Московская область 9 страница

В 1894 году усадьба перешла к семейству известных московских предпринимателей Бахрушиных. Первоначально усадьба находилась в их совместном владении, но в 1903 году А.А. Бахрушин (1823-1916) полностью выкупил имение и подарил его своему сыну В.А. Бахрушину (1853-1910), оставаясь, однако, фактическим владельцем Ивановского. После его смерти Бахрушины подарили усадьбу Московскому городскому самоуправлению для устройства здесь детской колонии (открылась в 1917 году).

После 1917 года в усадьбе находились общежития. К концу 1970-х годов от усадебных построек оставались только руины. В начале 1980-х годов Ивановское было восстановлено силами учащихся местного ПТУ на средства Подольского машиностро-ительного завода. В декабре 1987 года в главном доме был открыт Музей профтехобразования.

КОНСТАНТИНОВО

По письменным источникам село Константинове, что на реке Рожайке, известно с 1620-х годов. С 1655 по 1740 год оно находилось в вотчине семейства Ромодановских. В конце XVII столетия Константинове принадлежало знаменитому князю-кесарю Федору Юрьевичу Ромодановскому (1640-1717), сподвижнику Петра, начальнику Преображенского приказа, ведавшего <розыском> - тайной полицией, имя которого заставляло трепетать сердца. Ромодановский замещал Петра в делах управления. Ему в виде исключения дозволялось носить старинный длиннополый кафтан - старик своих привычек не менял, а Петр ему в этом не перечил.

Во второй половине XVIII века старую вотчину князей Ромодановских

унаследовала графиня Е.И. Головкина, при которой в Константинове был создан небольшой усадебный ансамбль с деревянным господским домом в центре. В начале XIX века имение перешло к Р.Е. Татищеву, а затем владельцем стал И.Ф. Похвиснев.

Вероятно, при нем старая усадьба была перестроена в стиле ампир. Деревянный дом и службы были заменены каменными, вместо большого плодового сада разбит регулярный липовый парк с аллеями, над рекой вдоль береговой террасы распланирован обширный ландшафтный парк с искусственным прудом, устроенным на притоке Рожайки и обсаженным ивами. Через протоку был переброшен арочный мостик. На высоком мысу над рекой поставлена сохранившаяся до наших дней круглая беседка-<миловида> на восьми колоннах. К беседке сбегались обсаженные липами узкие аллеи.

На берегу пруда, на овальной лужайке, среди густых кустов сирени стоял двухэтажный павильон с четырехколонным портиком, весь обвитый плющом и диким виноградом - трогательная дань эпохе романтизма.

Подъездная аллея отделяла жилую часть усадьбы от хозяйственных построек, среди которых особенно нарядным было здание конного двора. Здесь же были устроены плодовый сад и оранжереи.

Одноэтажный, каменный с деревянным мезонином и шестиколонным портиком, господский дом выстроен в 1820-х годах (на одной из колонн была кем-то сделанная надпись 1826). Снаружи он оштукатурен, выкрашен в желтый цвет, а все колонны и детали побелены. Из прежней обстановки уцелел только парадный зал с кафельными печами. На лужайке перед домом был разбит цветник с мраморной фигурой Помоны в центре. С террасы, на которой стоит дом, некогда открывался мирный пейзаж с прудом, ивами и церковью вдали.

С 1882 по 1911 год усадьбой владела С.А. Пржевальская. Ее муж, известный московский адвокат, редактор <Юридического вестника> В.М. Пржевальский (1840-1900), был родным братом известного русского путешественника, исследователя Центральной Азии и Монголии Н.М. Пржевальского (1839-1888), который неоднократно бывал и подолгу гостил у брата в Константинове. Еще в начале XX века в усадебном доме сохранялись большая библиотека, рояль, вся обстановка старинного помещичьего дома. Последней владелицей усадьбы была А.В. Загоскина - дочь В.М. Пржевальского.

Усадьба сильно пострадала в новейшие времена, много деревьев в парке было вырублено, на ее территории появились многочисленные новые постройки.В 1982 году здания усадьбы были переданы ВНИИ технической эстетики.

КУСКОВО

Впервые Кусково упоминается в конце XVI века и уже как владение Шереметевых - <За боярином Иваном Васильевичем Шереметевым...>. В 1623-1624 годы здесь стояли деревянная церковь с двумя приделами, боярский двор, <да двор животинный, живут деловые люди>.

После И.В. Шереметева Кусковом владел его сын Федор - активный деятель Смутного времени, последовательно служивший всем самозванцам и претендентам на престол, один из членов <семибоярщины> и один из инициаторов избрания на царство Михаила Романова. Именно ему принадлежит историческая фраза: <Выберем Мишу Романова, он молод и глуп еще>, которая, вероятно, повлияла на выбор новой династии.

Во владении Шереметевых Кусково оставалось более трехсот лет, вплоть до 1917 года - случай в истории усадеб довольно редкий. Расцвет усадьбы связан с именем Петра Борисовича Шереметева, сына знаменитого петровского фельдмаршала Б. П. Шереметева.

В 1750-1770-х годах в Кускове была создана обширная усадьба с дворцом, многими <увеселительными> сооружениями, большим парком и прудами.

Местность, в которой располагалась фамильная шере-метевская вотчина, живописной назвать было нельзя: плоская заболоченная равнина, поросшая неказистым лесом. Тем удивительней красота и пышность здешнего великолепного двор-цовопаркового ансамбля, который современники сравнивали с Версалем.

Создание кусковского ансамбля тесно связано с именами крепостных архитекторов Федора Аргунова и Алексея Миронова. Проекты парковых павильонов, как предполагается, разработал Ю.И. Кологривов.

Кусковская усадьба - один из самых ранних сохранившихся до наших дней усадебных комплексов. Он создан в барочно-рокайльном стиле середины XVIII столетия.

Постройки этого стиля располагаются в основном в окрестностях Петербурга (самый яркий из них - Ораниенбаум). В Москве же и окрестностях Кусково - единственный пример подобного рода.

Усадьба эта уникальна еще и тем, что дошла до нас без значительных изменений, в особенности ее центральное ядро. Хотя надо сказать, что в XVIII веке Кусково было существенно богаче. Практически исчез пейзажный парк со многими павильонами. Сама усадьба предназначалась не столько для проживания в ней, сколько для приемов и увеселений. Кусково так и называлось - <летний увеселительный дом графа Петра Борисовича Шереметева>.

На берегу огромного пруда-озера, посреди которого возвышается искусственный островок, в 1774 году по проекту французского архитектора Шарля де Вальи был сооружен дворец (Большой дом) - сравнительно небольшое здание, построенное в <масштабе человека>, то есть не подавляющее своими размерами, а создающее камерную атмосферу человеческого жилья, гармонии и уюта. Этот же масштаб, заданный размерами дворца, сохраняют залы, гостиные, библиотека, столовая, кабинет, комнаты владельцев.

Их украшает изящная мебель, штофные обои, гобелены, портреты, картины, гравюры, мраморные бюсты работы Ф.И. Шубина. И только одно помещение во дворце неожиданно захватывает посетителя своими размерами и великолепием - Белый танцевальный зал, с его золочеными декоративными деталями, хрустальными люстрами и жирандолями, зеркалами и огромным живописным плафоном работы французского художника Л. Лагрене.

Перед домом зеленеют лужайки и аллеи большого регулярного парка со строго геометрической сеткой дорожек. Сходясь, они образуют многолучевые звезды. В XVIII столетии было модно подстригать деревья в форме забавных фигур: <мужиками ба-хусами>, <сидячими собаками>, <лежачими собаками>, <гусями>, <курицами> и т. п.

Вдоль центральной аллеи расставлены беломраморные статуи. Здесь же установлены обелиск и колонна со статуей богини Минервы. Аллея ведет к большому зданию оранжереи (1761- 1763), увенчанному башенкой. Здесь выращивались экзотические растения.

Некогда в кусковском парке было много всевозможных <затей> и павильонов.

Часть из них до нашего времени не сохранилась. Слева от дворца на берегу небольшого пруда стоит уютный Голландский домик (1749), сложенный из кирпича, с высоким ступенчатым фронтоном. Живописный, отражаясь в спокойных водах пруда, он создает чувство дома, тишины и покоя. Подобных сооружений в подмосковных усадьбах сохранилось всего два - в Кускове и Воронове.

Пышный барочный, увенчанный куполом павильон Эрмитаж (1765-1767) - почти необходимый элемент всех усадебных ансамблей первой половины XVIII века.

Этот павильон служил для уединенных дружеских встреч и бесед. Еще один парковый павильон Кускова - Итальянский домик - напоминает своим обликом итальянские виллы. Скромно отделанное здание украшают медальоны с изображениями римских воинов. Неподалеку от него, на берегу пруда, располагается так называемый Грот (1771) - грот, скорее, только по названию, а на самом деле великолепный, выстроенный в стиле барокко павильон с куполом, фигурной террасой и многочисленными колоннами.Внутри его украшают скульптуры, перламутровые ракушки, цветное стекло, туф и мрамор.

Как и в петровской Кунсткамере, в Кускове имелось собрание <курьезов>, включавшее в себя кости мамонта, препараты, минералы, ботанические экспонаты и механические <кунстштюки>.

В ансамбль кусковской усадьбы входит стоящая на берегу пруда, рядом с дворцом, небольшая Спасская церковь, построенная в 1737-1739 годах.

На Кусковском пруду существовала небольшая флотилия гребных судов,

включавшая яхту, оснащенную шестью пушками. На противоположном берегу пруда, строго против центра дворца, в глубь большого пейзажного парка уходит некогда отмеченный двумя обелисками канал. Его гладь освещали многочисленные огни вечерних празднеств, устраивавшихся в кусковском парке. <В садах гремела музыка, в аллеях теснились люди, и Венецианская гондола с разноцветными флагами разъезжала по тихим водам большого озера... Спектакль для благородных, разные забавы для народа и

потешные огни для всех составляли еженедельный праздник Москвы>, - писал Н.М. Карамзин.

За каналом располагался зверинец, куда было завезено 12 волков, 120

американских и 20 немецких оленей. Рядом со зверинцем в парке был сооружен Охотничий домик, напоминавший небольшой готический замок. Помимо него в парке стояли беседки с характерными для той эпохи названиями: <Найтить здесь спокойствие>, <Хорошим людям пристанище>, <Философский дом>, <Храм тишины>, <Дом уединения>, <Стог сена>, <Львиная пещера>, <Хижина>, <Турецкая киоска>.

В Кускове граф П. Б. Шереметев принимал императрицу Екатерину II. <Мне случилось видеть великолепный праздник, который дан был императрице графом Петром Борисовичем Шереметевым в селе его Кускове, - вспоминал один из гостей. - Что более всего меня удивило, это плато, которое поставлено было перед императрицею за ужином. Оно представляло на возвышении рог изобилия, все из чистого золота, и на возвышении том был вензель императрицы из довольно крупных бриллиантов>.

Владелец Кускова П.Б. Шереметев скончался в 1788 году. Его сын, Н.П. Шереметев, был увлечен своим Останкиным, куда после смерти отца он вывез из Кускова крепостную театральную труппу, мастеров и множество предметов обстановки.

Останкино пришло на смену Кускову - и старая усадьба начала постепенно уходить в забвение.

В 1812 году Кусково было занято французскими частями корпуса маршала Нея, которые разграбили усадьбы и многое порушили. Посетивший в 1822 году путешественник видел уже облетающую позолоту, <почернелые потолки, украшенные гербами и звездами, полинялые гобелены и штофы>.

В XIX веке Кусково стало популярным местом дачного отдыха. <Дачные

постройки с неизменными мезонинами в достаточной мере защищены от лучей палящего солнца густыми лесными насаждениями>, - рекламировал удобства здешних мест дореволюционный путеводитель.

Последним владельцем Кускова был граф С.Д. Шереметев (1844-1918) - председатель Археографической комиссии, известный летописец русских усадеб. В частности, его перу принадлежит опубликованная в 1899 году работа <Кусково до 1812 года>.

С 1918 года в Кускове открыт музей.

МАРФИНО

<Последние лучи солнца догорали на спокойных водах огромного пруда и

обвивали золотым кольцом небольшой островок, за которым красовался огромный

двухэтажный дворец готической архитектуры, с шестью небольшими башенками, барельефно выдающимися из самых стен, и двумя трехэтажными, почти цилиндрическими башнями по обеим сторонам широкого крыльца с своими разноцветными стеклами и резными рамами; на одной из них выделялись часы с колоколами. Посредине над дворцом

развевался голубой флаг с золотою графскою короною; слева примыкала ко дворцу каменная арка для въезда, на которой была икона Спасителя, справа драпированная палатка. От дворца до пруда шла пятиярусная терраса, на последнем ярусе которой, на самой пристани, рассыпался алмазными брызгами фонтан; близ него спокойно отдыхали две зеленые лодки, и все это, как в волшебном замке Фата-Моргана, отражалось в позлащенных кристальных водах>, - писал о Марфине в 1844 году А. Львов.Первое упоминание о Марфине относится к 1585 году. Тогда селом Шабрино, как оно именовалось в древности, владел видный политический деятель эпохи Ивана Грозного и Бориса Годунова, думный дьяк Василий Щелкалов. В первой половине XVII столетия вотчиной владели Головины, а с 1650 года - дьяк С.И. Заборовский.

В 1698 году Шабрино-Марфино приобрел <дядька> Петра I, князь Б.А. Голицын. По одной из версий, именно ему Марфино обязано своим названием - оно будто бы названо им так в честь своей супруги, Марфы. При Б.А. Голицыне здесь был возведен ряд усадебных построек, от которых до наших дней сохранилась церковь Рождества Богородицы, которую называют <нарядной игрушкой>, <прекрасным памятником барокко>. Церковь построил в 1701- 1707 годы крепостной архитектор Василий Белозеров.

<Церковь Марфина весьма оригинальная для московской архитектуры начала XVIII в., - писал о ней известный искусствовед М.А. Ильин. - Если в общей ее композиции и отдельных деталях убранства можно найти отголоски приемов древне-русского зодчества конца XVII в., известного под именем московского барокко, то в характере замысла, в трактовке отдельных форм, как и в применении ордера, видно то новое в архитектуре, которое прокладывало себе путь в те годы. Крестообразный план церкви в какой-то мере повторяет композицию Дубровицкого храма. Однако вместо округлых форм последнего здесь строгие, четкие объемы, стены которых украшены коринфскими пилястрами с занятными по рисунку капителями. Вместе с тем над входами помещены восьмигранные окна, обрамление которых очень похоже на соответствующие детали церквей в Уборах и Троице-Лыкове. Поэтому можно думать, что для белокаменных работ в Марфине была привлечена та же артель мастеров-резчиков.

Белозеров внес большое оживление в облик здания, поставив пилястры на пьедесталы так, как это рекомендовалось в изданном в те годы на русском языке руководстве по архитектуре итальянца Виньолы, где описывались правила пользования ордерными формами... Средокрестие увенчано высоким цилиндром барабана, купол которого несет небольшую главку, столь типичную для московской архитектуры первой половины XVIII в. В порталах входов и наличниках окон, оттененных гладью стен, предвосхищена та строгость рисунка, которая получила распространение в последующей архитектуре русского классицизма>.

По преданию, постройка Белозерова не понравилась Голицыну, и мастер был насмерть забит кнутом. Он был похоронен неподалеку от построенной им церкви. Сохранился надгробный камень с надписью, сделанной старинной вязью. <В судьбе несчастного Белозерова, - писал в 1912 году Юрий Шамурин, - по-видимому, талантливого художника, есть страшный смысл, с поражающей глубиной врывающийся в психологию русского культурного рабовладельца XVIII века. Он хотел делать святое дело, он строил церковь и не остановился перед убийством. С какой стороны не подходить к душе этого храмоздателя XVIII века, выводы будут ужасны: строя церковь, не Богу служил князь Голицын, а себе, своей славе, своему величию; но может быть, строя церковь, он засекал Белозерова <во славу Божию>, во имя благолепия храма; засекая холопа спокойно, с чистым сердцем, как провинившуюся собаку, не считая его равным себе, поклоняющимся Богу человеком?...Как бы то ни было, но в этом факте открывается такая бездна демонизма, которая снимает последние прикрасы с той лицемерной религиозности, о которой говорили люди XVIII века...>

Во владении Голицыных Марфино находилось до 1728 года, когда усадьба перешла к Салтыковым. Наивысшего расцвета Марфино достигло в 1760-1770-е годы, когда усадьбой владел фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, прославленный победитель Фридриха II при Кунерсдорфе, а позднее московский генерал-губернатор. Здесь, в Марфине, фельдмаршал и окончил свои дни.

При П.С. Салтыкове в Марфине был создан обширный архитектурный ансамбль в стиле классицизма: возведен усадебный дом, при участии датского садовника Сиропа разбит регулярный парк с двумя беседками, сооружена Петропавловская церковь, построен мост через пруд. Позднее усадьба перестраивалась, и от первоначальных построек уцелели только два парных здания с колоннами - <псарни>, стоящие в глубине старинного парка.

Фельдмаршал Салтыков славился своим гостеприимством, и его на поистине Лукулловы пиры, которые он устраивал в Марфине, съезжалась вся Москва. Иногда за обеденные столы садилось человек триста и более. Развлечением гостей была псовая охота, которую Салтыков очень любил. В штате марфинской дворни состояло 60 псарей с графским ловчим во главе.

При сыне П.С. Салтыкове, Иване Петровиче (А. В. Суворов, не жаловавший его, называл Салтыкова-младшего <Ивашкой>), также ставшем фельдмаршалом и генерал-губернатором Москвы, Марфино прославилось своим домашним театром, на постановки которого съезжались гости со всей Москвы. На сцене марфинского театра шли пьесы Н.М.Карамзина, И.И.Дмитриева, В.Л. Пушкина (дяди великого поэта). Н.М. Карамзин, который любил бывать в салтыковской усадьбе, специально для марфинского театра написал водевиль <Только для Марфина>. От этого периода в усадьбе уцелели музыкальный павильон в парке и двухъярусная беседка со статуей Аполлона Бельведерского.

Роскошный марфинский дворец той поры не сохранился. По воспоминаниям Ф.Ф. Вигеля, он был обставлен с большой роскошью, в доме находилось множество всевозможной фамильной старины: <Комнатам нижнего этажа служило украшением многочисленное собрание старинных фамильных портретов; большая же часть верхнего, под именем Оружейной, обращена была в хранилище не только воинских доспехов, принадлежавших предкам, но и всякой домашней утвари, даже платья их и посуды, серебряной и фарфоровой, вышедшей из употребления>.

Графиня А. И. Салтыкова, внучка фельдмаршала, в 1805 году вышла замуж за графа Г.В. Орлова, и Марфино досталось ему в качестве приданого. Но новый владелец очень скоро проигрался и вынужден был продать усадьбу своему отцу - В. Г. Орлову, одному из пяти знаменитых братьев Орловых, - а старый граф подарил Марфино своей любимой дочери, С.В. Паниной (урожденной Орловой). Паниным усадьба принадлежала до 1917 года.

В 1812 году французы сожгли и разграбили усадьбу. Разоренная и полуразрушенная, она простояла в таком виде почти четверть века. Владелица Марфина, графиня С. В. Панина, постоянно жила с мужем в смоленском Дугине. Овдовев, она вернулась в Москву и деятельно принялась восстанавливать свою подмосковную усадьбу, пригласив для этих целей известного архитектора М.Д. Быковского, сторонника романтического направления в архитектуре.

В 1837-1839 годах в результате коренной перестройки усадебного ансамбля Марфино фактически было создано заново. М.Д. Быковский, увлекавшийся псевдоготикой, в <готическом вкусе> заново возвел главный дом, от которого к пристани на пруду спускалась белокаменная лестница. Пристань украшали фигуры каменных грифонов. Через пруд был перекинут оригинальный мост, в украшениях которого архитектор использовал приемы итальянского зодчества эпохи Возрождения. Многочис-ленные башенки, зубцы, готические арки и прочие детали придают Марфину вид романтического средневекового замка.

Графиня С. В. Панина умерла в 1844 году, завещав имение своему сыну В.Н. Панину, министру юстиции, который редко бывал здесь, и усадьба постепенно приходила в запустение. Ее дальнейшая судьба мало отличается от судеб других русских усадеб.

Сейчас в Марфине располагается Центральный военно-клинический санаторий.

МЕЛИХОВО

<Если я врач, то мне нужны больные и больница; если я литератор, то мне нужно жить среди народа, а не на Малой Дмитровке... эта жизнь в четырех стенах без природы, без людей, без отечества, без здоровья и аппетита - это не жизнь...>

Мысль о покупке подмосковного имения зародилась у Антона Павловича Чехова в 1891 году. Суета шумного города давила на писателя. Необходимо было вырваться из этого мелькания лиц и событий, и где же еще может обрести покой смятенная душа, как не в русской усадьбе, воспетой Пушкиным как <приют спокойствия, трудов и вдохновенья>...

Ранней весной 1892 года семейство Чеховых переезжает в подмосковное имение Мелихово Серпуховского уезда, близ станции Лопасня Московско-Курской железной дороги. Усадьба была куплена за 13 тысяч рублей у театрального художника Н.П. Сорохтина, по характеристике Чехова - <женоподобного, мясистого и голодного>.

Сорохтин приобрел мелиховскую усадьбу в 1888 году и оформил дом в стиле собственных декораций к театральным феериям, устроив причудливую веранду с колоннами, стрельчатыми арками и гребешком над кровлей. По обеим сторонам лестницы, ведущей на вернаду, стояли деревянные золоченные грифоны.

<Не было хлопот, так купила баба порося! Купили и порося - большое громоздкое имение, владельцу которого в Германии непременно дали бы титул герцога. 213 десятин на двух участках. Чересполосица. Больше ста десятин лесу, который через 20 лет будет походить на лес, теперь же изображает собою кустарник... Фруктовый сад. Парк. Большие деревья, длинные липовые аллеи...>

Иронизируя над своим приобретением, Чехов все же в душе был счастлив: хлопоты, с ним связанные, оказались приятными, а само имение очень понравилось: <Сижу в своем кабинете с тремя большими окнами и благодушествую. Раз пять в день выхожу в сад и кидаю снег в пруд. С крыш каплет, пахнет весной... Сад хороший и двор наивный. Есть парк. Симпатичные собаки: Шарик и Арапка. В четырех верстах от меня монастырь - Давыдова пустынь... Ах, сколько у нас хлопот! А одиночества хоть отбавляй. Просторно, вольготно>.

Что же касается хлопот, то связаны они были с необходимостью <вить гнездо>, с обустройством дома, а с приходом весны - и всего усадебного хозяйства. <Едва только сошел снег, - вспоминал брат писателя, Михаил Павлович Чехов, - как уже роли в хозяйстве были распределены: сестра принялась за огород и сад, я-за полевое хозяйство, сам Антон Павлович - за посадку деревьев и уход за ними. Отец с утра до вечера расчищал в саду дорожки и проводил новые>. Благодаря этим трудам уже к осени усадьба стала неузнаваемой. <Мелихово, - писал А.П. Чехов, - кажется теперь необыкновенно уютным и красивым... Ощущения скуки до сих пор не было>. Лишенные в предыдущие годы своего родового гнезда, теперь Чеховы азартно наверстывали упущенное. <Я

посадил 60 вишен и 80 яблонь. Выкопали новый пруд, который к весне наполнится водой на целую сажень. В головах кишат планы. Да, атавизм великая штука. Коли деды и прадеды жили в деревне, то внукам безнаказанно нельзя жить в городе. В сущности, какое несчастье, что мы с детства не имели своего угла>.

Чеховы прожили в Мелихово семь лет - с 1892 по 1899 год. <Мелихово было очень красиво и волновало фантазию, - вспоминал В.И. Немирович-Данченко. - Здесь Чехов писал <Чайку>, и много подробностей <Чайки> навеяно обстановкой Мелихова>. Помимо <Чайки>, здесь А.П. Чеховым написаны <Палата № б>, <Черный монах>, <Моя жизнь>, <Три года>, <Ионыч>, <Дом с мезонином>, <Мужики>, <О любви> и многие другие произведения.

Впрочем, времени на литературу хватало не всегда, да и, по признанию самого Чехова, трудно было <совокупить желание жить с желанием писать>.

Как помещик Серпуховского уезда, а к тому же врач, Антон Павлович принимал активное участие в общественной жизни. Его трудами были открыты школы в Мелихове и близлежащих селах Талеж и Новоселки. С первого года своего пребывания в Мелихове Чехов служил земским участковым врачом, и к нему со всей округи шли и ехали больные.

Особенно тяжело пришлось в холерные 1892-1893 годы. <У меня в участке 25 деревень, 4 фабрики и 1 монастырь, - писал Чехов Суворину. - Утром приемка больных, а после утра разъезды. Езжу, читаю лекции печенегам, лечу... Не принадлежать себе, думать только о поносах, вздрагивать по ночам от собачьего лая и стука в ворота (не за мной ли приехали?), ездить на отвратительных лошадях по неведомым дорогам и чи-

тать только про холер и ждать только холеры... это, сударь мой, такая окрошка, от которой не поздоровится>.

Медпункт, где Чехов принимал больных, располагался в деревне Крюково. Сейчас здесь существует небольшой музей, где воссоздана обстановка земского медицинского учреждения конца XIX века.

Усадебная деревянная церковь Рождества Христова в Мелихове была построена в 1757 году. <Церковь есть, но нет причта, - писал Чехов. - Собрали со всего прихода 11 рублей и наняли иеромонаха из Давыдовой пустыни... Церковь ветхая, холодная, окна с решетками... Пасхальную утреню пели мы, то есть моя фамилия и мои гости, молодые люди. Вышло очень хорошо и стройно, особенно обедня. Мужики остались предоволь-ны

и говорят, что никогда служба не проходила у них так торжественно>.

В 1966 году церковь в Мелихове была восстановлена.

В гости к Чеховым в Мелихово приезжали художник И.И.Левитан, В.А.Гиляровский, А.С.Суворин, В.И. Немиро-вич-Данченко, Т.Л. Щепкина-Куперник и многие другие.

Спокойное и плавное <течение мелиховской жизни> оборвалось внезапно. В октябре 1898 года умер отец писателя, Павел Егорович Чехов. <Выскочила главная шестерня из Мелиховского механизма, и мне кажется, что для матери и сестры жизнь в Мелихове утеряла всякую прелесть и что мне придется устраивать для них теперь новое гнездо>, - писал потрясенный Чехов. К тому же здоровье самого Антона Павловича постоянно ухудшалось. Мысль о том, чтобы переехать в Крым, где его больным легким будет легче, материализовалась сразу после смерти отца: в конце октября 1898 года Чехов

купил небольшой участок земли на окраине Ялты. Судьба Мелихова была решена, и в конце мая 1899 года в московских газетах появилось объявление:

<Продается имение в 70 верстах от Москвы, по Московско-Курской ж. д., в 12 вер. от станции Лопасня. Земли 215 десятин, в том числе 150 дес. дровян. лесу. Дом о 8 комн. с полной обстановкой, есть и рояль, флигель в 3 комн. Кухня, людская, баня, конюшня, сараи и другие службы - все новые. Фруктовый сад, хороший пруд, лошади, экипажи, сбруя, рогатый скот. Долгу Земельному банку осталось 5 тысяч, доплатить 25 тысяч. Справиться у В.А. Гиляровского, Столешников пер., дом Титова>.

...Мелиховская усадьба была куплена крупным лесоторговцем из Серпухова. Впоследствии она еще не раз переходила из рук в руки. Главный дом ветшал и разрушался, а в 1929 году рухнул, и его остатки были полностью разобраны. И когда в марте 1940 года в Мелихове открылся музей А.П.Чехова, то от построек усадьбы уже ничего не сохранилось. Главный дом, флигель, а затем и церковь были воссозданы заново. На протяжении многих лет восстанавливалась обстановка усадьбы, собирались документы и вещи, как фамильные чеховские, так и просто современные той эпохе.

Ныне в Мелихове размещается государственный литературно мемориальный музей-заповедник А.П. Чехова.

МУРАНОВО

Стоящий в старом парке Муранова скромный деревянный дом связан с именами двух выдающихся русских поэтов XIX столетия: Е.А. Баратынского и Ф.А. Тютчева. В 1920-е годы Максимилиан Волошин писал: <Погибни Мураново, нарушься этот изумительный ансамбль - вместе с ним утратится живой ключ к истокам русской философской поэзии, перестанет быть осязаема связь быта и пейзажа с лирикой Баратынского и Тютчева>.

Впервые сельцо Мураново упоминается в межевой книге 1767 года. Тогда оно принадлежало князьям Оболенским. В 1816 году его хозяйкой стала Екатерина Петровна Энгельгардт - жена екатерининского генерала Л.Н. Энгельгардта, в прошлом - командира Уфимского пехотного полка, участника русско-турецкой войны 1787-1791 годов, служившего под началом А.В. Суворова.

С.Т. Аксаков вспоминал об Л.Н. Энгельгардте в <Детских годах Багрова-внука>: <Из военных гостей я больше всех любил Энгельгардта; по своему росту и дородству он казался богатырем между другими и к тому же был хорош собой. Он очень любил меня, и я часто сиживал у него на коленях, с благоговением посматривая на два креста, висевшие у него на груди, особенно на золотой крестик с округленными концами и с надписью:

<Очаков взят 1788 года 6 декабря>.

Отставной генерал провел остаток своей жизни в Муранове, работая над мемуарами и принимая многочисленных гостей, которым всегда радушно открывал двери старинный мурановский дом - деревянный, одноэтажный, с двумя древними пушками у крыльца, намекавшими на былые военные подвиги его хозяина. Среди гостей Муранова выделялся знаменитый поэт-партизан Денис Давыдов. Он и познакомил в 1826 году чету Энгельгардтов со своим другом, поэтом Е.А. Баратынским, вернувшимся в Москву из Финляндии, где он находился на военной службе. Баратынский женился на старшей дочери Энгельгардта - Анастасии Львовне. На второй его дочери, Софье, женился друг Баратынского по службе в Финляндии, Николай Васильевич Путята.

Дата добавления: 2015-05-29