Андреева Галина Михайловна 21 страница

Особое качество группы, связанной общей деятельностью, есть про­дукт развития группы. Тот факт, что это особое качество группы, высший уровень ее развития было обозначено термином «коллектив», есть лишь дань упомянутой традиции. Хотя в сегодняшних условиях нашего обще­ства предложенное в марксистском употреблении понятие «коллектив» весьма спорно (может ли существовать «коллектив частной фирмы» или «коллектив совместного российско-американского предприятия»?), в обы­денной речи оно сохраняется. Нет оснований отказаться от него и в соци­альной психологии, учитывая отмеченную специфику его содержания.

Что же касается разработки проблемы в истории отечественной на­уки, то там содержится много полезного, в частности в работах А. С. Ма­каренко, где наряду с решением педагогических проблем коллектива четко был обозначен и социально-психологический аспект исследова­ния. Важнейший признак коллектива, по Макаренко, — это не любая совместная деятельность, а социально-позитивная деятельность, отвеча­ющая потребностям общества. Поэтому важной чертой коллектива как группы особого рода является именно его направленность, которая обес­печивает особое качество личностей, в него входящих, а именно — их целеустремленность, что и позволяет создать организацию с соответ­ствующими органами управления и выделением лиц, уполномоченных на выполнение определенных функций. Природа отношений в. коллек­тиве предполагает признание важнейшей роли совместной деятельнос­ти в качестве фактора, образующего коллектив и опосредующего всю систему отношений между его членами. Такой подход включает с необ­ходимостью идею развития коллектива, неизбежность ряда стадий, ко­торые он проходит и по мере прохождения которых все названные ка­чества полностью развертываются.

Характеризуя эти стадии, Макаренко создал достаточно четкую кар­тину того, каким образом можно обеспечить движение коллектива по ступеням. Важнейшим условием является непрерывное развитие тех самых общественно значимых целей, ради которых создан коллектив. Это предполагает, что должны быть обрисованы «перспективные ли­нии» развития коллектива, разработана «диалектика требований», орга­низованы «завтрашние радости». Успешное сочетание всех этих факто­ров создает в коллективе такую атмосферу, которая наилучшим обра­зом соответствует развитию личностей, входящих в него.

Красной нитью во всех рассуждениях у Макаренко проходит мысль о том, что успех внутренних процессов, протекающих в коллективе, может быть обеспечен только в том случае, если все нормы взаимоотношений, вся организация деятельности внутри коллектива строятся на основе со­ответствия этих образцов более широкой системе социальных отноше­ний, развивающихся в обществе в целом. Коллектив не является замкну­той системой, он включен во всю систему отношений общества, и поэто­му успешность его действий может быть реализована лишь в том случае, когда нет рассогласования целей коллектива и общества.

Сегодня можно считать, что большинство исследователей согласны в определении основных признаков коллектива. Если отвлечься от не­которого разнообразия терминологии, то можно выделить те характе­ристики, которые называются различными авторами как обязательные признаки коллектива: социально одобряемые цели, добровольный харак­тер объединения, целостность, условия для развития личности. Многие из этих положений Макаренко использованы в дальнейших исследова­ниях коллектива.

Стадии, или уровни, развития группы

В отечественной социальной психоло­гии существует несколько «моделей» развития группы, фиксирующих особые стадии, или уровни, в этом движении. Одна из наиболее развернутых попыток подобного рода, как это уже отмечалось, содержится в психологической теории коллектива, разра­ботанной А. В. Петровским [Психологическая теория коллектива, 1979]. Она представляет группу, как бы состоящую из трех слоев (страт), каж­дый из которых характеризуется определенным принципом, по которо­му в нем строятся отношения между членами группы. В первом слое реализуются прежде всего непосредственные контакты между людьми, основанные на эмоциональной приемлемости или неприемлемости; во втором слое эти отношения опосредуются характером совместной дея­тельности; в третьем слое, названном ядром группы, развиваются отно­шения, основанные на принятии всеми членами группы единых целей групповой деятельности. Этот слой соответствует высшему уровню раз­вития группы, и, таким образом, его наличие позволяет констатировать, что перед нами коллектив.

Последующая разработка как теоретических представлений, так и экспериментальной практики позволила более четко выявить главную идею всей концепции, а именно положение о том, что «деятельностное опосредование выступает как системообразующий признак коллектива»

[Петровский, 1979. С. 206]. Центральное звено групповой структуры (обозначаемое как Л — см. рис. 13) образует предметная деятельность группы, заданная той более широкой социальной структурой, в которую данная группа включена. Степень ее развития устанавливается при по­мощи трех критериев: 1) оценка выполнения группой основной обще­ственной функции; 2) оценка соответствия группы социальным нор­мам; 3) оценка способности группы обеспечить каждому ее члену воз­можности для полноценного развития личности. Диагностика уровня развития группы предполагает качественно-количественную оценку каждого из этих параметров. Хотя ядерный слой представляет собой не­психологическое образование, он позволяет связать с психологическими процессами, проявляющимися на следующих стратах, совокупность тех общественных отношений, в которых данная группа существует.

Следующий слой групповой структуры представляет собой фикса­цию отношений каждого члена группы к групповой деятельности, ее целям и задачам. Названный ранее ЦОЕ («ценностно-ориентационное един­ство»), этот слой позже описывается не только как совпадение ценнос­тей, касающихся совместной деятельности, но и как развитие опреде­ленной мотивации членов группы, эмоциональной идентификации с ней. Таким образом, фиксируется рассечение этого уровня на два слоя: на второй слой (Б), где фиксированы отношения к деятельности, и тре­тий слой (В), фиксирующий собственно межличностные отношения, опосредованные деятельностью.

Наконец, выделяется четвертый слой групповой структуры (Г), где фиксируются поверхностные связи между членами группы, та часть меж­личностных отношений, которая построена на непосредственных эмоцио­нальных контактах, т.е. не опосредованных совместной деятельностью.

Это представление о многоуровневой структуре групповых отноше­ний позволяет рассмотреть путь, проходимый каждой группой, как пос­ледовательное увеличение роли совместной деятельности в опосредовании многообразных контактов между членами группы. При этом на каждом этапе развития группы более низкие слои отношений не исче­зают, а лишь преобразуются, и объяснение групповых процессов воз­можно только с учетом изменений, происходящих и в низшем слое.

Предложенный подход означает дальнейшую разработку проблемы группы в социально-психологическом знании. Справедливо рассмот­реть такую попытку как опыт построения социально-психологической теории коллектива. Нельзя сказать, что все исследования коллектива в отечественной социальной психологии идут в русле этой концепции. Однако основные идеи, представленные в ней, разделяются многими авторами, в частности идея выделения стадий развития группы на ос­нове уровней развития деятельности.

В разработке данной проблемы Л. И. Уманским идея стадий соче­тается с выделением некоторых обязательных параметров группы, при­менительно к которым и замеряется уровень ее развития. В качестве таких обязательных параметров называются: направленность коллекти­ва, организованность, подготовленность и психологическая коммуникативность [Уманский, 1980]. Далее устанавливается континуум реальных групп — от момента объединения ранее незнакомых людей ради опре­деленной совместной деятельности и до того периода существования этой группы, когда ее можно назвать коллективом, т.е. до момента ее социальной зрелости. Отличие одной стадии от другой прослеживается по каждому из выделенных параметров. С некоторыми допущениями три стадии развития группы и превращения ее в коллектив в данной схеме соответствуют тем слоям, которые были выявлены А. В. Петровским.

Особое значение при разработке проблемы развития группы имеют две проблемы. Первая из них — поиск адекватных методических средств, позволяющих в экспериментальном исследовании замерить степень вы­раженности в каждой конкретной группе тех ее качеств и характерис­тик, которые дают основание для эффективной диагностики уровня развития этой группы. Много предложений в этой области уже апроби­ровано, но построение системы методик, пригодных для этой цели, ос­тается еще задачей.

Второй проблемой является выявление методологических возмож­ностей социально-психологической теории коллектива.

Методологическое значение теории коллектива

Выделение проблемы коллектива в соци­альной психологии в качестве самостоя­тельного раздела в общем исследовании групп имеет важное значение для судеб самой социальной психологии как науки [Донцов, 1984]. Можно проанализировать несколько линий, по кото­рым введение проблемы коллектива в тело социальной психологии из­меняет общую ситуацию в этой науке.

Выявление специфики такого нового группообразования, как кол­лектив, позволяет увидеть перспективность применения в социальной психологии принципа деятельности. Гипотеза о том, что группа может выступать субъектом деятельности, приобретает теперь эксперименталь­ное подтверждение. При условии принятия всеми членами группы це­лей групповой деятельности, наличия у всех членов группы ценностно-ориентационного единства, опосредования всех отношений в группе предметной деятельностью можно в полной мере ставить вопрос о механизмах образования таких атрибутов всякого субъекта деятельности, как групповая потребность, групповой мотив, групповая цель. Таким об­разом, описание и анализ наиболее развитой формы группы дают ключ к исследованию всех других видов групп.

Анализ характеристик коллектива способствует ликвидации того раз­рыва, который образовался в традиционной социальной психологии между исследованием групп и исследованием процессов. Если содер­жание любого группового процесса зависит от содержания групповой деятельности, причем от конкретного уровня ее развития, то принци­пиально невозможно продолжать исследования групповых процессов самих по себе: ни лабораторные условия, ни изучение процесса в чис­том виде не могут привести к построению удовлетворительных объяс­нительных моделей, ибо исключают анализ содержания социальной де­ятельности, реализуемой той группой, в которой эти процессы наблю­даются. Следовательно, построение социально-психологической теории коллектива способствует выработке совершенно нового объяснитель­ного принципа в социальной психологии.

Открытие коллектива как особого уровня развития группы дает воз­можность построения совершенно новой классификации групп, пред­ложенной в двух вариантах.

В классификации Л. И. Уманского континуум групп имеет не толь­ко нулевую точку (момент создания группы), но и отрезок «отрицатель­ной протяженности», соответствующий группам антисоциального харак­тера. С его точки зрения, это не обязательно фиксированные антиобще­ственные группы (например, шайки преступников, группы тунеядцев), но и своеобразные модификации социально-позитивных групп, «угроза» для последних переродиться в социально-негативные образования. Обо­значены условия, при которых это может произойти (т.е. группа может уклониться от пути развития к коллективу): к этому ведут дезинтегративные процессы, возникновение особого группового эгоизма и т.п. Вто­рая координата в типологии Уманского предназначена для определе­ния меры влияния группы на личность. В целом схема (приводится с сокращениями) приобретает такой вид (см. рис. ниже) [Уманский, 1980. С. 81].

Если сделать поправку на продолжающиеся поиски адекватной тер­минологии, то из схемы можно видеть, что два предложенных в ней из­мерения позволяют серьезно продвинуться вперед в классификации реальных социальных групп, выступающих в качестве объектов соци­ально-психологического анализа.

В классификации А. В. Петровского выделены два вектора: нали­чие или отсутствие опосредования межличностных отношений содер­жанием групповой деятельности (X) и общественная значимость груп­повой деятельности (Y). Векторы образуют пространство, в котором можно расположить все группы, функционирующие в обществе. Вектор «опосредованности» имеет одностороннее направление, вектор «содер­жания деятельности» позволяет расположить группы по обе стороны от нулевой точки, что показывает возможность двух принципиально раз­личных содержаний деятельности, соответствующих общественному прогрессу и не соответствующих ему.

Общая схема приобретает такой вид (рис. 14).

Обозначенные пять фигур соответствуют разным типам групп: фи­гура 1 обозначает коллективы, где максимальна социальная значимость деятельности и степень опосредования ею межличностных отношений; фигура 2 — общность с высоким уровнем социальной значимости дея­тельности, но с невысокой степенью опосредования (примером здесь может явиться только что созданная группа, где отношения не разви­лись еще до коллективных); фигура 3 представляет антиобщественную группу, где тем не менее высока степень опосредования межличност­ных отношений антиобщественной деятельностью (примером является высокоорганизованная преступная группа, например крупная банда пре­ступников, мафия); фигура 4 изображает также антиобщественную груп­пу, отношения между членами которой в слабой степени опосредованы антисоциальной деятельностью (такая группа опасна в меньшей степе­ни, хотя и препятствует фактом своего существования общественному прогрессу); наконец, фигура 5 может быть интерпретирована как груп­па с чрезвычайно слабой степенью выраженности социального содер­жания деятельности (как позитивной, так и негативной) и такой же cлабой степенью значимости деятельности для групповых процессов (при­мером может служить собранная из случайных людей эксперименталь­ная группа, хотя этот пример и нарушает общий принцип, поскольку схема создана для классификации реальных естественных групп, а сре­ди них подходящий пример найти не совсем просто).

Введение понятия коллектива способствует продвижению вперед и в области такой старой, но чрезвычайно значимой проблемы, как взаи­моотношение группы и личности. Сформулированная еще философски­ми предшественниками социальной психологии коллизия свободы лич­ности и ее детерминации обществом получает новую разработку. Она по существу противостоит идеологическому диктату признать абсолют­ный приоритет коллектива над личностью. Личность является субъек­том социальной деятельности, и включение ее в группу ни в коей мере не умаляет субъектных свойств личности. Напротив, если группа дости­гает определенного уровня развития и становится коллективом, то она не противостоит личности как ее члену, но сама способствует интегра­ции субъектных свойств своих членов и превращается в особый «сово­купный субъект деятельности». Получает новое объяснение и процесс формирования личности. Положение о том, что это формирование осу­ществляется как путем усвоения социальных влияний, так и путем ак­тивного воспроизводства общественных отношений, может быть рас­крыто более конкретно. В каждом отдельном случае нужен специаль­ный анализ того, через какие конкретные группы осуществляется общественное воздействие на личность, развивается ли она в коллекти­ве или в группах, не достигших этого уровня.

Разработка проблем коллектива, стимулированная, как отмечалось, определенными идеологическими соображениями, тем не менее может быть полезной и при анализе развития групп, порожденных новыми социальными условиями. В ситуации радикальных изменений в рос­сийском обществе и необходимости совершенствования управления во­стребованными группами оказались команды. Процесс командообразования как специфический процесс развития группы — важнейшее на­правление прикладных исследований — и будет рассмотрен ниже.

Литература

Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л. А. Зарубежная социальная психология XX в. М., 2002 (Гл.4).

Базаров Т. Ю., Еремин Б. Л. (ред.). Управление персоналом. М., 2001 (Гл. 18).

Деркач А. А., Калинин И. В., Синягин Ю. В. Стратегия подбора и формирова­ния управленческой команды. М., 1999 (Гл. 4).

Донцов А. И. Психология коллектива. М., 1984.

Кричевский Р. Л., Дубовская Е. М. Социальная психология малой группы. М., 2002 (Гл. 2).,

Макаренко А. С. Избр. соч. М., 1948.

Немое Р. С. Социально-психологический анализ эффективной деятельнос­ти коллектива. М., 1984.

Психологическая теория коллектива / Под ред. А. В. Петровского. М., 1979.

Уманский Л. И. Психология организаторской деятельности школьников. М., 1980.

Гл а в а 14

Психология межгрупповых отношений

История проблемы

Логическим продолжением рассмотре­ния групп является область психологии межгрупповых отношений, относительно долгое время остававшаяся недостаточно исследованной. Одной из при­чин является, по-видимому, маргиналъность проблемы межгрупповых отношений, ее весьма сильная и очевидная включенность в систему со­циологического знания и других гуманитарных наук, приведшая к тому, что и собственно психологические проблемы области рассматривались в значительной мере вне контекста психологии. Вместе с тем, когда ин­терес к этим проблемам все же возникал и в сфере социальной психоло­гии, они не отождествлялись здесь с особой предметной областью, но были как бы растворены в других разделах данной науки. Примером мо­гут служить исследования межгрупповой агрессии в концепции Г. Лебона, негативных установок на другую группу в работе Т. Адорно и др., враждебности и страха в психоаналитических теориях и т.д.

Второстепенное положение проблематики межгрупповых отношений породило отсутствие разработки вопроса о том, что же специфичного в под ходе к данной проблеме привносит именно социальная психология. В зна­чительной степени этому способствовал и гипертрофированный интерес к изучению малых групп, который был характерен для развития социаль­ной психологии в 1920-1930-е годы: вся исследовательская стратегия стро­илась таким образом, чтобы сконцентрировать внимание на динамичес­ких процессах, происходящих внутри них. Конкретным выражением утраты социального контекста социальной психологией явилась, в част­ности, недооценка проблематики межгрупповых отношений.

Ситуация резко изменилась с тех пор, как в мировой социальной психологии начала складываться критическая ориентация по отноше­нию к американской традиции. Заметную роль в разработке психоло­гии межгрупповых отношений сыграли европейские авторы. Необхо­димость выделения области межгрупповых отношений, конечно, диктуется прежде всего усложнением самой общественной жизни, где межгрупповые отношения оказываются непосредственной ареной сложных этнических, классовых и других конфликтов. Но наряду с этим и внут­ренняя логика развития социально-психологического знания требует все­стороннего анализа этой сложнейшей сферы: хотя группа является бли­жайшей средой формирования личности, но нужен еще и выход за преде­лы этой среды, чтобы преодолеть дефицит причинного объяснения внутригрупповых процессов, отыскать их подлинные детерминанты.

Переломным моментом можно считать начало 1950-х годов, хотя окончательное оформление психологии межгрупповых отношений как самостоятельной области социальной психологии произошло позднее, когда она была сформулирована в работах А. Тэшфела. Большое внима­ние этой проблеме уделено также в работах В. Дуаза, в концепции «со­циальных представлений» С. Московиси и др.

Предпосылкой экспериментальных исследований послужили так называемые мотивационные теории, объясняющие причины враждеб­ности по отношению к «чужой» группе. Идея была заложена в работе 3. Фрейда «Психология масс и анализ человеческого Я», в которой аг­рессивность человека была обусловлена существованием (наряду с врож­денным инстинктом жизни — Эросом) врожденного инстинкта смер­ти — Танатоса. Именно этот инстинкт, будучи обращен вовне, прояв­ляет себя во враждебности, поэтому агрессивность является врожденной.

Развитие идей об агрессивности как проявления враждебности «к другим» содержалось в работе Т. Адорно и др. «Авторитарная личность», где было показано на примере антисемитизма, как эта («аутгрупповая») враждебность формируется с первых этапов социализации в случае жест­кого давления со стороны родителей. Сопротивление этому давлению изменяет «мишень», и агрессия направляется против слабого и стано­вится базовой характеристикой личности в межгрупповых отношени­ях. Таким образом, в этих теоретических подходах проблема психоло­гии межгрупповых отношений была поставлена, но сама по себе меж­групповая враждебность была истолкована как свойство личности.

Первые экспериментальные исследования проблемы начались в аме­риканской социальной психологии и были осуществлены М. Шерифом в 1954 г. в рамках интеращионистского подхода, видевшего источники меж­групповой враждебности не в свойствах отдельной личности, а в условиях взаимодействия групп. Сама идея была навеяна Шерифу детским впечат­лением вторжения греков в его родную провинцию в Турции в 1919 г., пос­ле чего он и стал интересоваться «межгрупповым варварством».

Эксперимент проводился в американском бойскаутском лагере и состоял из четырех стадий. На первой подросткам была предложена об­щая деятельность по уборке лагеря, в ходе которой были выявлены сти­хийно сложившиеся дружеские группы; на второй стадии подростков разделили на две группы так, чтобы разрушить естественно сложивши­еся дружеские отношения (одна группа была названа «Орлы», другая «Гремучие змеи»). При этом было замерено отношение одной группы к другой, не содержащее враждебности по отношению друг к другу. На третьей стадии группам была задана различная деятельность на услови­ях соревнования и в ее ходе был зафиксирован рост межгрупповой враж­дебности; на четвертой стадии группы были вновь объединены и заня­лись общей деятельностью (ремонтировали водопровод). Замер отноше­ний бывших групп друг к другу на этой стадии показал, что межгрупповая враждебность уменьшилась, но не исчезла полностью.

Важный вклад, который был сделан в изучение области межгруппо­вых отношений, заключался в том, что, в отличие от «мотивационного» подхода, Шериф предложил собственно «групповой» подход к анализу источников межгрупповой враждебности или сотрудничества. Такой источник коренился в ситуациях межгруппового взаимодействия. Это было новым шагом в понимании межгрупповых отношений, но при предложенном понимании взаимодействия были утрачены его чисто психологические характеристики — когнитивные и эмоциональные про­цессы, регулирующие различные аспекты этого взаимодействия.

Не случайно поэтому, что впоследствии критика исследований Ше­рифа велась именно с позиций когнитивистской ориентации. В ее рам­ках были выполнены эксперименты А. Тэшфела, заложившего основы принципиального пересмотра проблематики межгрупповых отношений в социальной психологии. Изучая межгрупповую дискриминацию, Тэшфел полемизировал с Шерифом по вопросу о том, что является причи­ной этого явления. Настаивая на значении когнитивных процессов в межгрупповых отношениях, Тэшфел показал, что установление пози­тивного отношения к «своей» («ингрупповой фаворитизм») и негативно­го отношения к «чужой» («аутгрупповая враждебность») группе наблю­дается и в отсутствие конфликта между группами, т.е. выступает как универсальная константа межгрупповых отношений.

В эксперименте студентам показали картины художников В. Кан­динского и П. Клее и затем произвольно разделили участников экспе­римента на две группы, которые были обозначены как «сторонники Кан­динского» и «сторонники Клее», хотя в действительности их члены та­ковыми не являлись. Далее испытуемым предложили поделить небольшую сумму денег между членами «своей» и «чужой» группы (при­чем они не знали ничего о тех, кому давали деньги, кроме их групповой принадлежности). Немедленно возник эффект «своих» и «чужих»: при распределении денег каждый норовил действовать в пользу «своих», т.е. были выявлены приверженность «своей» группе (внутригрупповой фа­воритизм) и враждебность по отношению к «чужой» группе (аутгруппо­вая враждебность). Это позволило Тэшфелу заключить, что причина межгрупповой дискриминации не в характере взаимодействия, а в про­стом факте осознания принадлежности к «своей» группе и, как следствие, проявление враждебности к «чужой» группе. Явление получило название «минимальная групповая парадигма» [Росс, Нисбет, 1999. С. 91].

Отсюда был сделан и более широкий вывод о том, что вообще об­ласть межгрупповых отношений — это преимущественно когнитивная сфера, включающая в себя четыре основных процесса: социальную категоризацию, социальную идентификацию, социальное сравнение, соци­альную (межгрупповую) дискриминацию. Анализ этих процессов и дол­жен, по мнению Тэшфела, представлять собой собственно социально-психологический аспект в изучении межгрупповых отношений. Независимо от объективных отношений, наличия или отсутствия про­тиворечий между группами факт группового членства сам по себе обус­ловливает развитие этих четырех когнитивных процессов, приводящих в конечном счете к межгрупповой дискриминации.

И хотя при таком объяснении выявлен действительно важный факт отношения между группами — их восприятие друг другом, остается не вполне ясным, насколько адекватной является фиксация межгруппо­вых различий, т.е. насколько воспринимаемые различия соответствуют действительному положению дел. При отсутствии ответа на этот воп­рос восстановление в правах когнитивного подхода (учет фактора меж­группового восприятия) вновь обернулось известной одностороннос­тью позиции. Преодоление ее следовало искать на путях нового мето­дологического подхода.

Что же касается несомненной заслуги Тэшфела, поднявшего на щит саму проблематику межгрупповых отношений в социальной психоло­гии, то она должна быть оценена по достоинству. С точки зрения Тэш­фела_; именно область межгрупповых отношений, будучи включена в со­циальную психологию, обеспечит ее перестройку в действительно социальную науку. Утрата социального контекста в американской традиции рассматривается как следствие ее ориентации только на «меж­личностную» психологию. Принимая полностью эти аргументы, оста­ется лишь сожалеть о том, что выяснение причинно-следственных за­висимостей в области межгрупповых отношений и в рамках данного подхода оказалось оторванным от детерминирующей их более широкой системы общественных отношений.

Психология межгрупповых отношений в рамках принципа деятельности

Чтобы стало ясным содержание этого принципа в данном контексте, необхо­димо сделать несколько предваритель­ных замечаний относительно общего по­нимания проблемы межгрупповых отношений в отечественной соци­альной психологии [Агеев, 1983].

Первое из таких замечаний касается определения предмета собствен­но социально-психологического исследования проблемы. Как видно из ее анализа, два узла проблемы остались не вполне ясными: отношения каких именно групп должна исследовать социальная психология и что именно в отношениях этих групп должно быть подвергнуто изучению? Оба этих узла возникли в связи с промежуточным положением соци­альной психологии между психологией и социологией.

В самом деле, если вся область больших социальных групп должна быть включена в предмет социологии, то в области межгрупповых от­ношений объектом социально-психологического анализа должны ос­таться лишь малые группы. Такой подход был долгое время достаточно типичным. Но критика переоценки малых групп в системе социально-психологического знания привела к тому, что стал преобладать акцент на изучение взаимоотношения именно больших групп, так как только в этом случае можно повысить социальную значимость самой дисцип­лины.

Вряд ли подобное ограничение области межгрупповых отношений представляется правомерным. Подобно тому как проблема группы в социальной психологии включает в себя анализ и малых, и больших групп, область межгрупповых отношений должна предполагать изуче­ние отношений как между большими, так и между малыми группами. Специфика социальной психологии не в том, какие «единицы» анали­за имеются в виду, а в том, каков тот угол зрения, который характеризует ее подход.

Отсюда — содержание второго узла: что же именно исследует соци­альная психология в области межгрупповых отношений? В отличие от социологии здесь в центре внимания стоят не межгрупповые процессы и явления сами по себе, а внутреннее отражение этих процессов, т.е. когнитивная сфера, связанная с различными аспектами межгруппово­го взаимодействия [Агеев, 1983]. Внимание концентрируется на про­блеме отношений, возникающих в ходе взаимодействия между группа­ми, как внутренней, психологической категории.

Дата добавления: 2014-12-24