Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Билет на ковер-вертолет 11 страница




Майя Леонидовна вдохнула воздух и забыла его выдохнуть. Блюм всего лишь сорок? Да быть такого не может! У нее же совершенно седые волосы, стянутые на затылке в дурацкий пучок, бесформенная фигура, дряблая, морщинистая кожа… И потом, Теодора никогда не улыбается!

Очевидно, ошарашенный вид директрисы выдал ее мысли. Блюм опустила глаза в пол.

– Я всегда выглядела старше своих лет, – прошептала она. – У нас такая генетика. У женщин в нашей семье какой-то сбой в организме после родов случается. Бабушка моментально сдала, мама превратилась по виду в пенсионерку, родив меня, и я начала стремительно изменяться после появления на свет Павлика. Принесла сына домой и сообразила: за неделю старюсь на месяц.

– У вас есть сын?!

– Да, Павлик, – кивнула Теодора. – Но он сам по себе, ко мне душевно не расположен. Сложный мальчик, вернее, юноша – Павлуше за двадцать, я очень рано родила. Думала, вот оно, счастье: муж, сын. Ан нет, не дал господь радости: Валерию Павловичу я не нужна, а Павлик из дома убежал.

Майя вздрогнула.

– Ваш сын удрал?

– Да.

– Почему?

Блюм пожала плечами:

– Павлик свободолюбивая личность, его, как и отца, нельзя заставить ходить по струнке, и, к сожалению, ему достались моя романтичность и влюбчивость. Сын не посвящал меня в свои дела, не распахивал душу, но у меня есть глаза…

Теодора Вольфовна на секунду замолчала, потом вдруг заплакала.

– Не расстраивайтесь, – бросилась утешать бедную тетку Майя Леонидовна, – кое-кто из людей переживает подростковые комплексы и в двадцать лет. Вернется ваш Павлик. Вот увидите, все будет хорошо.

Теодора Вольфовна вытерла глаза и неожиданно призналась:

– Всю ночь не спала, а потом вдруг прикорнула и на весь день выпала. Уж извините, не пришла, бросила каталог.

– Не беда, – бодро воскликнула Майя, – карточки есть не просят, полежат. И потом, вы же не штатная единица, приходите, когда можете, трудитесь на общественных началах.

Блюм кивнула, но ничего не сказала, в комнате на некоторое мгновение повисла тишина. Затем Теодора шепнула:

– Мне страшно.

– Хотите, заберу вас к себе? – предложила Майя.

– Боюсь за сына.

– Он вернется.

– Нет, никогда. Ушел, прихватив очень ценную вещь… кошек… вам не понять… Валерий Павлович крайне зол, он поклялся Павлика из-под земли достать и убить…

Майя Леонидовна попыталась улыбнуться. Она собиралась сказать: «Мало ли какую глупость способен в запале прокричать отец», но тут Блюм почти неслышно договорила:

– И девочку тоже.

– Какую? – удивилась директриса.

Теодора вздрогнула.

– Марину Константинову, дочь нашего читателя Федора Сергеевича. Думаю, они давно запланировали побег, ждали, пока нечто дорогое получат… Лучше давайте прекратим разговор, более ничего не скажу, хоть режьте. Впрочем, я сейчас в таком состоянии, что несу чушь! Сама не пойму, с чего мне в голову мысль о Марине втемяшилась!

 

Глава 20

 

Майя Леонидовна глянула на меня.

– Вот такая история.

– И как она завершилась? – живо спросила я.

– Никак.

– То есть?

Директриса осторожно поправила вазочку с конфетами.

– Теодора Вольфовна на следующий день пришла в библиотеку и села переписывать каталог. Более она никогда не беседовала со мной на личные темы. Мы обсуждали последние новинки, болтали о книгах, спектаклях, сплетничали о посетителях, обговаривали внутренние проблемы. Много чего случалось. Представляете, взяли на работу очень милую девушку Наташу, дочь генерала, ребенка из хорошей семьи, а она покончила с собой. Шок был для всего коллектива, Блюм тоже переживала, но о ее семье мы не беседовали, табу.

– Дети нашлись?

– Марина и Павел? Нет, – помотала головой Майя Леонидовна, – словно в воду канули. Понимаете…

– Что? – насторожилась я.

Директриса замялась, потом решительно махнула рукой.

– Об исчезновении Павла никто не заявлял. Очевидно, Валерий Павлович решил не предавать дело огласке, Теодора Вольфовна молчала по приказу мужа, и милиция так и не узнала, с кем удрала Марина. Федор Сергеевич Константинов умер в больнице, Розалия впала в сумасшествие, старшую дочь она прокляла на похоронах супруга. Совершенно отвратительная сцена вышла, я ее забыть не могу. Представляете, не успели гроб опустить в могилу, как Розалия выпрямилась, воздела руки к небу и закричала: «Господи, накажи ее! Пусть мучается всю жизнь! Если кто Марину увидит, передайте девке: мать желает ей горе, беду и болезнь!» Присутствовавшие на церемонии люди растерялись и не сразу остановили вдову, а та пошла вразнос, отыскала глазами в толпе младшую дочь и прошипела: «Тебе тоже плохо придется». Девочка зарыдала… В общем, сплошное безобразие. Народ тогда осудил Розалию: горе горем, но такие слова произносить нельзя в любом случае. Впрочем, бог наказал Константинову – она потом оказалась в психиатрической лечебнице, так и умерла в сумасшедшем доме.

– А что случилось с младшей девочкой?

Майя Леонидовна потерла виски.

– Точно не скажу. Вроде ее взяли к себе дальние родственники. Да! Вспомнила! Ее забрала к себе тетка. Квартиру закрыли, а потом дом снесли, жильцов расселили. Надо же, никак не могу вспомнить имя ребенка.

– Вы назвали ее в начале нашего разговора Катей, – напомнила я.

– Может, и так. Да, вроде Екатерина, – с некоторой долей сомнения подтвердила директриса. – Повезло ей, не попала в приют, нашлись добрые люди, пригрели сироту.

– Насколько понимаю, сирота была с хорошим приданым.

– Что вы! У нее не было ничего.

– А коллекция отца?

Майя Леонидовна сновь схватилась за виски.

– Из-за дурацкого собрания Розалия и попала в психушку. Ей же было нужно как-то жить после кончины мужа, а денег не было. Вот она и решила кой-чего продать, позвала коллекционеров… Эх… никаких раритетов там не оказалось, сплошные подделки, ничего ценного. – Майя Леонидовна глянула в окно, затем с горечью произнесла: – И что только люди сами с собой творят! Вот зачем, спрашивается, Федор в собирательство ударился? Ведь, как потом выяснилось, ничего не понимал в старине, помойку домой нес, покупал ерунду за громадные деньги. Ясное дело, Розалия умом тронулась, когда до нее дошло: муженек идиотом был, зря ее мучил. Я ее накануне отправки в лечебницу встретила. До сих пор мороз по коже ползет, как вспомню. На дворе стояла зима, картинно красивая, снег летел крупными хлопьями, ни малейшего ветерка, полнейшая тишина, белое Рождество, редкая для Москвы погода…

На улице было так замечательно, что Майе вздумалось побродить на свежем воздухе. Взяв своего пуделя, директриса вышла на улицу и стала наслаждаться удивительным зрелищем сказочной зимы. Пуделек носился по сугробам, потом он вдруг затявкал и бросился через дорогу. Майя Леонидовна побежала следом, увидела, что собачка облаивает женщину, и схватила скандалиста за ошейник.

– Простите, пожалуйста, – запыхавшись, принялась извиняться она, – Микки не кусается, он просто вздорный.

– Я не боюсь, – ответила незнакомка и подняла голову. Майя моментально узнала Розалию, а та продолжила разговор: – Ваш кобелек хотел напугать мою кошку.

– Вы гуляете с киской? – слегка удивилась Майя.

– Да, – улыбнулась вдова, – вот…

Директриса вздрогнула: женщина с блуждающей на лице улыбкой протягивала собеседнице… фигурку из красной глины, кошку, сделанную не слишком умелым гончаром, скорей всего любителем.

– Это Клеопатра. Правда, красивая? – по-детски спросила Розалия.

У Майи сжалось сердце, меньше всего нелепой поделке подходило имя великой царицы.

– Правда, красивая? – повторила вдова.

– Необыкновенная, – покривила душой Майя.

– Она очень дорогая!

– Сразу видно.

– Стоит миллионы.

– Конечно. Но, может, не надо выносить ценную вещь во двор, да еще ночью? Идите домой, – попыталась уговорить больную женщину директриса.

– Клеопатра обожает вечером дышать воздухом.

– Лучше положите ее спать, она устала.

– Вы полагаете? – склонила голову набок Розалия.

– Конечно, смотрите, у киски глаза закрыты.

– Ладно, – спокойно согласилась вдова, – пойду назад. Ах, как красиво!

– Замечательно, – на этот раз абсолютно искренно подтвердила Майя.

– Снег белый-белый!

– Словно сказка, – улыбнулась директриса.

Розалия помахала рукой, пошла было к подъезду и вдруг обернулась.

– Я никогда не расстанусь с Клеопатрой, я ее больше всех люблю. Хотя Элли тоже хорошая, но она попроще, не голубых кровей.

– Конечно, – быстро согласилась Майя.

– Если разлучат, умру.

– Не волнуйтесь, никто не прогонит вашу кошку.

– Очень боюсь, вдруг и впрямь скончаюсь, и что тогда с ними будет, с моими кошками, с Клеопатрой и Элли?

– Вы переживете Клеопатру, – решила подыграть психопатке Майя, – кошки живут меньше людей.

Розалия прижала к груди фигурку.

– У Клеопатры есть семья и муж.

– Замечательно.

– Но его украла подлая тварь!

– Кошечке холодно, ей лучше оказаться в квартире, – ласково поторопила Константинову Майя.

– Ее надо убить! – воскликнула Розалия. – Сволочь! Марина, сука, сперла мужа! Он и пропал.

Майе стало не по себе, но тут из подъезда вышла младшая дочь Константиновой и тихо сказала:

– Мамочка, ты оладушки будешь?

– Да, да! – жадно воскликнула безумная.

– Пошли, ужин на столе.

– Она хотела украсть Клеопатру, – неожиданно заявила Розалия и ткнула в Майю пальцем, – замыслила гадость, выяснила, сколько моя принцесса стоит.

– Да что вы! – подскочила директриса. – И в мыслях подобное не держала! Зачем мне глиняная фигурка!

– Мамулечка, оладушки ждут, – напомнила девочка.

– Никому никогда не отдам Клеопатру! – взвизгнула Розалия и убежала в подъезд.

– Вы не обращайте внимания и, пожалуйста, не обижайтесь, – тихо попросила дочь вдовы. – У мамы совсем с головой плохо, она от горя, после смерти папы, помешалась.

Больше Майя Розалию не встречала. Впрочем, девочку тоже не видела.

– А Теодора Вольфовна где? – спросила я.

Майя Леонидовна взяла в руки снимки и, разглядывая их, проговорила:

– Валерий Павлович умер вскоре после описанных событий, Теодора Вольфовна работала у нас, я взяла ее на ставку. Сейчас Теодора Вольфовна инвалид, у нее проблемы с ногами.

– Она жива?

– Да, конечно.

– Обитает на прежнем месте?

Майя Леонидовна отложила снимки.

– Нет, я рассудила так: Теодоре нужен уход, и с деньгами у нее не слишком хорошо. Поэтому квартиру Блюм сдаем, кстати за очень неплохие деньги. Сама Теодора обитает в коммерческом санатории для немощных людей, я просто передаю плату, полученную от жильцов, в кассу интерната.

– А скажете мне адрес дома престарелых?

– Никакой тайны нет, пишите, – спокойно ответила Майя Леонидовна.

Сев в машину, я оперлась на руль и попыталась сложить вместе расползавшиеся в разные стороны мысли. Значит, на снимках запечатлены Марина и Катя Константиновы. Осталась сущая ерунда – выяснить, какое отношение фотографии имеют к Анне Галкиной и почему Маша Левкина, девушка, погибшая под колесами автобуса, считала, что снимки могут навредить ее заклятой подруге.

Но, как я ни старалась, в голове не возникало ясности. В конце концов мои тягостные раздумья были прерваны звонком.

– Вилка! – услышала я радостное восклицание Олега. – Как дела?

Счастливый тон мужа моментально разбудил мирно спавшую ревность. Ага, Куприн весел, словно месячный щенок, наверное, ему очень хорошо в Питере, в командировке с новым сотрудником… Супруг решил обмануть жену, думал, я никогда не узнаю, что он укатил в город на Неве в компании с молоденькой, фигуристой девицей, прибывшей покорять столицу из-за Уральских гор… Однако отношения у парочки развиваются быстро, иначе с чего бы Куприну так веселиться? Перед отъездом мы поругались, я прощения пока не вымолила, увлеклась расследованием и не звонила супругу.

– Купил тебе подарочек, – вдруг заявил Олег. – Сюрприз! Думаю, будешь в восторге!

Я похолодела. Любая женщина знает: нормальный, среднестатистический муж-бюджетник приобретает презенты в лучшем случае к трем датам: в преддверии Нового года, Восьмого марта и дня рождения жены. Иных красных чисел в семейном календаре наши мужчины не знают, всякие там годовщины знакомства, свадьбы, первого свидания и так далее помним лишь мы, слабая часть человечества. От всей души советую вам не злиться на супруга, который в очередной раз позабыл о том, что, скажем, двадцать восьмого апреля в вашу честь сыграли марш Мендельсона. Не следует утром в знаменательный день с напряжением ждать подарков, букетов, конфет и ласковых слов. Не надо вечером устраивать благоверному скандал с припевом:

– Ты, козел, даже не подумал зайти за розами.

Если желаете праздника, подготовьте его сами – за двое суток до нужного числа раскройте паспорт, покажите супругу и сообщите:

– Ба! Мы с тобой-то уже десять лет расписаны!

Не возмущайтесь, коли вторая половина воскликнет:

– Ой, и верно! Сейчас бы свободен был, убей я тебя на свадьбе!

Это ваш муж всего лишь глупо пошутил – вспомнил бородатый анекдот и решил показаться остроумным. Так что пропустите мимо ушей его идиотский смех и спокойно продолжайте:

– Очень хочется получить подарочек, сюрприз. На улице такой-то есть ювелирный магазин. Слева от входа находится прилавок, в нем во втором ряду имеется цепочка стоимостью в три тысячи рублей. Мечтаю о такой!

Четко называйте адрес нужного магазина, наименование интересующего вас товара, его стоимость, вид, цвет, размер. А еще лучше напишите SMS-сообщение и пошлите мужу. Ну, примерно так: «Магазин… (адрес) сообщает, что в коллекции есть… (данные желаемой вещи). Это лучший подарок для женщины на годовщину свадьбы». Повторяя сообщение по два раза в день, вы имеете шанс получить нужное.

Впрочем, коли муж вместо, допустим, желаемого пуловера сорок шестого размера из розовой шерсти принесет ужасный халат черного цвета с буквами ХХХХХХХХХL на ярлычке, придется изобразить восторг и расцеловать вторую половину. Это нормально, супруг любит вас, просто мужчины так устроены, они искренно считают: ну чего бабам надо, я же женился на ней, выделил из всех, подарил себя, такого замечательного, самого лучшего, за фигом еще и презенты дарить. В общем, вспомните известное: «Мне не дорог твой подарок, дорога твоя любовь», а свитер вы потом, сэкономив на хозяйстве, купите сами.

Пугаться следует, когда муженек в самый обычный день, ну, допустим, двенадцатого ноября, появляется в квартире с букетом, бутылкой шампанского и меховым манто.

– Носи на здоровье, милая, – с широкой улыбкой заявляет супружник, – сюрприз! Накопил тебе на шубку.

Подобное невероятное поведение имеет лишь одно объяснение: любимый сильно провинился, произошло нечто ужасное! Возможны такие варианты: ваша вторая половина заболела СПИДом, его любовница родила ребенка, любимая свекровь теперь станет жить вместе с вами… Просто так нормальный мужчина о подарке жене не вспомнит.

Самое интересное, что я очень хорошо знаю, как следует реагировать на подобный поворот событий. Сколько раз советовала своим подругам: «Никаких скандалов! Если не хочешь остаться одна, мило улыбайся, бери шубу и восклицай: «Боже, о такой мечтала!» И упаси господь с воплем: «Чего натворил, гад?» – кидаться на муженька со сковородкой. И мгновенно окажешься виноватой. Услышишь, что на связь с любовницей его толкнула твоя постоянная грубость, а свекровь переезжает, дабы научить ленивую невестку правильно вести хозяйство».

Я повторяю: великолепно знаю, как надо себя вести, но сейчас весь ум вымело из головы.

– Значит, сюрприз… – прошипела я.

– Да, – слегка убавил радость Куприн, – подарок.

– Очень странно, если учесть, что ты постоянно забываешь про мой день рождения! – не успокаивалась я.

– Просто так купил.

– Думаешь, поверю? Знаю, знаю, меня не обмануть.

– Ты о чем?

– Не понимаешь?

– Если у тебя проблемы с написанием рукописи, – сердито завел Куприн, – то…

Но я не дала ему договорить глупую фразу и заорала изо всех сил:

– Незачем всех собак на жену вешать! Ну-ка, отвечай, ты с кем уехал в Питер?

– С коллегой, – не дрогнул Олег.

– Имя назови!

– Оно тебе ничего не скажет, человек новый.

– Говори!

– Да зачем? Вот глупость.

– У твоего новичка неприличная фамилия? Тебе неловко ее произнести вслух?

– Бред! Нормальная, как у всех.

– Тогда отчего сопротивляешься?

Олег начал кашлять.

– Можешь не стараться, – язвительно продолжила я, – не поверю, что ты в Питере подцепил коклюш. И потом, великолепно знаю, с кем ты укатил – с Анастасией Волковой! Так?

– Ага, – растерянно ответил Олег и тут же, взяв себя в руки, воскликнул: – Вилка, это совсем не то, о чем ты сейчас думаешь! Она…

Но я уже отключила телефон от сети и залилась злыми слезами. Ну зачем я вышла замуж! Очень унизительно ощущать себя женой, муж которой завел любовницу.

 

Глава 21

 

Кое-как успокоившись, я решила съездить домой, умыться, выпить чаю, может, принять душ и забыть навсегда Куприна, как страшный сон. Если супруг полюбил другую, не стану спорить, пусть уходит, но обманывать себя не позволю! Вот Тамарочка считает, что женщина ради сохранения семейного очага должна идти на все.

– Мужчины полигамны, – спокойно растолковывает Томуська, когда меня начинает колотить от ревности, – их такими задумала природа. Впрочем, не следует на основании ничем не подтвержденных подозрений устраивать любимому скандал. И потом, каждый человек имеет право на личную жизнь. Семья – это не тюрьма, супруги могут иметь разных друзей, и нет ничего страшного, если Олег с сослуживцами пойдет в кафе.

На этом месте я обычно начинаю шипеть:

– Он должен проводить свободное время лишь с женой…

А Тамарочка удваивает старания, говоря:

– Вилка, твое поведение – самый верный способ остаться одной. Поверь, ради собственного счастья следует твердо сказать себе: «Муж любит только меня, но ему необходимо общаться и с другими людьми».

– А если изменит? – спросила я один раз. – Вот ты простишь Сеню?

Томочка улыбнулась:

– Это невозможно!

– Вот! А других поучаешь.

Подруга засмеялась:

– Ты не поняла. Невозможна измена Сени.

– А вдруг?

– Нет.

– Почему «нет»? Позвонит его любовница и расскажет об адюльтере.

– Не поверю.

– Покажет фото.

– Монтаж.

– Продемонстрирует видеозапись.

– Наняли актеров и разыграли сцену.

– Даст послушать некие звуки на диктофоне, услышишь голос Сени, его признание в любви к другой…

Томочка мягко улыбнулась:

– Вилка, я ничему не поверю и никогда не скажу Сене о встрече с женщиной, решившей его оболгать. Я люблю мужа и хочу прожить с ним всю жизнь. Точка. Семен вне подозрений.

Подобная позиция вызывает уважение. Кстати, Тамарочка никогда не обшаривает карманы мужа, не роется в его портфеле, не изучает телефон на предмет полученных SMS и не спрашивает с угрозой в голосе, если муж вползает в квартиру после полуночи в состоянии легкого подпития: «Где шлялся, мерзавец?»

Умом я понимаю, что поведение Томочки самое правильное. Когда Надя Малышева, наша общая подруга, решила нанять частного детектива, дабы уличить супруга, взять его «тепленьким» в момент адюльтера, я почти слово в слово повторила ей речи Томушки и совершенно искренно в тот момент верила в их справедливость. Но коли речь заходит об Олеге, мигом понимаю: я не способна ни с кем делить Куприна, не смогу с милой улыбкой наливать ему суп, если узнаю, что днем муженек ходил с какой-нибудь обтрепкой в кафе.

«Почему обтрепкой? – спросите вы. – Ведь, скорей всего, Олег обратил внимание на симпатичную молодую женщину».

Нет, она – именно обтрепка, уродина, дура, крашеная кошка с кривыми ногами, не спорьте со мной!

Ощущая, как злость и ревность начинают переливаться через край, я влетела в лифт, хотела нажать на кнопку… и тут в кабину всунулся букет, если, конечно, этим словом можно назвать три жалкие гвоздички без всякой обертки. Вслед за цветами возник потный мужчина, в правой руке он держал коробку, на которой было написано: «Бисквитно-кремовый торт «Рекс».

– Подождите, – велел дядька.

Я мрачно посторонилась. Мужчина с «веником» был мне неизвестен, хотя невозможно же перезнакомиться со всеми жильцами башни.

– Мне на третий, – отдуваясь, сообщил мужик.

Я промолчала, но дядька оказался настроен решительно:

– Ау, выйди на связь! Мне на третий.

– Нажимайте, – буркнула я.

– Вам выше?

Вот уж дурацкий вопрос. Нет, ниже, просто хочу прокатиться с ним, таким красивым, вверх, а потом вернуться.

– Так выше? – не успокаивался мужичонка.

– Да.

– А на какой?

– Вам на третий? – обозлилась я.

– Ага.

– Вот и поезжайте спокойно.

– Ну, не сердись, – усмехнулся незнакомец. – Может, ты мне понравилась, познакомиться решил. Нельзя так гавкать, счастье отпугнешь.

Я крепко сжала зубы и сделала вид, что оглохла. Продолжая глупо улыбаться, дядька нажал на самую верхнюю кнопку.

– Вы ошиблись, – возмутилась я, – или цифры не знаете?

– Сначала тебя провожу.

Мой палец мгновенно ткнул туда, где стояло «3», лифт странно дернулся, на секунду замер, потом нехотя изменил направление движения. Мужчина моментально повторил маневр с верхней кнопкой, подъемник скрипнул. Решив не сдаваться, я вновь вдавила «3», и тут кабина замерла.

– Ну, довыпендривалась! – нервно воскликнул дядька. – Застряли.

– Вы первый начали! – возмутилась я. – Следовало спокойно отправляться на нужный этаж.

– Хотел воспитание продемонстрировать, – ответил незнакомец, – кто ж знал, что ты истеричка.

– Идиот! – рявкнула я.

– Дура!

– Болван!

– Кретинка!

Обменявшись любезностями, мы замолчали, а через секунду дядька выпалил:

– Юрик.

– А ну прекратите ругаться! – взвилась я.

– Так я не ругаюсь, – слегка обиженно протянул мужик, – знакомлюсь. Меня зовут Юрий, но лучше Юрик. Раз уж вместе в кабине зависли, лучше подружиться.

– Вилка, – машинально ответила я.

– Где? – начал озираться Юрий.

– Что?

– Где вилка? Из сумки у тебя выпала?

– Меня так зовут. Виола! Но знакомые кличут Вилкой.

– А-а-а! Не расстраивайся, – бодро воскликнул Юрик, – у нас на работе тетка есть, вот где горе-то! Она людям представиться стесняется. Люди слышат имечко и ржут. Ну ни один не удержался!

– И как же зовут коллегу? – заинтересовалась я.

– Физдипёкла Кошкина.

– Врешь!

– Чтоб мне провалиться! – мотнул головой спутник и топнул.

– Эй, эй! – заволновалась я. – Мы в лифте, застряли довольно высоко, лучше обойтись без резких движений.

– Верно, – быстро согласился Юрик. – Как же нам отсюда выбраться?

Я нажала кнопку с надписью «Вызов», но никаких звуков до уха не донеслось. Стены кабины представляли собой абсолютно гладкие панели, никаких зарешеченных окошечков с надписью «Диспетчерская» и в помине не было. К тому же, я очень хорошо знаю, на данном этапе в нашем подъезде нет консьержки. Не так давно на собрании жильцов дома обсуждалась величина зарплаты дежурных, старушки потребовали прибавки, но основная часть проживающих резко отрицательно отнеслась к такой инициативе. Бабушки в гневе покинули зал, где происходило совещание, и объявили забастовку. Вот уже неделя, как они не моют лестницу и не следят за подъемниками. Поэтому сейчас ждать помощи неоткуда. Если только кто из жильцов вдруг не удивится, почему один из лифтов не движется, и не попытается внести ясность в ситуацию.

– И чего нам делать? – растерялся Юра, после того как я растолковала ему положение вещей. – Сидеть тут месяц?

– Столько навряд ли, – с сомнением ответила я.

– Придумал! – завопил мужчина и вытащил из кармана сотовый. – Только бы его не заглючило… Нет, работает. Алло, Танюшечка! Это я! Понимаешь, какая глупость, ха-ха-ха… Поехал на очередной обмер и в лифте застрял. Да в двух шагах от дома, на нашей улице, угловая башня. Знаешь, там еще напротив тонар с хлебом. Во, точно! Спасибо, кисонька!

С абсолютно счастливой улыбкой Юра сунул мобильный на место и повернул голову в мою сторону.

– Ща Таняшка, жена моя, проблему решит. Она у меня… ух! Все может, просто смерч. Я вообще-то в фирме работаю, мы кухнями торгуем. Люди выберут модель, предоплату внесут, потом я приезжаю и тщательно стены измеряю. Важное дело. Ошибешься на полсантиметра – и такой геморрой. Ой!

– Что такое? – насторожилась я, а потом, заметив, как Юрик быстро бледнеет, слегка испугалась и поинтересовалась: – Надеюсь, не страдаешь клауст­рофобией и не собираешься сейчас обвалиться в обморок?

– Ой, – повторил Юра, – ой, ну я идиот!

– Не стану спорить. Вполне вероятно, что замечание абсолютно верно.

– Сейчас же сюда Танька заявится! Вау!

– Верно, ты сам ее позвал из плена мужа выручать.

– Ой! Ой! Ой! – попытался заметаться по крошечной кубатуре мужик. – Спрятаться-то негде!

– Отчего ты так испугался?

Юрик присел на корточки.

– Вот, – в полном отчаянии воскликнул он, – букет и торт! Видишь?

– Конечно.

– Значит, и Танька заметит. Или вдруг нет?

– Если она не слепая, то, ясное дело, обратит внимание на растения и сладкое, – пожала я плечами.

– Все. Пропал, – обморочным голосом сообщил мой «сокамерник». Потом он очень аккуратно поставил картонную коробку на пол, положил сверху гвоздички, обхватил руками голову и принялся стонать на разные лады: – Конец… Конец… Конец! Убьет! Убьет! Убьет…

– Объясни толком, что случилось, – потрясла я дядьку за плечо, – хватит истерить!

Напуганный, похоже, до последней степени мужик начал свой полусвязный рассказ. Очень скоро я разобралась в трагикомической ситуации, простой, как калоша.

Юрий по долгу службы ходит по разным домам, рабочий день у него не нормирован. Люди в основном приглашают обмерщика в свое свободное время, а оно у всех разное. Другой бы человек через полгода безостановочного мотания по столице взвыл и начал искать место в теплом офисе, но Юрию нравится смена впечатлений, он человек очень общительный, легко сходится с людьми, а еще клиенты почти всегда дают чаевые. Но не это главное. Юрик большой любитель женского пола, и то, что у него имеется жена Таня, совершенно не останавливает ловеласа. Любовниц он заводит постоянно и на данном этапе крутит амур с хорошенькой Светочкой, которая по удачному стечению обстоятельств живет практически рядом с домом сластолюбца. В общем, все устроилось лучшим образом. Сегодня днем Юра звякнул Тане и сообщил, что у него куча заказов в разных концах города, поэтому к любимой супруге он вернется глубокой ночью и страшно усталым.

Таня ревнивая, но умная особа.

– Бедненький мой, – прочирикала она, – совсем заработался. Ничего, милый, котлеток пожарю, твой любимый борщик сварю.

Юрик крякнул и в самом великолепнейшем настроении порулил к Свете, прихватив по дороге букет и торт. Обмерщик совсем не жаден, он знает, что бабам надо вручать подарки и оказывать знаки внимания. Правда, сейчас привычка машинально подкатывать к любой симпатичной женщине подвела ловеласа – мы застряли в лифте.

– Плохо, плохо, прямо жуть… – ныл мой спутник.

– Бог шельму метит, – хмыкнула я. – Ерунда, ну, не попадешь ты сегодня к своей Свете, и все.

– Да и черт бы с ней!

– Тогда не вижу причины для расстройства. Сейчас примчится жена, коей ты соврал, что находишься в застрявшем подъемнике по служебной необходимости. Судя по твоим словам, Таня у тебя дама решительная, мигом раздобудет аварийную бригаду.

– В этом-то и дело! – чуть не заплакал Юрик. – Таняшка легко сообразит, что налево я сходить решил, наврал ей.

– Она у тебя экстрасенс? Или телепат? Умеет мысли читать? Почему тогда раньше изменщику хвост не прищемила?

– Дура ты! – взвизгнул Юрий. – Во, смотри, букет и торт…

– И что в них особенного?

– Я же на работе! Клиенту, что ли, гвоздики несу вместе со сладким? Ясный перец, совсем не на обмер кухни ехал сюда. Ой-ей-ей, ну и скандал получится! Мать моя Таньку обожает, теща тоже, конечно, на стороне дочери. Трое их, я один!

– Так тебе и надо! – мстительно заявила я, мигом вспоминая Олега, который сейчас развлекается в Питере вместе с крепко сбитой девицей из-за Уральских гор. Думаю, вломят бабы Юрочке по первое число и будут совершенно правы. Гадких парней, изменяющих милым, ничего плохого не подозревающим женам, следует… э… их надо…

– Ну и что же теперь делать? – взвыл горе-обманщик. И вдруг его взгляд, полный безумной надежды, обратился на меня. – Слышь, Ложка, выручай! Отдам тебе и букет, и сладкое, а как вытащит нас Танька, ты скажи, что они твои. А?

– Я не Ложка, не Кастрюля и не Сковородка. Всего-навсего скромная Вилка. И отвечать за гадкие поступки тебе придется самому!

– Так ведь себе заберешь подарки, – попытался купить меня Юра. – Не волнуйся, назад не попрошу, неси домой, пей чай с вкусным, небось нечасто оно тебе достается.

– Не поняла намека…

– Наверное, на еде экономишь, вон тощая какая, – ляпнул Юрик и тут же осекся.

Но я уже обозлилась до невозможности.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-08; Просмотров: 352; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.008 сек.