Тема 5. Политические и правовые учения 2 страница

Вопрос о происхождении государства И. Кант трактует по­чти по Ж.-Ж. Руссо, замечая при этом, что его (Канта) изыска­ния рациональны, априорны и что он имеет в виду не какое-либо определенное государство, а государство идеальное, каким оно должно быть согласно чистым принципам права. Отправной пункт кантовского анализа — гипотеза естественного состояния, лишенного всякой гарантии законности. Нравственный долг, чув­ство уважения к естественному праву побуждают людей оста­вить это первоначальное состояние и перейти к жизни в граж­данском обществе. Переход к последнему не носит характера случайности. Акт, посредством которого изолированные индиви­ды образуют народ и государство, есть общественный договор.

Кантовское толкование природы этого договора тесно сопря­жено с идеями об автономии воли, об индивидах как моральных субъектах и т.п. Первое же главное условие заключаемого до­говора —обязательство любой создаваемой организации внеш­него принуждения (монархической ли государственности, поли­тически объединившегося ли народа) признавать в каждом ин­дивиде лицо, которое без всякого принуждения осознает долг «не делать другого средством для достижения своих целей» и способно данный долг исполнить.

Общественный договор, по И. Канту, заключают между со­бой морально развитые люди. Поэтому государственной влас­ти запрещается обращаться с ними как с существами, которые не ведают морального закона и не могут сами (якобы по причине нравственной неразвитости) выбрать правильную линию поведе­ния. И. Кант резко возражает против малейшего уподобления власти государства родительской опеке над детьми: «Правление отеческое, при котором подданные, как несовершеннолетние, не в состоянии различить, что для них действительно полезно или вредно... такое правление есть величайший деспотизм...».

Согласно общественному договору, заключаемому в целях взаимной выгоды и в соответствии с категорическим императи­вом, все отдельные лица, составляющие народ, отказываются от своей внешней свободы, чтобы тотчас же снова обрести ее, однако уже в качестве членов государственно организованного общества. Индивиды не жертвуют частью принадлежащей им свободы во имя более надежного пользования остальной ее частью. Просто люди отказываются от свободы необузданной и беспорядочной, дабы найти подлинную свободу во всем ее объ­еме в правовом состоянии. Центральным институтом публично­го права, по И. Канту, является прерогатива народа требовать своего участия в установлении правопорядка путем принятия конституции, выражающей его волю (по сути, прогрессивная демократическая идея народного суверенитета). Это положение включает мысль о том, что каждый индивид (даже если он не­посредственно не является «человеком власти») сам знает, ка­ким должны были бы быть акции власти по его делу, и спосо­бен самостоятельно определить их требуемое содержание, не дожидаясь подсказок со стороны.

Верховенство народа, провозглашаемое И. Кантом вслед за Ж.-Ж. Руссо, обусловливает свободу, равенство и независи­мость всех граждан в государстве — организации совокупного множества лиц, связанных правовыми законами. Выдвинув прин­цип суверенитета народа, И. Кант тут же спешит заверить, что он вовсе не помышляет о действительно широкой, неурезанной демократии. В подтверждение этого предлагается разделить всех граждан на активных и пассивных (лишенных избиратель­ного права). К последним философ относиттех, кто вынужден добывать средства существования, лишь выполняя распоряже­ния других, т.е. низы общества.

Почерпнутую у Ш.Л. Монтескье идею разделения властей в государстве И. Кант не стал толковать как идею равновесия властей. По его мнению, всякое государство имеет три власти: законодательную (принадлежащую только суверенной «коллек­тивной воле народа»), исполнительную (сосредоточенную у за­конного правителя и подчиненную законодательной, верховной власти), судебную (назначаемую властью исполнительной). Суб­ординация и согласие этих трех властей способны предотвра­тить деспотизм и гарантировать благоденствие государства.

Хотя И, Кант и выдвинул положение о суверенитете наро­да, он очень опасался того, как бы из него не были сделаны крайние, радикальные практические выводы, посему наклады­вается вето на право народа обсуждать вопрос о происхожде­нии власти: «Существующей законодательной власти следует повиноваться, каково бы ни было ее происхождение».

6.2. ПРОЕКТ ВЕЧНОГО МИРА И. КАНТА

С передовых, прогрессивных позиций анализировал И. Кант стержневые проблемы внешней политики. Он, следуя за Г. Гроцием, клеймит захватническую, грабительскую войну, рез­ко осуждает подготовку к ней: «Самые большие бедствия, потря­сающие цивилизованные народы, — последствия войны, и именно последствия не столько какой-нибудь настоящей или прошедшей войны, сколько постоянной и все растущей подготовки к будущей войне». Автор трактата «К вечному миру», написанного в форме всеобщего мирного договора, ратовал за соблюдение междуна­родных договоров, невмешательство во внутренние дела госу­дарств, за развитие между ними торговых и культурных связей. И. Кант выдвигает проект установления вечного мира. Его можно достичь, правда, в отдаленнейшем будущем созданием всеохватывающего союза самостоятельных равноправных госу­дарств, построенных по республиканскому типу. По убеждению философа, образование такого космополитического союза (кон­федерации) в конце концов неминуемо. Залогом тому должны стать просвещение и воспитание народов, благоразумие и доб­рая воля правителей, а также экономические, коммерческие потребности наций. Целью такого союза является укрепление правом взаимного согласия народов.

И. Кант обосновывает неизбежность вечного мира замыслом природы, Который направлен на осуществление согласия людей даже помимо их воли. Человек разумен от природы, а «разум осуждает войну как правовую процедуру и вменяет в обязан­ность мирное состояние, которое не может быть ни установле­но, ни обеспечено без договора людей между собой». Природа, побуждающая людей стремиться к договору, «самим устройством человеческих склонностей... гарантирует вечный мир».

И. Кант полагал, что обеспечение мира во многом, зависит от политики государства, которая может быть направлена на решение временных задач или на реализацию стратегического курса. В отличие, скажем, от Н. Макиавелли И. Кант полагал, что мораль и политика должны соотноситься, в определенной сте­пени взаимопроникать. Он выделяет морального политика, ко­торый устанавливает политические принципы, состыковывающи­еся с моралью, и политического моралиста, лишь приспосабли­вающего мораль к политическим интересам. И. Кант уверен, что безнравственные методы никогда не приведут к вечному миру, по своей сути они разрушают все гарантии мира.

В современном мире все более осознается необходимость выдвижения на первый план таких политических ценностей, как честь, совесть, благородство — это положение И. Канта, как и многие другие (например, концепция правового государства) опередило свое время. И. Кант предрек необходимость коллек­тивных мер безопасности в рамках союза мира, который стал прообразом современного единого мирового политического и правового пространства.

И. Кант предписывал уничтожение постоянных армий. В со­временном мире эта проблема приобрела несколько иное содер­жание: разоружение, устранение возможности применения ору­жия массового поражения.

Можно констатировать, что еще на исходе XVIII в. И. Кант разработал положения, признанные азами современного между­народного права, основополагающими принципами международ­ной безопасности.

6.3. УЧЕНИЕ Г. ГЕГЕЛЯ О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831) — гени­альный немецкий мыслитель, творческие достижения которого представляют собой заметную веху во всей истории философ­ской и политико-правовой мысли.

Проблемы государства и права находились в центре внима­ния Г.В.Ф. Гегеля на всех этапах творческой эволюции его воззрений. Эта тематика обстоятельно освещается во многих его произведениях, в том числе таких, как: «Конституция Германии», «О научных способах исследования естественного Права, его месте в практической философии и его отношении к науке о позитивном праве», «Феноменология духа», «Отчет сословного собрания королевства Вюртемберг», «Философия духа», «Фило­софия права» (1820), «Философия истории», «Английский билль о реформе 1831 года».

Право,по Г.В.Ф. Гегелю, состоит в том, что наличное бытие вообще есть наличное бытие свободной воли, диалектика кото­рой совпадает с философским конструированием системы пра­ва как царства реализованной свободы. Свобода, по Г.В.Ф. Геге­лю, составляет субстанцию и основное определение воли. Речь при этом идет о развитой, разумной воле, которая свободна.

Понятие «право» употребляется 8 гегелевской философии права в следующих основных значениях: право как свобода («идея права»); право как определенная ступень и форма сво­боды («особое право)»); право как закон («позитивное право»).

Идея права. На ступени объективного духа, где все разви­тие определяется идеей свободы, «свобода» и «право» выра­жают единый смысл; в этом отношении гегелевская философия права могла бы называться философией свободы. Отношения «свободы» и «права» опосредуются через диалектику свобод­ной воли.

Особое право. Система права как царство осуществленной свободы представляет собой иерархию «особых прав» (от аб­страктных его форм до конфетных). Каждая ступень самоуглуб­ления идем свободы (и, следовательно, конкретизации понятия права) есть определенное наличное бытие свободы (свободной воли), а значит, и «особое право». Подобная характеристика относится к абстрактному праву, морали, семье, обществу и го­сударству. Эти «особые права» даны исторически и хронологи­чески одновременно (в рамках одной формации объективного духа); они ограничены, соподчинены и могут вступать во взаим­ные коллизии. Последующее «особое право», диалектически «снимающее» предыдущее (более абстрактное) «особое право», представляет собой его основание и истину. Более конкретное «особое право» первичнее абстрактного. На вершине иерархии «особых прав» стоит право государства (государство как право­вое образование, как наиболее конкретное право). Поскольку в реальной действительности «особые права» всех ступеней (лич­ности, ее совести, преступника, семьи, общества, государства) даны одновременно и, следовательно, в актуальной или потен­циальной коллизии, постольку, по гегелевской схеме, оконча­тельно истинно лишь право вышестоящей ступени.

Позитивное право является одним из «особых прав». Г.В.Ф. Гегель в этой связи пишет: «То, что есть право в себе, положено в своем объективном наличном бытие, т.е. опреде­лено для сознания мыслью, и определено как то, что есть пра­во и считается правом, что известно как закон; -право есть во­обще, благодаря этому определению, положительное право».

Превращение права в себе в закон путем законотворчества придает праву форму всеобщности и подлинной определеннос­ти. Предметом законодательства (в этом положении Г.В.Ф. Ге­гель в целом следует за И. Кантом) могут быть лишь внешние стороны человеческих отношений, ко не их внутренняя сфера.

Различая право и закон, Г.В.Ф. Гегель в то же время стре­мится в своей конструкции исключить их противопоставление. Как крупное недоразумение расценивает он «превращение от­личия естественного или философского права от положитель­ного в противоположность и противоречие между ними».

Г.В.Ф. Гегель признает, что содержание права может быть искажено в процессе законодательства; не все, данное в фор­ме закона, есть право, поскольку лишь закономерное в поло­жительном праве законно и правомерно. Но в гегелевской фи­лософии права речь идет не о противостоянии права и зако­на, а лишь о различных определениях одного и того же понятия права на разных ступенях его конкретизации.

В гегелевском учении тремя главными формообразования­ми свободной воли и соответственно тремя основными ступе­нями развития понятия права являются: абстрактное право, мораль и нравственность. Учение об абстрактном праве вклю­чает проблематику собственности, договора и неправды; учение о морали — умысел и вину, намерение и благо, добро и совесть; учение о нравственности — семью, гражданское общество и государство.

Абстрактное право представляет собой первую ступень в дви­жении понятия права от абстрактного к конкретному. Это право абстрактно свободной личности, которая для Г.В.Ф. Гегеля под­разумевает прежде всего правоспособность, т.е. действует фор­мально-правовая заповедь: «Будь лицом и уважай других в ка­честве лиц». Свою реализацию свобода личности находит, по Г.В.Ф. Гегелю, прежде всего в праве частной собственности, ко­торое, в свою очередь, выражается через договор, в котором друг другу противостоят самостоятельные лица, обоюдно являющие­ся частными собственниками.

На ступени морали личность абстрактного права становит­ся субъектом свободной воли, впервые приобретают значение мотивы и цели поступков субъектов. Абстрактное право и мо­раль являются двумя односторонними моментами, которые приобретают свою действительность и конкретность в нравствен­ности, когда понятие свободы объективируется в наличном мире в виде семьи, гражданского общества и государства.

Г.В.Ф. Гегель различает гражданское общество и политическое государство. Под гражданским обществом при этом, по существу, имеется в виду современное Г.В.Ф. Гегелю буржуазное западно­европейское общество. Гражданское общество — сфера реализа­ции особенных, частных целей и интересов отдельной личности.

Г.В.Ф. Гегель изображает гражданское общество как разди­раемое противоречивыми интересами антагонистическое обще­ство, как войну всех против всех. Основными моментами граж­данского общества, по Г.В.Ф. Гегелю, являются система потреб­ностей, отправление правосудия, полиция, и корпорация. Гражданское общество в освещении Г.В.Ф. Гегеля — это опо­средованная трудом система потребностей, покоящаяся на гос­подстве частной собственности и всеобщем формально-право­вом равенстве людей.

В структуре гражданского общества Г.В.Ф. Гегель выделяет три сословия: субстанциональное (землевладельцы — дворяне и крестьяне); промышленное (фабриканты, торговцы, ремеслен­ники); всеобщее (чиновники).

В ходе освещения социально-экономической проблематики Г.В.Ф. Гегель признает, что даже при чрезмерном богатстве гражданское общество не в состоянии бороться с чрезмерной бедностью и возникновением черни, под которой он имеет в виду чрезвычайно обедневшую часть населения. Для решения таких социальных задач уже необходимо государство.

Общество и государство, по гегелевской концепции, соотно­сятся как рассудок и разум: общество — это «внешнее государство», «государство нужды и рассудка», а подлинное государство — разумно. Поэтому в философско-логическом плане об­щество расценивается Г.В.Ф. Гегелем как момент государства, как то, что «снимается» в государстве.

Развитие гражданского общества уже предполагает, по Г.В.Ф. Гегелю, наличие государства как его основания. «Поэто­му в действительности, — подчеркивает Г.В.Ф. Гегель, — госу­дарство есть вообще скорее первое, лишь внутри которого се­мья развивается в гражданское общество, и сама идея государ­ства раскалывает себя на эти два момента». В государстве, наконец, достигается тождество особенного и всеобщего, нрав­ственность получает свою объективность и действительность как органическая целостность.

Государство представляет собой, по Г.В.Ф. Гегелю, идею разума, свободы и права, поскольку идея и есть осуществленность понятия в формах внешнего, наличного бытия. «Государство, — пишет Г.В.Ф. Гегель, — это шествие Бога в мире; его основанием служит власть разума, осуществляющего себя как волю». Хотя Г.В.Ф. Гегель и признает возможность плохого го­сударства, которое лишь существует, но недействительно, не обладает внутренней необходимостью и разумностью, однако оно остается вне рамок его философии права, исходящей из идеи действительного разумного государства.

Гегелевская идея государства, таким образом, представля­ет собой правовую действительность, в иерархической структу­ре которой государство, само будучи наиболее конкретным пра­вом, предстает как правовое государство. Свобода (в ее гегелевской трактовке) означает достижение такой ситуации правового государства.

Государственное как нравственное целое в трактовке Г.В.Ф. Гегеля — не агрегат атомизированных индивидов с их обо­собленными правами, не мертвая машина, а живой организм. По­этому у Г.В.Ф. Гегеля речь идетне о свободе, с одной стороны, индивида, гражданина, а с другой стороны, государства, не о про­тивостоянии их автономных и независимых прав и свобод, но об органически целостной свободе — свободе государственно орга­низованного народа (нации), включающей в себя свободу отдель­ных индивидов и сфер народной жизни.

Различные трактовки государства в гегелевской философии права: государство как идея свободы, как конкретное и высшее право, как правовое образование, как единый организм, как кон­ституционная монархия, как «политическое государство» и т.д. — являются взаимосвязанными аспектами единой идеи государства.

В философии права Г.В.Ф. Гегеля античная мысль о поли­сном правлении (о полисе-государстве как высшей и совершен­ной форме общения) синтезируется с доктриной «господства права»; результатом этого синтеза и является гегелевская кон­цепция правового государства.

Идея государства, по Г.В.Ф. Гегелю, проявляется трояко: как непосредственная действительность в виде индивидуального государства, речь тут идет о государственном строе, внутреннем государственном праве; в отношениях между государства­ми как внешнее государственное право; во всемирной истории.

Тремя различными властями, на которые подразделяется политическое государство, по Г.В.Ф. Гегелю, являются законо­дательная власть, правительственная (исполнительная) власть и власть государя (главы государства). Самой разум­ной формой государства Г.В.Ф. Гегель считал конституционную монархию. В этой связи Г.В.Ф. Гегель критикует демократичес­кую идею народного суверенитета и обосновывает суверенитет наследственного конституционного монарха.

Высший момент идеи государства, по Г.В.Ф. Гегелю, представ­ляет собой идеальность суверенитета. В межгосударственных отношениях государства относятся друг к другу как самостоятель­ные, свободные и независимые индивидуальности, т.е. оказыва­ются в отношениях между собой как бы в естественном состоянии.

Сконструированное Г.В.Ф. Гегелем разумное государство, являющееся в конкретно-историческом плане буржуазной кон­ституционной монархией, компромиссом с существующим со­словным строем, в философско-правовом плане представляет собой право в его системно-развитой целостности, т.е. право­вое государство. С точки зрения всемирно-исторического про­гресса такое государство трактуется Г.В.Ф. Гегелей как наибо­лее полная и адекватная объективация свободы в государствен­но-правовых формах наличного бытия.

6.4. ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ИДЕИ М.М. СПЕРАНСКОГО

Граф Михаил Михайлович Сперанский (1772-1839) сде­лал блестящую государственную карьеру при императорах Алек­сандре I и Николае I. В 1812 г., попав в опалу, он был сослан в Нижний Новгород, но в 1819 г. стал сибирским генерал-губер­натором (составил и представил Александру I план админист­ративной реформы Сибири), а уже в 1821 г. с триумфом возвра­щается в Петербург и становится членом Государственного со­вета, созданного по его проекту еще до опалы, в 1810 г. Перед смертью, в 1839 г., М.М. Сперанскому был дарован титул фа-фа. В 1826-1832 гг. М.М. Сперанский фактически возглавляет кодификационные работы (по составлению Основных государ­ственных законов) во Втором отделении Собственной Его Им­ператорского Величества Канцелярии. М.М. Сперанский по пра­ву считается основателем русской юридической науки и русско­язычной юридической терминологии. Политико-правовое мировоззрение М.М. Сперанского эволюционировало от либе­рального (до опалы) до консервативного (уже при Николае I).

Первый либеральный проект государственных преобразова­ний был составлен М.М. Сперанским еще в 1803 г., однако ши­рокой известности он не получил.

Болев известный проект либеральных государственных пре­образований М.М. Сперанского увидел свет в 1809 г., он был составлен по указанию Александра I и назывался «Введение к Уложению государственных законов». Целью преобразования системы государственного управления объявлялось учреждение самодержавного правления на основе незыблемого закона. Для этого М.М. Сперанский провозглашает и проводит принцип раз­деления государственной власти на законодательную, исполни­тельную и судебную ветви, а также принцип разграничения пол­номочий между центральными и местными органами власти.

Во главе всех ветвей власти стоят император и Государ­ственный совет — особый управляющий центр, руководящий деятельностью всех трех ветвей государственной власти. При­мечательно, что не предусмотрена ответственность Государ­ственного совета перед императором, более того, Государствен­ный совет как бы отстраняет императора от непосредственного управления страной.

Во главе законодательной власти находится Государствен­ная дума (на местном уровне предлагалось учредить губерн­ские, окружные и волостные думы). В первоначальном проекте М.М. Сперанский подчеркивал, что в составлении законов через Государственную думу участвует народ. Однако со временем такие слова из проекта были исключены. Тем не менее М.М. Спе­ранский предлагает выборный характер формирования депутат­ского корпуса Государственной думы. Он предлагает созывать Государственную думу регулярно в соответствии с коренными законами (конституцией) страны. Председатель Государственной думы избирается палатой из состава ее депутатов. Государ­ственная дума не может быть произвольно распущена импера­тором. Все законы должны приниматься Государственной думой, а затем одобряться и обнародоваться императором.

Во главе исполнительной власти находится Правительству­ющий сенат (на местном уровне предлагалось учредить губерн­ские, окружные и волостные правления). Фактически исполни­тельная власть возглавляется императором, при этом она ответ­ственна перед законодательной властью. Правительствующий сенат формируется Государственной думой.

Во главе судебной власти находится Судебный сенат (на местном уровне предлагалось учредить губернские, окружные и волостные суды). Решение Судебного сената по делу оконча­тельно; по сути, у императора нет рычагов влияния на Судеб­ный сенат. М.М. Сперанский подчеркивает необходимость вы­борного порядка формирования Судебного сената. Все судеб­ные чины выбираются из государственного избирательного списка, состоящего из членов всех губернских дум. В целом су­дебная власть оказывается отделенной от исполнительной.

По сути, М.М. Сперанский предлагал Александру I и России проект парламентской монархии по английскому образцу с раз­делением властей и парламентским принципом формирования правительства.

В 1810 г. в соответствии с проектом М.М. Сперанского был учрежден Государственный совет, однако лишь как законосове­щательное учреждение при императоре. В 1864 г., отчасти по плану М.М. Сперанского, Сенату были переданы судебные функ­ции, а Государственная дума была учреждена лишь в 1905 г. под воздействием начавшейся Первой русской революции.

Взгляды М.М. Сперанского на происхождение и сущность государства и права сформулированы в его лекциях по праву, которые он читал наследнику престола, великому князю Алек­сандру Николаевичу (будущему императору Александру II).

М.М. Сперанский искренно верил в богоустановленность го­сударственной власти. В вопросе о происхождении государства он примыкает к сторонникам патриархальной теории, которая в то время была органичной частью религиозного мировоззрения, подчеркивая при этом, что патриархальная теория необходима для оспаривания договорной теории происхождения государства. М.М. Сперанский полагает, что главная ошибка последней за­ключается в том, что она распространяет принципы регулиро­вания частно-правовых отношений на публично-правовые отно­шения. Для публичного союза в отличие от частного характер­но не договорное, а естественное происхождение, подчеркивает М.М. Сперанский. В публичный союз вступают в силу рождения, а не по собственному усмотрению? Публичный союз охраняет частные союзы и регулирует их деятельность.

Первым уровнем «общественности», по М.М. Сперанскому (как у Аристотеля), является семья. При этом он пишет, что человек создает семью из соображений не только одиночества, но и исходя из своей способности к любви, и потребности в ней. Об­щество утверждается на врожденной силе «любви семействен­ной». Как семья, так и более высокий уровень «общественнос­ти» — государство — основываются на фундаментальных спо­собностях человека к общению и к подчинению власти.

М.М. Сперанский считает, что на пути от семьи к государ­ству общество проходит несколько стадий. Семья эволюциони­рует в родовой союз, затем в городское («гражданское») общест­во, образованное несколькими родами. Объединение таких об­ществ и образует государство.

Следуя за мыслью немецкого-юриста Ф.К. Савиньи, М.М. Спе­ранский утверждает, что право, подобно языку, возникает в соци­уме под воздействием потребностей общественной жизни («народ­ного духа»). Законы не должны создаваться лишь на основании ка­кой-то отвлеченной доктрины. Таким образом, ММ Сперанский, в частности, обосновывал неэффективность слепого заимство­вания иностранных правовых институтов.

М.М. Сперанский развивает органическую теорию общества, которое имеет свои возрасты. При этом законодатель не дол­жен опережать наличные возрастные характеристики общества.

Он разграничивает субъективное и объективное право. Бла­годаря субъективному праву (jus subjectivum) человек имеет власть над собой, над другими, а также над предметами. Объек­тивное право (jus objectivum) отождествляется им с законом.

М.М. Сперанский утверждает, что в естественном (догосударственном) состоянии человек не обладает субъективным правом, защищенным публичной властью. Он обладает лишь естествен­ным правом, т.е. властью над своими собственными силами, способностью завладеть и удержать в своих руках какое-либо имущество.

М.М. Сперанский предлагает социологическое объяснение происхождения и сущности права, по сути, он стоит у истоков социологического типа правопонимания в России. Права и обя­занности в юридическом смысле он рассматривает как резуль­тат образования общественного союза, как следствие естествен­ных свойств человеческого существа (прежде всего его самосто­ятельности). Основанием прав и обязанности являются богоданные силы человеческого разума. Совесть влечет чело­века к нравственному совершенству, именно поэтому он сам стремится к ограничению своей свободы (выходу из естествен­ного состояния), подчиняясь общественно признаваемой внеш­ней силе (публичной власти).

Получается, что право вытекает из согласования воль не­скольких субъектов, т.е. правогенез обладает консенсуальным характером. Именно согласие, по мнению М.М. Сперанского, составляет сущность права как социального регулятора. Это согласие должно быть закреплено и регламентировано законом. Право — мера свободы, результат общественного согласия (кон­сенсуса), защищаемый государственным законом.

М.М. Сперанский отвергает существование естественных прав, в смысле субъективных притязаний, не обусловленных объективным правом. Он пишет: «Хотя есть законы естествен­ные, но нет права естественного», причем под естественными законами он разумеет законы природы.

Среди законов М.М. Сперанский выделяет законы природы (естественные законы), законы разума (логические законы) и общественные законы (нравственный закон, базирующийся на Божественных заповедях; правовой (положительный) закон, ис­ходящий от государства).

Право и нравственность сходны по коренному источнику своего происхождения, ведь верховным законодателем в сочинениях ММ. Сперанского полагается Бог. Кроме того, они регулируют один и тот же предмет — утверждают между людь­ми правду, утверждают в обществе минимум нравственного порядка. Право и нравственность сходны по своим целям, они способствуют достижению человеком нравственного совер­шенства.

Цепь нравственного оправдания права — согласовать поня­тие права с основными постулатами христианского мировоззре­ния. М.М. Сперанский отвергает рационалистический и утилита­ристский подход к нравственности как таковой.

Вместе с тем он отмечает следующие различия права и нравственности.

1. Право регулирует только внешние движения воли человека, а нравственный закон — любые движения человеческой воли (в том числе внутренние, чисто эмоциональные).

2. Нравственность деяний определяется по их внутреннему достоинству, а правомерность деяний — по их внешнему достоинству.

3. Положительные законы, кроме общей с нравственностью цепи, имеют и ближайшую цель — установление «общежи­тельной справедливости», носящей всегда относительный, а не абсолютный характер.

4. Санкция нравственных законов заключается в совести (кото­рая является как бы представителем Бога в душе человека, духовным органом), а в праве к угрызениям совести присо­единяется (и становится несравненно более важным) внеш­нее принуждение (со стороны публичной власти).

В идеале положительные законы являются следствием, раз­витием, продолжением нравственных законов, не могут проти­воречить последним. Нравственный закон рассматривается М.М. Сперанским как идеальная основа положительного зако­на, критерий суждения о его справедливости либо несправед­ливости.

С точки зрения М.М. Сперанского, существует группа зако­нов, которые одновременно являются и нравственными, и поло­жительными, так как вытекают из природы общества без этих законов (таких, как «не убий» и «не укради) не может существовать ни одно общества.

Дата добавления: 2015-04-25