О библейской религии и библейских чудесах 6 страница

Глава 16 350. Гесиод. Теогония, 644 сл. 351. См.: Илиада, I, 601, 60, 560; IV, 25, 48, 67; V. 336; XIV, 312 идр. указания. 352. Павсаний, X, 4,3; I, 30,2; VIII, 4,1,2; Эсхил. Прометей, с. 6. 353. Гесиод в Теогонии (556) говорит о существовании огня до похищенияего Прометеем, и, следовательно, речь идет об утрате огня, а не изобретении.В другом месте Гесиод прямо говорит о том, что Зевс отнял огонь у людей. 354. См.: Г. Властов. Цит. соч., с. 194. 355. О связи магии и науки см. выше гл. IV. Замечательно, что ещеДемокрит рекомендовал женщинам во время менструаций обходить поля, так какменструальная кровь якобы помогает против вредителей. Это прямой переход отхтонической магии к "научному хозяйству". 356. Феокрит. Идиллии, VII, 106. 357. Эсхил. Прометей, с. 30. 358. См. изображения крито-микенских жрецов в цитированном исследованииС. Лурье, с. 315. 359. См. соответствующие главы в кн.: А. Мень. Дионис, Логос, Судьба. 360. Илиада охватывает события в конце многолетней осады, но не доходитдо падения Трои. Свод всей троянской эпопеи, как она отразилась не только уГомера, но и в других легендах, см.: М. Альтман. Греческая мифология. М.,1937, с. 168 361. Илиада, XXII, 209. 362. О генетической связи Судьбы и Богини-Матери см.: Д. Томсон.Доисторический эгейский мир, 1958, с. 339; Л. Немировский. Идеология икультура раннего Рима, 1964, с. 74. 363. Илиада, VI, 146, IX. 364. О микенских захоронениях см.: Б. Богаевский. Крит и Микены, с.202. 365. Илиада, VII, 410, 428. 366. Одиссея, XI, 601. 367. Одиссея, XI, 106. 368. Ф. Зелинский. Цит. соч., с. 105. 369. Фукидид. История, I, 12; см. также: Геродот, II, 171; VIII, 73. 370. См. следующую главу. Часть IV НАРОД ЗАВЕТА Глава семнадцатая "ДОМ РАБСТВА". МОИСЕЙ Египет, ок. 1300-1230 гг. Верою оставил он Египет, не убоявшись гнева царского, ибо он, как бы видя Невидимого, был тверд. Послание к Евреям 11,27 Ни один самый смелый человеческий вымысел не может соперничать с тем,что совершается в действительной жизни. Когда мы стоим у поворотаисторической дороги, какими беспомощными кажутся попытки людей предсказать,что ожидает нас за углом! История - это непрерывное творчество, фейерверкнеожиданностей, и только слепая приверженность к идолу "научности" можетвызвать желание втиснуть в прокрустово ложе теорий и схем живое историческоецелое. Правда, всегда существовали люди, способные в силу какого-тотаинственного инстинкта угадывать общую тенденцию мирового процесса, но ихинтуиция принадлежит совсем другой области, чем "научное предвидение"социологов и философов. На историю слишком часто смотрят как на естественно-природное явление ипоэтому думают, что в ней определенные причины неизбежно должны производитьсоответствующие следствия. Однако если в мире физических явлений мыдействительно как будто имеем дело с такими незыблемыми закономерностями, тов истории иногда может произойти нечто совершенно непредвиденное,противоречащее всему имевшему место до сих пор. Наглядным примером томумогут служить судьбы религии Единобожия. Первой попыткой утвердить его для целого народа была реформацияЭхнатона. Несмотря на то что она потерпела поражение, учение о Едином Богене прошло бесследно для египетского религиозного сознания. Те самые жрецы,которые предали "еретика" проклятию, невольно оказались под обаянием"атонизма". Ведь в их собственной духовной традиции уже давно ощущалосьтяготение к Единобожию. В гимнах Амону-Ра, составленных после торжества Фив,мы находим ясные отголоски амарнской эпохи: Привет тебе от всего живущего, Единый, единственный со множеством рук! Спят все, но ты не спишь, Помышляешь полезное для твари своей. Многие тексты называют Амонатворцом всех людей, независимо от языка и цвета кожи, защитником угнетенных,стражем Истины. Таким образом, развитие в сторону монотеизма в Египте продолжалось ипосле Эхнатона. Можно было бы ожидать, что рано или поздно среди жрецовявится смелый человек, который доведет до конца дело религиозной реформы истрана фараонов станет всемирным очагом веры в Единого. Между тем фиванскую религию ожидал постепенный упадок; солнечноеЕдинобожие захлебнулось в мутных волнах суеверий, а магистральный путьБогоискания оказался проходящим там, где этого не мог подозревать никто. Отстраивались Фивы, кипели политические страсти, плелись интриги, исвергались династии, египтяне сражались с хеттами, свирепствовали в Сирии;военные парады, грандиозные стройки, торговые экспедиции сменяли друг друга,а в земле Гесем на востоке Дельты текла тихая, бедная внешними событиямижизнь израильских пастухов. Они остались в стороне даже от тех волнений, которые охватили страну вовремена Эхнатона, и лишь только самые отчаянные из евреев воспользовалисьослаблением власти фараона в Палестине и ушли туда. Там они столкнулись скнязьями - ставленниками Египта, которые оказали им сопротивление. У стенГата пало много израильтян из колена Эфраима, но некоторые населенные пунктыим удалось захватить. Библия говорит, что именно эти Эфраимиты основали вПалестине город Бет-хорон. Быть может, это их имел в виду царь Иерусалима,когда жаловался Эхнатону на нападения хабири371. Однако израильтяне, оставшиеся в Гесеме, оказались счастливее.Египетские пастбища в то время были единственным тихим уголком, в которомИзраиль сохранился для будущего. Почти четыре столетия обитали племена Бене-Исраэля на заболоченныхлугах Гесема372. И тем не менее мы ровно ничего не знаем об этом периоде ихистории. Библия, которая так подробно останавливается на эпохе Авраама,вдруг умолкает. Чем объяснить это? Народная память, как правило, сохраняетславные и роковые моменты своего прошлого. Великие битвы и катастрофы,подвиги и бедствия - вот что поражает воображение людей и на веказапечатлевается в песнях, сказаниях, былинах. Ничего подобного, очевидно, непроисходило в египетский период израильской истории. Евреи остались чуждыЕгипту, равно как и были оторваны от вольных степей. Узок был их мир,ограниченный с одной стороны угрюмыми фортами фараонов, а с другой -камышовыми топями и цепью Горьких озер. На полях Гесема бродили несметные стада, принадлежавшие Большому Дому.Израильтяне были обязаны следить за ними, перегонять их на новые пастбища,докладывать египетским чиновникам об их состоянии и численности,организовывать поставки скота для нужд двора. Так было при гиксах. Бытьможет, это положение сохранилось и при новой династии. Уберегли ли жители Гесема свое единственное духовное наследие - древнююверу предков? Из-за отсутствия источников на этот вопрос ответить трудно. Вовсяком случае, влияние на них египетской религии было, вероятно, ничтожным.Скорее всего, как и гиксы, они даже испытывали неприязненное чувство кегипетским богам. Быть может, некоторые из них восприняли религию гиксскоговаала Сутеха и изображали его в виде быка или змеи - знака божественноймудрости373. Но то, что предания об Аврааме и патриархах дошли до следующихпоколений, может служить косвенным доказательством в пользу того, чтоизраильтяне не утратили памяти о религиозном Откровении, данном их праотцу. Некоторые элементы язычества все же проникли в их религию. Охраняя своистада, израильтяне боялись вреда, который могли принести духи пустыни. В ихпредставлении эти страшные существа, злобные и мстительные, скрывались заболотами и насылали болезни и смерть. Они рисовались воображению израильтянв виде сатироподобных демонов; их царем был козлоликий бог Азазел. Чтобыуберечь себя от этих рогатых призраков, пастухи усердно задабривали их,принося жертвы и ограждаясь заклинаниями374. Часть израильтян стала переходить к оседлому образу жизни375. Вероятно,к ним проникла и письменность. В эпоху гиксов азиаты начали формировать свойалфавит. В основу его были положены египетские иероглифы, давшие началобуквенной системе из 22 знаков, распространенной у племени Синая, которым,возможно, впоследствии воспользовался и Моисей376. Как бы ни были далеки израильтяне от египетских дел, положение в странене могло не коснуться их. Вскоре после политического упадка, связанного с"еретиком из Ахетатона", начался новый (и последний) военный подъем Египта.Снова войска фараонов двинулись в Палестину. Сети I (ок. 1317- 1301 гг.)стремился восстановить то, что было утрачено и разрушено в период "солнечнойреформации". При нем начались усиленные строительные работы. Памятники,храмы, дворцы, крепости спешно реставрировались. Тысячи военнопленных ирабов томились в царских каменоломнях, добывая материал для грандиозныхстроек. Сети не жалел ни средств, ни людей. Однако эта беспощаднаяэксплуатация не распространилась на местное население. Египетские рабочиетрудились в условиях несравненно лучших, чем сирийские пленники, на которыхбыла возложена главная тяжесть работ377. Вероятно, в это время возник планпривлечения к строительным работам семитических племен Дельты. ПастуховГесема пригнали на стройки и заставили тесать камни, делать кирпичи итаскать тяжести. Так кончился спокойный период жизни Бене-Исраэля, и сыныего оказались в "Доме рабства". В народной памяти эта пора запечатлелась как гнетущий кошмар. Особеннотяжело пришлось израильтянам, когда на престол вступил сын Сети - Рамсес II(1301-1234). В первые годы своего правления он совершил победоносный поход вСирию и после упорной борьбы заключил союз с. самым могущественным народомПередней Азии - хеттами. Когда Рамсес покончил с военными делами, он целикомотдался строительству. Обладая детским тщеславием, он готов был все дворцы ихрамы, созданные предшественниками, приписать себе. С этой целью он выбивалсвое имя на каждом здании, привлекавшем его внимание. При нем был созданколоссальный Рамсесэум, где возвышалась исполинская его статуя, иудивительный храм в Абу-Симбале, высеченный в естественной скале у Нила.Вход в храм украшали четыре сидячих изваяния Рамсеса высотой в двадцатьметров. Казалось, молодой царь (он вступил на престол восемнадцати лет)хотел затмить всех правителей и царей прошлого. Рамсес был родом из Нижнего Египта, Дельта была постоянной егорезиденцией, и он решил построить там большой укрепленный город. Лучшееместо, чем Аварис, для этой цели придумать было трудно. Гиксская столица,вот уже многие годы находившаяся в запустении, вновь ожила. Царь назвал ееПер-Рамсес (Дом Рамсеса) или просто Рамсес. Отсюда фараону легко былоподдерживать сношения с Сирией и хеттами, здесь были сооружены большиепродовольственные склады на случай войны или голода. Новая метрополия быстронаселялась. Вся область получила по имени города название "земли Рамсеса".Кроме Пер-Рамсеса, в районе Гесема выросла крепость Суккот, или Секу, иПи-Атум (библейский Питом), в которых также были построены большиепровиантские склады378. Как и Сети, Рамсес пригонял на свои стройки тысячирабов и военнопленных. А так как недалеко от города начинались луга и болотаГесема, где жили израильтяне, то фараон приказывал сгонять их настроительство и эксплуатировать, насколько это возможно. Для Израиля этобыли горькие дни. Среди народов древности египтяне славились самыми грандиознымипостройками. Все эти колоннады, пирамиды и храмы свидетельствовали не толькоо дерзновенных замыслах архитекторов, но и о тяжелом подневольном трудемиллионов людей. Достаточно дать себе отчет в том, что величайшие сооруженияЕгипта созданы вручную, чтобы понять, какого сверхчеловеческого напряжениятребовали эти работы. Страшные легенды распространяли в древности профараонов-строителей. Их подавляющие исполинские твердыни внушали ужас инавевали мрачные мысли о судьбе тех, чьими руками они построены. И еслиправители, наученные горьким опытом восстаний и беспорядков, стремилисьсделать для туземцев работу не столь изнурительной, то для рабов иинородцев, какими были израильтяне, пощады не было. Напротив, встревоженныйбольшей численностью "аперу" (как называли сирийских рабочих), фараоннамеревался одним ударом достичь двух целей: отстроить города в восточнойдельте и сильно разредить ее азиатское население. Ведь смертность средирабочих была огромной. Библия повествует о том, что Сыны Израиля были жестоко угнетаемыегиптянами, о том, как под наблюдением надсмотрщиков месили они глину изаготовляли кирпичи для городов Рамсеса и Питома379. Первое время их ещеснабжали материалом для кирпичей, а в дальнейшем их заставляли самихсобирать для этой цели солому. До нас дошло несколько рапортов о стройках,на которых работали солдаты и "аперу". Но гораздо больше могут датьегипетские изображения того времени. На одной из гробниц мы видимизображение, рисующее подневольный труд сирийских рабочих. Одни из нихтаскают и месят глину, другие делают кирпичи, третьи переносят их к местустроительства на шесте вроде коромысла. А сверху за их работами наблюдаетнеумолимый надсмотрщик; в руках у него палка, готовая опуститься на любого,кто покажется ему ленивым или зазевавшимся380. Если бы мы могли перенестись в те времена в "землю Рамсеса", то переднами открылась бы примерно такая картина. Вереница полуобнаженных рабочих сзаунывным пением тянется к лесам, одевающим будущий дворец или храм. Ихспины, согнутые под тяжестью груза, почернели под лучами тропическогосолнца. Другие рабочие волокут на канатах исполинское изваяние, поставленноена деревянные полозья. Каменный лик медленно движется над толпой. Он смотриткуда-то вдаль. Он бесстрастен и спокоен, ему нет дела до рабов,надрывающихся у его ног... Кто бы мог предсказать тогда, что пройдут века илюди извлекут из песков это изваяние в первую очередь потому, что их будетинтересовать судьба этих рабов?.. Свободные пастухи, израильтяне не привыкли к подневольному труду вгородах. Известно, с какой быстротой тают небольшие народы, когда неумолимыезаконы "цивилизованного мира" грубо вторгаются в их жизнь. С ужасом сталидогадываться израильские рабочие, что непосильная барщина, наложенная на нихфараоном, ставит конечной своей целью искоренение их племени. Так навсегданарушилось безмятежное существование поселенцев Гесема. Притеснения обычнослужат к сплочению гонимых. Под влиянием жестокого угнетения у израильтянпроснулось национальное самосознание. Они вспомнили, что они лишь пришельцыв Египетской земле, что их предки некогда пришли сюда с Востока. Теперь онис тоской глядели туда, где за Тростниковым морем и Горькими озерами жили ихсвободные братья. Но куда было спасаться? В Ханаан? Он находился в рукахегипетских ставленников. Дальше на север, к хеттам? Но с ними фараонзаключил договор, согласно которому хеттский царь обязался выдавать Египтувсех беглецов381. Оставался только Синайский полуостров, его дикие и суровыегоры, его безводные пустыни. Но от одной мысли о них обитателей влажнойДельты охватывал ужас.Между тем великий фараон старел. Он все более утрачивал интерес кполитическим делам и заботился лишь об укреплении своей резиденции. Один задругим умирали его наследники, а он продолжал жить среди сказочной роскоши ипокоя. Торжественно справлялись юбилеи этого небывало продолжительногоправления. В глазах народа он, вероятно, стал окружаться ореолом земногобессмертия. Но наконец настал день, когда и ему пришлось разделить общуюучасть людей. В 1234 году, после шестидесяти лет царствования,девяностолетний старик отправился в последний путь к своей вечной обители. Большинство его детей давно умерли, на престол суждено было вступитьтринадцатому сыну Рамсеса Мернептаху, которому уже минуло пятьдесят лет.Таким образом, говоря словами Брэстеда, "один старик наследовал другому". Это не могло не отразиться на положении дел в империи. Уже в последниегоды правления Рамсеса ливийские племена, пользуясь слабостью власти, началивторгаться в Дельту. Теперь же чужеземцы и недовольные повсеместно поднялиголову. Волнения, прокатившиеся, вероятно, по всему Нижнему Египту, не моглине затронуть израильских поселенцев и рабочих, отбывавших барщину настроительствах.Близились дни большого весеннего скотоводческого праздника382. Обычно в эти дни происходили столкновения рабочих с египетскойадминистрацией. Рабочие требовали, чтобы их отпустили в родные дома длятого, чтобы провести праздник в кругу своих, а египетские чиновники обвинялиих в лени и увеличивали нормы работы. Во время этих праздников были нередкимятежи и потасовки. Поэтому египтяне усиливали надзор за рабочими, пленнымии рабами. Однажды среди израильтян распространился слух о неизвестных агитаторах,которые появлялись то на стройках, то среда поселенцев Гесема, призываянарод покинуть "Дом рабства" и идти в пустыню поклониться Богу Авраама, Богуотцов. Люди эти принадлежали к левитам - израильскому племени, тесносвязанному с египтянами; у многих из них были египетские имена. Египетскимбыло и имя их вождя Месу, или Моисея, который и внешне был похож наегиптянина383. Так появляется на исторической арене человек, с именем которого будетсвязано происхождение ветхозаветной религии.Когда мы вчитываемся в древние строки Книги Исхода, в эти безыскусныепредания, записанные странным, порой грубоватым языком, то постепенно переднами начинает вырисовываться яркий и глубоко трагический образ основателяизраильской религии. Он стоит особняком среди других мудрецов древности,более всех непонятый, чаще всех получавший за свой подвиг тупуюнеблагодарность. Ни один из основателей религии не был окружен людьми, втакой степени чуждыми его стремлениям. Если у Будды был Ананда, у Иеремии -Барух или у Сократа - Платон, то у Моисея не было никого. Даже члены егорода, помощники и соратники, оказались, как мы увидим, в основном людьмичестолюбивыми, далекими от его идей и веры. Ни один из основателей религии не был принужден так скоро пойти накомпромисс с неподготовленным мышлением своих последователей и делатьуступки их предрассудкам и привычкам, как Моисей. Но зато приходитсяпоражаться, с какой удивительной гибкостью, мудростью и выдержкой ведет ондело воспитания народа и руководства им. Читая Пятикнижие без предвзятости,трудно отделаться от странного чувства, что в моральном отношении образМоисея иногда кажется даже выше образа самого Ягве, Бога Израилева, каким онрисуется в Книге Исхода. Эта иллюзия возникает оттого, что на страницахдревних писаний живая фигура благородного и великодушного вождя зачастуюсталкивается с тем образом национального Божества, который рисовалсядетскому воображению пастухов. Поэтому и создается превратное впечатление,будто Моисей более справедлив и добр, чем сам Бог384. Но на самом деле именно в общении с открывавшимся ему в горах ВладыкойВселенной черпал еврейский пророк силы для совершения своего непосильногоподвига. Замечательно, что во все трудные и критические минуты Моисей неищет ни у кого поддержки и совета, а обращает свои взоры к небу. Величайшей трагедией в судьбе этого человека было то, что он не тольконе встретил понимания и сочувствия у современников, но и в последующих векахс его именем связывались постановления и ритуально-правовой порядок, глубокоему чуждые. Однако его борьба не пропала даром. Семя духовного, чистогобогопочитания, брошенное мощной рукой этого титана на почву, заросшуюсорняками, пусть и не скоро, но взошло. Великий Завет, принесенный им сСиная, послужит основанием для религиозного переворота, который направитсвой удар против вековых твердынь ритуализма. История Моисея была записана впервые лишь в Х в. до н. э. Прежде онаказалась историкам целиком сотканной из легенд, но впоследствии сталоочевидным, что в основных чертах все рассказанное о нем Библией выдерживаетяркий свет исторической критики и соответствует тем сведениям, которыепринесло изучение древнего Египта385. Однако о многом в этой истории нетточных и ясных сведений, многое прошло через призму поэтического предания, вкотором трудно выделить конкретные детали.Моисей вначале действовал не один. Клан левитов, очевидно, образовалвокруг него преданную дружину. При их поддержке он мог возглавить народноедвижение и удержать впоследствии власть над непокорными и мятежнымиизраильтянами. О Моисее и его сподвижниках ходили самые противоречивые слухи. Егосамого считали волшебником, некоторые утверждали впоследствии, что он -египетский жрец, отставленный от должности. Библейская традиция говорит отом, что он был воспитан египтянами и что дочь фараона усыновила его. В этомпредании нет ничего невероятного. У Рамсеса был большой гарем; известно, чтоодну из царевен звали Бент-Анат. Это семитическое имя, и, возможно, мать еебыла родом из Палестины. Поэтому она вполне могла принять участие в судьбееврейского мальчика. Несомненно одно: по своему воспитанию Моисей был связан с Египтом.Трудно предположить, чтобы предание измыслило эту деталь. Библия говорит,что, будучи выходцем из египетской среды, будущий вождь Израиля не забыл,однако, своего азиатского происхождения. Когда он увидел, как на стройкеегипетский надзиратель избивает израильтянина, он в порыве гнева убилмучителя. В результате ему пришлось бежать, и он, перейдя границу (что былоне так просто в те времена), скрылся в единственном малодоступном месте - вСинайской пустыне386. По автобиографии египетского чиновника Синухета, бежавшего от властей ксирийским бедуинам, мы можем составить представление о некоторыхподробностях добровольного изгнания Моисея387. Синухет необычайно живоописывает свои переживания и страхи, рассказывает, как полз в кустах,прячась от пограничного дозора. Единственный путь его лежал через "Великуючерноту" заболоченных лагун и Горьких озер. Там Синухет заблудился и умиралот жажды, когда его спасли бедуины. Кочевники приняли египтянина хорошо.Вождь племени обласкал его, принял в свою семью, женил на своей дочери.Много лет провел Синухет среди бедуинов, вдали от цивилизации, живя жизньюпервобытного кочевника. "Я пек хлебы каждый день, - с удовольствиемвспоминает он, - имел вино постоянно, а также вареное мясо и жареных птиц,не считая антилоп пустыни". Бедуины считали за честь сделать "своим"знатного египтянина. В точно таком же положении оказался и Моисей. В своих скитаниях попустыне он столкнулся с еврейскими племенами мадианитян388. Это быликочевники-скотоводы, иногда водившие купеческие караваны в Египет иПалестину. Они обитали близ священной горы Синай на юге полуострова. Как иСинухет, Моисей был радушно принят бедуинами; их шейх, жрец Рагуиль-Иофор(Иетро), приютил беглеца, и Моисей вкусил всю прелесть безмятежной жизнисвободных скотоводов. Он женился на дочери шейха и пас его стада на склонахХоребских гор. И именно там с ним совершился таинственный переворот,превративший его в вождя и пророка.Тщетно вглядываемся мы во мглу веков, пытаясь угадать, что произошло соснователем израильской религии в те дни, когда он в одиночестве блуждалсреди гор. О его внутренних переживаниях у нас нет такого непосредственногосвидетельства, каким являются, например, для пророков Исайи и Иезекииля ихкниги, Апокалипсис для апостола Иоанна или Коран для Магомета. Однако это недолжно нас смущать. Даже если бы от Моисея и дошли драгоценные строки,говорящие о его мыслях, чувствах и видениях, это не сняло бы покрова ссамого главного - с того великого Святая Святых, где совершается встречачеловека с Богом. Когда речь идет о моменте зарождения религии, о каком-то новом этапепроникновения человека в Божественную Тайну, историк, в сущности, долженумолкнуть. Здесь, на пороге высших миров, его методы и орудия бессильны. Чтоможет он сказать об источнике Откровения, какие камни или письменадостоверно расскажут о совершившемся в сокровенных глубинах человеческойдуши? Мы можем догадываться об этом по тому, какие плоды принесла внутренняяработа, внутреннее озарение пророка в конкретной, практической деятельности. Для нас навсегда останется тайной, что пережил египетский беглец средибезмолвия Хоребских гор, но мы знаем, что отныне он становится вернымслужителем Бога Незримого, Бога - Властителя человеческих судеб. Бога,возложившего загадочную историческую миссию на него, Моисея, и на его народ.Это тот Бог, которому молились люди в незапамятные времена. Веру в Негосвято хранили предки Израиля. Он - Бог, открывшийся Аврааму, Бог праотцев.Он пребывает выше бытия и жизни. Он - Сущий, имя Его Ягве389. Это новое имя Божие знаменует новую ступень Откровения. Авраам не зналэтого имени. Тем не менее Ягве - это именно Тот, Кто призвал древнегопатриарха и дал ему обетование. Существует предположение, что Моисей заимствовал идею Единого Бога оттайных последователей Эхнатона, которые могли сохраниться до его времени. Ноэта гипотеза, в сущности, ни на чем не основана. В религии Моисея слишкомясно выражена связь с верой еврейских праотцев, и, кроме того, мы не находимв ней никаких следов солнцепоклонства. Буря, тучи, пламя и дым - вотпостоянные символы ветхозаветных Богоявлений. Образ Солнца в них никогда неучаствует. Оно не включено ни в один из поэтических эпитетов Ягве во всейБиблии. Этимология имени Ягве связана со словом "быть", ибо никакое частноесвойство не отличает Единого, в противоположность языческим богам. ОН ЕСТЬ.И из Его бытия проистекает все. Возможно, что язык кенитов и мадианитян был тем языком, на которомвпервые прозвучало священное имя Божие. Быть может, это имя было еще раньшеизвестно священнику Иетро. Но - слово лишь оболочка, лишь знак. Моисей могслышать о Высшем Божестве от египетских жрецов, он мог узнать имя Ягве отсинайских бедуинов, но все это только дало форму для таинственного и глубоколичного Откровения. Библия рассказывает, что Моисей однажды забрел далеко в горы и оказалсяв каком-то древнем святилище390. Там из недр терновника, охваченногоневиданным неопаляющим огнем, он услышал голос Божий, призывавший его наслужение. Смущенный и испуганный, он пытался уклониться, но голос властнотребовал, чтобы он шел как вестник Неба к своему угнетенному народу иизбавил его от рабства. Он должен привести евреев сюда, к святой горе, иЯгве даст им во владение страну, текущую молоком и медом. Сейчас трудно сказать, какие внешние факты кроются за этим рассказом.Что представляло собой "святое место", куда пришел Моисей? Было ли оносвязано с древним культом Синая? Не являлся ли шейх Иофор жрецом одного изтаких святилищ, где соблюдался древний семитический культ единобожия? Чембыл горящий куст ("неопалимая купина") предания: только лишь символом? Илион как-то связывался с местным культом? Или это было видение Моисея? Налюбой из этих вопросов можно с равным правом ответить и положительно, иотрицательно, так как они относятся к неразрешимым историческим загадкам. Как бы то ни было, но Моисей вернулся с Синая в таком же состоянии, вкаком был Магомет, покинув пещеру горы Гиры. Он осознал себя пророком Божиими был готов начать то дело, которое Ягве возложил на него.Около 1230 года, в третье лето царствования Мернептаха, Моисей появилсясреди израильских рабов. Он заговорил о "Боге евреев", о Том, Комупоклонялись Авраам и их предки, когда были свободны, о том, что Бог обещалосвободить их из "Дома рабства" и привести в землю, где некогда обитали ихотцы. Он призывал народ покинуть Египет и отправиться в пустыню "на три дняпути", чтобы там совершить великое жертвоприношение Ягве, Богу Израиля. Так началась тяжелая борьба Моисея с косностью, тупостью, малодушием,борьба за народ, за веру, за призвание народное. С первых же шагов он былвстречен недоверчиво и даже враждебно. Волнения, вызванные его проповедями,заставили египтян усилить надзор и прибавить работ. Те, кто под влияниемречей левитов шли к надзирателям и требовали, чтобы их отпустили на праздникв пустыню, получали неизменный ответ: "Праздны вы, праздны, поэтому иговорите: пойдем принесем жертву Ягве. Итак, идите и работайте". Такимобразом, мечты об освобождении приводили к еще большему закабалению и новымтяготам391. Но левитов не поколебали первые неудачи. С востока приходили добрыевести. Смерть Рамсеса Великого вызвала волнение в Сирии. В самой Дельтепродолжались смуты и брожение. Орды ливийцев наводнили ее западную часть.Они шли с женами, детьми, упорные, настойчивые, толкаемые голодом, ониграбили и бесчинствовали392. Одновременно с ними приходят в движение "народыморя" - воинственные племена европейского берега Средиземноморья. Сардинцы,критяне, филистимляне появляются в Сирии, их полчища, многочисленные ибезжалостные, как саранча, в короткий срок сводят к нулю все завоеванияРамсеса и Сети. На границе Египта неспокойно, в метрополию несутся отчаянныеписьма от вассалов, гонцы следуют за гонцами, гарнизоны приводятся в боевуюготовность. Империя фараонов вступила в полосу кризиса393. Надо отдать справедливость старому царю Мернептаху. Он не посрамилславы династии, не растерялся, а сумел в последний раз отстоять границыимперии. Напрягши все силы, он нанес сокрушительное поражение ливийцам взнаменитой битве, длившейся много часов. Его боевые колесницы преследоваливрага до самого западного края Дельты. Между тем над Палестиной продолжал носиться клич восстания. Этопридавало новую бодрость семитическим рабам, и израильтяне с возрастающейнадеждой слушали слова Моисея, призывавшего их к исходу из Египта. Упорнаяборьба, которую бесстрашный левит вел с египетскими властями, окруженапоэтическими преданиями; однако из них можно заключить, чтона первых порахон преуспел довольно мало. Но вот сама судьба пришла на помощь Израилю. Встране вспыхнула эпидемия, которая окончательно расстроила порядок ипослужила поводом к анархии394. Рабочие на строительствах отказалисьподчиниться начальникам. Начались грабежи395. В ночь большого скотоводческого праздника, когдапастухи по древнему обычаю приносили в жертву непорочного агнца, Моисей далсигнал к исходу. Поспешно совершив традиционный обряд, израильтяне со своимистадами, а также разноплеменные рабы, работавшие вместе с ними, двинулись изокрестностей Рамсеса и Суккота396. Моисей не повел их прямо на востокпотому, что там, на "филистимской дороге", располагалась цепь египетскихфортификаций. Во время своих странствий он хорошо изучил район и, проходячерез пустынные местности, умело избегал пограничных постов. Наконец беглецыраскинули лагерь в виду крепости Этама. Дальше путь был закрыт. Единственнымспасением было быстро сняться с места и углубиться в пустыню к берегамТростникового моря. Бегство продолжалось всю ночь397. Между тем Мернептах, рассеяв ливийцев, быстрым маршем двигал своивойска на восток, чтобы обрушить карающую руку на мятежную Сирию. Когда онприбыл в Рамсес, он узнал, что Израиль и другие еврейские племена скрылисьна востоке, вероятно для того, чтобы примкнуть к восставшим соплеменникам.Не теряя ни дня, Мернептах погнал колесницы к берегам Тростникового моря. Оместоположении Израиля ему, очевидно, донесли из Этама. Теперь "пустынязаперла" евреев. С одной стороны были непроходимые камышовые топи, а сдругой - надвигались колесницы фараона. Хотя израильтяне и были кое-как вооружены, но появившиеся на горизонтекони египтян вызвали среди них настоящую панику. Что могли сделать толпыпеших рабов против дисциплинированной, испытанной в боях конницы фараона? Раздались крики ужаса... "Разве мало было гробов в Египте, что тыпривел нас умирать в пустыню?" - бросали беглецы упреки Моисею. Но вождьверил в то, что Небо спасет его народ даже и в этот отчаянный момент. "Небойтесь, увидите спасение Ягве", - воскликнул он и, не медля более ниминуты, повел израильтян через топи...

ПРИМЕЧАНИЯ

Дата добавления: 2014-12-25