Грехопадение первых людей и его последствия

Грехопадение – не просто один из аспектов антропологии, но ключ для понимания человека, мира и истории. Сознание своего несовершенства после грехопадения поставило человека на более низкий уровень, чем он ощущает себя призванным, что было выражено в различных мифах и символах многих религий. Благодаря осознанию этого противоречия в большинстве философских систем сформировалось основное проблемное ядро.

В соответствии с христианским пониманием, библейский рассказ написан символическим языком, отражающим реальные духовные процессы и действительные события (метаисторию всего человечества, то есть его переход в иное состояние развития). Природа первого человека (Адама) сотворена совершенной: он был лишь немного умален перед ангелами (Пс., 8, 6), отличался нравственным здоровьем, в нем не было признаков противления добру, он царствовал над своими помыслами.

Бог никогда не стремился навязать человеку Свою волю, о чем свидетельствует данная ему, как образу Божиему, свобода. Как любящий отец, Создатель не имел интересов, входящих в противоречия с интересами человека, а всегда действовал только для их раскрытия и осуществления. Его забота (промышление) о первых людях выражалась втом, что «насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке; и поместил там человека, которого создал» (Быт., 2, 8). Образ рая как прекрасного сада присутствует во многих религиях как символ счастья, в то время как безводная и бесплодная пустыня – символ смерти. В духовном смысле райская жизнь была состоянием особенной близости человека к Богу, в житейском понимании – блаженным жилищем, жизненным изобилием. Рай был дан человеку во владение, «чтобы возделывать его и хранить его» (Быт., 2, 15), что не означало труд как принудительную обязанность для выживания, но являлось органическим продолжением Божественного творческого акта, «раскрытием творческих способностей человека как образа Божиего. Для развития душевных качеств – ума, воли и чувств Создатель дал человеку возможность познания окружающего мира и учил его этому. Обучение шло постепенно.

Сначала Бог «образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» (Быт., 2, 19). Так Бог благословляет человека познавать окружающую природу и властвовать над ней. Все живое должно окружать человека и жить с ним во взаимосвязи, содружестве, а не в борьбе. Создатель вводит человека в сердцевину Своего творческого процесса, призывая его к сотворчеству, сотрудничеству. Человек находился в полной гармонии с природой: понимал язык зверей, они были послушны ему, как царю.

Воля первозданного человека характеризовалась нравственной свободой, предполагающей обдуманность и ответственность решения, и служила Божественному закону, то есть развивалась в добром направлении: Адам, сотворенный по образу и подобию Бога, не знал колебаний между добром и злом, а в его сердце не было порочных движений и чувств.

Бог, заботясь о телесной природе человека, дал ему в пищу плоды райских деревьев: «от всякого дерева в саду ты будешь есть» (Быт., 2, 16). Человек может существовать только в прямой и органической связи с миром, с его материей: через пищу он усваивает и преобразует ее в плоть своего собственного тела. Уже в раю Бог дарует ему плоды и злаки как предварительное условие его жизни, тем самым проявляя Свое отношение к человеку. Заботясь о нравственном возрастании человека, Бог дает Адаму помощника «соответственного ему» – жену: только в заботе о других возможна реализации жизни по Божественному образу жертвенной любви.

Связь человека с Богом в раю носила не религиозный характер (посредством жертвоприношений и молитв) и даже не столько моральный (соблюдение законов), а воспринималась как реализация отношений и общения с Творцом, то есть как жизнь с Ним и благодаря Ему. Такое общение человека с Богом вновь станет возможным только в Таинстве Причастия христианской Церкви, когда верующие, вкушая пресуществленные хлеб и вино, принимают Тело и Кровь Христову.

Добро воспринималось человеком как Божественное благо, так как его отношение к Богу было основано на полном доверии Ему. Как для маленького ребенка отец, Бог был для Адама высочайшим нравственным авторитетом и образцом («прообразом»). Первые люди доверяли Богу, как самому близкому: «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» (Быт., 2, 25).

Необходимым нравственным условием постоянного общения с Богом и вечной жизни в раю было соблюдение единственной заповеди, данной Творцом: «А от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (Быт., 2, 17), то есть через плоды этого дерева нельзя быть причастным Богу, а можно познать тление и смерть.

Глубинный смысл заповеди о дереве добра и зла в том, что познание человеком этих категорий будет действовать не в его интересах: Адам был еще слишком мал, чтобы понять всю глубину Божественной сущности. Но это не рационалистическое знание, что «хорошо», а что «плохо» и заповедь – не прихоть Творца, а желание уберечь человека от трагических и необратимых последствий смерти. Она дается не в категорически запретной форме, а так, что человек, имеющий свободу, должен сам понять ее смысл и добровольно исполнить, руководствуясь голосом Бога в своей душе (совестью). Это предполагает сыновнее доверие Адама Богу. Примечательно, что запрет на вкушение с этого дерева дан сразу после заповеди возделывать сад, что как раз и означало взращивать, приумножать, расширять сферу познания. Значит, не познание как таковое запрещает Господь, а предупреждает о смертельно опасном для человека способе познания: всего без разбора, без критерия, без Бога, то есть смешивая в своей душе добро и зло. Ведь язычники исходят из приоритета своего разума, якобы способного видеть различия между добром и злом, а ограничение своей воли рассматривают как нарушение их естественных прав. В таком случае Бог им нужен только для того, чтобы исполнить их желание и удовлетворить их потребности, а не для того, чтобы советоваться с Ним о правильности выбранного пути. Но, согласно христианскому пониманию, дав человеку свободу, Всесильный Бог ограничивает сферу приложения собственной воли, чтобы дать возможность действовать Своему возлюбленному творению: человек призван выбирать Божие не по приказу и из-за животного страха, а в доверии ума и сердца. Православное богословие подчеркивает, что вселенная строитсяправильно только при согласии воли человеческой с волей Божией («синергия» по св. Иоанну Кассиану).

В библейском понимании «вкусить» означает не только «принять пищу», но и «испытать что-либо» (ср. «Вкусите, и увидите, как благ Господь!» Пс., 33, 9). Слово «познать» также имеет не гносеологический смысл (познание как изучение), а органический, то есть восприятие в себя иного объекта, естества, которое до этого находилось вне познающего субъекта (ср. «Адам познал Еву, жену свою» – Быт., 4, 1 и это уже одна плоть). Поэтому «вкусить с дерева познания добра и зла» значит воспринять в свою душу смешение добра и зла и делать по мере надобности то или другое. Это приводит к искажению образа Божиего в душе человека, так как в Боге нет никакого смешения добра и зла, а только одно добро. Следствием становится отпадение человека от жизни с Богом, от Его блаженства и бессмертия. Так в библейском тексте о растущих в раю деревьях раскрывается тайна природы и жизни человеческой души: ее путь к вечной жизни или путь к вечной смерти.

Первородный человек, созданный по образу Божиему, не имел в своей душе зла, оно было привнесено туда извне, хотя с его добровольного согласия. Как подросток перед выбором мировоззренческих ценностей и жизненного пути, считая себя готовым к самостоятельным поступкам, перестает слушать советы любящего отца, по-прежнему желающего ему только добра, так и Адам, перестав слушать голос Бога, употребил своюсвободу не во благо себе. Глядя на дерево познания добра и зла, он всегда имел соблазн реализовать заложенное в нем стремление к познанию путем, противным заповеди Отца. Но свобода Адама, понятая не как единство его воли и воли Творца, создавала для человека внутреннюю готовность к искушению, поэтому виновником грехопадения является не Бог, а сам человек, душа которого повинна в том, что не устояла перед соблазном нарушить заповедь Создателя и употребить свою свободу в нарушение воли Отца.

В Священном Писании видимым носителем этого соблазна является змей, который «был хитрее всех зверей полевых, которых создал Бог» (Быт., 3, 1), то есть он не являлся самостоятельным началом, равным Богу по силе, а был Его творением. Образ змея символичен: он ядовит и опасен, его движения напоминают словесную изворотливость лгуна и клеветника, искажающего правду и украшающего ложь, а шипение – наушничество и ворожбу. Он олицетворяет дух зла, который появился в ангельском мире еще до сотворения человека, когда светоносный ангел Денница, возгордившись, поставил ум свой «наравне с умом Божиим» (Иез., 28, 2), духовно отпал от Бога, был изгнан из рая и стал диаволом («клеветником») или сатаной («обвинителем»). Главная задача змея заключалась в том, чтобы путем смешения в душе человека добра и зла, разобраться в которых без Божественной помощи он будет не в состоянии, перевернуть иерархическую систему ценностей и разрушить их гармонию, созданную Богом, поставив на Его место человека, ставшего «как бог». Следствием становилось изменение ценностных приоритетов в самомчеловеке между его духом, душой и телом.

В тексте Библии ничего не говорится о том, что Ева увидела змея, она только услышала его голос: зрительного образа могло и не быть (голос врага порой слышен в душе, но образ его невидим). Лукавый дух приступает к открытой человеческой душе, чтобы вступить с ней в собеседование и возбудить в ней природное стремление к истине: «И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни с какого дерева в раю?» (Быт., 3, 1). Всем очевидна ложь этого вопроса, и в его слушании еще нет греха, но он уже предполагает возможность ложного ответа (на святоотеческом языке это называется прилогом). Здесь характерен призыв усомниться в истинности Бога (подлинно ли?) и в Его благости (не дает вкушать).

Несмотря на недопустимость контакта с лжецом, душа человеку дает верный ответ, в котором повторяется заповедь Бога, звучащая в сердце: «И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть» (Быт., 2, 2 – 3). Ева даже добавляет к заповеди запрещение не только не вкушать, но и прикасаться к плодам запретного дерева: человек даже не должен помышлять о возможности смешения добра и зла в своей душе. Нолжец не был отогнан, осталось впечатление («впечатать») от разговора с ним и возможность его возобновления, а в душе – интерес к теме (ведь змей живет, хотя и опровергает Бога) и внутренняя борьба. С одной стороны, в человеке заложено стремление к творческому познанию мира и совершенствованию («обожению»). С другой стороны, его свобода на этом пути ограничена неспособностью различать долговременные последствия своего выбора, если голос Божий не укажет ему, какое из них будет в его интересах и действительно приведет к возрастанию (добру), а не к упадку и гибели (злу).

Это якобы существующее противоречие и показывает искуситель, пойдя на открытую ложь: «И сказал змей жене: нет не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт., 3, 4 – 5). Так подрывается доверие человека к Богу и страх нарушить Его заповедь. Это призыв к бунту против Творца, обвинение Его во лжи и зависти к человеку: Он якобы боится тех возможностей, которые откроются в человеке после вкушения запретного плода.

Искуситель добился того, чего хотел: «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (Быт., 3, 6). Ева по-другому посмотрела на страшное дерево и увидела, что оно прекрасно, то есть в ее сознании появилась некая ценность вне Бога и его заповедей. Душа соблазнилась тем, что ей было свойственно с момента создания: потребностями тела, эмоций и интеллекта. Бог даровал человеку все эти потребности, но при условии, что они будут удовлетворяться не от дерева познания добра и зла – символа смерти, а от подлинного источника жизни. Диавол показал человеку возможность иного образа жизни, которую предоставил как новую ступень его развития и совершенствования («откроются глаза ваши, «вы будете как боги»). У человека появилось представление о другом пути к его высшей цели («обожению»), который разрушает всю иерархию: в центре бытия помещается не Бог как Источник этого бытия, а сам человек, ставший «как бог», затем – его желания, но не заповеди, что искажает Божественный образ человека.

Отцы Церкви свидетельствуют о том, что все грехопадения совершаются постепенно. Сначала возникает прилог, когда без намерении и против воли человека через чувства или воображение в его душу входят греховные представления. Это еще безгрешно, но создает возможность греха. Следующая ступень – сочетание, то есть принятие прилога, добровольное размышление о нем. Затем сложение – услаждение души пришедшим греховным помыслом и принятие его как истины. Далее наступает пленение, когда душу одолевают греховные мысли, нарушающие ее мирное устройство. Это переходит в страсть – долговременное и ставшее привычкой услаждение страстными помыслами, что называется в христианской аскетике рабством греху.

Но если бы были видны все последствия обмана и греха, то невозможно было бы обманывать и грешить. Поэтому первые люди увидели не то, на что рассчитывали: «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Быт., 3, 7). Жгучее чувство стыда за собственный поступок – первое ощущение после совершения греха. Второе – желание скрыться от Бога в место, где Егонет, утратив понятие о Его вездеприсутствии: «и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая» (Быт., 3, 8). Ощущение наготы – это потеря чувства Божией благодати, разрыв личных отношения с Богом, ощущение собственной малости и ничтожности перед Ним: Создатель перестал восприниматься как близкий и любимый, а отношения с Ним утратили жизненный характер.

На каждом этапе грехопадения возможен возврат к Творцу и жизни с Ним: падение не есть отпадение, окончательный разрыв с Богом, человек мог покаяться и возвратить себе прежнее достоинство. Создатель смиренно выходит на поиски падшего человека: «И воззвал Господь Бог к Адаму, и сказал ему: где ты?» (Быт., 3, 9). Так в Новом Завете будет искать Христос заблудившуюся овцу. Богу нет необходимости искать спрятавшегося Адама: Он и так видит его, но пока не хочет быть его Судьей, надеясь на покаяние: человеку даны разум, чтобы он мог сознательно осудить свой поступок, и воля, чтобы открыто признать свое отступление от заповеди. Творец, подарив людям жизнь и мир, дав заповеди и предупредив об опасности, требует доверительных отношений и не управляет каждым шагом человека, и когда последний совершает ошибку, не корит, не угрожает, а отечески спрашивает: где ты, куда уходишь, подумай, что ты теряешь. Но чувство вины и страх смерти как ощущение невозможности обрести источник жизни вне себя («как бога») охватывают Адама, вместо покаяния Создатель услышал неблагодарность и прямое обвинение: «жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел» (Быт., 3, 12). Так разрушились не только связь с Богом, но и брачное единство, дарованное Творцом, а Адам, подобно своему наставнику в грехе, впервые становится лжецом.

Но Бог по-прежнему милосерден к людям: Он сделал «Адаму и жене его одежды кожаные и одел их» (Быт., 3, 21), то есть скрыл Свой образ в телесной оболочке, которая разрушается смертью, оставляя бессмертными душу человека и его дух. Но падший дух, познавший зло, не должен находиться в высшем духовном мире (раю), и Адам не может вернуться туда, пока зло остается внутри него, в его душе. «И выслал его Господь из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят, И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч, обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт. 3, 23 – 24).

Православные считают, что в результате грехопадения люди лишились не только блаженства и сладости рая, потеряв Царство Божие, – изменилась и исказилась вся природа человека: он впал в «противоестественое состояние». Искушение проникает в трехсоставную природу человека – тело, душу, дух, «ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца» (1 Ин., 2, 16). Добро и зло становятся одинаково приемлемыми средствами для удовлетворения желаний. Дух вместо стремления к Богу стал подвержен страстям, душа попала под власть телесных инстинктов, тело утратило первоначальную легкость и превратилось в греховную плоть. В жизнь человека вошли страдания болезни, скорби. Он стал смертным, так как перестал вкушать от дерева жизни. Физическая смерть человека – тот естественный предел, который ограничивает во времени любое злое явление, но не означает конец бытия и жизни души.

В результате грехопадения изменился весь окружающий мир, была нарушена изначальная гармония между природой и человеком: «проклята земля за тебя» (Быт., 3, 17). На ней уже не будет все расти само собой, но «тернии и волчцы произрастит она тебе» (Быт., 3, 18), то есть человек своими делами может сделать землю непригодной для своего жительства. Звери тоже становятся врагами человека, потому что «тварь покорилась суете не добровольно» (Рим., 8, 20), а по его вине.

После Адама и Евы грех быстро распространился среди людей: «как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим., 5, 12). Прирожденная греховность человека, всеобщая склонность к греховным поступками в богословии называется первородным грехом (Отцы Церки называют это удобопреклонностью ко греху, которая, однако, не означает фатальной неизбежности совершения греха). Первородный грех Адама представляет собой архетип греха, совершаемого каждым человеком.

Состояние человека после грехопадения очень точно описал апостол Павел: «не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю... Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которое, не хочу, делаю... Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих» (Рим., 7, 15 и 19 и 22 – 23). Живущий в человеке первородный грех расслабляет его волю, стремится подчинить ее своей власти. Если первые люди согрешили гордостью и непослушанием, то уж их сын Каин совершит братоубийство: расположение к греху становится наследственным, а наказание за него – всеобщим.

С рационалистической точки зрения наказание всего человечества за грех Адама является несправедливостью, но ни один христианский догмат не постигается разумом. Учение об ответственности человечества за грех осмысливается в связи с догматом об искуплении человека Новым Адамом – Христом; «как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни... дабы как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась чрез праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим» (Рим., 5, 18, 21). Он предпочтет Бога именно там, где Адам предпочел самого себя. По словам философа Владимира Лосского, сатана приступит ко Христу после Его Крещения и предложит Ему то же искушение, но искушение трижды разобьется о соединенные в Нем волю Божественную и волю человеческую.

Бог не мстит человеку за его грех и отступление и не нарушает Своего замысла о нем, но падший человек не может быть в раю по определению. Творец не отнял у него ни Своего образа, отличающего человека от животного мира, ни свободы его воли, ни разума, способного постигать духовные начала, ни других его способностей. Но Бог показывает нравственное достоинство Своего бытия, ибо невозможно «общение праведности с беззаконием. Что общего у света со тьмою?» (2 Кор., 6, 14). Правда Творца состоит в том, что, осуждая первородный грех как нарушение совершенной человеческой природы, Он по Своей любви и милости дает человеку средство освобождения от него, привнесенное в мир Сыном Божиим на Голгофском кресте: вступление в Новый Завет с Богом через Таинства христианской Церкви.

Дата добавления: 2014-12-25