением (формат в 4-ю долю листа, страница разделена на две колонки), употреблялись в качестве синонимов термины: газета, журнал, листки, а применительно к официальным — еще и ведомости. Термин газета словарь Н. Яновского «Новый словотолкователь, расположенный но алфавиту» толковал как равнозначный понятию «ведомости»: «Под сим словом разумеются ведомости; листы печатные, выходящие но известным дням и содержащие в себе любопытные известия, действия военные, происшествия, политические и проч. в разных областях случившиеся». Одинаковое использование терминов.журнал и газета применительно к одному печатному органу обусловливалось характером самих изданий — сочетанием у некоторых из них в равной степени как газетных, так и журнальных признаков. Иные официальные и частные газеты выходили в виде тетрадок (от 4 до 20 страниц в 4-ю долю печатного листа) с продолжавшейся нумерацией страниц, так что через год или полгода они представляли собой сборники-комплекты. Это подчеркивали сами издатели, рассылая подписчикам в конце года или полугодия листки с общим оглавлением. Некоторые журналы, наоборот, имели характерные газетные признаки. Они издавались листками (на 4-8 полосах) раз пли два раза в неделю и содержали оперативную информацию. Внешний вид их (формат в 8-ю долю листа, отсутствие разделения текста на колонки) оставался журнальным, но частая периодичность, небольшой объем и преобладание информационных жанров существенно сближали их с газетами. Словари в определении терминов отставали от журнальной практики. Примером может служить толкование термина журналист, данное словарем «Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту»: «Тот, кто ведет ежедневные записи, издает журналы; издатель журналов». Однако в периодической печати журналистом именовали участника, сотрудника издания. В 1825 г. редактор журнала «Московский телеграф» Н. А. Полевой впервые употребил на страницах своего издания термин.-журналистика, понимая под этим всю совокупность периодических изданий. В первой четверти XIX в. закрепился приоритет журнала перед другими видами периодики —газетами и альманахами, утвердился общественный и профессиональный статус журналиста. Журналистика стала выделяться из словесности как объект самостоятельного историко-теоретического осмысления.
Журналы («Вестник Европы» при Н. М. Карамзине и его преемниках, «Сын Отечества» Н. И. Греча, «Соревнователь просвещения и благотворения» —издание Вольного общества любителей российской словесности, «Невский зритель» И. М. Сниткина и др., отраслевые журналы) Сформировавшийся в конце XVIII в. политико-философский журнал с злободневной публицистикой гражданского звучания, представленный «Беседующим гражданином» и «Санкт-Петербургским журналом», нашел идейное и структурно-жанровое воплощение в «Периодическом издании Вольного общества любителей словесности, наук и художеств» (1804). Продолжением библиографического издания, развитию которого содействовали «Санкт-Петербургские ученые ведомости» Н. И. Новикова, стали в 1825 г. «Библиографические листы» П. И. Кеппена. В своем журнале он достаточно полно знакомил читателей не только с книгами, но и с содержанием главнейших периодических изданий. Более существенное влияние на типологию русской журналистики оказали издания, основанные на рубеже веков Николаем Михайловичем Карамзиным. Его ежемесячный литературно-критический «Московский журнал» послужил прототипом для «Цветника» (1802-1810), «Санкт-Петербургского вестника» (1812) и «Московского Меркурия» (1803), что признавали сами издатели журналов. Литературно-политический журнал «Вестник Европы» Карамзина, выражая потребности времени и опираясь на традиции отечественной журналистики, в известной степени ориентировался на европейский опыт, о чем свидетельствовали как его название, так и обращение издателя к 12 английским, французским и немецким журналам для перевода статей. Вывод Белинского о том, что влияние Карамзина «на современников было так велико и сильно, что целый период нашей литературы от девяностых до двадцатых годов по справедливости называется периодом Карамзинским», имел непосредственное отношение и к типологии русской журналистики. Инициатива издания «Вестника Европы» принадлежала арендатору типографии Московского университета И. Попову, который обратился к Карамзину с просьбой стать редактором нового журнала. За эту работу назначалось вознаграждение 3 тыс. рублей в год— первый случай оплаты редакторского труда. Карамзин издавал «Вестник Европы» дважды в месяц в течение двух лет (1802-1803). Задуманный как журнал литературно-политический, он имел два постоянных отдела — «Литература и Смесь» и «Политика». Журнал оказался долгожителем и просуществовал до 1830 г. За это время не раз сменялись редакторы, обновлялся состав сотрудников, переименовывались отделы. Неизменной оставалась проправительственная ориентация издания, признание монархии и крепостного права гарантами стабильности и процветания российского государства. Политический отдел «Вестника Европы» имел два подотдела: «Общее обозрение» и «Известия и замечания». В первом присутствовала перепечатанная из иностранных источников оперативная политическая информация, во втором — политическое обозрение событий внутренней и внешней российской и зарубежной действительности, автором которого выступал преимущественно редактор. Карамзин придал своему журналу просветительскую и гуманистическую направленность, вел его на высоком профессиональном уровне, сам активно участвовал как автор и привлек к сотрудничеству талантливых писателей: Г. Р. Державина, М. М. Хераскова, В. В. Измайлова, В. А. Жуковского, И. И. Дмитриева и др. Все это обеспечило успех журнала среди читателей. Уже к середине января 1802 г. «Вестник Европы» имел 580 подписчиков, вскоре их число возросло до 1200, потребовалось переиздание. Идею благоденствия России Карамзин связывал с надеждами на просвещенного монарха, с распространением образования среди всех сословий, с гуманистическим совершенствованием общества. Его статья «Приятные виды, надежды и желания нынешнего времени» рисовала картину идеальных взаимоотношений крестьянина и помещика: «Российский дворянин дает нужную землю крестьянам своим, бывает их защитником в гражданских отношениях, помощником в бедствиях случая и натуры: вот его обязанность! Зато он требует от них половины рабочих дней в неделе: вот его право!» В статьях «О новом образовании народного просвещения в России» и «О верном способе иметь в России довольно учителей» он ратовал за открытие сельских школ, установление «казенного кошта» для неимущих студентов. С притоком талантливой молодежи из низших слоев общества Карамзин связывал будущие достижения отечественной науки и образования: «Россия на первый случай может единственно от низших классов гражданства ожидать ученых, особенно педагогов. Дворяне хотят чинов, купцы — богатства через торговлю, они, без сомнения, будут учиться, но только для выгод своего особенного состояния, а не для успехов самой науки, не для того, чтобы хранить и передавать ее сокровища другим». Карамзин писал, что «нравственные и политические революции свойственны земному шару». В то же время он отрицательно оценивал последствия французской революции, гак как она показала, что «народ делается жертвою ужасных бедствий, которые необыкновенно злее всех обыкновенных злоупотреблений власти». Он приветствовал возобновление монархических порядков во Франции с приходом Наполеона. Признавая целесообразность эволюционного пути развития государства с утвердившимся политическим устройством, сложившимися общественными и нравственными отношениями, каковым, по его мнению, являлась монархическая Россия, Карамзин вместе с тем знакомил русского читателя с республиканскими основами государственности. В повести «Марфа Посадница, или Покорение Новгорода» он показал новгородскую республику с ее символом вольности — вече, высказался за восстановление республиканских порядков в Швейцарии. В статьях 1802 г. «Отчего в России мало авторских талантов?», «О книжной торговле и любви ко чтению в России» издатель «Вестника Европы» выступает как активный поборник просвещения, нравственного влияния литературы на общество. Сделавшись придворным историографом, Карамзин отошел от журнала, его редактором в 1804 г. стал П. Сумароков. При нем в отделе словесности сотрудничали П. Макаров, кн. Шаликов и другие литературные последователи Карамзина. Политическое обозрение исчезло со страниц журнала. С 1805 по 1807 г. «Вестник Европы» возглавлял профессор Московского университета М. Т. Каченовский, в числе сотрудников были В. А. Жуковский, С. Н. Глинка, А. Ф. Воейков, А. Ф. Мерзляков и другие стихотворцы. Новый редактор заявил о себе статьями исторического содержания. В журнале печатались книжные и театральные рецензии. С 1808 г. «Вестник Европы» редактировал В. А. Жуковский (в 1810 г. совместно с М. Т. Каченовским), он часто публиковал свои стихи, баллады, повести. В журнале участвовали К. Н. Батюшков, П. А. Вяземский, Н. И. Гнедич и другие писатели и поэты. В 1810 г. изменилась структура издания. Вместо двух отделов стало пять: «Словесность», «Науки и искусство», «Критика», «Смесь», «Обозрение происшествий». С 1811 г. редактором вновь сделался Каченовский (в 1814 г., во время его болезни, издание редактировал В. Измайлов, при котором дебютировали Пушкин, Дельвиг, Грибоедов) и оставался на этом посту до его прекращения. Тему Отечественной войны представляли в журнале такие поэтические произведения, как «Слава» Державина, «Певец во стане русских воинов» Жуковского. В последние годы существования журнала в нем деятельно участвовал Н. И. Надеждин. Консервативная общественно-литературная позиция редактора «Вестника Европы» Каченовского вызывала критические и сатирические замечания А. Бестужева, Пушкина, Н. Полевого. Наряду с «Вестником Европы» к числу изданий-долгожителей принадлежит «Сын Отечества», выходивший в С.-Петербурге с 1812 по 1852 г. Основатель и редактор журнала Николай Иванович Греч получил на его организацию от царской фамилии 1 тыс. рублей. Название журнала подчеркивало патриотический замысел и гражданское назначение периодического издания, созданного в пору народного противостояния наполеоновскому нашествию. Содержание, жанры, иллюстрации «Сына Отечества» служили главной цели — пробуждению в сердцах читателей патриотических чувств. Война трактовалась как освободительная борьба народа за национальную независимость. Таков был и лейтмотив статьи «Послание к русским» А. П. Куницына — ученого и педагога Царскосельского лицея, о котором Пушкин сказал: «Он создал нас, он воспитал наш пламень». Статья отличалась оптимизмом, уверенностью в победе народа, который защищает свою землю от захватчиков. Мысль о непобедимости борющегося за свободу народа получила развитие в оригинальных и переводных публикациях «Сына Отечества»: «Освобождение Швеции от тиранства Христиaнa II, короля датского» И. Кайданова, «Речь скифского посла Александру Македонскому» в переводе с латинского Куницына и др. Ход военной кампании оперативно освещался в жанрах зарисовки и репортажа, героями которых являлись солдаты, идущие на смерть за Отчизну; крестьяне-партизаны, с вилами в руках наводившие страх на врага. Рядом с этими материалами, иллюстрировавшими народный характер войны, печатались басни И. А. Крылова, карикатуры А. Г. Венецианова и И. И. Теребенева, ставшие живой летописью героических событий. Политические новости из Европы помещались в регулярных приложениях к журналу. После завершения военных действий в «Сыне Отечества» стали сотрудничать вернувшиеся с поля боя офицеры, будущие декабристы, талантливые писатели и публицисты — Ф. Глинка, А. Бестужев, Н. Муравьев, Рылеев, Н. Тургенев, Кюхельбекер, Грибоедов, Пушкин и др. На титульном листе «Сына Отечества» значилось: «Журнал исторический, политический и литературный» (последнее слово появилось в 1814 г.). Как журнал исторический «Сын Отечества» обращался к замечательным событиям прошлого России и прежде всего к «грозе двенадцатого года». В этой связи программное значение имела статья «Рассуждение о необходимости иметь историю Отечественной войны 1812 года» Ф. Глинки — участника военных действий, автора «Писем русского офицера», члена тайных обществ декабристов. В своей статье Ф. Глинка делился соображениями о том, кто должен писать историю Отечественной войны, каково должно быть ее содержание и каков слог. В качестве авторов героической летописи, но его мнению, должны быть непосредственные участники сражении, которые могут правдиво показать подвиг народа, отстоявшего национальную независимость. Подобно тому, как в зеркале вод отражаются большие деревья и маленькие кустарники, пишет автор, так и в будущей истории войны необходимо осветить участие всех народностей, защищавших Отечество. Писать о подвиге народа, по мнению Ф. Глинки, следует чистым и ясным слогом, доступным людям всякого состояния, ибо все сословия «участвовали в славе войны и в свободе отечества». Как журнал политический «Сын Отечества» обращался к событиям внешней и внутренней жизни страны. В статье А. Куницына 1818г. «О состоянии иностранных крестьян» ставились под сомнение доводы публицистов, считавших положение русского крестьянина предпочтительным по сравнению с иностранным, так как о его благосостоянии печется помещик. По словам Куницына, русский крестьянин лишен главного — личной свободы. Опубликованная в следующем номере «Сына Отечества» статья Куницына «О конституции» продолжала заявленную тему и утверждала преимущества конституционного парламентского правления. Состояние литературной жизни России находило постоянное отражение в журнале. В статьях А. Бестужева, Кюхельбекера, Рылеева рассматривались магистральные вопросы развития отечественной словесности, утверждалась идея самобытной литературы. В статье «Несколько мыслей о поэзии» Рылеев выступал против духа рабского подражания, за истинно национальную поэзию гражданской направленности. В полемике вокруг комедии Грибоедова «Горе от ума», поэмы Пушкина «Руслан и Людмила», баллады Жуковского «Людмила» выявлялась литературно-эстетическая позиция «Сына Отечества», его ориентация на народность, национальную самобытность искусства, гражданский романтизм. После событий на Сенатской площади «Сын Отечества» претерпел существенные изменения в направлении, составе сотрудников и сделался заурядным официозным изданием. В 1825 г. соредактором Н. И. Греча стал Ф. В. Булгарин, журнал постепенно растерял подписчиков (с 1200 до 300). «Соревнователь просвещения и благотворения» издавался с 1818 г. Вольным обществом любителей российской словесности, о чем свидетельствовал подзаголовок на титульном листе журнала. Руководителем Вольного общества был Ф. Н. Глинка, состоявший членом Союза благоденствия. Журнал издавался на средства общества, труд авторов не оплачивался, а доходы от подписки предназначались нуждающимся ученым, литераторам, учащимся. Тем самым достигалась благотворительная цель издания. Члены Вольного общества видели благо и счастье народа в обретении свободы, полученной законным путем. В повести Ф. Глинки «Зиновий Богдан Хмельницкий» эта мысль была четко сформулирована: «Свобода, разумеется законная, благоразумная, есть одно из главнейших составных частей счастья народного. Она столь же необходима для государства, как свет для целого мироздания». Идея достижения общего блага с помощью просвещения пронизывала речи членов Вольного общества, опубликованные в журнале. К числу программных относилась речь Д. Сахарова «Об успехах просвещения» (1819). Автор связывал нравственный и интеллектуальный прогресс человечества с наличием свободы: «Свобода была причиною развития ума человеческого, она же способствовала и быстрым успехам его». Он упоминал о французских просветителях XVIII в., немецких и английских писателях — Шиллере, Байроне, из русских — о Ломоносове, Державине, Карамзине. Рассуждая о просвещении и свободе, Д. Сахаров осуждал рабство негров в Америке, что в условиях крепостнической России звучало актуально. Журнал включал в себя четыре отдела: «Науки и художества», «Изящная проза», «Стихотворения», «Смесь». В них присутствовали «биографии знаменитых мужей», «живописные путешествия». В «Записках о Голландии в 1815 году» Н. Бестужева, «Путешествии в Ревель» А. Бестужева, «Европейских письмах» Кюхельбекера сопоставлялась русская и европейская действительность и делался вывод в пользу просвещения, «истинной добродетели», «человечности». К числу значительных выступлений журнала но вопросам словесности относится цикл статей 1823 г. О. Сомова «О романтической поэзии», автор которых утверждал идеи гражданского романтизма, высмеивал подражательность и однообразие современной литературы. Пафос и лексика его статьи, в том числе осуждение элегической мечтательности, тоски и уныния в словесности той поры, были восприняты Кюхельбекером и год спустя получили развитие в его статье в «Мнемозине». Существенное место в «Соревнователе» отводилось фольклору и его научным исследованиям в статьях «Нечто о народных русских песнях» А. Гевлича, «О народной поэзии» кн. Цертелева и др. Печатались стихи Ф. Глинки, Жуковского, Дельвига, Баратынского, Пушкина, Кюхельбекера. В стихотворении «Поэты» (1820) Кюхельбекер вдохновенно говорил о сатире Ювенала, ставшей грозным бичом тиранов. Он сопоставлял судьбы римского поэта и «певца Руслана» в тот момент, когда Пушкина отправляли в ссылку на юг, что дало повод одному из бывших членов Вольного общества написать на автора «Поэтов» донос министру внутренних дел.
Дата добавления: 2014-12-24; Просмотров: 419; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |