Азиатская часть Российской империи 2 страница. Итак, в дореволюционной России учреждения для глухих имелись только в европейской части страны2, да и то не во всех губерниях

Итак, в дореволюционной России учреждения для глухих имелись только в европейской части страны², да и то не во всех губерниях.

¹ Якобий Павел Иванович (1842—1913) — врач-психиатр, этнограф, рево­
люционер-шестидесятник, член «Земли и воли». Окончил Михайловское ар­
тиллерийское училище, учился в Гейдельбергском и Цюрихском универси­
тетах. Участвовал в Польском восстании 1863—1864 гг. Во время
Франко-прусской войны 1870—1871 гг. служил врачом-добровольцем в ар­
мии Дж. Гарибальди. Автор монографии «Глухонемые» (СПб., 1907).

² За пределами Западной и Центральной России учебные заведения для
глухих появляются в начале XX в. — Тифлис, Уфа (1902); Томск (1912).

I $се они возникали благодаря частным инициативам и не имели ста­бильной финансовой поддержки от правительства за исключением I к'тербургского и Варшавского институтов. Живя на частные по­жертвования и благотворительные средства ВУИМ, шко­лы испытывали постоянную зависимость, в том числе в выборе целей и содержания обучения, от меценатов. В от-личие от немецких или скандинавских специальных институтов рос­сийские училища не курировались Министерством просвещения и, следовательно, не получали от государства не только материальной, по и административной и методической помощи. На государствен­ном уровне никто не проявил заинтересованности в распространении прогрессивного сурдопедагогического опыта лучших училищ среди других учебных заведений страны, в силу чего научные достижения петербуржцев, москвичей и учителей Прибалтики долгое время оставались недоступными для большинства коллег-сурдопедаго­гов. Каждая школа оказалась вынужденной самостоятельно гото­вить для себя педагогические кадры. Все перечисленные факторы тормозили создание в масштабах страны сети специальных образова­тельных учреждений, соразмерной числу нуждающихся.

И все же экономические и политические реформы делали свое дело. Общественное сознание медленно, но менялось, все больше лю­дей, еще вчера далеких от вопросов специального обучения, оказыва­ются вовлеченными в их решение. Россияне помогают попечителям деньгами, но главное — задумались о гражданском праве глухих де­тей на образование. Доказательством тому служит появление на рос­сийской «карте школ глухих» казачьей станицы Горячеводской.

1 октября 1911 г. отставной урядник казак Иван Сергеевич Кли­мов на собственные сбережения открыл в родной станице¹ класс для глухонемых детей. Что же это был за человек? Военную службу Климову выпало проходить в столице в составе личного император­ского конвоя. Сегодня невозможно установить, какие причины побудили казака задуматься об обучении глухих. Быть может, сопро­вождая императора Александра III в придворное училище, он позна­комился с воспитанниками и решил изменить карьеру, а быть может, повод оказался совсем иным, не это важно. Военный человек, казак из элитного подразделения записался слушателем педагогического курса в Петербургском училище глухих. Парадокс? Но ведь и Гаюи начинал служебную карьеру шифровальщиком в Министерстве ино­странных дел. Правда, в отличие от Гаюи урядник Климов не общал­ся с Ж.-Ж. Руссо и вряд ли читал знаменитые письма Д. Дидро. Как же сумел уроженец кавказской станицы, православный казак Климов сравняться с просвещенными парижанами Дидро, Гаюи, Руссо, Эпе?

Обогнать время, по которому жили земляки-станичники, Кли­мов смог в силу особой гражданской позиции. На проблему обуче­ния глухих, точнее, его отсутствия в границах земель Терского каза­чьего войска урядник взглянул глазами свободного, грамотного

Станица Горячеводская Пятигорского отдела Терской области. Населе­ние области около полутора миллионов. В Пятигорский отдел входило 14 казачьих станиц с населением более 60 000 человек.

фщ,.,*«

человека, гражданина, патриота-государственника. Им двигало не православное благочиние, не протестантское понимание важности обучения грамоте, не просвещенческие идеалы прав личности. При­надлежа к особому сословию, Иван Сергеевич с молоком матери впитал не только чувство преданности царю и Отечеству, но и убежденность в ответной заботе государя о казачестве. Однако на глухих казачат эта забота, как выяснилось, не распространялась.

Живя в родной станице, И. С. Климов, конечно, смотрел на глу­хих детей с присущей русскому человеку жалостью, но после знаком­ства со столичным училищем, тем более после стажировки в нем, представления урядника изменились. В Петербурге он узнал, что, во-первых, глухих детей, как и обычных, можно учить грамоте, во-вторых, что во многих странах их давным-давно учат, в-третьих, глухих давно учат и в России. Если первые два положения могли оказаться для военного человека только любопытной информацией, то третье задело за живое. Казаки, в том числе отцы и братья глухих детей, исправно несут военную повинность, тогда почему государство не предоставляет их глухим сородичам бесплатное школьное обуче­ние, как всем остальным казачатам? Вряд ли И. С. Климов заподо­зрил верховную или войсковую власть в нарушении слова, скорее он предположил, что та просто «не в курсе», и решил исправить поло­жение. Глухота, по мнению Климова, не должна была служить при­чиной лишения ребенка гражданского права на образование.

Располагая статистикой о распространенности глухоты на ев­ропейском континенте, урядник воспользовался опубликованны­ми данными переписи населения 1897 г. и вычислил вероятную численность взрослых глухих в крае, а затем — приблизительное количество таких детей в близлежащих станицах. По мнению об­разованного урядника, в Терской области должно было проживать около 375 глухих детей в возрасте от 7 до 14 лет. По его заявле­нию атаман Пятигорского отдела полковник И. Д. Попов распоря­дился подсчитать истинное число глухонемых детей обоего пола по станицам вверенного ему отдела. Полученная информация (18 человек) не устроила энтузиаста, который сам проехал по ста­ницам и выявил 40 детей с нарушением слуха. Причину несовпа­дения данных И. С. Климов видел в том, «что само население не знает, сколько у них есть всего глухонемых» [19, с. 9].

Не дожидаясь перемен, отставной урядник решает сам взяться за дело и открывает в небольшой саманной избе класс на 11 учеников. Местные власти не мешали, но и не помогали подвижнику, который на личные средства и символическую плату родителей пытался содер­жать частную школу-класс, что оказалось весьма трудно. «Масса глу­хонемых, — с горечью писал Иван Сергеевич, — остается в Терской об -ласти без всякого обучения и призрения. Зародившаяся же школа не в состоянии принимать за такую плату, как указано в этом отчете¹,

¹ За обучение в 1911/12 учебном году взималась плата от 8 до 125 р., с учетом финансовых возможностей родителей. Один ребенок учился бес­платно. Средняя стоимость годовой оплаты 55 р. В 1912/13 учебном году средняя оплата возросла до 140 р.

;| многие родители не в состоянии даже и этой платы вносить. Между прочим, нормальные дети из казачьего сословия обучаются в станич­ных школах бесплатно <...>. Родители глухонемых детей несут все во­енные и общественные повинности наравне с прочими, следовательно, и дети их должны пользоваться такими же правами, как и нормаль­ные» [19, с. 9]. Трудно отказать уряднику в государственном понима­нии права глухого ребенка на образование и юридических основ орга­низации специального обучения.

Список учащихся горячеводской школы указывает на отсутст­вие у И. С. Климова сословных или иных предубеждений при за­числении ребенка в свое учреждение (см. табл. 4). Изначально бес­покоясь о судьбе казачат, урядник-сурдопедагог готов был принимать в школу любого глухого ребенка. Первоначально он на­брал 6 мальчиков и 5 девочек (8 из казаков, двое из мещан, одна — крестьянка). Определяющим являлся не пол, вероисповедание или происхождение, а гражданское право глухого на образование.

Успехи, которых удалось достичь за короткий первый учебный год (с 1 ноября 1911 г. по 1 мая 1912 г.), педагог описывал так: «По­ставлено 26 звуков и более 150 понятий (слов). Звуки и слова глухо­немые дети могут говорить сами и понимать их у говорящего лица по движению губ и языка, а также прочитывать по букварю и напи­сать их. Кроме того, они научились считать устно и письменно до де­сяти и записывать формулы на сложение и вычитание в пределах де­сяти» [20, с. 2]. Допустимо предположить, что лучшие показатели обеспечили оглохшие и слабослышащие дети, тем не менее успех обучения не вызывает сомнения. В конце учебного года педагог про­пел «публичное испытание глухонемых». Трудный для детей и учи­теля экзамен Иван Сергеевич организовал сознательно, дабы, как он сам пишет: «Убедить присутствующую публику, что глухонемые обучаются в училище всем тем предметам, каким обучаются и слы­шащие дети в народных школах, чтобы все, как сами родители глухо­немых детей, так и местное население, относились бы к обучению глухонемых с сочувствием, вниманием и доверием, так как в начале, при открытии этого училища, многие не обращали на это никакого внимания, а некоторые по своему незнанию относились с каким-то недоверием, говоря, что для глухонемого разговорная речь недоступ­на и всякое другое обучение для него лишнее» [20, с. 4].

Поставленной цели подвижник отчасти достиг, к его детищу и Попыткам обучения глухих стали относиться с большим внимани­ем. В ноябре 1912 г. училище посетил начальник Терской области ('. 11. Флейшер, засвидетельствовавший успехи учеников и свое удовлетворение записью в школьной книге отзывов. Заинтересо­ванное отношение к училищу атаман подтвердил приказом по Терскому казачьему войску и но области (№ 1854 от 21/31 декаб­ря 1912 г.). Приказ отмечал «результаты громадной работы г. Кли­мова, организатора и учредителя школы, вложившего свое сердце И душу в дело обращения обиженных природой несчастных в ра­зумные и сознательные существа» и содержал поручение «млад­шему помощнику доложить свои соображения, чем может прийти на помощь горячеводской школе глухонемых войско» [20, с. 4—5].

1ЛА- '

Таблица 4

Список учеников горячеводской школы (отчет за 1912 г.)¹

Фамилия, имя и отчество	Время поступ­ления в школу	Возраст	Сословие	Причина глу­хоты и время наступления ее	Способности	Плата за обучение и содержание (р.)
1. Блажко	28.10.1911		ка-	Восп. головного	хор.
Иван			зач.	мозга на 4-м го-
Романович				ду от рождения
2. Танько	18.10.1911		ка-	Восп. мозговых	хор.
Илья			зач.	оболочек на 1 -м
Васильевич				году от рожде­ния
3. Гринев	30.10.1911		ка-	Врожденная	хор.
Анатолий			зач.
Дмитриевич
4. Сигида	2.11.1911		ка-	От испуга пара-	слаб.
Николай			зач.	лизован лаби-
Акимович				ринт слухового органа на 2-м году
5. Шипова-	2.11.1911		ка-	Врожденная	хор.
лова Мария			зач.
Игнатьевна
6. Стогнева	6.11.1911		крест.	Восп. мозговых	хор.
Татьяна Мо-				оболочек го-
исеевна				ловного мозга на 2-м году от рождения
7. Макаренко	12.11.1911		ка-	Врожденная	сред
Анна Иванов­на 8. Ромашен-			зач.
11.11.1911		ка-	Тиф на 4-м го-	хор.
ко Семен			зач.	ду от рождения
Иванович
9. Ходин	6.12.1911		ка-	Поражен слухо-	сред
Иван Федо-			зач.	вой нерв на 2-м
рович				году от рожде­ния. Громкую речь слышит

¹ В школы глухонемых, где метод обучения устный, обыкновенно принима­ются дети не старше 10—12 лет; здесь же дети принимались и старше этого воз­раста потому, что не находилось учеников с определенным возрастом, за кото­рых родители могли бы хотя что-нибудь внести за обучение и содержание. [19]

Продолжение

10. Дятлова	13.12.1911		мещ.	Восп. головного	слаб.
Александра				мозга на 2-м го-
Терентьевна				ду от рождения
11. Морозо-	10.02.1912		мещ.	Тиф на 6-м году	сред
ва Александ-				от рождения,
ра Констан-				есть речь, но
тиновна				произносит не­понятно

Короткая история уникальной станичной школы весьма поучитель-I га. Не начнись через полгода мировая война и не случись все то, что за ней последовало, убеждены, в скором времени сначала в одном округе, а затем во всех казачьих землях сумели бы решить вопрос об обучении глухих, слепых и умственно отсталых детей. В пользу этого сообра­жения говорит и настойчивость урядника И. С. Климова, и быстро до­стигнутое им взаимопонимание со станичниками, и ясная позиция командующего Терского казачьего войска С. Н. Флейшера. Напомним, в Новочеркасске, на территории Донского казачьего войска, несколько раньше княгиня К. М. Святополк-Мирская и местное Попечительство о бедных учредили школу-приют для глухих детей (1886).

Почин отставного урядника И. С. Климова, одобренный казака­ми и высшим военным руководством, можно оценивать как свиде­тельство происходящих перемен в гражданском сознании россиян. Речь идет уже не о столичных жителях, не о людях, ориентирован­ных на западную культуру и европейскую систему ценностей, а о представителях «народа» («низов», «почвы»).

Да, к началу XX в. (1902) ведущими и наиболее крупными спе­циальными заведениями для детей с недостатками слуха остава­лись старейшие училища Петербурга, Варшавы и Москвы (см. табл. 5). Тем не менее не стоит недооценивать темпы и географию развития сети в целом.

Таблица 5 Ведущие российские учебные заведения для глухих (по состоянию на 1902 г.)

Наименование заведения	Число учащихся	Число педа­гогов	Число клас­сов и отде­лений	Годовой бюджет (в р.)
Александро-Мариин-ское (С.-Петербург) училище ВУИМ				118 000
Варшавский институт глухонемых и слепых (Министерство народ­ного образования)				72 000
Арнольдо-Третьяков-ское училище (Москва)				73 500

'

Дабы осознать дистанцию между старейшими училищами и прочими, достаточно сравнить численность воспитанников и педа­гогов столичных школ с показателями заведений, следующих за ними. Новочеркасская школа в отчетный год имела 62 ученика и 5 педагогов, казанская — 61 ученика и 6 педагогов, их годовые бюджеты соответственно равнялись 7000 р. и 2200 р. Мы созна­тельно сопоставляем бюджеты, так как качество обучения в значи­тельной мере зависело от объемов финансирования, а оно, в свою очередь, измерялось щедростью учредителей и попечителей. Ины­ми словами, глухие дети, проживающие в разных территориях Российской империи, не могли надеяться (тем более претендо­вать) на равные условия обучения и содержания. Тем не менее очевидна динамика процесса развития сети специальных учрежде­ний, которые в известной мере управлялись и координировались Попечительством государыни императрицы Марии Федоровны о глухонемых.

Есть все основания полагать, что со временем Россия неминуе­мо пошла бы по европейскому пути создания государственных специальных учебных заведений. Число региональных отделений попечительства стремительно росло, ширились ряды состоящих в них активных членов, жертвователей на дело обучения неслыша-щих, появлялись школы нового типа, отвечающие духу либераль­ных реформ. Особого внимания заслуживает Мариинская Алек­сандровская школа-хутор (1903).

Оригинальная модель учебного заведения «школа-хутор» воз­никла вблизи города Александровска¹ Екатеринославской губер­нии благодаря энергии и душевной щедрости небольшой группы подвижников. Школа-хутор (сегодня она определялась бы как учебно-производственный комплекс) занимала 11 гектаров пода­ренной и 40 гектаров арендуемой земли, где разместились учеб­ный, спальный и медицинский корпуса, церковь, хозяйственный блок с пекарней, баней и прачечной. Школа обустроила большое учебно-подсобное хозяйство, куда входили сады, огороды с парни­ками, пасека, молочная и свиная фермы, опытные поля и даже сельскохозяйственная метеорологическая станция, а кроме того, мастерские для обучения столярному, токарному, переплетному делу, вязанию и рукоделию.

Отчет учителя А. А. Мальцева о состоянии сельского хозяйства читается как гимн свободному фермерству, опирающемуся на агро­номическую науку. За сезон воспитанники-хуторяне под руководст­вом педагогов собирали со своих земель около Ют озимой и 8,5 т яровой пшеницы, 1,5 т ячменя, выращивали арбузы, дыни, баклажа­ны, огурцы, капусту, зелень, обеспечивая себя и персонал хлебом, овощами и фруктами полностью. Имела школа и теплицу-оранже­рею, что позволило организовать цветоводство, выращивать на продажу розы. Рациональное землепользование осуществлялось с помощью Харьковского агрономического бюро, с которым школа заключила договор. Для обработки земли, сбора урожая хуторяне

Ныне г. Запорожье Днепропетровской обл., Украина.

располагали самым современным инвентарем и достаточным тех­ническим парком.

Хозяйство держало много скота и птицы, до сотни свиней, 12 лошадей, столько же коров, обеспечивая себя полностью моло­ком и мясом. Ферма постоянно пополнялась животными элитных пород (коровы голландской и симментальской породы, свиньи йорк­ширской породы, плимутрокские и итальянские куры), вызывая за­висть и интерес у местных жителей.

Со временем в целях экономии средств на ремонт одежды и обуви, а также ради обучения воспитанников ремеслу школа при­гласила профильных мастеров и придала им в помощь учащихся.

В 1908 г. усилиями регионального отдела попечительства, при активной поддержке уездного земства, училище получило неболь­шой участок земли на побережье Черного моря в Евпатории и орга­низовало там школу-санаторий на 30 мест.

Благодаря энергии, разумному ведению хозяйства, коммерческой жилке администрации и пожертвованиям жителей губернии за 5 лет школа увеличила свой капитал с 300 р. (1903) до 186 000 р. в Алексан­дровском и 173 000 р. в Евпаторийском отделениях (1908)¹.

Активность и целеустремленность Александровского отдела попечительства и коллектива учебного комплекса вызывают вос­хищение, тем более что рождение и становление школы пришлись на драматический отрезок времени в отечественной истории. «В 1904 г. началась война с Японией, в 1905 г. пронеслись широ­кой волной народные волнения с забастовками и еврейскими по­громами, каковые бедствия, естественно, прежде всего самым пагубным образом отразились на благосостоянии всех благотвори­тельных учреждений вообще. <...> В особенности тяжелым годом явился 1906 г. <...> Школа в Александровске была временно с июня по 15 сентября закрыта, деятельность отдела приостанов­лена, и мало было вероятия на возрождение этого симпатичней­шего учреждения. Причиной явились последствия 1905 г.», — от­мечено в отчете отделения, представленного в попечительство и 1908 г.

ВУИМ почти не помогал школе-хутору. Первоначально выде­лив пятитысячный кредит под процент, Попечительство пообеща­ло школе 80 000 р., но слово не сдержало. Пытаясь выбиться из долгов, отдел устраивал лотереи, распродажи, обращался за по­мощью к населению.

Заметим, рабочие Екатеринославской губернии обратились к собратьям с воззванием отчислить от своих заработков средства в пользу школы. Сумма отчислений составила 495 р.! Знакомство С финансовым отчетом (1907) позволяет понять, что школа-хутор выжила в трудные времена и продолжала крепнуть не только бла­годаря пожертвованиям, но и рачительному ведению хозяйства, грамотному использованию имеющейся недвижимости, земли, тех­ники, а также труду учащихся и педагогов.

Отчет Александровского отдела попечительства государыни императ­рицы Марии Федоровны о глухонемых за 1907 год. — Александровск, 1908.

Подведем некоторые итоги. Хронологическое сопоставление развития сети учебных заведений для глухих на Западе и в России окажется явно не в пользу последней. В 1907 г. в Российской им­перии действовало 61 заведение для глухонемых, в том числе 7 приютов. В 50 школах, училищах и 4 учреждениях смешанного типа (для призрения и обучения) насчитывалось чуть более 2200 учеников и примерно 350 педагогов.

Анализируя приведенные статические данные как реальный итог вековых (1806—1907) усилий соотечественников в деле орга­низации обучения глухих детей, доктор П. И. Якобий приходит к неутешительным выводам: «Положение дела образования глухо­немых продолжает оставаться очень печальным. 2200 учащихся и призреваемых составляют едва 6% по отношению к числу глухоне­мых школьного возраста» [35, с. 110]. И правда, на фоне успехов за рубежом картина выглядела удручающей. К началу XX столетия ряд североевропейских стран (Нидерланды, Дания, Швеция, Норве­гия, Бельгия, Германия) сумел охватить школьным обучением бо­лее 85% глухих детей, проживающих на их территориях. На этом фоне российские 6% — показатель мизерный, казалось бы, не только у современника событий доктора П. И. Якобий, но и у нас, потом­ков, есть все основания для нелицеприятной критики пассивности властей. Вместе с тем картина выглядит неутешительной, если со­поставлять факты российской и западной жизни по хронологиче­скому принципу. Но стоит разместить те же факты на шкале перио­дизации, как мы увидим несколько иную картину. И упомянутые европейские страны, и Россия в конце XIX — начале XX в. пребыва­ли в границах одного и того же третьего периода эволюции отноше­ния и соотносящегося с ним первого этапа строительства системы специального образования для глухих детей, однако проживали раз­ные его стадии. Страны Запада накануне Первой мировой войны уже завершали строительство национальных систем специального образования, тогда как Российская империя находилась в стадии активного созидания. Страна вошла в общеевропейский поток и не была в нем аутсайдером, если сопоставлять факты европейской и отечественной истории, соответствующие началу третьего периода эволюции. Более того, в России складывалась незнакомая Европе демократическая традиция в организации обучения глухих: ни пол ребенка, ни его сословная, религиозная или национальная принад­лежность не имели решающего значения при приеме в учебное за­ведение. Вынужденный опыт обрел черты традиции в конце XIX — начала XX в., возможно, потому, что уходила она своими корнями в исконные русские православные идеалы благочестия, жалости и сострадательного отношения к детям, обиженным судь­бой. То, что не допускалось при организации обучения здоровых де­тей, становится дозволенным и одобряемым в организации обуче­ния детей, страдающих не по своей воле.

При благополучном стечении исторических обстоя­тельств Россия эволюционным путем в относительно короткий срок, несомненно, смогла бы войти в число стран, задающих тон в деле обучения глухих, к тому были все предпосылки.

СИСТЕМА СПЕЦОБРАЗОВАНИЯ

Обучение слепых набирает темп (1881-1917)

Подлинное развитие сети учебных заведений для слепых детей начинается со дня официального утверждения устава и состава Попечительства о слепых¹ (13 февраля 1881 г.). Обращаясь сегод­ня к сформулированным тогда «Основным началам для деятель­ности попечительства», мы должны признать прогрессивность это­го документа. Своей главной целью попечительство определило: «а) призрение, воспитание, обучение слепых детей и подготовле­ние их к самостоятельной деятельности; б) попечение о взрослых слепых посредством помещения их в заведения, в которых они могли бы изучать доступные для них ремесла, а также поддержка семейств их и тех лиц, которые взяли бы их на свое содержание, или же посредством помещения в богадельни и т. п. учреждения неспособных к труду, слабых и престарелых» [18, с. 139].

Попечительство (частное, по сути, учреждение) находилось под покровительством престола и входило со своими отделения­ми, комитетами, приютами и училищами в число благотворитель­ных организаций ВУИМ. За тридцать лет деятельности попечите­льство превратилось в весьма разветвленную структуру, чей центральный аппарат — почетные и действительные попечители, учредители, соревнователи и сотрудники — превышал 1600 чело-иск, еще 6000 обслуживали региональные отделения и комитеты. Только за 1910 г. штат общественной организации вырос почти на полторы тысячи функционеров и составил 8011 человек. Филант­ропия среди богатых людей становилась престижной, движение активной благотворительности в поддержку незрячих ширилось.

Весьма обширный список почетных членов попечительства (31 человек) включал императора и членов царской семьи, иерар­хов церкви, сенаторов, знатных и богатых филантропов. Составы местных комитетов и отделений также выглядели весьма предста­вительно², в то же время устав допускал участие в их работе «лиц обоего пола, всех состояний и званий, содействующих его цели взносами или личным трудом». Так что, несмотря на наличие в со-

¹ Полное официальное название Попечительства о слепых — «Состоящее
под августейшим покровительством государыни императрицы Марии Федо­
ровны попечительство императрицы Марии Александровны о слепых».

² Упомянем лишь некоторые имена представителей знатных русских ро­
дов: князья А. Д., А. Н. и П.С.Оболенские, В. Н. Аргутинский-Долгоруков,
В.Д.Голицын, графиня А.И.Шувалова, графы И.И.Воронцов-Дашков,
Г. Л. Милорадович, М.М.Толстой. В попечительстве состояли сенаторы
С. Ю.Витте и К. П. Победоносцев, мргогие церковные иерархи: митрополит
Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний, архиепископы Иркутский и
Верхоленский Тихон, Ярославский и Ростовский Тихон, епископы Минский
и Туровский Михаил, Можайский Порфений, Пермский и Соликамский
Иоанн, Полтавский и Переяславский Илларион, Самарский и Ставрополь­
ский Гурий, Якутский и Вилюйский Никанор, Смоленский и Дорогобуж­
ский Феодосии.

Дата добавления: 2015-03-31