Ж— - г-% 9 Л /Г

. ■ -^:«-.;

щается в ведущий в стране центр медицинского, психологического и педагогического изучения детей с отклонениями в развитии.

Е. К. Грачева обладала удивительным даром привлекать к рабо­те с умственно отсталыми детьми лучших отечественных специа­листов, о ее петербургском окружении мы уже знаем, в Москве же с Екатериной Константиновной сотрудничали психиатр В. А. Ги­ляровский, сурдопедагог Ф. А. Рау, воспитанников приютов кон­сультировал известный оториноларинголог М. В. Богданов-Бере­зовский.

Подвижница не могла обделить вниманием ни одного из од­нажды встреченных несчастных детей, а потому, когда к ней по­пала слепоглухонемая девочка, взялась обучать и ее. Так Екате­рина Константиновна стала пионером нового для России направления специального обучения, ее брошюра «Первый отчет учреждения для слепоглухонемых в Германии (в Нововесте) за 1906—1907 гг.» открыла список отечественных публикаций по проблеме слепоглухонемоты.

Накануне войны в заведениях Братства во имя Царицы Небес­ной воспитывалось около 500 человек. Подавляющая часть из них не могла оценить заботу, которую обрела благодаря Грачевой, но почти все дети знали ее в лицо и доверительно называли тетей Катей.

В наши дни имя выдающейся соотечественницы не очень изве­стно. Впрочем, к мирской славе монашествующая подвижница ни­когда и не стремилась, стараясь даже на публикуемых ею книгах не проставлять имени. Будучи человеком верующим, Екатерина Константиновна, вероятно, не считала значимым упоминание ав­торства на обложке. Что ж, мирская слава минула Грачеву, совре­менники о «тете Кате» и учреждениях братства заговорили лишь недавно. После 1917 г. упоминания о христианских добродеяииях попали под цензурный запрет, советская власть отделит школу от церкви, упразднит благотворительность и филантропию. «С 1925 г., — запишет Е. К. Грачева в своем дневнике, — многих перевели в Собес. Кого можно — на работу. Увы, не все удержа­лись на работе и тоже попали в Собес. Некоторых взяли родные. В 1929 г. 55-й детдом, как назывался в последнее время приют на Мариипской, был соединен с 54-м детдомом — бывшим Эммануи-ловским приютом. Большой каменный дом был взят под школу нормальных детей, а наших перевели в старые три дома 155-й школы» [9, с. 386].

Несмотря на все невзгоды трагических лет Первой мировой войны, революций, гражданской войны, разрухи, иных социаль­ных потрясений, Грачева не нарушила однажды данного обета, не предала детей. В 1932 г. выйдет ее последняя прижизненная пуб­ликация «Воспитание и обучение глубоко отсталого ребенка». Предисловие к книге, обобщившей тридцатипятилетний опыт пе­дагогической работы Е. К. Грачевой с глубоко умственно отсталы­ми детьми, напишет Л. С. Выготский. Являясь ярым противником «филантропически-инвалидного» воспитания, Л. С. Выготский тем не менее по достоинству оценил практический опыт Грачевой

СИСТЕМА СПЕЦОБРАЗОВАНИЯ

и возглавляемых ею учреждений: «Опыт, отраженный в настоящей книге Е. К. Грачевой, занимает переходное положение между од­ним и другим периодом в развитии этой области педагогики. С од­ной стороны, он уходит корнями в эпоху классиков, восходит к си­стеме Э. Сегена и других основоположников воспитания глубоко умственно отсталых детей. С другой стороны, этот опыт врастает в нашу эпоху. <...> Центральное значение книги Е. К. Грачевой мы видим прежде всего в том, что она красноречивым языком фактов, тщательно подбираемых в течение почти полувека, опровергает пессимистическую минималистскую теорию и выдвигает идею пе­дагогического оптимизма по отношению к глубоко умственно от­сталым детям, притом оптимизма реального, проверенного практи­кой, выдержавшего научную критику» [7].

Глубоко религиозная и изначально не приемлющая естествен­но-научного взгляда на природу несостоятельности ребенка-инва­лида, Екатерина Константиновна Грачева сыграла важную роль в изменении отношения россиян к умственно отсталым детям. Воспитанная в канонах православной этики, Е. К. Грачева за ко­роткий срок сумела от милосердия (готовности делать добро) пе­рейти к попечению (деятельной заботе, опеке) тех детей, от коих другие открещивались. Взявшись за воспитание умственно отста­лых детей, Екатерина Константиновна остро ощутила недостаток в знаниях и смогла приобрести их.

Вклад Е. К. Грачевой в становление отечественной системы специального образования ничуть не меньше, чем вклад уже изве­стных нам пионеров обучения глухих и слепых — В. Гаюи, Г. А. Гурцова, В. Флёри, И. К. Арнольда, К. К. Грота, Генриха фон Дикгофа и А. А. Адлер. Упомянутые первопроходцы в силу их принадлежности к западной культуре ассоциировались в России

XIX в. с «верхами» («просвещением», «цивилизацией»). Е. К. Гра­
чева, вне зависимости от сословной принадлежности и образова­
ния, по исповедуемой ею системе ценностей плоть от плоти «наро­
да» («низов», «почвы»), потому и в историю отечественной дефек­
тологии она вошла под именем, данным детьми, — тетя Катя.
(Трудно себе представить, чтобы кто-то назвал Гаюи дядей Валей
или Флери дядей Витей.)

Появление Е. К. Грачевой на сцене российского специального образования не случайно. Лично ее подтолкнул на «дефектологи­ческий» путь больной брат, но, не случись данной истории, все равно кто-то похожий на Е. К. Грачеву по характеру и судьбе дол­жен был появиться. За XIX столетие российское общество заметно изменилось, необходимость обучения «малоус­пешных», «неспособных», «ненормальных», «умственно недоразвитых», «отсталых и нервных» детей к началу

XX в. начинает осознаваться российскими учеными-ме­
диками, некоторыми педагогами и даже отдельными
представителями городских управ. Среди сторонников спе­
циального обучения «психически дефективных» детей оказался
известный русский криминалист, член Московской губернской

19*

земской управы профессор М. В. Духовской¹. По его рекоменда­ции некая госпожа Л. И. Комарова 16 декабря 1902 г. представила вниманию комиссии при Городском благотворительном совете до­кладную записку «О помощи умственно отсталым детям в город­ских школах». Члены совета одобрили идею, содержащуюся в про­шении Л. И. Комаровой, более того, ее решили поддержать. Но дальше в силу вступили бюрократические правила. Три месяца члены Благотворительного совета составляли соответствующее хо­датайство в Московскую городскую думу. Наконец, 18 марта 1903 г. прошение легло на стол чиновников из московского прави­тельства, вернее сказать, легло в стол. М. В. Духовской скончался, и без его протекции то ли по причине отсутствия интереса у дум­цев, то ли из-за острых политических событий российской жизни дело заволокитили. Училищной комиссии понадобилось три года, дабы подготовить проект об устройстве «центральной вспомогате­льной школы на 50 человек». Работу над документом поручили особой подкомиссии из нескольких врачей московских училищ, состоящих при Городской управе. По их замыслу, уникальному учебному заведению предстояло выступить в роли «школы образ­цовой во всех отношениях, дабы на ней могли знакомиться с пра­вильной постановкой дела будущие руководители последующих школ, число которых будет постоянно возрастать». «Правильный» проект отклонила финансовая комиссия, правда, реакцию чинов­ников нельзя назвать неожиданной. В Германии между первым официальным докладом по аналогичному вопросу и дозволением городских властей открыть вспомогательный класс прошло 18 лет².

Духовской Михаил Васильевич (1849—1903) — криминалист, обще­ственный деятель, филантроп. Окончил юридический факультет Московско­го университета, слушал уголовное право в Гейдельберге и Галле. Популяр­ность в Москве Духовскому обеспечила его общественная деятельность, он состоял почетным мировым судьей, гласным губернского и уездного земства, Городской думы и членом многочисленных благотворительных и просвети­тельных обществ, он один из главных инициаторов учреждения в Москве попечительств о бедных.

² Доклад Керна «О воспитании и уходе за слабоумными детьми» (1863), сделанный на заседании Лейпцигского педагогического общества, можно счи­тать первым шагом на пути к открытию в Германии вспомогательных школ. Через два года в рамках съезда Всеобщего немецкого союза учителей прохо­дит секция врачебной педагогики, а несколько позже в Ганновере создается «Общество содействия воспитанию слабоумных детей». Городское самоуправ­ление Лейпцига, заинтересовавшись деятельностью общества, поручило одно­му из его лидеров (Штецнеру) «составить проект и смету городской вспомога­тельной школы» (1865). Три раза Городская управа направляла проект в земельное правительство и трижды получала отказ, мотивированный преж­де всего большими финансовыми затратами на его реализацию. Положитель­ного решения удалось достичь только в 1881 г., именно тогда в одной из го­родских школ Лейпцига открылся первый в стране вспомогательный класс. В 1893/94 учебном году в 32 городах Германии действовало 110 специальных классов, где обучалось около 2300 умственно отсталых детей.

. «ЙЙ?, **к<

?ЛЛА*4«%«€

^<,<#

СИСТЕМА СПЕЦОБРАЗОВАНИЯ

В июне 1908 г., т. е. через 12 лет после поступления просьбы, московская Городская управа разрешает в 3-м Ольгинском Пят­ницком женском начальном училище открыть вспомогательный класс. Тогда же должность старшей учительницы занимает М. П. Постовская¹. Прекрасно образованный педагог (можно ска­зать, педагог-дефектолог) легко выделила из числа учениц началь­ной школы девочек, имеющих стойкие трудности в обучении, в том числе умственно отсталых. По мнению наставницы, подоб­ных детей следовало вывести в особый класс и учить по специаль­ной программе. Как оценить уровень развития ребенка? Как луч­ше организовать обучение тех, кому общая программа явно не по силам? Эти и подобные вопросы широко образованная учительни­ца регулярно обсуждала со многими известными в Москве специа­листами, прежде всего со своим братом врачом-психиатром Н. П. Постовским.

Идею М. П. и Н. П. Постовских о создании вспомогательных классов на манер тех, что уже действовали в Германии, поддержа­ла попечительница училища Е. С. Петухова². Елена Сергеевна име­ла иные (филантропические) основания для подобного решения, но, будучи человеком хорошо образованным и либерально настро­енным, она не только одобрила замысел новаторов, но приложила немало сил и стараний, дабы убедить городское начальство в необ­ходимости открыть вспомогательные классы. Поначалу влиятель­ная дама даже при поддержке члена Московского городского об­щественного управления (МГОУ), заведующего училищным отделом Г. А. Пузыревского не могла добиться от Городской думы положительного решения. На титульном листе ее докладной запи­ски «О необходимости образования вспомогательного класса для недоразвитых и отсталых детей при начальной городской школе» (1903) чиновничья рука оставила пометку: «Мысль заслуживает внимания, но к осуществлению несвоевременна». Учитель, еже­дневно входящий в класс, попечитель, заботящийся о каждом из опекаемых воспитанников, и чиновник по-разному осознавали своевременность педагогических новаций. Докладная записка Е. С. Петуховой, как и ранее упоминавшееся ходатайство Москов­ского благотворительного совета, легла под сукно. Заметим, реак-

¹ Постовская Мария Павловна (1865—1953) — олигофренопедагог, органи­
затор первого в Москве класса для умственно отсталых детей. Закончила есте­
ственно-математическое отделение Высших женских Лубянских курсов (Мо­
сква, 1888 г.). В студенческие годы в качестве волонтера работала в лечебнице
С. С. Корсакова для душевнобольных. В 1886 г. познакомилась с А. А. Адлер,
помогала той в печатании книг шрифтом Брайля, год проработала учителем
слепых детей. Постовская была хорошо знакома с известными русскими пси­
хиатрами Н. Н. Баженовым, С.С.Корсаковым, Г. И. Россолимо, В. П. Серб­
ским, а также с дефектологами В. П. Кащенко, М. П. Лебедевой, Ф. А. Рау.
В 1910—1911 гг. посетила Германию, Бельгию и Швейцарию, где изучала «со­
временное положение и организацию вспомогательных школ за границей».

² До 1899 г. попечительницей 3-го Ольгинского Пятницкого женского учи­
лища являлась М. П. Третьякова. В 1899 г. ее сменила Е. С. Петухова. Она оста­
валась попечительницей этого и Арнольдо-Третьяковского училища до 1917 г.

,,..-... .;■:.:';-.:.';'-

'-■''.......................................................................... \ '.;

ция бюрократов из городских управ Лейпцига и Москвы одинако­ва: и там и здесь инициативы филантропов, отдельных педагогов наталкивались на отказ финансистов, убежденных в ненужности трат на обучение умственно отсталых. Как и в Германии, в России, точнее, в ее столичных городах представители исполнительной власти станут сговорчивее после правительственного решения о введении обязательного начального обучения. Повторное обра­щение Е. С. Петуховой в Городскую думу (1908) окажется успеш­ным, из несвоевременного прожект превратился в актуальный. С 7 октября 1908 г. начинается отсчет истории вспомогательной школы I! Москве и России. Одновременно городские власти разре­шают доктору В. П. Кащенко открыть частный санаторий-школу для дефективных детей. Еще через год в Москве открывается вспомогательный класс для девочек при 1-м Смоленском женском начальном училище и второй класс при Ольгинском Пятницком училище.

Проследим появление в Российской империи классов и школ для умственно отсталых детей с момента принятия Государствен­ной думой решения о введении обязательного начального обуче­ния (см. табл. 10).

Хронологическое сравнение России, обладавшей мизерным ко­личеством вспомогательных классов и школ, например, с Герма­нией, где в 1910/11 учебном году в 454 вспомогательных школах училось 35 000 учащихся, кого угодно повергнет в уныние. Россия выглядит как страна-аутсайдер специального образования. Однако при сопоставлении уровня, с которого империя стартовала в ок­тябре 1908 г., и уровня охвата школьным образованием умственно отсталых детей, которого она достигла по прошествии всего вось­ми (в том числе трех военных) лет, картина вовсе не выглядит без­надежной.

К 70-м гг. XIX в. в Первопрестольном граде имелось пять на­чальных училищ, где обучалось менее 350 учащихся, к 1900 г. чис­ло начальных школ возросло до 150, а количество учащихся — до 20 000. Обучением постепенно охватывается все больше детей обо­его пола, включая «малоуспешных детей» из бедных и неблагопо­лучных семей, что потребовало открытия вспомогательных классов. Первый такой класс появляется в 1908 г., к началу 1911/12 учебно­го года их уже 22 (340 учеников), а к 1916/17 учебному году, несмотря на трудности военного времени, число классов возрастет до 51, а учащихся —почти до 800 человек.

Итак, к началу XX в. в монархической России сложились не­обходимые социально-культурные предпосылки организации практики обучения умственно отсталых детей, с момента при­нятия правительством решения о введении всеобщего начального обучения (1908) начинает стремительно развиваться сеть вспомогательных классов и школ. Ди­намика развития специальных лечебно-педагогических учрежде­ний в период с 1908 по 1917 г. свидетельствует о том, что Россия твердо встала на путь создания сети для обучения детей с умст­венной отсталостью.

Табл ица 10

Развитие сети вспомогательных классов и школ для умственно отсталых детей (1908—1917)

№ п/п	Год откры­тия	Тип учреждения	Город	Организатор
		Школа-интернат для умст­венно отсталых детей (11 учеников) (частная)	Петер­бург	А. Н. Владимир­ский, Л. Г. Ор­шанский
		Медико-педагогический ин­ститут (частный)	Киев	О. И. и Е. И. Си-корские
		Городской приют для неус­певающих учащихся началь­ной школы (закрыт в 1909 г. из-за отсутствия средств)	Петер­бург	Петербургская городская дума
		Вспомогательный класс (20 учениц) при Ольгинском Пятницком 3-м женском на­чальном училище (первый в России)	Москва	МГОУ* (по представлению попечительницы Е. С. Петуховой)
		Санаторий-школа для дефек­тивных детей (частный)	Москва	В. П. Кащенко
		Вспомогательный класс (15 учениц) при 1-м Смолен­ском женском начальном училище. Московское 1-е Смоленское женское началь­ное училище преобразуется во вспомогательное училище (первая в России вспомога­тельная школа). В нем наря­ду с обычными классами действуют «повторительные» классы для малоуспешных и один вспомогательный для умственно отсталых девочек	Москва	МГОУ
		Вспомогательная школа-интернат (частная)	Н. Нов­город	Г. Я. Трошин
		Учебное заведение с пансио­ном для отсталых детей (ча­стное)	Москва	Г-жа Соколова

.;.■■.'■ К ■■■■■'■":'

Продолжение

		Вспомогательный класс при Ольгинском Пятницком 3-м женском начальном училище (второй после открытого в 1908 г.)	Москва	МГОУ
	1911/12 учеб­ный ГОД	В Москве действует 17 вспо­могательных классов (260 уча­щихся), из которых 10 классов объединены в 3 вспомогатель­ных училища	Москва	МГОУ
		Вспомогательная школа при Психоневрологическом ин­ституте (закрыта в 1915 г.)	Петер­бург	А. Ф. Лазур-ский
		Вспомогательный класс при го­родском Пушкинском училище	Харь­ков	Харьковское ГОУ**
		Дошкольное отделение при Смоленском вспомогатель­ном училище	Москва	МГОУ
		Школа-интернат (20 учащих­ся) доктора Г. Я. Трошина по­лучает официальный статус	Н. Нов­город	Новгородское ГОУ
		Вспомогательная школа-пан­сион (частная)	Петер­бург	А. Н. Граборов
		В Москве действует 11 вспо­могательных школ (42 класса) и 9 вспомогательных классов при обычных школах. Всего 796 учащихся	Москва	МГОУ
		Вспомогательная школа	Вологда	Е. А. Мальцева
		Институт детской психологии и невропатологии	Москва	Г. И. Россолимо
		Вспомогательная школа-пан­сион А. Н. Граборова перехо­дит в ведение Психоневро­логической академии	Петер­бург	Руководитель профессор В. М. Бехтерев

*МГОУ — Московское городское общественное управление. Право, позво­ляющее реально руководить сложным городским хозяйством, МГОУ получило после принятия «Городового положения» (1862).

** ГОУ — Городское общественное управление.

--------; ■('^...ч^У-М!1 У',-1,1 им

«ГйА®ф РА'

_пОулу.с*"* _ Улеаборгс, <^.' ЛЩ

. Архангельск

Васа

^Аб8;1

„СТОКГОЛЬМ

\ Вятка

,Ж

•Казань

Самара .—-о

Гельсингфорс „ оРевель _:Пт1^.-ПЕТЕ№УРТ

г-. ^'"-ВОЛОГДЙ⁴' I, Йрославль_й'_{Кострома}

••СГЛЯПДИЯ • <4Г ''

/Мигаю

СТ^л^ Леков,

Тверь о

* Владимир 1⁷1 %Щ то сГ*°»ч Ниж. I - —МОСКВА Новгород

.. ^.Ковно ^ч->^ ^ ^р М А» ^ V Г ОБИЛЬНО] ^ (.оСувалки / V' Плоцк ' '•". " "5 •", --.'-'о '• _.\с>--., ~! Гродно '_Минск ;6 16;Х>'*' > ^Могилев -'Над'сГво'А г'.) *~\.- /Йэдом

Калугаг °т4,_аР^я3ан>

Пенза о.

Дата добавления: 2015-03-31