Р. Иеринг 1 страница

Переливающиеся многоцветием под лучами солнца и трепещущие от дунове­ния ветра живые организмы права циви­лизованных народов составляют вместе единое целое...

З. Рабелъ

Хотя идея всеобщей истории восходит еще ко временам По-либия и пользовалась особой популярностью среди западных, да и не только, интеллектуалов с XVIII в. до начала XX в., «всеобщая история права» в советской и постсоветской историко-правовой науке как полноценная научная и учебная дисциплина не приви­лась, но она и не была отвергнута полностью; несмотря на то, что нас разделяет со времени ее становления более столетия, ученые не смогли еще прийти к общему знаменателю в вопросе о приро­де всеобщей истории права. В академическом плане она стала равнозначной «всемирной истории права», понимаемой как то­тальная хронология историко-правовых событий у всех народов мира, как совокупность историй права отдельных стран мира; и в преподавательской практике она все больше приравнивалась к только что очерченной «всемирной истории», но только в из­бранных образцах, получая при этом преимущественно название «история государства и права зарубежных стран». А иногда это последнее название распространяли и на науку «всеобщей исто­рии права». Все это, усложняя понимание природы всеобщей истории права, приводило в конечном счете к сомнениям отно­сительно возможности ее существования как таковой, как от­личной от всемирной истории права научной и учебной дисцип­лины. В частности, О.И. Чистяков, совсем уж недавно возражая названию «всеобщей истории», задавался вопросом: «Ведь не очень ясно, что понимать под всеобщей историей, что она, соб­ственно говоря, обобщает... Если же это что-то отличное (от «всемирной истории». - М.Д.), то что именно»²⁵. Не следует за­бывать, что это мнение не рядового профессионала, а одного из авторитетных историков права современной России и может быть оценено как признание проблемной природы этого пред­приятия.

Безусловно, аналогичные вопросы резонны при условиях до­минирования вышеуказанной трактовки природы всеобщей ис­тории права и могут быть представлены в более или менее ис­черпывающем виде. Итак, в действительности, возможна ли все­общая история права, отличная от всемирной истории права или насколько они могут совпадать? Насколько возможны обобще­ния в ее рамках и стоит ли вообще пытаться их делать, объеди­няя огромные промежутки времени и пространства? И вообще, какова ее природа, какой она должна быть, следовательно, каков ее предмет и содержание? Это естественные, но и столь же не простые вопросы. Разумеется, здесь перечислены далеко не все вопросы, относящиеся к данной проблеме. Однако я не ошибусь, если в методологическом плане буду считать эти вопросы стерж­невыми; попытка ответить на них и является целью настоящей главы.

Прежде всего, думается, тут полезно совершить краткий экс­курс в историю формирования идеи всеобщей истории.

3.2.2.1. Философско-исторические воззрения на проблему

Впервые понятие «всеобщая история» упоминается во «Все­общей истории» Полибия, где излагалась история не одной стра­ны, а всех основных стран Средиземноморья, завоеванных Ри­мом. Полибию принадлежит высказывание, что «история отдельных наций не может быть названа историей в собственном смысле, [как] по частям тела нельзя еще увидать красоты всего тела»²⁶. В представлении другого греческого историка Д. Сици­лийского «всеобщая история» означала рассмотрение ее как ис­тории одного человека²⁷. По сути в устах этих историков «всеоб­щая история» звучала слишком примитивно, т.е. она

__________________________

²⁴ Основные положения настоящего параграфа опубликованы: Дамирли М.Л. Образ всеобщей истории права как науки // Правоведение. - 2001. -№ 6. - С. 179-189.

²⁵ Чистяков О.И. О социальной ценности историко-правовых наук. - С 14.

²⁶ Грановский Т.Н. Лекции по истории средневековья. - М., 1987. - С 301.

восприни­малась как описание истории как можно большего числа наро­дов мира в хронологическом порядке, как сборище фактов без какой-либо связи между ними²⁸. Однако в силу пространствен­ной ограниченности истории в онтологическом смысле этого слова ни в античности, ни в средневековье историки не смогли создать сколько-нибудь строгой «всеобщей истории». Поскольку возникновение онтологически единого исторического простран­ства, т.е. всемирной истории, позволяющей в свою очередь рас­ширение диапазона исторического познания, относится к эпохе Нового времени, постольку только историки этой эпохи сумели включить «частные» истории в более широкие рамки историче­ского пространства. Тем не менее, и они не могли идти дальше эмпирического взгляда на всемирную историю.

Идея всеобщей истории концептуально оформилась лишь в философско-исторических воззрениях великих мыслителей XVIII и XIX вв. (Вико, Вольтера, Гердера, Канта, Фихте, Шеллинга, Ге­геля).

Первые философско-исторические подходы ко всеобщей ис­тории наиболее тесно ассоциируются с именами Вико, Вольтера и Гердера. Для Вико, исходящего из концепции циклизма, исто­рический процесс «всемирен» в том плане, что он универсален, т.е. все вступившие на сцену истории народы подчинены дейст­вию закона круговорота. Следовательно, всемирная история есть совокупность последовательно расположенных замкнутых кругов (циклов), между которыми нет переходов и связей²⁹. Вольтер с всеобщей историей человечества связывал принцип сравни­тельного изучения истории всех стран. Гердеру принадлежат первые серьезные попытки создания целостной картины эволю­ции культуры, идея развития мира как единого целого, равно и представление о единстве и разнообразии культуры и ее прогрес­сирующем характере. Всемирная история рассматривалась им как единый в своей сущности процесс поступательного движе­ния человечества.

На необходимость выхода за узкие национальные рамки и рассмотрения истории со всемирной точки зрения указывал и Кант в своей «Идее всеобщей истории во всемирно-гражданском плане»³⁰. Как уже было отмечено в первом разделе настоящей работы, осмысление не только в рамках отдельного народа, но и во всемирно-историческом масштабе есть главное достоинство кантовских воззрений на проблемы права и государства. В осно­ве кантовской программы всеобщей истории была положена трактовка ее смысла как истории саморазвития человеческого духа, призванной показать, как человеческая раса исподволь ста­новится все более рациональной и потому все более свободной. Такую миссию мог реализовать только ученый, воплощающий в себе два качества: исторические знания и философский склад ума. Р. Коллингвуд суммировал «кантовскую программу» сле­дующим образом: «1) Универсальная история - это достижимый идеал, но его реализация требует союза исторической и фило­софской мысли: факты должны быть не только рассказаны, но и поняты, увидены не только извне, но и изнутри. 2) Она предлага­ет план, т.е. в ней обнаруживается прогресс, в ней можно увидеть нечто такое, что возникает и развивается неуклонно и последова­тельно на каждом этапе. 3) Этим объектом, развивающимся в ходе исторического процесса, оказывается человеческая рацио­нальность, т.е. интеллект, нравственная свобода. 4) Средством же, благодаря которому она осуществляется, оказывается чело­веческая иррациональность, т.е. страсти, невежество, эгоизм»³¹.

Следуя за Кантом, поэт, философ и историк Ф. Шиллер в сво­ей вступительной лекции в Йене в 1789 г. «В чем состоит изуче­ние мировой истории и какова цель этого изучения?» отстаивает необходимость изучения всеобщей истории, включая в нее все аспекты прошлого человечества (историю экономики, религии, языка, права, искусства и т.д.). Основную задачу всеобщей исто­рии он видит в уяснении того, как настоящее стало тем, что оно есть (задавая вопрос прошлому: какое влияние имело прошед­шее на настоящее?), уделяя главное внимание при этом установ­лению связей между фактами и основными стадиями историче­ского процесса³².

Наиболее полные представления о всеобщей истории как об автономной научной дисциплине восходят к философии исто­рии Гегеля. Он в своей классификации исторической науки все­общей истории отводил место в качестве подвида рефлективной истории. По Гегелю, всеобщая история есть вся история какого-нибудь народа или какой-нибудь страны или всего мира, где главной задачей историка является обработка исторического ма­териала с точки зрения собственного духа, отличающегося от духа содержания этого материала; он должен руководствоваться определенными принципами, служащими в качестве

___________________________

²⁷ См.: Там же.

²⁸ Хотя, по словам М. Барга, Цицерон «проводил различие между "всеобщей" (связной) историей, в которой вещи выступают в связи, соиз­меримыми друг с другом, и "частичной" (монографической) историей, в которой освещается какой-нибудь один изолированный эпизод», но это было всего лишь голое высказывание, не воплощенное в исследовательской практике (см.: Варг М.А. Шекспир и история. - 2-е изд. - М., 1979. - С. 30).

²⁹ См.: Барг М.А. Категории и методы исторической науки. - С. 28.

³⁰ См.: Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском пла­не // Кант И. Соч. В 6 т. - М., 1966. - Т. 6. - С. 7-23.

³¹ Коллингвуд Р.Дж. Указ. соч. - С. 100.

³² См.: Шиллер Ф. В чем состоит изучение мировой истории и какова Цель этого изучения? (Вступительная лекция) // Шиллер Ф. Собр. соч. - М., 1956.-Т. 4.-С 9-28.

методоло­гии анализа материала. «Такая история, которая задается целью дать обзор продолжительных периодов или всей всемирной ис­тории, - пишет Гегель, - должна в самом деле отказаться от от индивидуального изображения действительности и прибегать к сокращенному изложению путем применения абстракций, - это сокращение производится не только в том смысле, что пропус­каются события и действия, но и в том смысле, что мысль резю­мирует богатое содержание (курсив мой. - М.Д.)»³³.

В начале XX столетия благодаря таким знаменитостям, как О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин, К. Ясперс и др., сформиро­валось представление о всемирной истории как совокупности образований типа цивилизаций или культурных систем. Эти ав­торы пытались серьезно рассуждать о более широкой динамике всемирной истории. Труд Шпенглера «Закат Европы» важен сво­ей концепцией крупномасштабных обществ, хотя в нем автор не пытался ее применять к обществам всего мира³⁴. По мнению ав­тора 12-томного «Исследования истории» Тойнби, только при изучении более крупных единиц можно понять глобальные ис­торические процессы. В отличие от Шпенглера, Тойнби привле­кал к изучению более широкий круг исторического опыта (Евро­пы и Азии)³⁵.

Заслуживают также внимания взгляды на проблему Э. Трёльча. По его мнению, универсальная история является естествен­ным завершением и венцом исторической науки, синтезирую­щим свершением понятия развития. «Такой она предстает нам у ориентирующихся на историю философов: идее человечества в эпоху Просвещения, идее гуманности у Гердера, в конструкциях универсально-исторического процесса Гегеля и Конта, а также в картинах философов жизни, созданных в стиле и при помощи технических приемов Ницше, и, наконец, у историков, которые хотят овладеть своим предметом в полном объеме. Однако сверх этого универсальная история имеет особое свойство, которое следует из существа положения вещей в целом. По самой своей сущности она, как будто, направлена на историю всего человече­ства во всей шири пространства и безграничности времени, и должна обозревать связь и как реально-казуальную, и как напол­ненную единым смыслом развития (курсив мой. - МД.)»³⁶. Ме­сто универсальной истории Трёльч определяет где-то между ис­торией и философией истории: «универсальная история принад­лежит одновременно истории и философии истории, а не просто точному эмпирическому исследованию. Она есть свободное от иллюзий критическое исследование фактов и тщательнейшая конструкция исторического развития, ибо, несмотря на все ужа­сы и злодеяния действительности, она считает познание действи­тельности предпосылкой всякой истины; она не хочет быть вы­мыслом или априорной системой»³⁷. Недостатком в воззрениях Трёльча по обсуждаемой проблеме является ограничение универсальной истории «европеизмом»: «Для нас существует только всемирная история европеизма»³⁸.

Анализ философско-исторической традиции, насчитываю­щей без малого трехсотлетнюю историю, свидетельствует о том, что большинство выдающихся мыслителей, несмотря на извест­ное расхождение во взглядах на обсуждаемую проблему, призна­вали возможность и необходимость существования всеобщей истории в качестве самостоятельной области исторического зна­ния, причем не как чисто эмпирической области (хотя они пря­мо не заявляли о ее статусе как теоретической науки; кроме того, оставалось еще немало открытых вопросов относительно приро­ды всеобщей истории). Такое признание, с одной стороны, по­влекло за собой вывод о возможности и необходимости равным образом «права на гражданство», по крайней мере, соответст­вующего раздела историко-правового знания, а с другой – спо­собствовало значительному росту интереса ученых-юристов в XIX в. к анализу истории права во всемирно-историческом мас­штабе. Таким образом, следующим шагом нашего анализа явит­ся рассмотрение воззрений на рассматриваемую проблему про­фессиональных историков права.

3.2.2.2. Воззрения профессиональных историков-правоведов

Хотя в течение XIX в., когда история права стала профессио­нальной дисциплиной, воображение большинства ученых исто­риков-правоведов было захвачено разработкой истории нацио­нального права, некоторые ученые считали необходимым вы­двинуть единицу исторического анализа более широкую, чем национальное право. Первым в этом ряду был Э. Ганс, высту­пивший с критикой исторической школы права, один из основ­ных пунктов которой сводился к защите идеи всеобщей истории права. Основным двигателем развития он считал не националь­ного духа, как у Савиньи, а общего божественного разума,

__________________________

³³ Гегель Г.В.Ф. Философия истории. - С. 7.

³⁴ См.: Шпенглер О. Закат Европы. Очерк морфологии мировой истории. В 2-х т. -М., 1998.

³⁵ См.: Тойнби А.Дж. Постижение истории. - М., 1996.

³⁶ Трёльч Э. Указ. соч. - С. 527.

³⁷ Там же. - С. 530.

³⁸ Там же. - С. 608.

кото­рый есть объединяющая основа развития, одно целое, где част­ными моментами его выражения являются отдельные нацио­нальные духи. Эти последние, в свою очередь, могут быть поняты в общей связи, изучение которых входит в задачу всеобщей истории. Следуя за указанными предпосылками, последователи Гегеля, представляющие рационалистическое направление в Гер­мании, рассматривали право в его всемирно-историческом раз­витии. В этом пункте их стремление имело существенное значе­ние для становления всеобщей истории права³⁹. Как примеры по­добного исследования, укажем на следующие труды - «История наследственного права во всемирно-историческом развитии» (в 4 т., 1824-1835) Ганса, «Опыт всеобщей истории права» (1849) Пуаэра, «Семья во всемирно-историческом развитии» (1850) Унгера, «Развитие культуры и права» (1865-1868) Арнольда, «Очер­ки по всеобщей сравнительной истории государства и права» (1878) и «Сравнительно-этнологическая основа всеобщей теории права» (1880) Поста и др.

Образцы историко-правового анализа, выходящего за узкие национальные рамки, можно встретить также у русских ученых-историков права XIX - начала XX вв. Показательны в этом плане суждения о природе всеобщей истории права Б. Утина, А. Стоя­нова, М. Капустина, М. Владимирского-Буданова, В.Щеглова и др.

По мнению профессора Петербургского университета, перво­го русского ученого в области науки Всеобщей истории права Б.И. Утина, основное назначение данной историко-правовой нау­ки заключается в раскрытии и показании универсальности ос­новных юридических понятий и учреждений у всех народов⁴⁰.

Другой русский историк права А. Стоянов, считая историю права частным или видовым понятием истории как науки, выде­ляет «частную», изучающую историю права какого-либо одного народа и служившую более практическим целям, и «всеобщую» - историю права всех народов, служившую исключительно науч­ным целям⁴¹. А. Стоянов, всеобщую историю права (всеобщей истории законодательства) полагая истинно научной историей права, главную и непосредственную задачу ее видел «в том, что­бы рассмотреть положительное право различных народов с точ­ки зрения постоянного, последовательного и прогрессивного развития (эволюции) как памятников законодательства, так и самих юридических норм и учреждений»⁴². Цель ее, с точки зре­ния А. Стоянова, заключается в выяснении и формулировании общих причин или общих законов развития и сосуществования в многообразных формах положительного права⁴³. По мнению ученого, у всеобщей истории есть солидарность, соотношение с историей цивилизации⁴⁴. Научные задачи и цели всеобщей исто­рии права, как полагал он, могут быть достигнуты лишь при са­мом обильном материале, куда должны войти как данные срав­нительной этнографии, так и содержание законодательств всех культурных народов Востока и Запада. Выводы, имеющие значе­ние для всеобщей истории права, базируются на основах, уста­новленных сравнительным методом⁴⁵. Значение всеобщей исто­рии для философии права, по мнению Стоянова, заключается в том, что она должна опираться на всеобщую историю права⁴⁶.

Задача всеобщей истории права, вслед за В. Арнольдом ут­верждает Капустин, «заключается в том, чтобы представить об­щие законы развития права, которые повторяются у каждого народа, и объяснить особенные формы этого развития». В дру­гой работе он задачу всеобщей истории права видит в прослежи­вании преемственности всех изменений⁴⁷. По мнению Владимир­ского-Буданова, «при изучении всеобщей истории права главная цель такого изучения есть вывод сходных черт, при изучении права национального - вывод не только сходств, но и различий, составляющих национальные особенности»⁴⁸.

Со второй половины XIX в. с применением сравнительно-исторического метода в центр исследований в области всеобщей истории права перемещаются поиски общих закономерностей развития правовых систем различных обществ и народов. Следо­вательно, учеными, широко применявшими в своих изысканиях сравнительно-исторический метод, всеобщая история права вос­принимается как сравнительная история права. «Всеобщая исто­рия права - сравнительная история права. Обе эти науки тождественны по своему предмету, содержанию, задачам и методу»⁴⁹, -. утверждал Щеглов.

____________________________________

³⁹ См.: Емельянова И.А. Всеобщая история права в русском дореволюци­онном правоведении. - С. 69.

⁴⁰ См.: Стоянов А.Н. Общие понятия об истории права как науке. Все­общая история права, ее содержание, задача, цель, метод. - С. 4-5.

⁴¹ Там же. - С. 622.

⁴² Там же. - С. 623-624.

⁴³ См.: Там же. - С. 622.

⁴⁴ См.: Там же. - С. 628.

⁴⁵ Там же.-С. 619-620.

⁴⁶ Капустин М.Н. История права. - С. 7.

⁴⁷ Капустин М.Н. История права у древних народов. Литографирован­ный курс. - С. 8.

⁴⁸ Владимирский-Буданов М.Ф. Указ. соч. - С. 2.

⁴⁹ Щеглов В.Г. Указ. соч. - С. 60.

Ф.Ф. Зигель различие «сравнительного правоведения» и «все­общей истории права» видел в том, что если первое устанавлива­ет необходимые условия человеческого общежития, то вторая -изменение этих условий во времени⁵⁰. Задача всеобщей истории, с точки зрения Зигеля, состоит в описании действительно, фак­тически происходившего развития правовых понятий в данном народе или целом человечестве⁵¹.

3.2.2.3. Опыт универсальной (всеобщей) истории права И. Колера

Для целей настоящего исследования особого внимания за­служивают идеи немецкого ученого И.Ю. Колера ⁵².

Как ученый с обширными научными интересами, И. Колер в своем творчестве, придавая большое значение историческому методу как едва ли не единственному плодотворному методу изучения права, значительное внимание уделял изучению эволю­ции истории права в широком контексте, во всемирно-истори­ческом масштабе. Не случайно, что Рене Давид характеризует его как одного из наиболее видных представителей того направления в юридической науке, которое основной задачей для себя выбра­ло создание широкой философско-исторической картины разви­тия права, наряду с Мэном в Англии⁵³.

Прежде всего следует отметить, что в основе такого широкого подхода к изучению эволюции права лежали воззрения немецко­го ученого на само право, на формирование которых немало­важное влияние оказали его долголетние исследования в области сравнительного правоведения. Выступая против положения есте­ственного права о вечном, неизменном праве, в то же время он не признавал того, чтобы рассматривать право как явление внешнее, произвольное. Такой подход, по мнению ученого, при­вел противников естественного права к позитивизму. «Хотя пра­во и представляется вечно изменяющимся и развивающимся, - объясняет Колер свое видение, - но оно не является чем-то внешним и произвольным, а покоится своими корнями в глуби­не народного духа и соответствует культурным течениям, гос­подствующим в народе... Итак, право создается на основе куль­туры. Но оно, как и всякий элемент культуры, является двуликим Янусом. Исходя из предшествующей культуры, оно способствует подготовлению почвы для культуры грядущей. Вытекая из ра­зумных стремлений известного периода, оно служит прогрессу культуры и вместе с тем работает над созданием новой культуры, а в то же время над разрушением своей собственной. Каждое право - Эдип, убивающий своего отца и начинающий со своей матерью новое поколение»⁵⁴.

Развиваясь в тесной связи со всем общим ходом истории на­рода, как продукт культурного строя, право есть явление измен­чивое, историческое. Следовательно, право в своем историче­ском развитии существенным образом обусловливается культу­рой эпохи: «У каждой эпохи - свое особое право и каждое право соответствует особому культурному строю - подобно тому, как у каждой эпохи есть свое искусство и свой хозяйственный строй»⁵⁵.

Согласно Колеру, и мусульманское право, и право христиан­ского мира есть отражение мировой культуры, которым в рав­ной мере нельзя пренебречь. Выступая против тех учений о пра­ве, которые делают «какую-то смесь из римского и германского права, совершенно не думая о том, что и на Востоке существова­ло свое оригинальное право и что английское и англо-амери­канское право носят черты,

____________________________________

⁵⁰ См.: Юридический вестник. - 1886, май. - С. 214.

⁵¹ См.: Там же. - С. 224-225.

⁵² Колер Иосиф Юрифт (1849-1919) - профессор Берлинского универси­тета. Многочисленные труды И. Колера охватывали почти все области не­мецкой правовой науки, ее догматического, исторического и философского аспектов. Как философ он был неогегельянцем. Современники считали его одним из самых плодовитых, одаренных и ведущих представителей новой для того времени отрасли правовой науки - сравнительного правоведения. В таком качестве он изучал памятники права самых различных народов. Ряд работ он посвятил мусульманскому праву. Помимо этого, он занимался проблемами патентного и авторского права, а в области уголовного права был сторонником учения о возмездии. Вместе с другими учеными издавал «Журнал сравнительного правоведения», «Архив философии права и эко­номики», «Архив гражданского права», «Архив уголовного права». И. Колер также является автором многочисленных стихотворений. (Эти данные творческой биографии И. Колера взяты из: Оег Сгоззе ВгосЫш. - 1е1р21& 1931.-У. 10.-5.298).

Основные его работы в области теории, философии и истории права: «Шекспир с точки зрения права» (1883), «Введение в сравнительное право­ведение» (1885), «Право как элемент культуры» (1885), «Введение в науку права» (1901), «Философия права и универсальная история права» (1902), «Учебник по философии права» (1908) и т.д., большинство которых переве­дены на русский язык при жизни ученого, что еще раз свидетельствует о его популярности и в среде русской научной общественности того времени (см.: Колер И. 1) Шекспир с точки зрения права (Шейлок и Гамлет). - СПб., 1895 (иногда встречается другое название данной работы: «Шекспир перед судом юриспруденции»); 2) Право как элемент культуры / Пер. с нем. А. Э. Вормса. // Вопросы науки, искусства, литературы и жизни. - № 4. - М., 1896; 3) Вве­дение в науку права (краткий курс правоведения) / Пер. с нем. - СПб., 1903; 4) Философия права и универсальная история права / Пер. с нем. - Киев, 1913).

⁵³ Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современ­ности. - М., 1999. - С. 9.

⁵⁴ Колер И. Философия права и универсальная история права. - С. 8-10.

⁵⁵ Колер И. Право как элемент культуры. - С. 7.

значительно уклоняющиеся от этих правовых учений»⁵⁶, немецкий ученый подчеркивал значение всеобщего права, значит и всеобщей истории права, для создания картины эволюции права во всемирном масштабе. Колер отли­чался тем самым также от ученых-европейцев, ограничивавшись всеобщую историю рамками Европы, т.е. придерживавшихся европоцентристского понимания всемирной истории.

Другая черта колеровского воззрения - это рассмотрение пра­ва не как отражения явления, стоящего вне человека, а как про­изведения человечества, «созданного человеком и заключенного в самом человеке». Поэтому, по Колеру, изучение права является вместе с тем и изучением человека⁵⁷.

В основу изучения происхождения и развития права во все­мирно-историческом масштабе Колер кладет «идею универсально­го процесса и развития как общей всепроникающей связи частных явлений в праве»⁵⁸. При этом он употребляет как синонимы поня­тия «универсальная история права», «всеобщая история права» и «сравнительная история права», а иногда и «сравнительная юриспруденция». Это объясняется прежде всего его подходом к предмету и задачей той области, которую он обозначает этими терминами.

Задачей всеобщей история права, по Колеру, является изуче­ние, по мере возможности, права всех народов, «как существую­щих в настоящее время, так и исчезнувших, и притом изучить не только в отношении объективного правового порядка, но и в отношении осуществления правового порядка, правовой жизни субъектов»⁵⁹. А в другом месте он пишет: «Универсальная исто­рия права должна показать, как право развивалось исторически и затем в связи с историей культуры изобразить, какие культур­ные последствия были соединены с правом, как правом обуслов­лена культурная жизнь народа и как благодаря ему ускоряется культурный прогресс»⁶⁰. Между тем сам Колер осознавал необъ­ятности этого поля и говорил о возможности только приближе­ния к идеалу.

Согласно Колеру, всеобщая история права - это не простая сумма истории права отдельных народов мира. Правда, он при­знает индивидуальный характер истории каждого народа. Одна­ко это не должно стать, по его мнению, поводом для отрицания возможности всеобщей истории права, как это делали многие. Ибо наряду с индивидуальностью в истории каждого народа имеет место и значение «общность психологических и социоло­гических мотивов и метафизическое единение процесса мирово­го развития»⁶¹. Стало быть, главная задача тут заключается в обобщении данных по истории права самых, различных народов.

Для Колера, как представителя неогегельянства, философия права была родственна всеобщей истории права⁶², восходящей к философским воззрениям Гегеля⁶³. Хотя в своих определениях Колер иногда допускает, как мы увидим, определенное смешение их задач, ему они представляются как отдельные научные дисци­плины. Поэтому вполне естественно его стремление определить соотношение между ними.

Не соглашаясь с мнением о том, что философия права должна исследовать естественное право, вечно неизменное, истинное для всех времен, Колер основной ее задачей считал познание «права, как нечто постоянно развивающегося и прогрессирующего»⁶⁴. По Колеру, главное назначение философии права - это нарисо­вать картину эволюции права⁶⁵. «Философия права, - пишет он, - должна показать значение, которое сыграл правовой порядок в телеологическом развитии мирового процесса и ту роль, кото­рую он еще должен сыграть среди различных культурных отно­шений. Философия права должна наметить, каких целей должно достигнуть человечество под охраной правового порядка и ка­ким образом право принимает участие в определении мировых событий»⁶⁶.

Вопреки утверждениям о том, что изучение всеобщей исто­рии права не имеет значения для философии права, он подчер­кивал незаменимое ее значение для последней: «Без всеобщей истории права невозможна удовлетворительная философия пра­ва, как без всеобщей истории философия человечества или без лингвистики философия языка»⁶⁷. По Колеру, предпосылкой фи­лософского осмысления права должна

Дата добавления: 2015-05-10