Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Конец трансцендентного




«Студент из Праги» - это замечательная иллюстрация процесса отчуждения, то есть обобщенная схема индивидуальной и обществен­ной жизни, управляемой логикой товара. Сделка с Дьяволом являет­ся, впрочем, начиная с позднего средневековья, центральным мифом общества, включенного в исторический и технический процесс гос­подства над природой, постоянной частью которого выступает в то же время процесс укрощения сексуальности. Западный образ «уче­ника колдуна» служил для обнаружения в силах Зла, соотносимых с Дьяволом, огромной виновности, связанной с пуританским и проме­теевским предприятием прогресса, с сублимацией труда, рациональ­ности и действенности. Вот почему средневековая тема нового появ­ления подавленного, навязчивого преследования подавленным и про­дажи своей души («сделка», отражающая нашествие рыночных процессов на первое буржуазное общество) оказалась возрожденной романтиками первой эпохи «индустриальной эры». С этих пор тема присутствует постоянно (параллельно «чуду техники») позади мифа о фатальности техники. Сегодня она пропитывает всю нашу науч­ную фантастику и всю повседневную мифологию, начиная от опас­ности атомной катастрофы (техническое самоубийство цивилизации) вплоть до тысячу раз возобновляемой темы о фатальном разрыве между техническим прогрессом и общественной моралью людей.

Можно, значит, утверждать, что эра потребления, будучи истори­ческим завершением всего процесса ускоренного производства под знаком капитала, является также эрой глубокого отчуждения. Логика товара распространяется, управляя сегодня не только процессами

239труда и производства материальных продуктов, она управляет всей культурой, сексуальностью, человеческими отношениями вплоть до индивидуальных фантазмов и импульсов. Всё охвачено этой логикой не только в том смысле, что все функции, потребности объективиру­ются и манипулируются под знаком прибыли, но и в том более глубо­ком смысле, что все делается спектаклем, то есть представляется, про­изводится, организуется в образы, в знаки, в потребляемые модели.

Но тогда возникает вопрос: смогут ли еще схема или понятие от­чуждения в той мере, в какой они вращаются вокруг иного самости (то есть вокруг сущности отчужденного, перевернутого человека), играть роль в контексте, в котором индивид никогда больше не стал­кивается со своим собственным раздвоенным образом? Миф о сдел­ке или об ученике колдуна - это еще демиургический миф, миф о рынке, золоте и производстве, трансцендентная цель которого обо­рачивается против самих людей. Потребление же не является проме­теевским, оно гедонистично и регрессивно. Его процесс не является более процессом труда и преодоления, это процесс поглощения зна­ков и поглощения знаками. Оно характеризуется, следовательно, как об этом говорит Маркузе, концом трансцендентного. В распростра­ненном процессе потребления нет больше души, тени, двойника, об­раза в зеркальном смысле. Нет больше ни противоречия бытия, ни проблематики подлинности и видимости. Есть только излучение и получение знаков, и индивидуальное бытие уничтожается в этой ком­бинаторике и подсчете знаков... Человек потребления не находится перед лицом своих собственных потребностей, и более того - перед лицом продукта своего собственного труда, он никогда больше не сталкивается со своим образом: он имманентен знакам, которые он упорядочивает. Нет больше трансцендентности, финальное™, цели: это общество характеризует отсутствие «рефлексии», перспективы в отношении себя самого. Нет, значит, больше злобной инстанции вро­де Дьявола, с которым заключают фаустовскую сделку, чтобы дос­тигнуть богатства и славы, так как все дано благоприятным и мате­ринским окружением самого общества изобилия. Или тогда нужно предположить, что целое общество, «анонимное общество», обще­ство с ограниченной ответственностью заключило контракт с Дьяво­лом, продало ему всё трансцендентное, всю финальность за изоби­лие и теперь страдает от отсутствия целей.

В специфическом способе потребления нет больше трансцендент­ного, нет даже фетишистской трансцендентности товара, есть только имманентность в системе знаков. Так же как нет онтологичес­кого разделения, а есть логическое отношение между обозначающим и обозначенным, нет онтологического разделения между бытием и его двойником (его тенью, душой, его идеалом), божественным или дьявольским, а есть последовательный подсчет знаков и поглощение

в систему знаков. Нет больше зеркала или зеркальной поверхности в современной системе, человек больше не сталкивается со своим об­разом, лучшим или худшим, взамен появилась витрина - геометри­ческое место потребления, в которой человек сам не отражается, а занимается созерцанием многочисленных предметов-знаков и погло­щается системой знаков социального статуса и т. д. Он не отражает­ся там, а поглощается и уничтожается. Субъект потребления - это система знаков. Пусть последнюю определяют структурно как ин­станцию кода, или эмпирически - как расширившееся окружение пред­метов, - в любом случае включение в нее субъекта не будет проявле­нием «отчужденной» сущности в философском и марксистском смыс­ле термина, то есть сущности, лишенной владения, охваченной отчужденной инстанцией, ставшей чуждой самой себе. Ведь нет боль­ше, собственно говоря, ни «самости», ни «самого субъекта», ни, зна­чит, иного самости, отчуждения в собственном смысле. Дело обстоит почти так же, как в случае ребенка, который целует свой образ в зерка­ле перед тем, как лечь спать: он не смешивает себя с ним целиком, потому что он его уже «распознает». Но это также не чужой двойник; там, где он отражается, он «играет» с ним, играет между самим собой и другим. Так и потребитель: он «играет» со своей персонализацией от одного конца в цепи товаров до другого, от одного знака к другому. Между знаками нет противоречия, так же как между ребенком и его образом, нет исключающей противоположности, а есть связь и упоря­доченная последовательность. Потребитель определяется «игрой» мо­делей и своим выбором, то есть своей комбинаторной включенностью в эту игру. Именно в этом смысле потребление является игровым и игра потребления заменяет собой поистине трагедию тождества.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-06; Просмотров: 246; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.011 сек.