Основные аксиологические аспекты философии науки и техники

Донбасская национальная академия строительства и архитектуры

Рационалистическая концепция «науки, свободной от ценностей» [9, 386], которая сформировалась в эпоху Нового Времени в рамках западной цивилизации и позволила всему научно-техническому комплексу освободиться из-под опеки государства, христианской церкви и философской этики, и оправдала существование «науки ради науки», сегодня привела человечество к угрозе необратимой экологической катастрофы. Российский автор М.Жутиков утверждает, что «мы находимся не «на пороге» экологической катастрофы, как по привычке пугают, но уже за ним, на относительно пологом ее участке, когда гибнет невидимый просвещенному взору мир: водные и почвенные микроорганизмы, насекомые, завтра придет черед тех, кто питается самими этими организмами или продуктами их жизнедеятельности, затем – лавинообразный свал, откуда возврата нет» [4, 14]. Вот почему все больше современных мыслителей [7] сходятся во мнении, что путь неограниченного научно-технического развития ведет человечество к «экологическому самоубийству», и это стало возможным благодаря принятию системы материально-экономических, утилитарно-прагматических и гедонистических ценностей. Необходим ценностный сдвиг, переориентация науки и порождаемого ею технического комплекса на устойчивое развитие, экологические и «человечные» технологии, и помочь в этом призвана философия науки и техники. Обоснуем практическую роль философского знания в процессе формирования ценностно-мировоззренческих ориентиров научного мира виде трех базовых тезисов.

Тезис 1. Философия оценивает научно-технический прогресс с позиции нравственности, соответствия общечеловеческим моральным ценностям. Философ Х. Ортега-и-Гассет в своей работе «Восстание масс» еще в 30-х гг. XX века отмечал, что обратной стороной технического роста цивилизации может быть духовная и социальная деградация людей, поскольку «цивилизован мир, но не его обитатель» [6]. Чудовищные преступления против человека во время Второй Мировой войны лишь подтвердили обоснованность опасений философа. А в 1948 году вскоре после того, как человечеству стало известно об ужасающей мощи ядерного оружия, целый ряд философов, таких как А. Швейцер, К. Ф. фон Вайцзеккер, Б. Рассел, выступили категорически против такого оружия, предостерегая человечество об опасности ядерного вооружения. Они настаивали на том, чтобы поставить атомное оружие вне закона и использовать высвобожденную энергию атома исключительно для «мира и благосостояния народов» [3]. Научно-технический прогресс в XX-XXI веках стремительно обгоняет духовно-нравственный прогресс человечества, а значит всегда остается вероятность того, что самые передовые разработки в области науки и техники будут обращены против самого человека. Вот почему философия выступает неким подобием «совести» науки, предупреждает о рисках бесконтрольного развития техники и технологий. Философ и богослов Альберт Швейцер в своей Нобелевской речи «Проблема мира в современном мире» утверждал: «Так случилось, что человек стал сверхчеловеком. Благодаря своим достижениям в области науки и техники он не только располагает физическими силами своего организма, но и повелевает силами природы, заставляя их служить своим целям… Но сверхчеловек страдает роковой духовной неполноценностью. Он не проявляет сверхчеловеческого здравомыслия, которое соответствовало бы его сверхчеловеческому могуществу и позволило бы использовать обретенную мощь для разумных и добрых дел, а не для убийства и разрушения. Именно из-за недостатка здравомыслия достижения науки и практики были использованы им во зло, а не во благо… Обретя сверхчеловеческую мощь, мы сами стали бесчеловечными» [11, 494]. Именно поэтому философия всегда старается дать надлежащую моральную оценку действиям научно-технического комплекса, ориентировать общество на создание по-настоящему гуманных, «человечных» технологий.

Тезис 2. Философия прогнозирует возможные будущие последствия тех или иных научно-технических открытий и изобретений, результат развития всего научно-производственного комплекса. С середины XX века научно-техническая революция (НТР) закрепила тесную связь между теоретическими открытиями в науке и их практическим воплощением в производственном процессе, так что необходимость создания все новых экономически привлекательных гаджетов для мирового рынка в свою очередь стимулирует научно-исследовательскую деятельность, независимо от того, как те или иные технические новшества скажутся на самом человеке и окружающей среде. И совершенно не напрасно в обществе бытует мнение, что люди науки являются наиболее «одержимыми» своей работой специалистами, и если ученый окажется на пороге грандиозного открытия, он не остановится ни перед чем, чтобы его совершить. В своей работе «Фауст и физики» И.Золотусский [5] говорит о современных ученых, что они, добывая знания, создают силу, над которой уже не властны. Вот почему философия берет на себя прогностическую функцию и заранее пытается предсказать возможные риски и последствия внедрения на практике новых научных теорий, а также технических нововведений. Так представители Римского клуба, мыслители Э. фон Вайцзеккер, Э. Б. Ловинс и Л. Хантер утверждают, что сегодняшняя экономика деформирована и ей присуща пустая трата ресурсов, в том числе и человеческих. И основная причина такого подхода состоит в ошибочном и расточительном пути научно-технического прогресса: мы делаем «продуктивными» все меньше людей, при этом потребляя больше ресурсов. И, несмотря на совершенствование технологий и решительную экологическую политику, многие потоки ресурсов и загрязняющих веществ уже в самом недалеком будущем превысят пределы устойчивости, способность Земли поглотить все загрязняющие вещества и отходы [1, 340]. Глобальный экологический кризис не за горами, предсказывают авторы: «Экологическое состояние мира требует незамедлительных действий. Мы избегаем рассуждений о гибели и мраке, но некоторые экологические факты и тенденции действительно вызывают большую тревогу… В противном случае мир могут подстерегать беспрецедентные беды и катастрофы» [1, 24]. Мы приблизились к пределам устойчивого развития нашей цивилизации, считают мыслители, дальнейший промышленный рост грозит человечеству экологическим коллапсом: «Оценивая научный анализ изменения климата и других экологических угроз, мы считаем, что у мира осталось примерно 50 лет для того, чтобы преодолеть пропасть… Без значительного снижения потоков материалов и энергии в ближайшие десятилетия наступит неуправляемый спад в выпуске пищевых продуктов, использовании энергии и промышленном производстве на душу населения» [1, 339-341]. Таким образом, именно философия впервые отчетливо смогла выразить ту истину, что современный мир не может бесконечно наращивать промышленный потенциал и увеличивать потребление ресурсов планеты, что существуют пределы устойчивого развития, которые не следует превышать ни в краткосрочной, ни в долгосрочной перспективах.

Тезис 3. Философия ищет пути преодоления глобальных кризисов, вызванных техногенной деятельностью человека, создает модели устойчивого развития нашей цивилизации, определяет векторы развития науки и техники с учетом гуманистических ценностей человечества. В свое время еще В.И.Вернадский осознал научную мысль как планетарное явление, а человечество – как особую геологическую силу, которая для своего обуздания нуждается в гуманистических смыслах и критериях деятельности, поскольку альтернативой сферы разума, ноосферы является небытие [2, 360-488]. В свою очередь, современный французский философ Ж.Эллюль разработал концепцию «политико-технической революции», которая должна привести человечество к обществу постиндустриального типа, в котором основные материальные блага в достаточном количестве будут производиться полностью автоматизированными заводами и распределяться между всеми людьми независимо от того задействованы они в трудовой деятельности, или же нет. В том, что касается производства основных благ, утверждает мыслитель, это стало уже возможным благодаря росту автоматизации и информации [12, 150]. Для создания нового общества с гуманными технологиями, продолжает Ж. Эллюль, необходимо, прежде всего, следующее: «Полная перестройка производственных мощностей западного мира с целью оказания даровой – без финансовой заинтересованности, без процентов, без протекционизма, без наставничества, без интервенции, будь то военной или культурной, - помощи «третьему миру» с целью предоставить ему возможность не просто для выживания, но для извлечения всей пользы из западного технического прогресса, для самостоятельного строительства своей истории» [12, 149]. Страны «третьего мира» должны в кратчайшие сроки с помощью развитых стран Запада достичь высокого уровня индустриализации, а затем автоматизации и информатизации производства, чтобы весь мир смог перейти на единую полностью автоматическую производственную систему, не нуждающуюся в людях для своего функционирования, ведь конечная цель технической революции – упразднение пролетариата во всемирном масштабе. И только после этого можно будет реализовывать политико-техническую революцию в рамках всего человечества, отменить заработную плату и ввести более справедливую систему получения доходов: «Отныне необходимо не рассчитываться за труд заработной платой, а равномерно распределять между всеми членами общества (независимо от того, работают они или нет) ежегодный национальный продукт – богатство, производимое за год автоматизированными и информатизированными заводами» [12, 150-151]. Такая революция, по твердому убеждению философа, является единственно возможной гуманной революцией нашего века, которая приведет мировое сообщество к «социализму с человеческим лицом»; и революция эта заключается не столько в захвате власти, сколько в использовании позитивных тенденций современной техники, и в их полной переориентации в целях освобождения человека [12, 151].

Другие авторы Э. фон Вайцзеккер, Э. Б. Ловинс и Л. Хантер в докладе Римскому клубу «Фактор четыре: затрат половина, отдача двойная» [1] предложили путь выхода из сложившегося глобального экологического кризиса путем увеличения продуктивности использования ресурсов в четыре раза: в этом случае человечество смогло бы удвоить свое богатство, при этом уменьшив наполовину нагрузку на природную среду. Именно «Фактор четыре», предполагающий более эффективное использование ресурсов, считают представители Римского клуба, способен вернуть Землю в равновесие. А устойчивое развитие во всем мире просто невозможно до тех пор, пока люди не научатся жить, существенно уменьшив нормы потребления ресурсов на душу населения (особенно в развитых странах, в которых потребление ресурсов на душу населения во многих случаях в двадцать раз выше, чем в развивающихся), но уменьшив при этом не качество, а количество потребляемых ресурсов [1, 289]. Такая стратегия предполагает как материально-физические воздействия на мир (такие как стабилизация численности населения и ее последующий контроль, революция в эффективности использования ресурсов, повсеместные природоохранные мероприятия); так и рационально-духовную основу, которая призвана вдохновить человечество для тотального принятия и реализации стратегии устойчивого развития: «…переход к устойчивому обществу требует, чтобы основной акцент был сделан на достаточности, справедливости и качестве жизни, а не на количестве выпускаемой продукции. Он требует большего, чем производительность и технология; он также требует зрелости, сострадания и мудрости» [1, 342-343]. При этом представители Римского клуба разумно перемещают акценты в будущем обществе равновесия с удовлетворения материальных потребностей, многие из которых искусственно возбуждаются и создаются современной индустрией рекламы и маркетинга, – на потребности душевного и духовного порядка: «Пытаясь создать устойчивую цивилизацию, нам придется вновь научиться ценить все неэкономические преимущества и удовольствия (и признать, что их уничтожение часто вызывается чрезмерными поставками экономических благ)» [1,380]. Прежде чем такое общество примет какое-либо конкретное предложение о росте, оно спросит, зачем нужен этот рост, кто от него выиграет, сколько он будет стоить, сколько продлится и согласуется ли он с источниками ресурсов планеты и ее возможностями поглотить отходы. «Рынки, если им позволить нормально работать, очень хорошо достигают поставленных перед ними целей, но эти цели далеки от общего предназначения человека. Именно для достижения высшей цели у нас есть политика, этика и религия. И если мы когда-нибудь допустим мысль, что эти величайшие достижения человеческого духа можно заменить экономическими теориями, мы рискуем растоптать наши души» [1,387].

Выводы. Тотальный материализм и бездуховность, что завоевывают не только обывательский, но и научный мир, могут обернуться для человеческой цивилизации катастрофой, если только общество не опомнится, и не изменит приоритеты развития и доминирующую систему ценностных ориентаций. Сведение несущего уровня цивилизации к одному принципу, каковым практически всегда в силу внутренней логики социальной деятельности оказывается принцип приоритета материальных благ, заканчивается для цивилизации гибелью, если она вовремя не задействует антикризисные механизмы, – утверждает, к примеру, современный отечественный мыслитель А. В. Халапсис [10,259]. Падение морали более опасно для нашей цивилизации, чем тенденция увеличения разрыва в доходах, в свою очередь заявляют представители Римского Клуба [1,364]. Немалое число людей признают наличие экологической и других проблем, порожденных стремительным научно-техническим развитием, но полагают, что они будут также решены техническими средствами производителей. Однако, любые технологии всегда связаны с затратами и побочными эффектами, ориентированы на рынок и коммерческую целесообразность, а потому никто не может предсказать, какие технологии люди предпочтут, изобретут, продадут или купят [1,331-335]. В этих условиях наука не может гарантировать, что всегда будет своевременно справляться с технико-катастрофическими угрозами, и если лавина экологических бедствий вызовет необратимую деградацию окружающей среды, все возможные меры окажутся запоздавшими. Вот почему философия науки и техники призвана заранее спрогнозировать возможные риски неограниченного научно-технического роста, показать пути более «гуманного» отношения к природе и обществу, определить стратегии устойчивого развития.

Литература:

1. Вайцзекер Э. фон, Ловинс Э.Б., Хантер Л. Фактор четыре: затрат половина, отдача двойная: новый доклад Римскому клубу. – М.: ACADEMIA, 2000. – 399 с.

2. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление // Вибрані наукові праці академіка В.І. Вернадського. – Т.8. Праці з історії, філософії та організації науки. – К.: Фенікс, 2012. – 658 с.

3. Гернек Ф. Пионеры атомного века. – М.: Прогресс, 1974. – 372 с.

4. Жутиков М. Доброкачественна ли цивилизация? [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.moskvam.ru/2000/03/jutikov.htm

5. Золотусский И. Фауст и физики. – М.: Искусство, 1968. – 120 с.

6. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс / пер. А.М.Гелескул. – М.: АСТ, 2001. – 510 с.

7. Сичивица О. М. Моральная ответственность ученого и общественно-исторический процесс. – Донецк: ООО «Юго-Восток, ЛТД», 2003. – 245 с.

8. Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. – М.: Изд-во Гардарики, 1999. – 400 с.

9. Философский энциклопедический словарь /под ред. Е.Ф.Губского, Г.В.Кораблева и В.А.Лутченко. – М.: ИНФРА-М, 2005. – 576 с.

10. Халапсис А.В. Постнеклассическая метафизика истории. – Днепропетровск: «Инновация», 2008. – 278 с.

11. Швейцер А. Проблема мира в современном мире // Швейцер А. Благоговение перед жизнью. – М.: Прогресс, 1992. – 574 с.

12. Эллюль Ж. Другая революция // Новая технократическая волна на Западе. – М.: Прогресс, 1986. – С. 147-152.

БУЛАВИН Э.И., РОМАНЕНКО-БУРЛУЦКИЙ Я.Л.

Дата добавления: 2015-05-24