VII. Эпоха Дук, Комнинов и Ангелов. [VII.8. Византийская темперная живопись] 324

[VII.8. Византийская темперная живопись]

324. Успение Богоматери. Вторая половина XI века. Монастырь св. Екатерины, Синай. Икона

с. 97 ¦ Благодаря опубликованию супругами Сотириу и проф. К. Вейцманом уникального собрания икон в монастыре св. Екатерины на Синае значительно обогатились наши представления о византийской темперной живописи. Теперь иконы XI–ХII веков исчисляются уже не единицами, а десятками. При этом выяснилось, что в Византии широкое распространение имели иконы, приближавшиеся по размерам и технике исполнения к миниатюрам. Нередко такие иконки составляют диптихи, триптихи и даже полиптихи. Они были рассчитаны на индивидуальную молитву в часовне либо в монашеской келье. К числу таких небольших икон, возникших еще на протяжении второй половины XI века, принадлежат хранящиеся на Синае диптих с изображением двенадцати праздников⁷⁷, фрагмент Успения⁷⁸, центральная часть триптиха с изображениями Рождества Христова, Бегства в Египет, Бегства Елизаветы в пустыню и Избиения младенцев⁷⁹ и четыре сцены из жизни Николая Чудотворца⁸⁰. Тонкое, изящное письмо находит ближайшие стилистические аналогии в миниатюрах столичных рукописей второй половины XI века. Особенно высоким качеством отличается фрагмент Успения, выполненный первоклассным константинопольским мастером (табл. 324). Лишь столичные живописцы умели наделять лица выражением такой глубочайшей с. 97
с. 98 ¦ одухотворенности. Совсем иными были художественные идеалы мастеров периферии, опиравшихся на местные народные традиции. Об их искусстве хорошее представление дает синайская икона того же XI века, изображающая Причащение под двумя видами и Омовение ног⁸¹. Эта икона, с ее грубоватой выразительностью и несколько преувеличенной экспрессией, бросает свет на вкусы, которые господствовали в восточной монашеской среде.

⁷⁷ Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, fig. 39–41, II, 52–55. Г. и М. Сотириу датируют диптих концом Македонской эпохи, мне он представляется более поздним (вторая половина XI века). Вообще я склонен большинство датировок Г. и М. Сотириу несколько отодвигать вперед.

⁷⁸ Sotiriou. Op. cit., I, fig. 42. II, 58–59.

⁷⁹ Ibid., I. fig. 43–45, II, 59–62; Frühe Ikonen, Taf. 22, 23.

⁸⁰ Sotiriou. Op. cit., I. fig. 46, II, 62–63; K. Weitzmann. Fragments of an Early St. Nicholas Triptych on Mount Sinai. — ΔΧΑΕ, IV 4 (1964–1965) 1966, 1–14; Frühe Ikonen, Taf. 17. Как убедительно показал К. Вейцман, эти сцены из жития Николая Чудотворца представляют фрагмент утраченного триптиха, другая часть которого была обнаружена в монастыре Сорока мучеников на Синае (Arba'in).

⁸¹ Sotiriou. Op. cit., I. fig. 49, II, 67–68; M. Chatzidakis. L'icône byzantine, 26, fig. 16.

325. Богоматерь Владимирская. Первая половина XII века. Третьяковская галерея, Москва. Икона

326. [Деталь табл. 325]

Центральным памятником константинопольской станковой живописи XII века является прославленная икона Богоматери Владимирской в Третьяковской галерее в Москве⁸² (табл. 325). Согласно свидетельству летописи, икона была привезена на корабле из Константинополя и находилась в России уже в 1155 году. Скрытая под слоем грубых записей, она была расчищена в 1918 году Всероссийской реставрационной комиссией. От первоначальной живописи сохранились лишь лики Богоматери и Христа, все остальные части иконы представляют позднейшие дописи, искажающие очертания фигур. Мария и младенец даны в типе Умиления, неоднократно встречающемся в столичной миниатюре XI и XII веков. Изумительное по благородству лицо Богоматери полно глубочайшей одухотворенности (табл. 326). Даже в пределах такого сугубо спиритуалистического искусства, как византийское, это лицо производит впечатление исключительного, необычного. Именно подобного рода иконы являлись теми чувственными образами, при посредстве которых человек возвышался к божественному созерцанию (псевдо-Дионисий Ареопагит). Главный акцент поставлен на печальных глазах Марии, как бы выражающих скорбь всего мира. Аристократический, слегка изогнутый нос и тонкие бесплотные губы лишены всякой материальности, что еще более усиливает гипнотическое действие глаз. Лицо младенца, в противовес жизнерадостным bambini итальянских картин, выдает подчеркнутую строгость. Исполнение ликов отличается мягкостью и живописностью. Выдержанное в темных оливково-зеленых тонах лицо Богоматери, оживленное несколькими ударами красного, противопоставлено более светлому лицу Христа, написанному в свободной манере, базирующейся на контрастном сочетании белых, зеленых и красных красок. В этих живописных приемах, воссоздающих рельеф благодаря тончайшей красочной лепке, нетрудно увидеть прямую связь с традициями эллинизма. По общему характеру своего стиля икона Богоматери Владимирской относится к первой половине XII века, причем ее принадлежность к константинопольской школе не вызывает ни малейших сомнений.

⁸² А. Анисимов. Раскрытие памятников древнерусской живописи. — Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете, XXX 3 1920, 274–275; M. Alpatoff, V. Lasareff. Ein byzantinisches Tafelwerk aus der Komnenenepoche. — JbPrKs, XLVI 1925 II, 140–155; Wulff, Alpatoff, 62–66, 262; N. P. Kondakov. The Russian Icon. Oxford 1927, 39; А. Анисимов. Владимирская икона Божией Матери. Прага 1928 (одновременно издан английский перевод); Его же. История Владимирской иконы в свете реставрации. — Труды секции искусствознания Института археологии и искусствознания РАНИОН, II 1928, 93–107; Его же. Домонгольский период древнерусской живописи. — ВРест, II 1928, 110–111; Muratoff. La peinture byzantine, 127; F. Halle. Die Bauplastik von Wladimir Ssusdal. Berlin 1929, 23, Taf. IV; Schweinfurth. Geschichte der russischen Malerei im Mittelalter, 117–121; Masterpieces of Russian Painting. London 1930, 109–110, pl. IV; A. Anisimov. Les anciennes icônes et leur contribution à l'histoire de la peinture russe. — MonPiot, XXX 1929, 154–156; I. Grabar. Sur les origines et l'évolution du type iconographique de la Vierge Eléousa. — Mélanges Ch. Diehl, II. Paris 1930, 29–42; Th. Whittemore. The Place of Four Icons in the History of Russian Art. — L'art byzantin chez les slaves, I. Paris 1932, 214; J. J. Morper. Russlands berühmteste Ikone: die Ikone der Gottesmutter von Wladimir. — Kunst- und Antiquitäten Rundschau, 41 1933, 131–133; Id. Russia's Best Known Icon: Our Lady of Vladimir. — Apollo, XXI 1935 March, 151–153; K. Onasch. Die Ikone der Gottesmutter von Vladimir in der Staatlichen Tretjakov Galerie zu Moskau. — OstkirchSt, 5 1956, 56–64; Ammann, 124–125; Talbot Rice. Arte di Bisanzio, 97, tav. 171; В. И. Антонова. К вопросу о первоначальной композиции иконы Владимирской Богоматери. — ВВ, XVIII 1961, 198–205; K. Berckenhagen. Die Ikone der Gottesmutter von Wladimir und ihre byzantinischen Parallelen. — Kyrios, 3 1963, 146–151; Банк. Византийское искусство в СССР, ил. 223, 224. Для типа Марии ср. Paris. Coislin 79 (л. 2 об., архангел Михаил), мозаики Палатинской капеллы (женщины в сцене Воскрешения Тавифы), мозаики Чефалу (архангел в апсиде), мозаики Мартораны (Мария). Пропорции лица младенца повторяются в мозаиках Дафни (дети в сцене Вход в Иерусалим). Попытку К. Онаша рассматривать икону Владимирской Богоматери (константинопольский оригинал которой будто бы погиб во время пожара 1185 года) как произведение первой половины XIII века следует со всей решительностью отвергнуть. На Руси таких икон в это время не писали.

327. Григорий Чудотворец. Вторая половина XII века. Эрмитаж, Ленинград. Икона

328. Богоматерь с младенцем и избранными святыми на полях. Первая половина XII века. Монастырь св. Екатерины, Синай. Икона

329. Чудо архангела Михаила в Хонах. Вторая половина XII века. Монастырь св. Екатерины, Синай. Икона

Отдаленное сходство с Владимирской выдает красивая икона Григория Чудотворца в Эрмитаже, также вышедшая из столичной школы⁸³ (табл. 327). Развитой «комниновский» тип указывает на вторую половину XII века как время ее изготовления. Со столицей связан и ряд икон, хранящихся на Синае, прежде всего интереснейшая по композиции икона Богоматери⁸⁴ (табл. 328). Восседающая на троне фигура заключена в легкую арочку, по сторонам от которой размещены наподобие тябл прямоугольники, заполненные фигурами стоящих пророков, апостолов, Анны, Елизаветы, Иосифа, Адама и Евы, а наверху представлен восседающий на сфере Христос, окруженный символами евангелистов и серафимами и херувимами. Легкие, изящные фигурки не позволяют выводить эту икону за пределы первой половины XII века, на что указывает и тип Марии, отдаленно напоминающий Богоматерь Владимирскую. Младенец Христос дан в очень живой позе, предвосхищающей самые смелые решения художников дученто. Затем идет икона с изображениями двенадцати праздников и деисусного чина в рост, близкая по своей технике к миниатюре⁸⁵. Упомянем наконец такие тяготеющие уже ко второй половине XII века произведения как монументальный поясной Пантократор⁸⁶, тонкая по письму икона святых Прокопия, Димитрия и Нестора⁸⁷, боковые створки маленького триптиха с изображениями Феодора Тирона, Саввы, Онуфрия, Георгия, Иоанна Дамаскина и Ефрема Сирина⁸⁸, сильно попорченная икона святых Георгия, Димитрия и Феодора⁸⁹, красивое по композиции Чудо архангела Михаила в Хонах⁹⁰ (табл. 329) и возникшее уже на рубеже XII–ХIII веков Распятие с полуфигурами святых⁹¹. Последняя икона бросает свет на источники, из которых черпали живописцы дученто и в первую очередь Джунта Пизано.

⁸³ Муратов. История древнерусской живописи, 145; Н. Сычев. Древлехранилище Русского музея… — СГ, 1916 январь–февраль, 7–8; M. Alpatoff, V. Lasareff. Ein byzantinisches Tafelwerk aus der Komnenenepoche. — JbPrKs, XLVI 1925 II, 147; Wulff, Alpatoff, 66–69, 262–263; Н. П. Кондаков. Русская икона, III. Текст, 1, 99–100; Felicetti-Liebenfels, 45, Taf. 38A; Банк. Византийское искусство в СССР, ил. 225, 226. Пропорции лица, равно как и палеографические признаки надписи, указывают на вторую половину XII века. Ср. апостола Симона из Димитриевского собора во Владимире.

⁸⁴ Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, fig. 54–56, II, 73–75.

⁸⁵ Ibid., I, fig. 57–61, II, 75–77.

⁸⁶ Ibid., I, fig. 68, II, 82–83.

⁸⁷ Ibid., I, fig. 47, II, 64. Г. и. Сотириу относят эту икону к XI веку, против чего говорят типы лиц святых.

⁸⁸ Ibid., I, fig. 62, 63, II, 77–78.

⁸⁹ Ibid., I, fig. 69,II, 83–84.

⁹⁰ Ibid., I, fig. 65, II, 79–81.

⁹¹ Ibid., I, fig. 64, II, 78–79; Frühe Ikonen, Taf. 20.

330. Преображение. XII век. Эрмитаж, Ленинград. Икона

331. Апостол Филипп, Феодор Тирон и Димитрий. Начало XII века. Эрмитаж, Ленинград. Икона

332. Пророк Илия. Вторая половина XII века. Монастырь св. Екатерины, Синай. Икона

333. Деисус. Вторая половина XII века. Музей Лавры в Киеве. Икона (утрачена в годы второй мировой войны)

334. Савва Освященный. XII век. Музей Лавры в Киеве. Икона (утрачена в годы второй мировой войны)

Все остальные иконы XII века являются провинциальными работами. Здесь надо прежде всего указать на простоватое по формам Преображение в Эрмитаже⁹², представленное на красном фоне, восходящем к античной живописи (табл. 330). Ко второй половине XII века относятся св. Георгий, Феодор Тирон и Димитрий в Эрмитаже⁹³ (табл. 331) и, возможно выполненные на Синае, большие иконы Пророк Илия (табл. 332) и Пророк Моисей⁹⁴. Концом XII века датируется хранящаяся в том же Синайском монастыре икона Иоанна Крестителя⁹⁵ с характерной для этого времени сильной линейной стилизацией светов на лице. Целая группа икон, вывезенных с Афона, Синая и из Иерусалима, сохранялась до второй мировой войны в Лаврском музее в Киеве. Наиболее значительными были Преподобный Даниил (XII век)⁹⁶, Деисус (вторая половина XII века)⁹⁷ (табл. 333) и Преподобный Савва (XII век)⁹⁸ (табл. 334), чье тонко написанное лицо обнаруживало руку опытного миниатюриста.

⁹² Н. Сычев. Древлехранилище Русского музея… — СГ, 1916 январь–февраль, 8; Wulff, Alpatoff, 72–74, 263–264; Н. П. Кондаков. Русская икона, III. Текст, 1, 96–98; Банк. Византийское искусство в СССР, ил. 233. Для композиционного построения ср. мозаику Преображение в Палатинской капелле. Этому же мастеру принадлежит икона Воскрешение Лазаря из частного собрания в Афинах [L'art byzantin, art européen, n°180; Μ. Χατζηδάϰης. Εἰϰόνες ἐπιστυλίου ἀπὸ τὸ Ἃγιον Ὄρος. — ΔΧΑΕ, IV 4 (1964–1965) 1966, 398, εἰϰ. 87; M. Chadzidakis, A. Grabar. La peinture byzantine et du haut Moyen Age, 29, fig. 50; Frühe Ikonen, Taf. 37]. Вероятно, обе иконы входили в состав эпистилия темплона.

⁹³ Н. Сычев. Древлехранилище Русского музея… — СГ, 1916 январь–февраль, 8; Н. П. Кондаков. Русская икона, III. Текст, 1, 101. Силуэты фигур почти буквально повторяются в росписях Нередицы (св. воины).

⁹⁴ Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, fig. 74, 75, II, 88–90.

⁹⁵ Ibid., I, fig. 86, II, 98–99.

⁹⁶ Петров. Альбом музея Киевской духовной академии, I, 10, рис. 9; Wulff, Alpatoff, 52, 260. Происходит с Афона, где и была, вероятно, исполнена. От иконы сохранился только фрагмент. Есть основание думать, что справа от преподобного Даниила была изображена стоящая Богоматерь.

⁹⁷ Петров. Альбом музея Киевской духовной академии, I, 12, рис. 18; Wulff, Alpatoff, 70–72, 263. Икона, вероятно, исполнена на Синае, откуда она происходит. Фон был серебряным. Развитые «комниновские» типы указывают на вторую половину XII века. Ср. тип Богоматери с Деисусом в Бачково.

⁹⁸ Петров. Альбом музея Киевской духовной академии, I, 12–13, рис. 19. С Синая. Тип лица находит ближайшую аналогию в Нерези.

Наименее интересным разделом византийской станковой живописи являются иконы-менологии, всплывающие с XI–XII веков. На них изображаются с утомительным однообразием фигуры стоящих в ряд святых, расположенных согласно порядку дней их поминания в греческом литургическом календаре. Иконы этого типа, навеянные миниатюрами лицевых Менологиев, имеют обычно множество крохотных фигурок, около которых написаны имена святых. Чтобы увеличить число фигур, художники размещают их ряды один над другим, доводя количество регистров до девяти-десяти. В кафоликоне с. 98
с. 99 ¦ Синайского монастыря сохранилось двенадцать икон-менологиев XII века, подвешенных к двенадцати колоннам⁹⁹. Каждая икона соответствует здесь определенному месяцу года. Еще одна икона-менологий, относящаяся к тому же столетию, представляет из себя диптих. Согласно дням года фигурки святых даны триадами: наверху изображены в медальонах двенадцать праздников и полуфигуры Христа и Богоматери, прижимающей к своей щеке младенца¹⁰⁰. XII веком следует датировать и тетраптих с двуязычными, греческими и грузинскими, надписями и с подписью художника монаха Иоанна на обороте¹⁰¹. Стоящие в ряд фигурки святых чередуются здесь с изображениями мучеников, запечатленных в момент принятия ими насильственной смерти. Но эти различные сценки мученичеств не вносят никакого оживления в общий композиционный строй иконы, схематичный и уныло однообразный. По-видимому, иконы-менологии, в силу особого характера их тематики, скованной жесткой церковной догмой, лишали живописца элементарной творческой свободы. Об этом свидетельствует и додекаптих, створки которого расписаны с обеих сторон¹⁰². Представленные на обороте евангельские сцены выполнены здесь в столь же сухой мелочной манере, как и расставленные в ряд фигуры святых и мучеников. Таким было то бедное по своим художественным приемам искусство, которое культивировалось в монастырях христианского Востока, — и не только в XII, но и в XIII веке.

⁹⁹ Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, fig. 126–130, II, 117–119.

¹⁰⁰ Ibid., I, fig. 131–135, II, 119–120.

¹⁰¹ Ibid., I, fig. 136–143, II, 121–123. Фрагмент этого тетраптиха хранился в Музее Лавры в Киеве. См.: Лихачев. Материалы для истории русского иконописания, I, табл. XII, № 21; Johann Georg, Herzog zu Sachsen. Das Katharinenkloster am Sinai. Leipzig—Berlin 1912, 13–14, Abb. 18.

¹⁰² Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, fig. 144, 145, II, 123–125.

335. Вход в Иерусалим, Распятие и Сошествие во ад. Вторая половина XII века. Монастырь св. Екатерины, Синай. Эпистилий темплона	336. Распятие. Вторая половина XII века. Монастырь св. Екатерины, Синай. Эпистилий темплона
337. Сошествие во ад. Вторая половина XII века. Монастырь св. Екатерины, Синай. Эпистилий темплона	338. Благовещение. XII век. Монастырь св. Екатерины, Синай. Эпистилий темплона

Совсем особое место среди памятников византийской станковой живописи интересующего нас периода занимают подчеркнуто вытянутые по горизонтали иконы, украшавшие верхние части алтарных преград. Эти алтарные преграды, называемые греками τέμπλου, состояли из мраморных балюстрад, столбиков или колонок и архитравов (ἐπιστύλιον, ϰοσμίτης), на которых обычно высекались полуфигуры святых. Чаще всего эти полуфигуры составляли Деисус. Расположенные на самом видном месте в церкви, они привлекали к себе общее внимание молящихся. Они воплощали в предельно наглядной форме идею заступничества, ибо в деисусной композиции Мария и Предтеча выступали ходатаями за род человеческий, моля Христа о снисхождении к его грехам. До нас дошли только мраморные алтарные преграды, но не подлежит никакому сомнению, что в бедных церквах они делались из дерева, и тогда то, что высекалось на мраморном архитраве, писалось красками на деревянном. Возможен был и другой вариант, когда деревянные иконы ставились на архитрав мраморной алтарной преграды. Так как древнейшие византийские алтарные преграды сохранились фрагментарно и, как правило, без украшавших их в свое время икон, то приходится с большой осторожностью делать выводы о характере ранних византийских темплонов¹⁰³. По-видимому, иконы Христа и Богоматери, которые фланкировали сначала алтарную преграду в целом, позже стали помещаться по сторонам от царских дверей: в таком случае они ставились прямо на парапет, в проемах между колоннами, а иконы с изображением Деисуса размещались над архитравом. Две иконы подобного типа, зрелого XII века, находятся в Третьяковской галерее в Москве¹⁰⁴. Их вытянутая по горизонтали форма не оставляет сомнения в том, что они были предназначены увенчивать архитрав. Опубликованные Г. и М. Сотириу фрагменты расписных эпистилей из пинакотеки Синайского монастыря дают представление о другом типе икон, украшавших алтарные преграды. Длина этих эпистилей доходила до нескольких метров, а по высоте они равнялись примерно 40 см. На одном из фрагментов написаны Вход в Иерусалим, Распятие и Сошествие во ад¹⁰⁵ (табл. 335–337), на другом Вознесение, Сошествие св. Духа и Успение¹⁰⁶, на третьем Деисус в рост в центре и Крещение, Преображение, Воскрешение Лазаря и Вход в Иерусалим по сторонам¹⁰⁷, на четвертом Рождество Богоматери, Введение во храм, Благовещение (табл. 338), Рождество Христово и Сретение¹⁰⁸, на пятом Деисус и сцены из жития св. Евстратия¹⁰⁹. Каждая из сцен заключена в расписную арочку, которая помогает художнику членить композицию сильно вытянутого фриза на замкнутые в себе компартименты. Интересно, что в этих иконах, датируемых XI–XII веками, Деисус и евангельские сцены из праздничного цикла еще составляют один ряд. Позднее, с превращением темплона в иконостас, Деисус и праздники отделяются друг от друга и размещаются в двух различных ярусах. Опубликованные Г. и М. Сотириу расписные эпистили позволяют отнести к этой же группе икон хранящиеся в Эрмитаже фрагменты расписных архитравов, на одном из которых представлены в рельефных арочках Филипп, Феодор и Димитрий (конец XI — начало ХII века)¹¹⁰, а на двух других Сошествие во ад и Сошествие св. Духа (вторая половина ХII века)¹¹¹.

¹⁰³ См.: J. Konstantinowicz. Ikonostasis, Studien und Forschungen, I. Lwów 1939; V. Lasareff. La scuola di Vladimir-Suzdal': due nuovi esemplari della pittura di cavaletto russa del XII al XIII secolo (per la storia dell'iconostasi). — ArtVen, X 1956, 9–18 (с указанием более старой литературы); W. Felicetti-Liebenfels. Entstehung und Bildprogramm des byzantinischen Templons im Mittelalter. — Festschrift W. Sas-Zaloziecky zum 60. Geburtstag. Graz 1956, 49–58; П. Миљковиħ-Пепек. Олтарна преграда манастира Богородице Милостиве у селу Вуљуси. — ЗРВИ, 6 1960, 137–144; A. Grabar. Deux notes sur l'histoire de l'iconostase d'après des monuments de Yougoslavie. — Ibid., 7 1961, 13–22; В. Н. Лазарев. Три фрагмента расписных эпистилиев и византийский темплон. — ВВ, XXVII 1967, 162–196; Μ. Χατζηδάϰης. Εἰϰόνες ἐπιστυλίου ἀπὸ τὸ Ἃγιον Ὄρος. — ΔΧΑΕ, IV 4 (1964–1965) 1966, 377–403.

¹⁰⁴ V. Lasareff. La scuola di Vladimir-Suzdal': due nuovi esemplari della pittura di cavaletto russa dal XII al XIII secolo (per la storia dell'iconostasi). — ArtVen, X 1956, 9–18.

¹⁰⁵ Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, fig. 87–90, II, 102–104. Первоклассная константинопольская работа второй половины XI века.

¹⁰⁶ Ibid., I, fig. 91–94, II, 104–105; Frühe Ikonen, Taf. 25–29. Константинопольская работа XII века.

¹⁰⁷ Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, fig. 95–98, II, 105–106; K. Weitzmann. Mount Sinai's Holy Treasures. — NG, 1964 January, 118. Вероятно, константинопольская работа позднего XII века.

¹⁰⁸ Sotiriou. Icones di Mont Sinaï, I, fig. 99–102, 125, II, 107–109; K. Weitzmann. Mount Sinai's Holy Treasures. — NG, 1964 January, 118. Константинопольская работа конца XII века.

¹⁰⁹ Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, fig. 103–111, II, 109–110. По-видимому, произведение местного живописца, пользовавшегося хорошими столичными образцами XII века.

¹¹⁰ Муратов. История древнерусской живописи, 145; Н. Сычев. Древлехранилище Русского музея… — СГ, 1916 январь–февраль, 8; Н. П. Кондаков. Русская икона, III. Текст, 1, 100; Банк. Византийское искусство в СССР, ил. 227–230; В. Н. Лазарев. Три фрагмента расписных эпистилиев и византийский темплон, 162, 166, рис. 1. Для типа Филиппа ср. мозаики Михайловской церкви в Киеве (Стефан), для типа Димитрия — cod. Mosq. gr. 9 (л. 72 об. — Прокопий) и Менологий в Дохиаре 5 (л. 216 — Меркурий). Завязанные узлами колонны часто встречаются в таблицах канонов столичных рукописей (Athen. 57, Vind. theol. gr. 154, Parm. Palat. 5 и др.).

¹¹¹ Н. Сычев. Древлехранилище Русского музея… — СГ, 1916 январь–февраль, 8; Wulff, Alpatoff, 74–77, 264; Н. П. Кондаков. Русская икона, III. Текст, 1, 102; Ἀ. Ξυγγόπουλος. Ὁ ὑμνολογιϰὸς εἰϰονογραϕιϰὸς τύπος τῆς εἰς τὸν Ἃθην ϰαθόδου τοῦ Ἰησοῦ. — ΕΕΒΣ, 1941, 114–115; В. Н. Лазарев. Три фрагмента расписных эпистилиев и византийский темплон, 162, 166, рис. 2, 3; Μ. Χατζηδάϰης. Εἰϰόνες ἐπιστυλίου ἀπὸ τὸ Ἃγιον Ὄρος, 297–298, εἰϰ. 88–91; Банк. Византийское искусство в СССР, ил. 231, 232. Схематическая трактовка лиц Адама и Евы выдает большое сходство с фресками Нередицы и Аквилеи. Как доказал М. Хадзидакис, к этому же эпистилию принадлежали два фрагмента из Лавры на Афоне (Крещение и Успение).

В целом иконы XI–XII веков образуют монолитную группу¹¹². Хотя здесь и встречаются произведения типа иконы Владимирской Богоматери, когда лица написаны в мягкой живописной манере, количественно преобладают работы, исполненные в линейном стиле. Особенно это характерно для маленьких икон, близких по каллиграфическим приемам письма к миниатюрам второй половины XI века с их тончайшей игрой линий. В лучших из икон интересующего нас периода спиритуалистические тенденции византийского искусства получают на редкость последовательное выражение. Тяготеющие к фронтальному положению фигуры изображаются в состоянии полного покоя. Суровым, аскетическим лицам восточного типа присуща особая одухотворенность, силуэты отличаются большой замкнутостью, элементы пейзажа и архитектурного ландшафта сведены до минимума, доминируют золотые, серебряные либо красные фоны, сумрачная колористическая гамма строится на плотных, густых красках. с. 99
¦

¹¹² Упомяну здесь еще следующие иконы XII века:
Афины, Византийский музей: Богоматерь Оранта (G. Sotiriou. A Guide to the Byzantine Museum of Athens. Athens 1960, 15, pl. XI);
собрание Д. Ловердос: Иоанн Богослов [ A. Xyngopoulos. Une icone du temps des Comnènes. — AIPHOS, 10 1950 (= Mélanges H. Grégoire 659–665)];
Афон, Лавра: св. Пантелеимон (M. Chtzidakis. L'icône byzantine. — Saggi e memorie di storia dell'arte, 2. Venezia 1959, 25, fig. 11, 12; Frühe Ikonen, Taf. 42);
Протат: Апостол Петр (Frühe Ikonen, Taf. 41);
Киев, Лаврский музей: дверцы сакристии с фигурами апостолов Петра и Павла и св. Георгия, Николая Мирликийского, Григория Назианзина и Иоанна Златоуста (из Иерусалима, см.: Петров. Альбом музея Киевской духовной академии, I, 11, рис. 14; кроме фигур Георгия и Николая, все изображения были грубо переписаны; створки пропали во время второй мировой войны), Богоматерь Заступница (Петров. Альбом музея Киевской духовной академии, I, 12, рис. 16; Wulff, Alpatoff, 138–140, 275; записанный оригинал XII века, а отнюдь не работа итало-критской школы, как это утверждали О. Вульф и М. Алпатов; пропала во время второй мировой войны);
Кипр, Кутсовенди, монастырь Иоанна Златоуста: Архангел (С. Mango and E. J. W. Hawkins. Report on Field Work in Istanbul and Cyprus, 1962–1963. — DOP, 18 1964, 334, fig. 40);
Лефконико, церковь архангела Михаила: фрагмент иконы с фигурами святых (D. Talbot Rice. The Icons of Cyprus. London 1937, 198, pl. XI–10);
Ленинград, Эрмитаж: Стефан архидиакон (Лихачев. Материалы для истории русского иконописания, I, табл. XVIII, № 35), Стефан архидиакон (там же, табл. Х, № 16; Н. Сычев. Древлехранилище Русского музея… — СГ, 1916 январь–февраль, 7; Monumenta Sinaitica, 38; Муратов. История древнерусской живописи, 145; Н. П. Кондаков. Русская икона, III. Текст, 1, 98–99; Felicetti-Liebenfels, 43–44, Taf. 37D; Банк. Византийское искусство в СССР, ил. 221. Эта икона, которую Н. П. Кондаков датировал X веком, в действительности является ремесленной работой XI–XII веков);
Мегаспелаион: Богоматерь с ангелами (Ἀ. Ξυγγόπουλος. Ἡ εἰϰὼν τῆς Θεοτόϰου ἐν τῆ μονῆ τοῦ Μεγάλου Σπηλαίου. — ΑρχΕϕ, 1933, 101–119; M. Chatzidakis. L'icône byzantine. — Saggi e memorie di storia dell'arte, 2. Venezia 1959, 26, fig. 15);
Охрид, церковь Богоматери Перивлепты: Сорок севастийских мучеников (Djurić. Icônes de Yougoslavie, n°l, pl. I), Благовещение (Кондаков. Македония, 262–270, табл. XI, XII; Djurić. Icônes de Yougoslavie, 15–17, n°20, 21, с указанием более старой литературы; T. Velmans. Les icônes de la Macédoine et leur art. — IHA, 1966 4, 147–148, fig. 10), Причащение апостолов (Р. Miljković-Pepek. Une icone de la Communion des Apôtres. — Χαριστήριον εἰς Ἀ. Κ. Ὀρλάνδου, III. Ἀθῆναι 1966, 395–409);
Синай, монастырь св. Екатерины: Благовещение (K. Weitzmann. Eine spätkomnenische Verkündigungsikone des Sinai und die zweite byzantinische Welle des 12. Jahrhunderts. — Festschrift für H. von Einem. Berlin 1965, 299–312; Frühe Iconen, Taf. 30), Деисус со св. Николаем (Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, fig. 48, II, 65), Св. Екатерина и Марина (ibid., I, fig. 50, II, 68), фрагмент диптиха с полуфигурами святых в медальонах (ibid., I, fig. 51, 52, II, 69), Святитель (ibid., I, fig. 53, II, 70; датировка этой иконы затруднена из-за ее крайне архаического характера), Омовение ног, Тайная вечеря, Моление о чаше, Целование Иуды (ibid., I, fig. 66, 67, II, 81–82; Г. и М. Сотириу приписывают эту икону константинопольской школе, что представляется мне сомнительным), тетраптих с двенадцатью евангельскими сценами (ibid., I, fig. 76–79, II, 90–92, поздний ХII век), Пантократор (ibid., I, fig. 80, II, 92–93), Благовещение (ibid., I, fig. 82, II, 94–95), Деисус (ibid., I, fig. 83, II, 95–96), Косьма и Дамиан (ibid., I, fig. 84, II, 96–97), Св. Феодота, Косьма, Дамиан и Пантелеймон (ibid., I, fig. 85, II, 97–98), пять изображений Богоматери и тридцать шесть сцен из жизни Христа (ibid., I, fig. 146–149, II, 125–128; двуязычные, греческие и грузинские, надписи, работа художника-монаха Иоанна; очень интересны пять различных иконографических типов Богоматери; около изображения Елеусы надпись ἡ Βλαχερνίτισσα, из чего явствует, что икона этого типа находилась во Влахернском храме), Страшный суд (ibid., I, fig. 150, II, 128–130; двуязычные, греческие и грузинские, надписи, работа художника-монаха Иоанна), Страшный суд (ibid., I, fig. 151, II, 130–131; фрагмент тетраптиха, другие части которого с изображениями двунадесятых праздников находятся в виме церкви за иконостасом, см.: К. Weitzmann. Byzantine Miniature and Icon Painting in the Eleventh Century. Oxford 1966, 16, pl. 39), Св. Георгий и грузинский царь Георгий III (1156–1184, см.: Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, fig. 152, II, 131–132), Моисей перед Неопалимой купиной (ibid., I, fig. 160, II, 140–141), Моисей, получающий законы, и портрет ктитора (ibid., I, fig. 161, II, 141–142, поздний ХII век), Св. Николай [ K. Weitzmann. Fragments of an Early St. Nicholas Triptych on Mount Sinai. — ΔΧΑΕ, IV 4 (1964–1965) 1966, 12, fig. 8], Св. Николай (ibid., 12, fig. 9; Frühe Ikonen, Taf. 16), Лествица (К. Weitzmann. Mount Sinai's Holy Treasures. — NG, 1964 January, 115; Frühe Ikonen, Taf. 19), Апостол Филипп (Frühe Ikonen, Taf. 14, 15, XI век), Св. Евфимий (ibid., Taf. 24), Богоматерь Агиосоритисса (ibid., Taf. 31);
Триест, собор св. Юста: Св. Юст, живопись на шелке (Talbot Rice. Arte di Bisanzio, 90, tav. XVI, 146; L'art byzantin, art européen, n°251).

Дата добавления: 2015-05-06