Новое религиозное сознание

Кризис официального богословия и церкви, проявившийся в се-
редине XIX в., особенно обострился на рубеже XIX и XX столетий.
Необходимость ограждения религии от надвигающейся опасности
понимали наиболее дальновидные церковные и нецерковные
мыслители, предпринявшие еще одну попытку приспособить
традиционную православную доктрину к новым условиям развития
России.

Наиболее видными представителями религиозно-философского
обновления в церковных кругах были епископ Сергий (Страгородский
Иван Николаевич; 1867 — 1944), позже местоблюститель патриаршего
престола и патриарх, протоиерей С. А. Соллертинский, протоп-
ресвитер И. Л. Янышев (1826 — 1910), архимандрит Антоний (1864

— 1936), Е. П. Аквилонов и др. В среде либеральной интеллигенции
обновлением исторического христианства и его философии занимались
Л. И. Шестов (1866—1938), И.О. Лосский (1870—1965),
Н. А. Бердяев (1874 — 1948), С. Н. Булгаков, Д. С. Мережковский
(1865—1941), В. В. Розанов (1865—1919), Д. В. Философов (1875

— 1929), Н. М. Минский (1855— 1937).

Одним из видных представителей «нового религиозного сознания»
экзистенциалистского направления начала XX столетия был
Н. А. Бердяев. Нетрадиционная постановка онтологических, гносео-
логических, социально-этических проблем сделала его популярным в
среде многих философов, социологов, политологов, писателей и
публицистов. Н. А. Бердяев стал выразителем воззрений буржуазно-
либеральной интеллигенции, недовольной «политическим победонос-
цевским клерикализмом», «откровенно охранительной функцией
православной церкви», объявлявшей самодержавие «чисто
христианским правительством». Он разработал собственный вариант
православного персонализма, включающего философские,
политические, экономические, нравственные, эстетические воззрения.
В своих работах «Философия свободы», «Опыт эсхатологической ме-
тафизики», «Экзистенциальная диалектика божественного и челове-
ческого», «Самопознание» и других он изложил систему своих
философских взглядов. Исходным принципом персоналистской конст-
рукции Н. А. Бердяева, ее основой является понятие универсального,
абсолютного бытия. Оно трансцендентно, не имеет пространственных
и временных определений, не подчинено закону необходимости.
Носитель универсального бытия — божество. Оно обусловливает

единство бытия, отсутствие в нем зла. В процессе грехопадения
возникло другое — вторичное бытие, в котором все стало временным,
т. е. исчезающим и возникающим, умирающим и рождающимся; все
стало пространственным и отчужденным. Вторичное бытие распалось
на составные части, в том числе и материальный мир, лишенный смыс-
ловой связи. Н. А. Бердяев допускает существование независимого от
Бога «ничто», использованного для сотворения мира. Эта точка зрения
была оценена отрицательно не только православными богословами, но
и сторонниками обновления христианства.

Считая природное бытие символическим отражением первореаль-
ности, Н. А. Бердяев тем самым отвергает библейский креационизм
и провиденциализм. Бог у него не наделяет человека свободной волей,
он не властен над небытием. Иррациональная свобода существует до
акта творения, как первичный хаос она несет в себе зло и страдания,
ужас смерти и бессмысленность бытия. Она представляет «вневремен-
ное свершение», делает невозможным осмысление мирового процесса.
Беспомощность познавательного процесса, с точки зрения Н. А. Бер-
дяева, можно преодолеть ориентацией познания не на «факты науки»,
а на «факт религиозного откровения».

Наличие двух несводимых реальностей — первичной и вторичной

— предполагает у Н. А. Бердяева различные формы их познания:
мистическую интуицию, посредством которой постигается идея бытия,
и объективацию как средство постижения предметной, вторичной
реальности. Мистическая, или первичная, интуиция рисуется
Н. А. Бердяевым как нерационализированное познание сущего, рас-
крывающее «логос, смысл мира». Это органически целостное познание,
тождественное соборному разуму. Основными степенями восхождения
к истине посредством мистической интуиции являются догматы. Они

— «лестница к небу и Богу», «могучее орудие творческого перерож-
дения мира, творческого его развития».

Этическое учение Н. А, Бердяева также во многом отлично от пра-
вославной ортодоксии. Признавая наличие абсолютного и вечного
нравственного закона, данного в Откровении, он одновременно суще-
ствующее в мире зло соотносит не со свободой воли человека, а с
иррациональной свободой, коренящейся в первичном хаосе, предше-
ствующем акту творения. Бог не творит ни добро, ни зло, и поэтому
он не несет за них ответственности. Бердяевский вариант теодицеи
тем самым исключает ортодоксальное представление о божественном
всемогуществе. Исполнение морального долга Н. А. Бердяев соотносит
со вторым видом свободы — рациональной свободой. Наконец, третий
вид свободы, определяемый любовью к Богу, проявляется как боже-
ственная жертва во имя искупления мира и человека.

В соответствии со своей конструкцией свободы Н. А. Бердяев
различает три ступени в развитии этических установок: этику закона,
этику искупления и этику творчества. По его мнению, этика закона,

сформулированная в Ветхом Завете, устанавливает различие только
между добром и злом, строгие правила и нормы, нетерпимость исходят
всецело из страха перед Богом. Эта этика должна быть дополнена
этикой искупления, в которой определяющим является подражание
нравственному подвигу Христа. Однако подлинно христианской этикой
Н. А, Бердяев считает этику творчества. В соответствии с ее требо-
ваниями страх и наказание не играют никакой роли в исполнении
человеком нравственного долга. Этика творчества предполагает сво-
бодную любовь человека к Богу, размышление о Боге, истине, красоте,
воспитание святости, духовное преображение, влюбленность в высший
мир, возвышение личности до богоподобного совершенства. Она обус-
ловливает достижение человеком апокатастазиса.

Философские и этические воззрения Н. А. Бердяева являются
исходным принципом его социально-политических теорий. В работах
«Смысл истории», «Философия неравенства», «Новое средневековье»
он обосновывает неоправданность социальных революций, бесперс-
пективность изменения общественных условий жизни вне божествен-
ного творчества. По его мнению, К. Маркс превратил исторический
процесс «в окончательно лишенный души». Марксистское понимание
истории было оценено им как «стремление сочетать притязания прос-
ветительского разума с мессианскими притязаниями». Между тем глав-
ной задачей истории является приобщение к тайнам духовной жизни,
раскрытие человеческой судьбы, представляющей «совокупность
действий всех мировых сил». В конечном счете объектом исторического
познания оказывается у него то, что фиксируется в категориях
«историческая память», «историческое предание».

Для Н. А. Бердяева утрачивает смысл любое учение о характере
прогрессивного развития общества, если из него исключаются
религиозное воззрение и надежда. Он считает не утратившими своей
актуальности мессианские и хилиастические идеи, поскольку идея
прогресса предполагает такую цель исторического процесса, которая
не имманентна ему, т. е. лежит не внутри истории, не связана с ка-
кой-либо эпохой, с каким-либо периодом прошлого, настоящего или
будущего, но возвышается над временем. С этих позиций он оценивает
и характер социальной революции, и сущность переустройства обще-
ственной жизни на социалистических началах. В «Философии нера-
венства» он выдвигает идею о революции как обмане и самообмане
народа, поскольку «революция всегда враждебна духу свободы». Ре-
волюционное преобразование общества Н. А. Бердяев отождествляет
с истреблением святости, а ее последствия — с уничтожением духовной
культуры, науки и искусства. Он говорит об «апокалиптичности рус-
ской души», о склонности русского народа к нигилизму и пассивности.
Что же касается революционного учения, то оно, по мнению Н. А.
Бердяева, является результатом оторванности сознания человека от
сознания космического. Для Н. А. Бердяева социализм лишен твор-

ческого порыва, наполнен злобой и мстительностью». При этом он со-
чувствует «христианскому социализму»: «Братство людей возможно
лишь во Христе и через Христа», а коллективизм возможен только
в «соборном сознании церкви», поскольку корни человеческих бедствий
и человеческой нужды заложены в греховной природе человека и мира.

Глава XIV
КАТОЛИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

В католической философии можно выделить две тенденции: ка-
толический спиритуализм, персонализм, экзистенциализм своими кор-
нями восходят к иррационализму и мистике древнегреческого
философа-идеалиста Платона и христианского теолога Аврелия
Августина, а неотомизм, тейярдизм и суарезианизм — к
рационалистической традиции Аристотеля (384 — 322 до н. э.) и сред-
невекового схоласта Фомы Аквинского (1226 — 1274).

Дата добавления: 2015-05-08