И. И. Салихова

М. Аҡмулла ис. БДПУ студенты, IV курс, Өфөҡ.

Ғилми етәксе: Р. Р. Баязитова

М. Аҡмулла ис. БДПУ-ның тарих фәнд. канд., доц., Өфө

М. КӘРИМДЕҢ «ОҘОН-ОҘАҠ БАЛА САҠ» ӘҪӘРЕНДӘ БАЛАНЫҢ ДОНЪЯҒА КИЛЕҮЕ МЕНӘН БӘЙЛЕ ЙОЛАЛАР

Йәшәйештең күркәм, ҡабатланмаҫ һәм шатлыҡлы күренештәре бихисап. Шуларҙың береһе яңы ғүмер башланыуы, йәғни сабыйҙың донъяға килеүе, борон-борондан ҡыуаныслы һәм мөһим ваҡиға тип иҫәпләнгән. Кешелек киләсәгенең нигеҙе булып торған был ваҡиға меңәр быуаттар буйына төрлө йолалар һәм ғөрөф-ғәҙәттәр менән оҙатылып килгән. Халыҡ донъяға яңы кеше килеүен үҙенсәлекле итеп билдәләргә тырышҡан, артабанғы үҫеште тәьмин итеү өсөн шарттар булдырған һәм шул процеста билдәле бер ырымдар, юрауҙар, ҡағиҙәләр барлыҡҡа килгән һәм нығынып ҡалған.

Асылда башҡорт халҡының бала бәпләү фольклоры – халыҡтың тәрбиә биреү, әхлаҡ һәм сәләмәтлек һаҡлау, сәнғәт, ижади аң үҫтереү тәжрибәһен туплаған тәрән тамырлы милли мәктәп [1; 28].

Донъяға яңы кеше килеү менән бәйле булған йолаларҙы ике төркөмгә бүлеп ҡарарға мөмкин:

1) тормош барышында тәбиғи үҫеште, етлегеүҙе билдәләгән, бер йәштән икенсе ҡорға күсеүҙе раҫлаған йол күренештәре;

2) тормошта килеп сыҡҡан хәлдәргә (ауырыуҙар, бәлә-ҡаҙа) ҡаршы тороу һәм ҡурсалау менән бәйле йолалар [1; 29].

Шулай уҡ бала бағыу йолалары башҡарылыш ваҡыты буйынса өс өлөшкә: тыуғанға тиклемге, тыуыу һәм тыуғандан һуңғы йолаларға бүлеп ҡарау ҙа йәшәп килә.

Яңы ғүмер башланыуы менән бәйле булған йолалар башҡорт халыҡ ижадынан тыш матур әҙәбиәттә лә киң сағылыш тапҡан. Нәфис һүҙ оҫталары был ваҡиғаны реаль ерлектә йәнле итеп һүрәтләй. Быға миҫал итеп Башҡортостандың халыҡ шағиры, билдәле яҙыусы Мостай Кәримдең «Оҙон-оҙаҡ бала саҡ» әҫәрен атау уңышлы булыр. Был повестың «Кеше тыуҙырырға» тип аталған икенсе бүлегендә сабыйҙың донъяға килеүе менән бәйләнгән йолалар үҙенсәлекле итеп һүрәтләнә. Билдәле булыуынса, баланың донъяға килеүе менән бәйле йола күренештәрендә төп һәм баһалы кеше – кендек әбейе, һәм үрҙә атап үтелгән әҫәрҙә лә ул мөһим урынды биләп тора. Төп геройҙың Оло инәһен ауылда «кендек әбейе» тип йөрөтәләр һәм ул ауылды иң кәрәкле кешеләрҙән һанала. «...Оло инәйем менән беҙгә урыҫ ҡапҡалы, ҡалай түбәле, бейек болдорло өйҙәрҙең дә, ергә һеңеп бөткән балыҡ аласыҡтарҙың да ишектәре шар асыҡ» [3; 11].

Борон-борондан ғаиләлә яңы кеше тыуыуы тураһында хәбәр сер итеп тотолған, сөнки балаға һәм әсәгә ҡарата насар көстөң, ен-шайтандың тәьҫиренән ҡурҡҡандар. Повеста ла Түбән ос Ҡара Йомағол ҡатынына кендек әбейен саҡыра килгәндә, «бисәм сирләп киткән» тип кенә өндәшә [3; 10].

Шулай уҡ электән ир-егетте бәпәйгә ауырыған ҡатын янына индермәү ҡабул ителгән һәм әҫәрҙә лә был сағылыш таба: Ҡара Йомағол тышта келәт эргәһендә эш менән булыша, ә Кендек унан алыҫ түгел түмәр башында ултыра. Өй эсенән бала тауышы ишетелгәс тә өйгә инеү тыйыла: «кендек әбейе сығып һөйөнсө алғанды Ҡара Йомағол сыҙам ғына көтөп торорға тейеш» [3; 15]. Ниһәйәт, кендек әбейе сығып һөйөнсө ала, баланың ниндәй енестән икәне тураһында хәбәр итә. Артабан доға ҡылына һәм һөйөнсөнөң тәғәйене әйтелә: «һөйөнсөһөнә, инәй, һиңә бер һарыҡ!» [3; 16]. Шунан һуң кендек әбейе бәпәйгә ҡарата теләктәр еткерә: «бәхет-тәүфиҡтары менән килһендәр... малайҙарыңдың игелеген күрергә яҙһын...» [3; 16]. Бала табыуға тиклемге, тыуыу менән бәйле йолалар ошо урында тамамлана.

Артабан бала тыуғандан һуң йолаларҙы ҡарап үтәйек. Төп геройҙың һүҙҙәре буйынса «...ҡәҙер, тормоштоң рәхәте бәпес тыуғас башлана. Ул рәхәтлек аҙна буйына бара. Хатта ашып та китә...». Ата-бабаларыбыҙҙан ҡалған йола буйынса күрше-күлән, туғандар тарафынан әсәгә һәм сабыйға тейешле иғтибар һәм хөрмәт күрһәтелергә тейеш. Был йола «Оҙон-оҙаҡ бала саҡ» әҫәрендә лә бик матур итеп һүрәтләнә. «Бәпес тыуған йортҡа, уның мөлкәтлеме, мөлкәтһеҙме булыуына ҡарамаҫтан, икенсе көндө үк һый ағыла башлай. Күрше-күлән, туған-тыумаса, дуҫ-иш, таныш-белеш ҡатындар... ҡоҙағый-ҡоҙасалар бала әсәһенә күстәнәс ташый. Берәүҙәр – ҡыҙыу табала ҡоймаҡ, икенселәр – бәлеш,... алтынсылар – бауырһаҡ, етенселәр... тағы әллә нәмәләр килтерә.... Бына ниндәй һыйҙар менән хөрмәтләйҙәр яңы тыуған баланы!» [3; 17]. Әсәнең һәм баланың сәләмәтлеген нығытыу өсөн матди яҡтан ярҙам итеү борон-борондан изге бурыс һаналған. Был байрамда ла кендек әбейенең мәртәбәһе ҙур - «...түр башында мамыҡ мендәр өҫтөндә кендек әбейе ултыра...» [3; 17]. Бала тыуғас, таҙалыҡты тәьмин итеү – шулай уҡ мөһим бер шарттарҙың береһе. Әсәнең һәм яңы тыуған баланың сәләмәтлеген нығытыу өсөн мунса яғыу йолаһы ла был повеста киң яҡтыртыла: «бала тыуғас, көн һайын мунса яғалар» [3; 17]. Автор әҫәрҙә үрҙә ҡарап үтелгән, бала тыуғандан һуң үтәлгән йолалар менән сикләнә.

Шулай итеп, Мостай Кәримдең «Оҙон-оҙаҡ бала саҡ» әҫәрендә баланың донъяға килеүенә бәйле йолалар әҫәрҙең ваҡиғаларын йәнләндереп, мауыҡтырғыс итеп бирелә һәм повестың идея-эстетик йөкмәткеһен байыта.

ӘҘӘБИӘТ:

1. Башҡорт халыҡ ижады: Йола фольклоры. – Өфө: Башҡортостан «Китап» нәшриәте, 1995. – 560 бит.

2. Бикбулатов Н.В., Юсупов Р.М., Шитова С.Н., Фатыхова Ф.Ф. Башкиры: этническая история и традиционная культура. Уфа: Научное издательство “Башкирская энциклопедия”, 2002. – 248 с.

3. Кәримов М. С. Оҙон-оҙаҡ бала саҡ. – Өфө: Китап, 2012. – 272 бит.

4. Руденко С. И. Башкиры: Историко-этнографические очерки. – Уфа: Китап, 2006. – 376 с.

© И. М. Салихова, 2014

Р.М.Саяфутдинов,

студент 3 курса ФБФиЖ БашГУ, г.Уфа

Научный руководитель: И.Г.Кульсарина,

канд.филол.наук, доцент БашГУ, г.Уфа

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА В ИРАНЕ

Переводы произведений русских писателей в Иране появились в первой половине ХХ века, и они органически вошли в литературный процесс Ирана, оказав огромное влияние на формирование и развитие оригинальных прозаических жанров в персидской литературе. Русские переводные произведения становились частью национальной литературы, способствовали ее обогащению и развитию. И сейчас можно смело сказать, что без учета переводной литературы картина национального литературного развития не будет полной.

Иранцы еще в ХIХ веке были знакомы с русской классикой в оригинале и в переводах на западноевропейские и восточные языки. «Уместно напомнить, что персидский поэт Фазильхан Гаруси, направлявшийся в свите Хосров-мирзы главой так называемой «извинительной» миссии в связи с убийством А.С. Грибоедова ко двору Николая I в 1829 году, при встрече с Пушкиным на Кавказе сказал, что предполагал увидеть его в столице.

В начале ХХ века стали ширится многосторонние связи Ирана и России. В это время в Иране в городе Тебриз открылась русская школа, где преподавали русский язык. Общеизвестно, что первые переводы произведений Л.Н. Толстого в Иране – легенды «Ассирийский царь Ассархадон» и рассказа «Чем люди живы» – были сделаны именно преподавателями этой школы в 1906 году. А самым первым, изданном на персидском языке, произведением русских писателей была комедия А.С.Грибоедова «Горе от ума», переведённая в 1900 году. В 1912 г. впервые на сцене Тегеранского театра была поставлена комедия Н.В. Гоголя «Ревизор». В 1930 г. Садек Хедаят впервые перевёл на персидский язык рассказ А.П. Чехова «Крыжовник». Тогда же Мирза-Хусейнхан Ансари перевёл на персидский язык повесть А.С. Пушкина «Выстрел», а Парвиз Натил-Ханлари переложил другую его повесть – «Капитанскую дочку».Из переводов, вышедших в Иране, относится к 1927 г. В этом году в рештской газете «Иране кабир» в переводе редактора газеты Екикьяна была напечатана повесть «Дубровский». Литературная революция в Иране выразилась прежде всего в возникновении в самом начале XX в. художественной прозы, вовсе отсутствовавшей до этого времени. Художественная персидская проза прошла сложный путь развития от исторического романа через роман, критически рисующий писателю современную жизнь, к короткому психологическому и реалистическому рассказу. Идет борьба за литературный язык, который приближается к живому общедоступному языку, освобождаясь от груза вычурных и надуманных украшений, присущих издавна персидской прозе. В 30-х годах XX в. в персидской художественной прозе начинает развиваться реалистический стиль, который находит своего лучшего выразителя в лице Садека Хедаята. Не случайно, что именно в самом начале 30-х годов на персидском языке появляются переводы реалистической прозы Пушкина. Именно с этого периода в персидской прозе особенное развитие получает жанр короткого рассказа, почти вытеснивший впоследствии роман.

В 1931—1932 гг. издательство Ховар в серии «Афсане» тоненькими книжками небольшого формата выпускает три повести А. С. Пушкина: «Пиковая дама» (بیبی گلابی) в переводе Солтана Шарефетдина Кахремани, «Выстрел» (تیر تپانچه), в переводе Мирзы Хосейнхана Ансари и в переводе Парвиза Нателя Хонлари была напечатана «Капитанская дочка» (دختر سلطان), изданная одной книгой.

Однако подлинное развитие перевод русской литературы в Иране получил в 40-х и 50-х годах ХХ века. В годы Второй мировой войны и распространения «левых» идей в Иране широкое распространение получил перевод на персидский язык советской литературы. Ориентация на русскую литературу, как классическую, так и советскую, сохранилась и в течение последующих десятилетий, что практически гарантировало полную продажу переведённых произведений.

В 60-70-е годы ХХ века распространение русской литературы в Иране было связано с деятельностью старейшей партии - народной партии Ирана, или партией «Тудэ». О ее роли в распространении русской культуры в Иране говорит то, что более 90% того, что иранцы знают о русской литературе, известно благодаря деятелям литературы и культуры, являвшимся сторонниками этой партии. Социалистическая по своей идеологии, партия «Тудэ» соответствующим образом подбирала и русскую литературу для перевода на персидский язык.

Особой популярностью в Иране пользуются произведения А.П. Чехова, Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского. В произведениях Ф.М. Достоевского иранского читателя больше всего привлекает духовная напряженность: художественная, философская, религиозная, свойственная мысли великого русского писателя. Произведения Достоевского не только расширили представления иранцев о русской литературе, но и обогатили саму духовную жизнь иранского общества.

Книги Л.Н. Толстого находят отклик у иранских читателей обнажением религиозно-нравственных проблем общества. Глобальность мысли, грандиозность идей нравственной философии Толстого имеют огромное значение для всего человечества. Что касается иранского общества, то можно с уверенностью констатировать: Лев Толстой стоит в ряду двух-трех русских писателей, которые заняли особое важное место в духовной жизни современного Ирана.

Рассказы Чехова иранские читатели любят в первую очередь за их краткую форму. Чеховские новеллы оказались в Иране тем образцом, который соответствовал их национальным интересам и литературным вкусам. В них они обнаружили близкую Ирану злободневную тематику: трагедию «маленького человека», осмеяние обывателей, лгунов и лицемеров, чинопочитание и корысть. В Чехове привлекали ненавязчивый, но действенный юмор, лаконичность, изящество и легкость письма и в тоже время суровое осуждение пороков общества.

По справедливому замечанию иранского писателя и переводчика Керима Кешаварза, «рассказы Чехова, в которых он отражает уродливые стороны социальной жизни, знакомы не только ученым Ирана, но и всем образованным персам, которые, читая его, повторяют нашу народную поговорку: «Дорогой, ты говоришь на нашем языке».

После революции 1979 года в Иране, несмотря на нестабильность политической обстановки в стране, произведения русских писателей переводились на персидский язык и находили своих читателей. Однако, переведённая литература была разнородной и отличалась в зависимости от времени. Так, например, если в первые годы после революции большим успехом пользовалась советская литература, и, к примеру, переводились и издавались даже такие малозначимые произведения как роман Юрия Бондарева «Горячий снег», то после относительной стабилизации обстановки в Иране и ориентации общества на поиски смысла жизни и места человека в мире, особенно после распада СССР, на первый план снова вышел перевод произведений классиков русской литературы. Именно в эти годы иранские книгочеи стали постепенно и, не боясь шантажа со стороны просоветских политических группировок, знакомиться с произведениями М.Булгакова, В. Набокова, А. Ахматовой и других их современников. В качестве примера можно привести тот факт, что роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» с 1983 г. до 2011 г. переиздавался четырнадцать раз, что бесспорно является рекордом для Ирана.

Вместе с тем необходимо отметить, что все эти произведения переводились на персидский язык не с русского, а с других европейских языков. Сначала большей частью с французского языка, с которым было знакомо большее количество образованных иранцев, а затем и с английского языка. Данное обстоятельство усложняет дискуссию о качестве перевода тех произведений, так как перевод на персидский язык был переложением перевода на другой язык. Вопрос о том, как соотносились качество перевода с третьего языка с оригиналом, и каково было мастерство переводчика, остаётся открытым.

В советскую эпоху в Иране продавались произведения выдающихся представителей русской и советской литератур, переведённые и изданные в Советском Союзе. Тем не менее, качество перевода этих изданий не было высоким. Вероятнее всего, переводчиками тех произведений были либо иранцы, проживавшие в Советском Союзе, либо сами советские переводчики, изучившие персидский язык. В качестве примера таких переводов можно привести перевод романа Чингиза Айтматова «Прощай, Гульсары!», выполненный Хабиболлахом Форугияном, иранцем, проживавшим в СССР.

Вместе с тем, в последние годы наблюдается коренное изменение в деле перевода произведений русской литературы на персидский язык. Характерным признаком данного изменения является перевод произведений непосредственно с русского языка. Переводчиками этих произведений являются те, кто изучал русский язык в иранских университетах, либо являются выпускниками университетов русскоязычных стран. Некоторые из таких молодых переводчиков смело издают свой перевод под одним переплётом с оригинальным текстом. Их смелый шаг предоставляет персоязычным читателям благоприятную возможность для изучения русского литературного языка, а также критикам для сравнения текстов и оценки качества перевода. Хотя до настоящего времени представители молодого поколения иранских переводчиков не брались за перевод больших произведений русской литературы и в основном переводят стихи и короткие рассказы, тем не менее, даже такие переводы можно считать подготовительной работой к переводу объёмных книг.

Иранские любители книг постоянно следят за новинками переводов как западноевропейской и американской литератур, так и русской. В XXI веке иранские библиофилы ожидают от России, вышедшей из тесных идеологических рамок и прошедшей сложные испытания, отражения в литературе этих изменений, чаяний и стремлений русского народа. Перевод таких произведений будет важнейшей задачей иранских переводчиков русской литературы.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:

а) на русском языке

Дорри Дж.Х. Персидская литература ХХ века.М., «Муравей», 2005.

Дата добавления: 2014-12-25