Все галлюциногены производят непредсказуемое, но всегда негативное действие. 17 страница

В сравнительном исследовании преподавателей, которые отождествляли себя либо с «профессионально выгоревшими», либо с «профессионально обновленны­ми», Метц (Metz,1979) обнаружил, что большинство мужчин в возрасте 30-49 лет считали себя «выгоревшими», а большинство женщин того же возраста — «про­фессионально обновленными». «Профессионально обновленные» преподаватели воспринимали административную поддержку и взаимоотношения с сослуживца­ми как значимый источник «обновления» по сравнению с группой считавших себя «выгоревшими».

В результате нашего исследования торгового персонала (80 продавцов, сред­ний возраст 38 лет) были обнаружены значимые корреляции между уровнем орга­низационного стресса по шкале Мак-Лина¹ (1983), эмоциональным истощением, деперсонализацией и редукцией личных достижений. Это подтверждает мнение зарубежных исследователей о том, что организационная среда может выступать в качестве первостепенного фактора риска в развитии синдрома выгорания. В случае высокого организационного стресса рабочая атмосфера становится фрустрирую-щим фактором для работников, что приводит к переживаниям ими психологиче­ского дискомфорта и негативизма по отношению к тем, кого они обслуживают (кли­енты, покупатели и др.). В той же группе продавцов нами были обнаружены корре­ляции эмоционального истощения и деперсонализации с неудовлетворенностью поведением покупателей, а также связь эмоционального истощения с фрустраци­ей продавцов на рабочем месте [5].

Неудовлетворенность психологической атмосферой и выгорание. В результате исследования брокеров и аналитиков инвестиционной компании (общее количе­ство 50 человек, средний возраст 37 лет) обнаружилась положительная связь меж­ду уровнем выгорания и неудовлетворенностью психологической атмосферой в организации². Удовлетворенность психологической атмосферой оценивалась с помощью методики А. Ф. Фидлера. Исследование показало, что чем больше «де­персонализация», тем больше неудовлетворенность психологической атмосферой и меньше оптимизм (по шкале «бодрость — оптимизм», Водопьянова Н. Е., 2001). Аналогичные связи между показателями выгорания, оптимизмом и удовлетворен­ностью атмосферой в коллективе были обнаружены в исследовании 150 работни­ков сферы обслуживания: администраторов, косметологов, инструкторов фитнесс-центров³. Очевидно, пессимизм как негативное мироощущение (жизненный на­строй) опосредует неудовлетворенность в сфере взаимоотношений с коллегами и деформацию отношений с клиентами, что проявляется в показателях выгорания по фактору деперсонализация. К потенциальным факторам риска выгорания от­носится также уровень фрустрации работников сферы обслуживания. Результа­ты корреляционного анализа показали, что чем больше переживание фрустрации в процессе трудового дня, тем выше эмоциональное истощение, деперсонализация (негативизм и отстраненность от клиентов) и больше редукция личных достиже­ний (деформация отношений к самоэффективности).

На основе обобщения имеющихся в литературе данных перечень корпоратив­ных факторов риска выгорания, кроме вышеназванных, может быть дополнен следующими характеристиками организационной среды:

¹ Baron R. A. Behavior in organizations. — Boston, 1983. ² Данные из дипломной работы Кныш О. А. «Психическое выгорание, оптимизм и психологический климат в коллективе», выполненной под руководством доц. Водопьяновой Н. Е. (СПб., 2001). ³ Данные из дипломной работы «Психическое выгорание и фрустрация работников сферы обслужи­вания* Чеканова Е. Л. (СПб., 2001).

♦ несправедливость и неравенство взаимоотношений в организации;

♦ негативные или «холодные» отношения с коллегами, отсутствие корпора­тивной сплоченности, слабая организационная культура;

♦ внутрифирменные конфликты;

♦ дефицит административной, социальной и профессиональной поддержки;

♦ отсутствие свободы планирования;

♦ жесткий контроль, мешающий инициативности и творчеству;

♦ отстраненность от принятия решений, отсутствие необходимой обратной связи от руководства или других подразделений организации.

Перлман и Хартман¹ предложили модель, которая определяет личностные и организационные переменные, связанные с выгоранием. Согласно их модели, три измерения выгорания отражают три основных класса реакций на стресс (симпто­матические составляющие стресса):

♦ физиологические реакции, проявляющиеся в физических симптомах (физи­ческое истощение);

♦ аффективно-когнитивные реакции, сфокусированные на установках и чув­ствах (эмоциональное истощение, деперсонализация);

♦ поведенческие реакции, выражающиеся в симптоматических типах поведе­ния (дезадаптация, сниженная рабочая продуктивность).

Данная модель рассматривает выгорание как следствие взаимодействия когнитив­но-перцептивной интерпретации рабочего и социального окружения (среды) работ­ником, его индивидуальных характеристик и типов преодолевающего поведения.

В модели рассматриваются четыре стадии стресса.

Первая стадия — напряженность, определяется степенью дополнительных усилий для адаптации, которых ситуация требует от субъекта. Существуют два наиболее вероятных типа ситуаций, при которых возникает стресс. Первый тип: навыки и умения субъекта недостаточны, чтобы соответствовать воспринимае­мым или реальным организационным, статусно-ролевым или профессиональным требованиям. Второй тип: работа может не соответствовать ожиданиям, потреб­ностям или ценностям субъекта труда. Говоря другими словами, стресс вероятен, когда существует противоречие между субъектом и рабочим окружением.

Вторая стадия сопровождается сильными ощущениями и переживаниями стресса. Многие стрессогенные ситуации могут не вызывать стресс-переживаний вследствие конструктивного когнитивного оценивания своих возможностей и осознаваемых требований рабочей ситуации. Движение от первой стадии ко вто­рой зависит от ресурсов личности так же, как от ролевых и организационных пе­ременных.

Третья стадия описывает три основных класса реакций на стресс.

¹ Perlman В., Hartman Е. A. Burnout: Summary and Future and Research // Human relations. — 1982. — V. 35 (4).

Четвертая стадия представляет собой негативные последствия психологиче­ского стресса (как физиологические, так и психологические), в том числе и пере­живание субъективного неблагополучия как определенного физического или пси­хологического дискомфорта. Выгорание представляет собой многогранное пере­живание хронического эмоционального стресса и находится в четвертой стадии.

Переменные, значимо связанные с выгоранием, распределены в модели следу­ющим образом: организационные и индивидуальные характеристики воздейству­ют на восприятие субъектом труда роли и привлекательность организации, опос­редуя ответные реакции работника. В ответ на это «организация» реагирует на симптомы, появляющиеся у работника (на третьей стадии), которые затем могут привести к последствиям выгорания (они возникают на четвертой стадии). Имен­но с этой точки зрения должна пониматься многомерная природа выгорания. Поскольку организационная среда запускает процесс «горения», то позже сама организация может стать жертвой «сгоревших» работников, снижения их продук­тивности и негативных реакций на организацию. Понимание этого стимулирует руководителей развитых зарубежных компаний искать и применять различные виды профилактики выгорания. Недавнее исследование 500 компаний, попавших в список журнала Fortune, показало, что в 70% из них применяют те или иные виды профилактики выгорания.

Профессиональные факторы риска выгорания. Сравнительный анализ вы­горания в различных профессиях (по результатам зарубежных исследований) затруднен тем, что авторы используют различный инструментарий для оценки психического выгорания. К тому же сопоставление данных зарубежных авторов осложняется различиями в социокультурных (ментальных) особенностях рес­пондентов.

С целью получения сопоставимых данных, позволяющих сравнивать профес­сиональные группы российских специалистов, нами было проведено исследова­ние выгорания с помощью единого инструментария — опросника ПВ (Водопья­нова, 2001). Исследование (общая выборка 506 человек) позволило установить, что практически во всех группах специалистов «коммуникативных» профессий имеются достаточно большое количество лиц с высоким и средним уровнем вы­горания. Все обследованные нами — представители «коммуникативных» профес­сий (по признаку преобладания в трудовой деятельности ситуаций напряженно­го делового общения). Содержание труда всех обследованных нами профессио­нальных групп системы «человек—человек» отличает:

♦ высокая насыщенность рабочего дня общением;

♦ большое количество разных по содержанию и эмоциональной напряженно­сти контактов;

♦ высокая ответственность за результат общения;

♦ определенная зависимость от партнеров общения: необходимость понима­ния их индивидуальных особенностей, притязаний и экспектации, частые притязания на неформальные отношения при решении их проблем;

♦ конфликтные или напряженные ситуации общения, обусловленные недо­верием, несогласием и проявляющиеся в различных формах отказа от даль­нейшего взаимодействия (общения).

В результате сравнительного анализа специалистов различных профессио­нальных групп нами были обнаружены определенные отличия между ними как по типу выгорания, так и по количеству «выгоревших на работе». Наибольшее

количество «выгоревших» наблюдается среди учителей средних школ: 71% учи­телей (из 54 человек) имеют высокое эмоциональное истощение и 64% — мотиваци-онно-установочное «выгорание» (редукцию личных достижений). Врачи-терапевты и медсестры хирургических отделений наиболее часто характеризуются эмоцио­нальным истощением и деперсонализацией, а медсестры реанимационных отде­лений чаще подвержены редукции личных достижений и самоэффективности. Большое количество лиц с высоким и средним уровнем «выгорания» обнаружено нами среди социальных работников (табл. 24.1).

В сфере коммерческой деятельности количество менеджеров с высоким уровнем эмоционального истощения составляет 29% у мужчин и 47% у женщин. При этом «выгорание» у менеджеров-мужчин чаще, чем у женщин, развивается по типу «депер­сонализация» (интерперсональная отстраненность, жесткость и холодность межлич­ностных отношений). Среди женщин-менеджеров эмоциональное истощение встре­чается чаще, чем у менеджеров-мужчин. Однако менеджеры коммерческих органи­заций выгорают реже, чем служащие административно-государственных структур. Очевидно, психологическая и социально-экономическая специфика предпринима­тельской деятельности как более творческая и динамичная (мобильная) играет не последнюю роль в противостоянии профессиональному выгоранию менеджеров по сравнению с более авторитарно-бюрократическими профессионально-ролевыми требованиями в административно-государственных организациях. Нами обнаруже­но, что выгорание у чиновников государственных (административных) структур характеризуется более широким спектром стресс-симптомов по сравнению с менед­жерами коммерческих организаций и часто проявляется одновременно в аффектив­ной (эмоциональной) и в мотивационно-установочной сферах.

В группах продавцов торговых центров количество лиц с высоким эмоциональ­ным выгоранием составляет 38%. Высокий процент эмоционально «выгоревших» наблюдается у агентов по продаже недвижимости (риэлтеров): 30% у лиц со ста­жем 1-2 года и 46% у лиц с опытом работы 3-5 лет.

Наименьшее количество «выгоревших» обнаружено у служащих коммерче­ских банков с небольшим стажем работы. По сравнению с ними у служащих, рабо­тающих с клиентами более 6 лет, высокий уровень выгорания встречается в сред­нем в 2 раза чаще, эмоциональное истощение — в 60%, деперсонализация — в 40%, а мотивационно-установочное редуцирование — в 60% случаев. Служащие с не­большим стажем в возрасте 21-25 лет имеют меньшую склонность к выгоранию, чем служащие старше 35 лет с большим стажем. Полученные данные не позволя­ют пока определить, что в большей мере оказывает влияние на выгорание — возраст или стаж. Тем не менее есть основания полагать, что стаж работы банковских слу­жащих — более 6 лет в системе «компьютер—клиент» — способствует развитию синдрома «выгорания». Данное предположение основывается на результатах кор­реляционного анализа. Значимая связь обнаружена между стажем и мотивацион-но-установочным редуцированием. Возраст не имеет значимых корреляций ни с одним из показателей выгорания.

Работники бюджетной сферы в большей мере подвержены эмоциональному истощению и мотивационно-установочному выгоранию по сравнению с персона­

лом коммерческих структур. Можно предположить, что фактором, опосредующим выгорание, является не только коммуникативная нагрузка (интенсивность, про­должительность и когнитивная сложность служебного общения), но и более низ­кое материальное вознаграждение, а также связанная с этим неудовлетворенность качеством жизни: переживание социальной несправедливости, незащищенность, потеря социальной престижности и ролевого статуса и др.

В «коммуникативных» профессиях продолжительные, многообразные и слож­ные когнитивно-эмоциональные ситуации общения с другими людьми предъяв­ляют высокие требования к качеству отношений (доверительности, профессиона­лизму, эмоциональной устойчивости и др.) и коммуникативной компетентности, поскольку от этого в наибольшей мере зависят результат данного взаимодействия и перспективы будущих деловых и интерперсональных контактов. Для «комму­никативных» профессий характерно ежедневное многообразие эмоционально и когнитивно-сложных ситуаций общения, высокая ответственность за результат коммуникации, частое отсутствие положительного результата или мотивацион-ного подкрепления (положительной обратной связи). Все перечисленные особен­ности служебного общения в той или иной мере представлены в обследованных нами группах специалистов. Очевидно, данные особенности интерперсонального общения выступают в качестве общих профессиональных стрессов для всех «ком­муникативных» профессий. Этим можно объяснить большой процент лиц с вы­

соким уровнем выгорания, обнаруженный нами в обследованных группах, что свидетельствует о наличии у данной категории работников «коммуникативных» профессий высокого риска снижения качества здоровья и субъективного благо­получия, опосредованного профессиональными стрессами в ситуациях служебно­го общения.

Таким образом, к профессиональным факторам риска выгорания относятся:

♦ когнитивно-сложные коммуникации;

♦ эмоционально-насыщенное деловое общение;

♦ высокие требования к постоянному саморазвитию и повышению професси­ональной компетентности;

♦ высокая ответственность за дело и за других людей;

♦ высокая динамичность и большое количество служебных контактов;

♦ необходимость быстрой адаптации к новым людям и быстро меняющимся профессиональным ситуациям;

♦ высокие требования к самоконтролю и интерперсональной чувствительности.

Наряду с этим потенциальными факторами риска выгорания могут быть экзи­стенциальные факторы:

♦ нереализованные жизненные и профессиональные ожидания;

♦ неудовлетворенность самоактуализацией;

♦ неудовлетворенность достигнутыми результатами;

♦ разочарование в других людях или в избранном деле;

♦ обесценивание и потеря смысла своих усилий;

♦ переживание одиночества;

♦ ощущение бессмысленности активной деятельности и жизни и др.

Несмотря на достаточно большое количество исследований по проблеме вы­горания, остается значительный круг неразрешенных вопросов, возникающих в связи с данным феноменом. Что в большей степени опосредует процесс «горе­ния»? Личностные характеристики, профессия, организационная среда или роле­вые позиции? Как и насколько препятствует выгорание профессиональному, ду­ховному и личностному росту (самореализации)? Является ли выгорание след­ствием только эмоционально- и информационно-напряженных коммуникаций или же оно в большей мере — следствие экзистенциональной неудовлетворенно­сти и переживания субъективного неблагополучия? Может ли выгорание быть следствием деструктивного семейного общения? Является ли выгорание кратко­временной и обратимой психологической деформацией? Возможно ли восстанов­ление психологической комфортности и реабилитация работников, страдающих от выгорания? Какие трудности испытывают те люди, которые взаимодействуют (работают, учатся, консультируются или лечатся) с «выгоревшими» специалис­тами? Какая помощь, когда и как может быть оказана «жертвам» выгорания и тем, кто общается с ними? Эти и другие вопросы возникают при контакте с лицами, демонстрирующими высокую степень выгорания.

Выгорание, «душевные потери» и здоровье личности

Для интегральной (системной) оценки здоровья личности психосоматическая медицина и психология оперируют таким понятием, как душевное благополучие. При этом для его определения часто используются взаимозаменяющие понятия: «психическое», «субъективное», «душевное» благополучие. По определению экспер­тов Всемирной организации здравоохранения, здоровье — это отсутствие психи­ческих или физических дефектов, а также сохранение полного физического, ду­шевного и социального благополучия. Психическое здоровье определяется как

состояние душевного благополучия, характеризующееся отсутствием болезненных проявлений и обеспечивающее адекватную условиям окружающей действительности регуляцию проведения, деятельности [3].

Несмотря на то что переживание субъективного (душевного) благополу­чия — неотъемлемая часть понятия психосоциального здоровья личности, сам феномен благополучия представлен в психологии недостаточно. Частично это связано с определенной неконкретностью самого понятия «благополучие», а также с неосязаемостью его объективных индикаторов. Для обозначения ду­шевного, или субъективного, благополучия в психологии часто используют по­нятия «удовлетворенность», «комфортность», «адаптированность» и др. Разде­ление души и тела, признание их определенной автономности еще во времена античной философии привело к выделению двух составляющих: физическое и душевное благополучие. Прослеживается тесная взаимосвязь и взаимовлияние физического и душевного благополучия на здоровье человека. Потеря душев­ного благополучия на продолжительное время (без его восстановления) ведет к нарушению физического или психического здоровья и переживаниям физи­ческого неблагополучия и наоборот. Переживание потери душевного равнове­сия (или психологической устойчивости — научный синоним) — тонкий инди­катор состояния дистресса и дезадаптации организма в текущей стрессогенной ситуации жизнедеятельности.

Чувство субъективного благополучия—неблагополучия весьма значимо для здоровья и всего внутреннего (субъективного) мира личности. Оно интегрирует в себе целый ряд ощущений и переживаний, связанных с различными сторонами бытия человека. Л. В. Куликов, рассматривая субъективное благополучие как сложное интегрированное переживание, выделяет в нем пять компонентов.

1. Социальное благополучие связано с удовлетворенностью своим социальным статусом и межличностными отношениями в микросоциальном окружении. Социальное благополучие человека основывается на таких параметрах со­циальных отношений, как социальная интеграция, возможность подтверж­дения своей социальной значимости, чувства социального признания, на­дежности партнеров по общению, возможности получения социальной под­держки [2].

2. Духовное благополучие — осознание и конструктивное переживание смыс­ла своей жизни, вера в благосклонность судьбы или высших сил в реализа­ции личностных потенциалов на жизненном пути.

3. Физическое благополучие — ощущение физического здоровья и телесного комфорта.

4. Материальное благополучие — удовлетворенность материальной стороной своей жизни, материальной обеспеченностью, надежностью финансового состояния.

5. Психологический (душевный) комфорт — переживание гармонии чувств и желаний, ощущение внутреннего равновесия [8].

Наиболее часто понятие здоровья содержит или подразумевает противопо­ставление двух качественно различных состояний: нормального функциониро­вания различных систем организма (синонимы: соматическое здоровье, физиче­ское здоровье, психосоматическое здоровье, психическое здоровье) и патологи­ческого функционирования (синонимы: болезнь, плохое здоровье). В действи­тельности между болезнью и здоровьем имеется множество переходных состоя­ний — либо промежуточных, либо состояний предболезни. Различение данных состояний представляется весьма важным для определения градаций (меры) здоровья при разработке профилактических, коррекционных или реабилитаци­онных технологий.

Переживание субъективного благополучия, психологического комфорта — тон­чайший индикатор переходных состояний от здоровья к болезни, поэтому оно ста­новится важным показателем динамики состояния здоровья. Н. М. Амосов (1987) для оценки здоровья с учетом психологического благополучия предложил понятие «уровень душевного комфорта» (УДК), который складывается из приятных и не­приятных компонентов всех чувств, как биологических, так и социальных¹.

В зарубежной психологии для определения психического («душевного») благо­получия широко используется понятие «качество жизни» (КЖ) как субъективная составляющая удовлетворенности персональной жизнью. Качество жизни соотно­сится с удовлетворенностью самореализацией личности и ее психологическим здо­ровьем.

¹ Амосов Н. М. Раздумья о здоровье. — М., 1987.

В нашем исследовании менеджеров среднего и высшего звена (50 человек, средний возраст 45 лет) была обнаружена связь между неудовлетворенностью качеством жизни и выгоранием. Для оценки качества жизни нами использова­лась методика Элиота (Элиот Р С, 1996), позволяющая получить интегральный индекс «качества жизни», определяемый по сумме показателей удовлетворен­ности в различных сферах жизни: работа, персональные (жизненные) успехи, состояние здоровья, отношения с близкими, настроение и оптимизм, самоконтроль, социальная поддержка, общение в профессиональной сфере. Удовлетворенность каждой сферо^ жизни оценивалась по 10-балльным биполярным шкалам. Нами установлено, что у менеджеров-мужчин суммарный показатель неудовлетворен­

ности качеством жизни связан с редукцией личных обязанностей и достижений, а у женщин — с эмоциональным истощением, т. е. чем выше истощение (у жен­щин) и редукция самоэффективности (у мужчин), тем меньше субъективное благополучие.

В другом нашем исследовании работников сферы обслуживания (150 женщин, средний возраст 32 года) были обнаружены корреляционные связи между выго­ранием и следующими показателями качества жизни:

♦ фрустрацией;

♦ душевным дискомфортом;

♦ неудовлетворенностью работой и личными успехами;

♦ неудовлетворенностью состоянием здоровья;

♦ неблагополучием отношений с близкими;

♦ неудовлетворенностью настроением и самоконтролем;

♦ индексом «приобретения ресурсов» как неудовлетворенностью персональ­ными приобретениями жизненно важных ресурсов;

♦ индексом «потери ресурсов» как переживанием неблагополучия относи­тельно потерь жизненно важных ресурсов [5].

Удовлетворенность жизненными успехами, отношениями с близкими и само­контроль связаны с сохранением уверенности и профессиональной самоэффек­тивности. Это подтверждает точку зрения Гришиной Н. В. о том, что выгорание обусловлено не только профессиональными стрессами, но и экзистенциальными причинами. Чем меньше эмоциональное истощение, деперсонализация и редук­ция самоэффективности, тем больше удовлетворенность здоровьем и психоло­гическая комфортность (аффективно-мотивационная удовлетворенность). Наи­большее количество корреляционных связей было обнаружено между редукцией самоэффективности и показателями качества жизни (табл. 24.2). Это подтверж­дает мнение многих зарубежных исследователей о том, что следствием выгорания является изменение отношения к Я-концепции, занижение значимости личных достижений.

Окончание таблицы 24.2
Эмоциональное истощение	Деперсонализация	Редукция самоэффективности
		(личных достижений
		и обязанностей)
Физическое неблагополучие	Физическое неблагополучие	Физическое неблагополучие
		Неудовлетворенность отношениями с близкими
Неудовлетворенность настроением	Неудовлетворенность настроением	Неудовлетворенность настроением
		Неудовлетворенность самоконтролем
	Суммарный показатель субъективного неблагополучия (КЖ)	Суммарный показатель субъективного неблагополучия (КЖ)
	Неудовлетворенность «приобретениями ресурсов»	Неудовлетворенность «приобретениями ресурсов»
Неблагополучие относительно «ресурсных потерь»	Неблагополучие относительно «ресурсных потерь»

В исследовании медицинских сестер реанимационных отделений и учителей средней школы (57 человек) было обнаружено, что психическое выгорание от­рицательно сказывается на удовлетворенности осознания смысла жизни (духов­ной удовлетворенности). Были выявлены достоверные различия в субъектив­ном переживании счастья, веры в собственные силы и потенциальные возмож­ности между лицами с высоким и низким уровнем выгорания. Переживающие выгорание медсестры ощущают себя менее счастливыми, более неуверенными и неспособными к конкретному планированию будущего, чем медсестры с отсут­ствием синдрома выгорания. У переживающих выгорание ярко выражено непри­нятие настоящего, опасения относительно будущего и нежелание планировать его («размывание времени»)¹. Таким образом, наше исследование показало, что индивидуальные последствия профессионального выгорания медсестер и учи­телей сказываются на субъективном благополучии как важнейшем потенциале их психосоциального здоровья.

В зарубежной литературе к индивидуальным последствиям выгорания относят следующие переживания субъективного неблагополучия личности: снижение ка­чества личной или семейной жизни; социальную и профессиональную дезадапта­цию; переживания, связанные со здоровьем². Е. Махер (1983) считает, что в список наиболее характерных переживаний неблагополучия в связи с выгоранием входят:

Данные из дипломной работы Любовской Э. И. «Выгорание и экзистенциальные последствия», вы­полненной на факультете психологии под руководством доц. Н. Е. Водопьяновой (СПб., 1999). Maslach С. Burnout: a Social Psychological Analisis //The Burnout Syndrome: Current Rearch, Theory,

♦ бессонница;

♦ эмоциональная усталость;

♦ негативное отношение к работе или к общению с другими лицами, опреде­ляемое ролевым (или должностным) статусом;

♦ психосоматические недомогания;

♦ нарушение аппетита;

♦ злоупотребление химическими агентами (лекарственные препараты, табак, кофе, наркотики, алкоголь);

♦ агрессивные и упаднические чувства;

♦ негативная Я-концепция;

♦ переживание чувства вины и др.

В табл. 24.3 представлены индивидуальные последствия выгорания как «ду­шевные потери» в аспекте переживаний субъективного неблагополучия.

Итак, в процессе «сгорания» человек теряет психическую энергию, у него раз­вивается психосоматическая усталость (изнурение), эмоциональное истощение («исчерпание ресурсов»), появляется немотивированное беспокойство и психи­ческий дискомфорт, усиливаются тревожность, раздражительность, вегетативные расстройства, деформируется Я-концепция и самоотношение к «Я», утрачивается удовлетворенность и смысл профессиональной деятельности, а иногда и собствен­ной (персональной) жизни. Таким образом, феномен «выгорания» представляет собой сложную, многоуровневую симптоматику «душевных потерь» вследствие продолжительного рабочего напряжения в ситуациях делового общения с дру­гими людьми. Последствия данных потерь — психическое (субъективное), а в не­которых случаях и физическое неблагополучие, снижение или утрата трудо­вой активности и работоспособности, уменьшение персонального и социально-психологического пространства. Есть теоретические и эмпирические основания предполагать, что профилактика и преодоление выгорания имеют прямое отно­шение к сохранению психической устойчивости и здоровья работников, способ­ствующих профессиональному долголетию, субъективному благополучию и удов­летворенности жизнью в целом.

Ресурсы стрессоустойчивости и преодоления выгорания

Личностные и социальные ресурсы преодоления выгорания

Дата добавления: 2015-05-06