История спасения, запечатленная в Ветхом Завете 7 страница

Глава одиннадцатая ИЕРЕМИЯ ПРОТИВ ИЕРУСАЛИМА 1. Проблема лжепророков была не новой в Израиле, она постоянно волнуетбиблейских писателей (см., напр.: 3 Цар 22; Втор 13). В Библии можно дажевстретить мысль о том, что появление лжепророков было попущено Богом дляпреодоления этого псевдопрофетического соблазна. Второзаконие даже указываетна ряд признаков, по которым можно отличить истинного пророка от ложного.Критерием является верность пророка изначальным принципам Моисеева учения оБоге и Завете. Пророк, льстящий толпе и вместо обличении сулящий внешниепобеды Израилю, расценивается Торой как ложный (см.: А.Князев. Пророки, с.20-24; B. Vawter. Introduction to the Prophetical Books, р. 35). 2. См.: В.Белявский. Вавилон..., с. 94. Следует отметить, что этоединственная в мировой литературе книга о Вавилоне эпохи Навуходоносора.Надписи Навуходоносора см. в сб. "Древний мир" (М., 1917, с. 46). Кхарактеристике Навуходоносора см.: Б. Тураев. История древнего Востока, т.2, с. 93; 3. Рагозина. История Лидии, Второго Вавилонского царства ивозникновения Персидской державы. СПб., 1903, с. 271. Политическое значениепозиции Иеремии в отношении Вавилона рассмотрено в очерке И.Франк-Каменецкого "Пророк Иеремия и борьба партий в Иудее" (сб.: "Религия иобщество", Пг., 1926, с. 76 сл.). 3. Письмо найдено в 1942 г. в Египте и опубликовано в 1948 г. Оносодержит просьбу к фараону о помощи против царя Вавилона. См.: G.Е. Wright.Biblical Archaeology, р. 175. 4. Относительно смерти Иоакима существует неясность. 4 Царств 24,6говорит просто о кончине царя и передаче власти его сыну Ехонии. Между темпророк Иеремия предсказывал Иоакиму, что он не будет иметь царскогопогребения (22, 15-19). На этом основании некоторые историки считают, чтоИоаким дожил до прихода Навуходоносора и был им казнен (см.: В. Белявский.Вавилон..., с. 77). Но вряд ли автор Книги Царств умолчал бы о казниИоакима, если бы она имела место в действительности (см.: М. Ноth. ТhеНistory of Israel, р. 282). Можно предположить, что в знак местиНавуходоносор приказал выбросить его прах из царской гробницы. 5. Археологические находки указывают на то, что и после 597 г. Ехонияносил титул царя и, следовательно, был заложником, которого Навуходоносормог еще вернуть на трон. См.: G.Е. Wright. Biblical Archaeology, р. 178. Глава двенадцатая НЕБЕСНАЯ КОЛЕСНИЦА. ИЕЗЕКИИЛЬ Вавилон, 597-590 гг. Дух дышит, где хочет. Иоанн 3,8 Убеждая изгнанников прочно обосноваться на новых местах, Иеремия знал,что возможности для этого они имели. Плен не был угоном в рабство иливыселением в резервации. Халдейские власти предоставляли всем "перемещеннымлицам" право покупать и строить дома, свободно заниматься земледелием,ремеслами и торговлей. Большинство иудеев было водворено в самом Вавилонеили соседних с ним крупных городах. В некоторых отношениях пленники не должны были чувствовать себясовершенно чужими в Вавилонии. Арамейский язык, на котором здесь говорили,они понимали легко, многие обычаи и вообще уклад жизни халдеев были сходны стеми, к каким они привыкли дома. Основным, что связывало их с родиной, былавера. Многие изгнанники только теперь поняли, как дорог для них ЗаветМоисеев, как важно им, затерянным в гуще мировой столицы, сохранить эту своюсвятыню. Они с жадностью читали послания Иеремии: ведь именно он, истинныйпророк Божий, оказался во всем прав. Отныне, как бы ни был велик соблазн,они не станут приносить жертв вне Иерусалима, заповедь Торы будет для нихнерушима-в этом залог их возвращения. Но отказ от жертв ставил передиудейскими колониями трудную задачу: оставаться верными своей религии, неимея религиозного центра и богослужения. Они остро нуждались в вожде идуховном руководителе. И таким наставником стал для них Иезекииль. Иезекииль был одним из самых выдающихся людей в первой партии,высланной в Вавилон. Он с женой жил в общине, поселенной в Тель-Абибе наканале Кебар. Дом его, вероятно, еще до того, как Иезекииль стал пророком,являлся местом, куда постоянно сходились иудеи для бесед о вере. Оторванный от храма священник, чья деятельность в ссылке поневолеограничивалась тесными рамками общин переселенцев, Иезекиилъ, в отличие отИеремии и Исайи, был уже скорее собеседником и писателем, нежели народнымтрибуном (1). Была еще одна черта, выделявшая Иезекииля на фоне другихпророков. Если для Иеремии Бог является как бы "внутренним Голосом", а Исайябыл подвигнут на проповедь неповторимым созерцанием Славы, то писанияИезекииля содержат целую цепь видений, через которые он познавал волю Божию.Душа пророка жила в постоянном напряжении, рождаемом чувством близости иныхмиров. Благодаря своему дару тайновидения, он смог стать восприемником новыхглубин Откровения. Книга его показывает, что он вынужден был искать для нихновые формы выражения. Его своеобразному стилю и языку подражаливпоследствии многие писатели-апокалиптики: Даниил, Апостол Иоанн, Герм. Каку Иоахима Флорского и Якова Беме, мы находим у Иезекииля яркие аллегории изагадочную символику. Но при всем том было бы неверно считать пророка не связанным спредшествующей ветхозаветной традицией. Он много раз слышал проповедиИеремии и любил повторять его изречения. Так же, как и другие пророки, онбыл служителем слова Божиего, возвещавшим об Избрании, Завете и ЦарствеЯгве. Но у него эти истины обретают новую перспективу, а виденияприоткрывают завесу над тайным смыслом вещей. Задачи, стоявшие перед Иезекиилем, были сложнее, чем задачи, стоявшиеперед палестинскими пророками. Наступило время, когда ветхозаветная Церковьдолжна была испытать свою устойчивость в чужом, языческом мире. Что прежде всего заботило Иеремию и других пророков, живших в Иудее?Они стремились преодолеть остатки ханаанских суеверий и сохранить внешниймир ради углубления церковных реформ. Вавилон в глазах Иеремии был "бичомБожиим", далекой силой, заявляющей о себе лишь грубыми ударами извне.Иезекииль же жил бок о бок с этим огромным центром цивилизации, которая ужесама по себе требовала осмысления. Ниппур, в окрестностях которого находился Тель-Абиб, был древнейшимместом почитания астральных богов. Их храмы, вероятно, были постоянно передглазами Иезекииля. Пророк, должно быть, часто бывал и в Вавилоне, гдесосредоточилось большинство изгнанников. Он видел уходящую в небоЭтеменнанки- девяностометровую башню-храм, должен был поражаться чудесамискусства и строительной техники, дивиться на висячие сады и великолепныеворота Иштар. Город казался бесконечным. Его населяли сотни тысяч жителей:вавилонян и халдеев, ассирийцев и эламитов, арабов и финикиян, евреев игреков. Площади у ворот постоянно были запружены народом: здесь толпилисьпредлагавшие заморские товары купцы и народные сказители, солдаты и писцы,жрецы и цирюльники; расталкивая народ, надменно шествовали знатные халдеи вдлинных белых плащах и тюрбанах, с резными посохами в руках. Движение помосту через Евфрат не прекращалось до того часа, когда его разводили. Проходя по улицам этого огромного города, Иезекииль должен был видетьмногочисленные изображения богов и крылатых гениев. Повсюду бросались вглаза символы Мардука-бога и царя Вавилона, который, как утверждали,временами сходил на вершину башни, называемой "Основание неба и земли".Здесь билось сердце мировой жизни, и в то же время это был город, непознавший истинного Бога. Легко можно понять, каким соблазном являлся весь этот блеск для многихмаловерных среди иудеев. Не подавляет ли порой и верующих наших дней видимаямощь технической цивилизации?.. Кроме того, изгнанники не могли не задумываться над судьбой храма вИерусалиме. Если Господь пребывает там, то что делать им на чужбине? Неужелиони отвергнуты и им придется жить вне Его покрова? Имеют ли они правопризывать имя Бога Израилева в городе, где прославляют языческих богов? Иесли даже утешаться мыслью, что Господня Слава осеняет далекий Сион, чтобудет тогда, когда исполнится предсказание Иеремии и чаша гнева до концапрольется над Иерусалимом? Пять томительных лет прошло в унынии, молитвах и вопрошаниях. И наконецдолгожданный ответ пришел.Это происходило в 592 году, в пятый день летнего месяца таммуза.Обитатели поселка Тель-Абиб заметили, что священник Иезекииль вернулся сберега канала потрясенный, изменившийся в лице. Несколько дней он находилсяв каком-то оцепенении, и все поняли, что ему было видение. Когда Иезекиильпришел в себя, он по-прежнему не в силах был сказать ни слова. Кстарейшинам, собравшимся к нему услышать волю Божию, он обратился с помощьюзнаков. Это было страшное зрелище: в напряженном молчании пророк изображалсцены осады и пленения - он рисовал на кирпиче Иерусалим и насыпал вокругнего вал, ел отвратительные лепешки, связывал себе руки. Так продолжалось много дней: безмолвные пантомимы перемежались с полнымвыключением пророка из внешнего мира, когда, казалось, он находился вглубоком обмороке. Чуткий и тревожный дух его с трудом нес сверхчеловеческоебремя посвящения. Но вот однажды уста Иезекииля открылись, и он поведал старейшинам онеобыкновенных видениях, посещавших его все это время. Рассказывая, а потом записывая свои рассказы, тайновидец облекал их взримые формы, создавая, как Исайя, своего рода словесную икону, но при этомон постоянно оговаривался, что эти символы есть лишь "подобия", да и тоотдаленные. Этим он хотел дать почувствовать своим слушателям, чго видениябыли по существу неописуемы. Вначале, по словам Иезекииля, он увидел, как с севера несетсягигантское пламенеющее облако ("север" здесь не случаен: он издавнаобозначал местопребывание Божества). В облаке обрисовывались четыреисполинских существа; их сплетенные крылья поднимались над четырьмя ликами:человека, льва, тельца и орла. То были духи стихий, образующие небесныйКовчег, Меркабу, космическую колесницу Господню. Уже не рукотворные херувимыслужили престолом Ягве, но-сотканные из пламени. Подобные молнии, они и намгновение не оставались в покое, они неслись, совершая движения стольнеуловимые, что пророк мог говорить о них, лишь прибегая к парадоксальнымвыражениям. "Когда они шли, то шли на четыре стороны". Необъятные крылья херувимов трепетали, и шум их был подобен грохотуводопада. У ног херувимов вращались Офаны- колеса, полные живых глаз. Всюнебесную Колесницу покрывал прозрачный свод, над которым возвышался престолСидящего. "И видел я, - говорил пророк, - как бы расплавленный металл, как бы видогня внутри Него и вокруг; от вида чресл Его и выше и от вида чресл Его иниже я видел как бы некий огонь, и сияние было вокруг Него, подобное радугево время дождя" (Иез 1, 27). Таким предстал внутреннему зрению ясновидца вселенский Ковчег Ягве. Этобыл как бы образ души мироздания, в которой слиты все его силы и существа:проступают лики животных и крылья птиц, вихри пламени и мерцающие очи Офанов- звезды. Меркаба находится в неустанном движении, подобно гетевскому ДухуЗемли, "ткущему живое одеяние Божества" (2). В описании Меркабы яснее всего видны тщетные усилия пророка найтисоответствующие краски и слова: он называет для сравнения драгоценные камни,кристаллы, атмосферные явления, говорит о радуге, молнии, землетрясении игроме, о реве человеческих толп; но при этом постоянно сознает, что это лишь"подобия подобий". В Ветхом Завете до Иезекииля только Моисей и Исайя были причастны ксозерцанию этой Славы Господней в ее непереносимом для смертного величии. Ноесли тогда она являла себя на Горе Божией и в Доме Божием, то теперь онапредстала пророку на равнинах языческой Халдеи. Это должно было означать,что для нее нет границ; несущие ее херувимы обращены ко всем странам света,она абсолютно свободна и не привязана ни к какой земле. Пребывание ее наСионе было лишь особой милостью Божией. Перед видением таинственной Меркабы все человеческое тускнеет,отступают в тень и Вавилон, и его боги. Единственный и Единый взывает кСвоему избраннику: "Сын человеческий! Я посылаю тебя к сынам Израилевым, к людям мятежным,которые восстали против Меня" (Иез 2, 3). Иезекииль видит перед собой свиток и в страхе читает на нем слова"плач, стон и горе". "Сын человеческий! Съешь то, что пред тобою, этот свиток, и иди, говорик дому Израилеву... к переселенным народа Моего" (Иез 3, 1, 11). Так, в звуках неземных голосов, в шуме херувимских крыл и грохотемировых сфер, совершилось посвящение нового пророка. Иезекииль шел в поселок как во сне, ошеломленный видением. Он, "сынчеловеческий", удостоился узреть космическую литургию, которая совершается виных измерениях, на миг заглянул в святая святых мира. Откровение было дано Иезекиилю не для того, чтобы хранить его только всвоем сердце. Он - пророк и, следовательно, посланник. На зловещем свитке,вошедшем в его уста, были начертаны слова, знаменующие близкую гибель Сиона.Об этом должен был Иезекииль прежде всего возвестить изгнанникам. Действительно ли после пережитого пророк временно потерял речь. илимолчание его было намеренным понять трудно. Но то, что он прибег ксимволическим действиям, никого не удивило, ибо это было принято средипророков. О другом видении Иезекииль рассказал вскоре же после того, как оно егопостигло (гл. 8-11). Он сидел со старейшинами в своем доме и говорил обудущем. Быть может, собеседники спрашивали его о судьбе храма или спорили отом, может ли Господь отступиться от Своего избранного удела, когда внезапнона пророка "сошла рука Ягве"... Перед Иезекиилем выросла огненная фигура, которая подняла его в воздух.И вот он уже перенесен в Иерусалим, к северным воротам храма. Но это был невидимый город, столица Иудеи, а скорее Иерусалим сокровенный, в обнаженностисвоих духовных борений. "И вот там - Слава Бога Израилева, подобная той,которую я видел на равнине". А повсюду, как в Вавилоне, возвышались идолы, вкакой-то странной секретной зале вожди народа кадили перед фресками,изображавшими звероподобных богов Востока. Дух вел пророка дальше, указываято на женщин, совершающих обряд в честь Таммуза, то на мужчин, поклоняющихсясолнцу. И тогда Слава Господня сошла с колесницы и стала у порога храма, а погороду прошли губители, поражая отступников. Один из них брал раскаленныеугли из Меркабы и пригоршнями бросал их на город. Когда все было кончено,херувимы простерли свои крылья, офаны-колеса пришли в движение, и СлаваБожия, отойдя от порога храма, засияла над колесницей. Двор наполнилосветлое облако, а в следующее мгновение Меркаба стояла уже у восточныхворот. Слава, уносимая живой колесницей, покидала оскверненное грехом место. Это было страшное зрелище: исчезало то, что со времен Моисея былоупованием Израиля, разрывался Завет, закрывались врата, дом оставлялся пуст."Господи Боже, взмолился пророк,- неужели Ты хочешь истребить ОстатокИзраилев?" Ведь не все изменили, ведь покаялись многие! И ответом на его вопль явилось слово, неожиданно открывшее просвет вбагровом сумраке: "Так говори Владыка Ягве: хотя Я удалил их к народам, хотя рассеял поземлям, но Я БУДУ ДЛЯ НИХ МАЛЫМ СВЯТИЛИЩЕМ В ТЕХ ЗЕМЛЯХ, КУДА ОНИ ПОШЛИ.Затем скажи: так говорит Владыка Ягве: Я соберу вас из народов, и дам вамземлю Израилеву. И придут туда, и извергнут из нее все гнусности ее имерзости ее. И ДАМ ИМ СЕРДЦЕ ЕДИНОЕ, И ДУХ НОВЫЙ ВЛОЖУ, И ВЫНУ ИЗ НИХ СЕРДЦЕКАМЕННОЕ, И ДАМ ИМ СЕРДЦЕ ИЗ ПЛОТИ, чтобы они ходили по заповедям Моим, исоблюдали уставы Мои, и выполняли их. И будут они Моим народом, и Я буду ихБогом" (Иез 11,16-20) (3). Это было то же утешительное Обетование верным, которое получил Иеремия,когда размышлял о судьбе изгнанников. Бог не покинул людей Своих! Уход изродной земпи очистит их ог духовных недугов, закалит их веру, и Бог будетпребывать с ними на чужбине. А потом придет время нового Исхода, возвращенияблудных сынов. Им не нужно приносить в Халдее жертвы, ибо хотя Господь неоставит их и там, но полное прощение ознаменуется возрождением падшегоСиона. Последнее, что видел Иезекииль, были херувимы с простертыми крыльями,уносящие Славу Господню из среды города. И блеск Меркабы осенил Елеонскуюгору - ту самую, на которой Христос в последний раз явится ученикам вославе. Итак, отныне путь Израиля, указанный через пророка,-это путьстранствующей Церкви, которая следует за незримой колесницей Божией. Онадолжна осознать свое прошлое, должна помнить, что от нее самой зависит -быть ли с Богом или удалиться от Него. На робкие вопросы, почему же дети страдают за грехи минувших поколений,Иезекииль ответил недвусмысленным отрицанием родовой вины: "Сын не понесет вины отца своего, и отец не понесет вины сына. Правдаправедного при нем и останется, а беззаконие беззаконного при нем. Ибеззаконник, если отвратится от всех грехов своих, какие делал, и будетсоблюдать уставы Мои, и поступать законно, и праведно жить-не умрет... РазвеЯ хочу смерти грешника, говорит Господь Бог,-а не того, чтобы он обратился ибыл жив?" (Иез 18, 20-23). Через личную ответственность открывается дверь для личного покаяния. Вэтом Иезекииль-ученик Иеремии. Но впоследствии он пойдет дальше учителя. Онстанет искать путей для того, чтобы вера не замкнулась в тесные мирки, ажила бы в едином организме Общины-Церкви.И Иезекииль, и Иеремия-оба, таким образом, прониклись мыслью, чтовременным очагом Израиля становится Халдея. Они были уверены, что дниИерусалима сочтены. События в скором времени оправдали их предвидения. В 588 году в Египте воцарился новый фараон Хофра, внук Нехо, которыйзамыслил возобновить борьбу с Навуходоносором. Утвердившись в Финикии, онотправил в Иерусалим письмо, обещая Седекии прислать войска и отрядыкавалерии, если тот отложится от Вавилона. Как ни страшился Седекия идти на разрыв с Навуходоносором, но в концеконцов под напором сторонников войны он сдался. Когда наступил срок уплатыдани. Иудейский царь, чувствуя, вероятно, что идет навстречу гибели,отказался платить ее. Это означало формальное отпадение. Известие о безумном решении Седекии быстро дошло до переселенцев.Иезекииль в Тель-Абибе твердо заявил: "Фараон ничего не сделает для него в этой войне, когда будет насыпанвал и построены осадные башни на погибель многих душ. Он пренебрег клятвой,нарушая союз, и отдал свою руку, чтобы сделать это. Он не уцелеет" (Иез 17,17-18). Все понимали, что Навуходоносор, опасаясь потерять Сирию, не станетмедлить. И действительно, очень скоро его огромная армия, наполовинусостоявшая из наемников, выступила на запад. Свой лагерь Навуходоносор разбил в Рибле, там, где двадцать лет назадбыла ставка Нехо. Первым делом он предпринял военные действия противфиникийских городов. Сидон капитулировал, но Тирский царь заперся на своемполуострове и приготовился выдержать долгую блокаду. Пользуясь этим вынужденным промедлением, Навуходоносор решил двинутьчасть своих войск на юг, чтобы расправиться с амонитами и иудеями. Говорят,оракул внушил ему мысль в первую очередь напасть на Иерусалим. Кроме того,он мог предполагать, что фараон сдержит слово и пришлет Седекииподкрепление; нужно было опередить его и покарать вероломного вассала. УСедекии после переселения 597 года было слишком мало людей, чтобы попытатьсядать бой халдеям. Хофра медлил с обещанной поддержкой. Оставалось укрытьсяза стенами и ждать египтян. Халдеи без особого труда заняли иудейскую территорию. Оборону держалитолько три крепости: Азек, Лахиш и Иерусалим.

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава двенадцатая НЕБЕСНАЯ КОЛЕСНИЦА. ИЕЗЕКИИЛЬ 1. Невзирая на попытки Кречмера, Гельшера, Форера и др. поставить подсомнение подлинность Книги Иезекииля и расчленить ее, в настоящее время онав целом признается библеистами хорошо сохранившейся и не утратившейпервоначального плана. Усматривают, правда, некоторую спутанность врасположении первых глав. Их принято располагать следующим образом: 1-3, 15,17-27; 14-15; 5-7; 8, 3-18; 9; 11, 24-25; 8, 1-2; 10, 20-22, 14-15, 9-17,1-8, 18-19; 11, 22-25. План книги принадлежит, очевидно, самому пророку.Датировка книги также не представляет значительных трудностей. Первая частьее (гл. 1-24), в основном касающаяся участи Иерусалима, написана в периодмежду 592 и 587 годами. Вторая часть, содержащая пророчества о народах (гл.25-32), написана в период окончательной гибели Иудейского царства (587-582).Третья часть относится к тому же времени и содержит (гл. 33-39) пророчествао грядущем возрождении Израиля. Четвертая часть (гл. 40-48) написана в 572г. Она касается устроения Общины после ее возвращения. См.: А.Gеliп.-RFIВ,р. 541-542. 2. Обычно полагают, что образы херувимов навеяны пророкувавилоно-aссирийскими крылатыми быками "шеду" и "карибу". Это вполневозможно, но тем не менее следует помнить, что образ крылатого существаизвестен издавна в религиозном искусстве многих народов (египтян,финикийцев, хеттов, урартов, греков, жителей Мари и Миттани). У израильтянхерувимы были единственным сакральным изображением, допущенным со временМоисея. Таким образом, когда видение преломилось в сознании пророка и егохудожественном воображении, оно и вне связи с месопотамской культурой моглопринять форму крылатых существ (см.: М. Скабалланович. Первая глава Книгипророка Иезекииля, 1904; Wаlter Eihordt. Рrophet Ezechiel, р. 57). Богословыподчеркивают, что эти необычайные формы видения пророка означали безмерностьБожественной Славы. "Никогда еще,- говорит Ж. Даниелу,- опыттрансцендентности Бога не был выражен с такой интенсивностью. Здесь как быпоследовательное уплотнение, как бы сферы углубления. Но если дажепроявление Славы в херувимах уже непереносимо для человека, если он падаетуже под тяжестью ангела, как говорит Рильке в своей Дуинской элегии, то какможно предположить, что же такое Бог Сам по Себе?" (J. Danielои. Lе Dieud'Ezechiel. - "Bulletin st. Jean Baptiste", 1964, t. v-2, dес., р. 61). 3. В синодальном переводе здесь стоит: "некоторым святилищем", нославянский ("в освящение мало") более точен. Буквально слово "меат" означает"малое", "немногое". Это выражение, по-видимому, означает, что в изгнанииЦарство Божие раскрывается лишь отчасти, а полностью только в последнем иокончательном Богоявлении (см.: М. Скабалланович Книга пророка Иезекииля.ТБ, т. VI, с. 290). Глава тринадцатая КРУШЕНИЕ Иерусалим, 588-587 гг. Праведен Господь, ибо я непокорен был слову Его. Послушайте, все народы, и взгляните на болезнь мою. Плач 1, 18 В тридцатых годах нашего века при раскопках Лахиша была найденапереписка иудейских военачальников (1). Она непосредственно вводит нас в тутревожную атмосферу, которая царила во время восстания. ВоеначальникИерусалима Осия сообщает, что Азек перестал подавать световые сигналы.Очевидно, враги уже в городе. Но Лахиш и Иерусалим еще стоят. Они постояннообмениваются депешами, напряженно ждут подкрепления из Египта. Командованиеособенно озабочено действиями противников войны. "Будь осторожен с этимикнязьями,-пишет один из военачальников,-они ослабляют наши руки иобессиливают людей. А теперь, господин мой, не напишешь ли ты им, говоря:зачем вы делаете это даже в Иерусалиме? Ведь вы делаете это даже у царя вего доме! Клянусь Ягве, Богом Живым, с того времени, как слуга твой прочелэти письма, он потерял покой..." Этим военным людям казалось, что единственный выход дляИудеи-продолжать войну. В переписке несколько раз мелькает упоминание окаком-то пророке, и нетрудно догадаться, что речь идет о Иеремии. В тотмомент, когда войска Навуходоносора вступили в Иудею, число его сторонниковпри дворе вновь возросло. Но впрочем, офицеры тревожились напрасно:проегипетская партия занимала господствующее положение и не помышляла ни очем, кроме обороны. Для Иеремии наступили самые горькие дни; он видел близость трагическойразвязки, к которой толкали народ близорукие и самоуверенные вожди. Все силыприлагал он к тому, чтобы заставить их одуматься, но в ответ слышалпо-прежнему только оскорбления. Пророк отдал бы жизнь, лишь бы не сбылосьего пророчество, но сознавал, что бессилен остановить ход событий. Волнанеумолимо подкатывалась. В январе Иерусалим был уже оцеплен передовыми отрядами халдеев. Как поволшебству стал вырастать осадный городок, но быстро разрушить крепость былонелегко. Именно поэтому иудейское командование считало, что главное-этовыиграть время до прихода союзников. Однако царь Седекия не разделял надежд своих военачальников. Он долженбыл трепетать при одной только мысли, что будет с ним, если он окажется вруках разгневанного Науходоносора; ему было хорошо известно, как вавилонскийцарь карает изменников. Снедаемый тревогой, царь послал к Иеремии, умоляяпророка вопросить Бога о будущем. "Может быть, Ягве сотворит с намичто-нибудь подобное чудесам Его?" - с робкой надеждой спрашивал он. Но огветИеремии был неутешительным, только прекращение войны может избавить царя игород от гибели. Кто-то подсказал Седекии мысль вернуться к заветам его отца Иосии, неотвратит ли это гнев Божий? Согласно Торе, рабы должны были получать свободуна седьмой год службы, но никто не соблюдал этого правила. Теперь Седекиярешился на запоздалую попытку исправить дело. Он созвал народ во двор храмаи призвал всех освободить рабов, как повелевает Закон. Эго предложение нашложивой отклик. Перед лицом опасности, когда враг стоял у ворот, люди охотносогласились выполнить волю Господню. По старинному обычаю для скрепленияклятвы проходили между рассеченными частями жертвенных животных. В тот деньмножество иудеев, как рожденных рабами, так и попавших в рабство за долги,освободились и смогли принять участие в обороне Иерусалима. Естественно, что Иеремия одобрил это начинание "Вы поступилисправедливо", говорил он. Но тем не менее пророк ни на йоту не изменил своейпозиции и продолжал настаивать на необходимости сложить оружие. Между тем Бог, казалось, смилостивился над Иерусалимом; халдеи внезапносняли осаду и поспешно ушли. Из уст в уста передавалась радостная весть:наконец-то Хофра решился и ударил на неприятеля с тыла. Не чудо ли это? Неповторится ли знамение Ягве, как во дни Синахериба? Все хорошо знали, чтосилы фараона велики и сражение с ним, даже в худшем случае, должно измотатьхалдеев и заставить покинуть Иудею. Едва только непосредственная угроза миновала, как все благочестивыеобеты были забыты: хозяева рабов потребовали их возвращения. Тщетно Иеремияпризывал на головы клятвопреступников небесные кары - его гневные речизаглушались насмешками. Никто не сомневался, что враги больше не вернутся,а, если и придут, то не в силах будут взять Иерусалим. Один лишь Седекия, как и прежде, чуял недоброе. Он еще раз послал кИеремии священников с просьбой помолиться за него и за весь царский дом. НоИеремия послал ему в ответ страшное пророчество: Ягве не отменил Своегоприговора, египгяне будут разбиты, а халдеи снова возвратятся под стеныИерусалима. Он был настолько убежден в трагическом финале, что добавил подконец: "Если бы вы даже разбили все войско халдейское, воюющее против вас, иостались бы у них только раненные, то и те встали бы против вас, каждый изсвоей палатки, и сожгли бы огнем этот город". Какой разительный контраст с верой древних, считавших, что даже "слепойи хромой" в состоянии защитить Иерусалим! Иеремия сорвал последниелегендарные покровы с учения Исайи о Сионе. Как бездушные обряды не могутбыть угодны Богу, так и град Давида, наполненный грехом, теряет небесноепокровительство. Предрекая падение каменных стен Иерусалима, пророкуготовлял пути Новому Иерусалиму и духовному храму, в котором воссияет СловоГосподне.В этот период временной передышки, когда оживились надежды наблагополучный исход войны, в Анатоте началась распродажа земельных участков;владельцы, вероятно, хотели покинуть опасные места. Родные предложилиИеремии выкупить часть земли, которую он мог приобрести по праву родства.Пользуясь тем, что окрестности Иерусалима стали спокойными, престарелыйпророк решил отправиться в Анатот. Однако в воротах он был задержан стражей.Начальник караула, принадлежавший к военной партии, обвинил Иеремию вжелании перейти в стан противника (в город просочились слухи, что халдеиприближаются снова). Несмотря на то что Иеремия решительно отрицал обвинение, его привели кпредставителям власти в качестве перебежчика. Вельможи встретилиненавистного проповедника злобными криками; он был жестоко избит и брошен вподвал дома Ионатана, царского писца. Неизвестно, сколько дней пробыл пророк в заключении, но за это времяположение в городе круто изменилось. После первого же столкновения схалдеями войско фараона отступило, и Иерусалим был снова блокирован. На этотраз ждать помощи было неоткуда. Для пророка сознание, что его считают предателем, было горше голода,побоев и удушливого смрада подвала. Он уже не надеялся, что выйдет отсюдаживым. Оглядываясь назад, он думал о бессмысленности и неудаче всей своейжизни. Не сумев спасти отечества, он умирал с клеймом отщепенца и изменника.Строки, написанные старцем в темнице, исполнены невыразимой тоски и муки: Проклят день, в который я родился, день, в который родила меня мать моя! Да не будет над ним благословения! Проклят человек, принесший весть отцу моему: "Сын родился у тебя!" - и тем обрадовавший его. Да слышит он вопль утром и рыдание в полдень за то, что не убил меня в самой утробе так, чтобы мать моя была мне гробом и чтобы чрево ее осталось неразрешенным навсегда! Для чего я вышел из утробы ее? Чтобы видеть тяготы и скорби и дни свои провести в бесчестии? (Иер 20, 14-18) Это был крик последнего отчаяния. Вся душа пророка стала сплошнойкровоточащей раной. Казалось, он наконец не выдержал, сломился и нечувствовал больше поддержки свыше... А над подземельем, где в смертных муках томился пророк, уже начиналасьагония Иерусалима. Проходили месяцы, у осажденных стала ощущаться нехваткапродовольствия; пришло известие о взятии Лахиша, халдеи готовились крешительному штурму. Как-то ночью, возможно по совету одного из друзей Иеремии, пророкаотвели во дворец. "Нет ли слова от Ягве?"- спросил его Седекия. Царьокончательно убедился, что предсказания Иеремии исполняются в точности.Узник был изнурен заточением, обессилен душевной борьбой, но, когда от негопотребовалось свидетельство, он призвал всю свою твердость и сказал лишь то,что знал как истину: "Ты будешь предан в руки царя Вавилонского". Седекияпонял, что это конец. Изменить ход вещей он не мог, по сути дела с ним давноуже перестали считаться. Когда Иеремию уводили, он попросил царя взять его из подземелья: "Невозвращай меня в дом Ионатана, писца, чтобы мне не умереть там". Царьприказал оставить заключенного в караульном помещении при дворце. Это спаслоИеремии жизнь. Новое место заключения было гораздо более сносным. Иеремии давали покуску хлеба в день; в условиях надвигающегося голода и это былоблагодеянием. Узник стал пользоваться относительной свободой и постепенноприходил в себя. К нему допустили друзей, и верный Барух снова мог бытьрядом со своим наставником. И тогда-то в душе пророка пробудились новые силыи совершился разительный перелом. Четверть века говорил он только о бездне,в которую падает Иудея, теперь же, когда стало уже видно дно этой бездны,пророк впервые заговорил о спасении. Он даже выразил свои надежды во внешнихдействиях. При посещении родственника, к изумлению всех, он пожелалзаключить формальный договор о покупке земли в Анатоте. Документ былсоставлен по всем правилам, и Иеремия попросил Баруха сохранить запечатанныйсвиток. Что могло это значить? Как можно было думать о каких-то участках, когдамало кто надеялся сохранить и самую жизнь? Пророк во всеуслышание объяснил свой поступок: "Так говорит ЯгвеСаваоф, Бог Израилев: дома, и поля, и виноградники снова будут покупать вэтой земле". Перспектива эта представлялась столь несбыточной, что Иеремиядолжен был сослаться на прямое веление Божие. Сущий хотя и определилизгнание Своему народу, но Он же и вернет его после покаяния обратно. Вероятно, к этому времени относится и пророчество Иеремии об "ОтраслиДавидовой" - Мессии. "Вот наступят дни,-сказал Ягве,-когда Я восстановлю дляДавида праведную Отрасль, и он воцарится как царь, и будет поступать мудро,и будет производить суд и правду на земле. В дни его Иуда спасется, иИзраиль будет жить безопасно" (2). Националистов не интересовало это далекое будущее. Они были недовольны,что Иеремия снова начал действовать и говорить, и, решив навсегдаразделаться с ним, потребовали от царя его казни. "Он ослабляет руки воинов,остающихся в этом городе, и руки всего народа, говоря им такие слова. Этотчеловек не блага желает народу своему, а бедствия",-говорили военные. "Онцеликом в ваших руках,-растерянно отвечал Седекия,-я ничего не могу делатьбез вашей воли". Но все же пролить кровь пророка никто не решился. Покончитьс ним решили иначе. Во дворе караульного помещения находилась глубокая яма;когда-то в ней была вода, но теперь высохла, и дно ямы наполнилось жидкойгрязью. Туда на веревках опустили Иеремию и оставили умирать от голода ижажды. Вскоре, однако, царский евнух эфиоп Абдмелех сумел убедить царя небрать на себя такой грех, как убийство человека Божия. Царь, который,вероятно, уже впал в какую-то апатию, не возражал против того, чтобы Иеремиювытащили из ямы. На самодельных веревках, еле живого, узника подняли наверх.Иеремия благословил евнуха как своего спасителя. Очевидно, Абдмелехдействовал не один, а при поддержке партии мира, и поэтому Иеремия снова былоставлен в караульном помещении. К тому же военным было уже не до него. Вгороде иссякли продовольственные запасы; начался голод, вспыхнули болезни... Эти страшные дни в Иерусалиме описал неизвестный иудейский поэт,свидетель осады. (3) О, как потускнело золото, изменился прекрасный металл. Камни святилищ разметаны на перекрестках улиц. Драгоценные сыны Сиона, равноценные чистому золоту, Уподобились глиняным черепкам, изделию рук горшечника. Засох язык младенцев во рту от жажды, дети просят хлеба, но никто недает им. Евшие обильные яства голодают на улицах, возлежавшие напурпуре-валяются в грязи. Поражаемые мечом счастливее убиваемых голодом, ибо они тают медленно,лишенные плодов земли. (Плач 4, 1-2, 4-5, 9) Седекия еще раз захотел встретиться с пророком. Но, боясь своих жевоеначальников, он велел привести Иеремию тайком в один из крьтых переходов,соединявших дворец с храмовыми помещениями. Царь поклялся пророку, что непричинит ему вреда, но взял с него обещание, что предмет их беседы останетсяв тайне. Седекия хотел знать, остался ли хоть какой-нибудь шанс на спасение.Иеремия отвечал, что единственный выход это просить, пока не поздно,прощения у Навуходоносора и сдать город: этим царь по крайней мере сохранитсебе и семье жизнь и избежит бессмысленного кровопролития. В худшем случаеего отправят в ссылку, как и его племянника Ехонию. Седекия откровенно признался пророку, что он боится не столькоНавуходоносора, сколько своих же офицеров, и лишь это удерживает его откапитуляции. Когда Иеремия и царь расстались, князья, узнавшие о встрече,подозрительно допытывались, о чем был разговор между царем и пророком. НоИеремия, исполняя просьбу Седекии, сказал только, что он просил неотправлять его больше в подземелье, где его ждет гибель.Много месяцев стояли халдеи под Иерусалимом (4). Все теснее сжималисьвокруг города осадные валы. Тараны были подтащены вплотную и под градомстрел неустанно наносили удары. Трескались кирпичи, сыпался щебень, долго неподдавались могучие стены, но вот вечером 19 июля 587 года Седекии донесли,что в северной стене пробита брешь и халдеи проникли в центр города. Царьрешился на последнее средство: под покровом ночи со всей семьей и гарнизономон незаметно вышел через восточные ворота, находившиеся у дворцового сада.Однако бесшумно миновать вражеские цепи им не удалось: бегство былозамечено, и за остатками иудейского войска устремилась погоня. Седекия,вероятно, хотел скрыться за Иорданом, но недалеко от Иерихона халдеинастигли беглецов. При приближении врага князь Измаил со своей дружиной,предательски бросив царя, ускакал в сторону реки, а Седекия оказался в рукаххалдеев. Его отвезли в Риблу к Навуходоносору. Разгневанный царь был беспощаден к изменнику. Сыновей Седекии казнили унего на глазах, а сам он был ослеплен и в кандалах отправлен в Вавилон. Тамнесчастный царь вскоре умер, ненадолго пережив катастрофу. Теперь Иерусалим стоял открытый для врагов. В начале августа из ставкиприбыл начальник царской гвардии Набусардан. Он вез приказ о разрушениигорода. Вавилонские войска двинулись по улицам Иерусалима... Все главари военной партии, оказавшиеся налицо, были арестованы инемедленно отправлены в Риблу, где Навуходоносор казнил их как виновниковмятежа. Основная масса горожан была согнана в лагерь для отправки визгнание. 15 августа халдейские солдаты закончили разрушение стен. Кедровыйдворец и все крупные здания города были преданы огню. Храм подвергся полномуразгрому. Набусардан велел вынести из него все ценностное и отправить вВавилон в качестве трофеев; сам Дом Ягве солдаты подожгли; выложенный внутрикедром, он был быстро охвачен пламенем, камни лопались и оседали, и скоро отСоломонова святилища осталась лишь черная груда руин. В огне погибла и древняя святыня Израиля-Ковчег.

ПРИМЕЧАНИЯ

Дата добавления: 2014-12-25